оранжевые отблески

ему как никогда хотелось покоя. ну, знаете, просто сесть, к примеру, на диван, не думая о новых злодеях. о том, что, чёрт возьми, его предал родной человек. человек, которого он считал другом. который ударил в грудь своим щитом. хотелось не думать о том, что единственная радость — трескотня питера над ухом. но спасибо тебе, чувачок, ты не даёшь мне упасть в пропасть, которой стала моя душа.

      ему не хотелось порою даже двигаться, потому что раньше его как никто мотивировала пеппер, но сейчас? он один. одинок?..

      нет, ведь рядом с ним питер.

      питер — мальчишка, за которого он уже, кажется, привык чувствовать ответственность, а ведь прошло всего чуть меньше полугода с событий в аэропорту.

      смотреть на его «костюм» — смешно. ведь ему так мало лет — серьезно, пацану нет и шестнадцати.

      и тони старался. он старался, чтобы с мальчишкой не случилось чего-то… такого. никому не известно, как сложится твой день. сегодня утром ты заказываешь вкусный бургер, а завтра около полудни тебя берут в плен. тони знал об этой нестабильности жизни. далёкий две тысячи восьмой до сих пор заставлял его просыпаться с дикой жаждой. поэтому старк и совершенствовал костюм паука, делал его лучше, удобнее и функциональнее. что, если он попадёт в пустыню? держи, питти, локальный кондиционер, рассчитанный на несколько суток, за которые я тебя обязательно найду! что, если застрянет там, где температура ниже тридцати градусов? вот тебе, питер, обогреватель, и не бойся — найду, всегда найду! всегда и везде, слышишь, питти?

      и видеть радость на лице пацана, слышать «мистер старк, это та-а-ак кру-у-уто!», обсуждать с ним древние звёздные войны — бесценно. на самом-то деле.

      сердце тони таяло как мороженое, потому что он чувствовал не только ответственность, но и острую привязанность.

      и однажды питер помог ему больше, чем когда исполнял роль домкрата.

      паркер просто зашёл в его лабораторию и, по обыкновению кинув звонкое «здравствуйте, мистер старк!», возобновил своё пение (спасибо пятнице, он знал, что тихим паучок быть не может).

      — spent so long, was busy chasing happines

       when all i need was a little peace

       try to get back to what we need

       living like we’re supposed to be

      тони замер с отвёрткой в руке и не очень удобной позе, наблюдая, как паучок протанцевал к своему столу (подумать только, а ведь, если вдуматься, то он даже вспомнить не смог, когда у него появился здесь стол!) и стал разбираться во вчерашних наработках для шутеров. и продолжал петь, конечно же.

      — flowers in my hair, i belong by the sea

       where we used to be, sitting by the orange trees

       summer in the air, bodies in the heat

       just you and me, sitting by the orange trees

      паучок вроде бы продолжал и дальше напевать себе под нос, однако тони уже не слушал — он погрузился в свои мысли, пытаясь поймать мысль, понять, что именно он почувствовал, кого именно он вспомнил на этих словах.

      перед глазами возникли смеющиеся голубые глаза, светлые волосы и любящая улыбка. и много-много веснушек. сердце сделало кульбит, прежде чем забилось как сумасшедшее.

      и почему эта песня про чёртовы апельсины напомнила ему пеппер?

      сложно переступить через себя, сложно позвонить и сказать что-то банальное типа «привет» или «как дела?», сложно признаться себе, что без нее даже любимый кофе на вкус — вода.

      — когда это ты начал слушать такие песни, а, пацан? — привычная усмешка, голос не дрогнул — ты справился, тони, ты молодец.

      а теперь ты ведь знаешь, что нужно делать, не так ли, тони?

      конечно.

      — ха, мистер старк, после «bubblegum bitch» мне нужна новая песня-прилипалка!

      тони искренне улыбнулся и даже позволил себе смешок:

      — и ты выбрал эту? может, тебе что-нибудь из ac/dc посоветовать, малец?

      ему хотелось пить. ну, знаете, жара, пальмы, воздух, который, казалось, плавился. от жары не спасало даже то, что лежали они в тени на шезлонгах в паре-тройке метров от воды — разбежишься немного и окунёшься в прохладную пенную воду моря. впрочем, тони вылез оттуда минут пятнадцать назад, и за это время его волосы успели высохнуть. сейчас старк ждал, когда пеппер принесет ему апельсиновый сок со льдом (потому что что-то покрепче ему запретили, ха, и он никогда не скажет вслух, как ему этого не хватало).

      — тони, ты про крем не забыл? опять же обгоришь! — щеки коснулся стакан, приятно охлаждая разгорячённую кожу; о стенки звякнул лёд, лаская слух.

      — о, пеппер, спасибо, детка, — он обхватил стакан своими длинными пальцами и сделал глоток. видя, что она хочет отойти от него (пусть и на соседний шезлонг), тони ухватил пеппер за запястье и аккуратно дёрнул на себя. девушка взвизгнула и плюхнулась на его колени, расплескав свой сок тони на грудь.

      — ты что творишь, тони? — звонкий смех, по которому он ужасно скучал, обласкал слух, вызвав на губах счастливую улыбку.

      — просто хочу обнять тебя, м-м?

      пеппер наклонилась к нему, их носы соприкоснулись. старк мог сосчитать все веснушки на её прекрасном лице. и однажды он и впрямь начал их считать поцелуями, но позорно сбился, когда дошёл до той, что притаилась в самом уголке губ — эти самые губы его и отвлекли.

      — ой, да ну тебя! — пеппер весело фыркнула, но к его груди приникла. — фу, ты липкий!

      — ну и кто в этом виноват, дорогая моя? — но его лишь шлёпнули по груди. сок высох и чуть стягивал кожу, но тони не обращал на это внимания. — пеппер…

      он не знал, что отразилось в его взгляде, но всё веселье с лица пеппер спало, а улыбка стала чуть грустной, но понимающей и… черт, она светилась тем самым чувством, по которому он тосковал, — любовью. чувство, которое он уже привык видеть по отношению к себе. пеппер обхватила его лицо своими ладошками, поставив их стаканы куда-то вниз, и прижалась своим лбом к его.

      — старк, ты невыносимый засранец с патологическим чувством вины, но я тебя люблю и ничуть не злюсь. не смотри на меня такими печальными глазами, милый.

      — пепс… — прозвучало хрипло, и тони сглотнул и обхватил горячей ладонью её затылок, прежде чем поцеловать эти манящие губы.

      он всегда знал, что пеппер — его солнце, что она — его путеводная звезда. и что бы ни случилось, он всегда будет думать о ней в первую очередь.

      всегда она. всегда — пеппер вирджиния поттс.

      — мистер старк, вам входящий звонок от юного паркера.

      — о боже… — тони закатил глаза, а пеппер звонко чмокнула его в губы:

      — давай, папочка, отвечай на звонок, не заставляй ребёнка ждать.

      — эй? что значит… привет, карапуз! что опять случилось? ты в курсе, что отвлёк меня от знойной красотки?

      — мистер старк! привет! вы даже не представляете, что сейчас случилось! я…

      пеппер немного поёрзала и пристроила голову на плече мужчины. она смотрела на то, как волны облизывают берег, слушала ласковый шёпот ветра и насмешливый голос любимого мужчины, реально обеспокоенного за этого «гениального ребёнка», и просто была счастлива.