— Слышали последние новости? Магглы все ещё ничего не могут сделать со своим новым вирусом, — Люциус с презрением отодвинул от себя газету, будто она воплощала весь немагический мир. — Годы идут, а они все также беспомощны.
— Ты ведь не этим недоволен на самом деле, — спокойно заявил Драко, лишь мельком глянув на страницы.
Он не до конца понимал, зачем решил остаться с родителями за столом после ужина, но уходить не спешил, предпочитая хоть какое-то общение тишине в опустевшей спальне вдовца.
— В том числе этим, — возразил Люциус, не позволяя сыну оказаться правым.
— Думаю, нам всем не нравится очередное продление карантина, — Нарцисса вступила в разговор, чтобы отсрочить неминуемое начало конфликта.
Если кто-то хоть отдаленно заговорил о магглах — ссоре быть, женщина знала это прекрасно, но не оставляла надежд хоть раз успокоить своих мужа и сына.
— Конечно же не нравится. И почему вместо лечения Министерство потакает маггловским порядкам? — Люциус поморщил нос, постукивая по столу длинными аристократичными пальцами. — Должно быть, слишком много там развелось грязнокро…
Слишком быстро не выдержав, Малфой младший стукнул кулаком по столу, лишь бы не дать отцу закончить слово.
— Драко? — реакция не заставила себя долго ждать, и Люциус моментально пронзил сына испытующим взглядом.
Нарцисса тяжело вздохнула. Очередной испорченный вечер. Очередной брошенный вызов. Как бы ни было больно принимать это, конфликты стали обыденным явлением в семье, и она никак не могла помешать этому.
— Не произноси это слово, — Драко выпрямился и ответил отцу с холодной агрессией, которой научился у него. — Астория никому не позволила бы так говорить.
— Ты знаешь, она мне нравилась, но я никогда этого не одобрял, — руки Люциуса вжались ладонями в стол. — Какое воспитание вы дали моему внуку?! Он же Малфой, и не должен…
— Не должен что?.. — стул скрипнул об пол, когда Драко рывком поднялся из-за стола. — Уважать права людей? Давать шанс способным, независимо от их происхождения? Или, может, он НЕ должен НЕ пресмыкаться перед каким-нибудь очередным Тёмным лордиком?!
Былые обиды вскипели в груди, и вырывались наружу, отскакивая от напряженных губ Драко. Он был ещё подростком, когда, не без помощи его отца, стремительно приблизилась и началась война в волшебном мире. Как бы сильно Драко ни любил родителей, как ни ценил бы семью, всю жизнь он не мог простить им того, что они позволили им манипулировать, принуждать его делать ужасные вещи.
Нарцисса давно поняла, что именно это заставило его так изменить своё отношение к магглорожденным и отдалиться от семьи, поэтому не требовала от Драко верности погибающим идеалам, в то время как Люциус за эти самые идеалы ревностно хватался. В своём слепом упорстве отец никак не мог даже попытаться понять внутренний конфликт сына, и от его попыток вернуть всё снова Драко просто вымораживало.
От одного взгляда на холодное, не выражающее ничего, кроме разочарования, постаревшее лицо Люциуса злость начинала бурлить с новой силой. Драко стало противно находиться в столовой Мэнора, и он без лишних прощаний покинул помещение, сопровождаемый репликами отца, выслушивать которые не осталось сил.
Одиночество — тоже не сахар.
Когда остаешься наедине с собой, сложно не предаться рефлексии. Когда ты бывший Пожиратель Смерти и начинаешь рефлексировать, сложно не проникнуться к себе ненавистью. Когда ты стараешься измениться к лучшему, но твои самые дорогие — семья, только сильнее тобой недовольны, сложно найти хоть какую-то опору.
— Забыть боль так трудно… — негромко проговорил Драко стакану огненного виски со льдом. Кроме них в огромной спальне никого не было, поэтому смысл громкой речи отпал, — но ещё труднее помнить хорошее. Счастье не оставляет шрамов. Мирные времена ничему нас не учат, да?
Малфой усмехнулся тому факту, что докатился до разговоров с виски. Побитый жизнью вдовец с зарождающейся алкогольной зависимостью, который сидит на каменном полу. Прислонился спиной к холодной стене, подтянул одно колено к груди и поставил на него стакан, который время от времени подносил к губам, чтобы сделать небольшой глоток, — вот и все движения за последние полчаса.
— Что с тобой стало, — мужчина вздохнул и прислонил голову к стене. — Ты ведь Малфой…
Драко вдруг вздрогнул от своих слов, которые прозвучали точно как если бы их произнес Малфой старший.
— Вот опять предрассудки. Ты бы никогда этого не одобрила, Астория, я знаю.
Пустой спальней завладело беззвучие. Каменные стены, дорогая мебель, казалось, даже сам воздух ожидал ответа, но компанию Драко составляла теперь только тишина.
— Счастье не оставляет шрамов… — единственный голос в комнате поймал сказанные ранее слова и снова выпустил их обратно в холод одиночества Драко Малфоя, который забрался уже в каждый отдаленный уголок спальни вдовца.
Астория была его счастьем.
Она была его опорой. В такие часы, как этот, когда ничего не оставалось, кроме как предаться размышлениям о прошлом и настоящем, Астория умела отвлечь Драко, подбодрить. И именно её поддержка помогла ему пройти через все навалившиеся испытания.
— Ты уже не тот человек, которым был когда-то, — шептала она, обнимая его перед сном. Он клал свою голову ей на плечо, не боясь показать слабость, обхватывал руками талию жены и утопал в тепле объятий любящей женщины. — Люциус просто не знает тебя теперь так, как я. Он стар и консервативен, поэтому любые перемены его пугают, будь они к лучшему или нет.
— Я понимаю… Но мне хочется видеть какое-то одобрение. Знать, что я на правильном пути, — Драко сильнее прижимался к Астории, пока она гладила его по голове, и чувствовал сладковатый запах её карамельного мыла.
— Моего одобрения тебе слишком мало? — девушка понимающе улыбалась. Она всегда была терпеливой, когда Драко в ней нуждался, и отдавала все силы, чтобы ему помочь. Казалось, в её сердце совсем не было места для обиды.
— Это очень важно, правда, — отдаляясь от Астории, он проверял, спокойна ли она, потому что всегда боялся обидеть. — Я ценю то, что ты у меня есть, но порой мне необходимо, чтобы и семья меня понимала…
— Теперь я тоже твоя семья, Драко Малфой, — шептала девушка, увлеченно перебирая пряди платиновых волос мужа. Когда некоторые из них падали ему на лицо или глаза, она не упускала шанса погладить бледную кожу кончиками пальцев под видом того, что поправляла его прическу. — И я понимаю тебя лучше всех
— Я люблю тебя, Астория, — говорил Драко негромко, пряча лицо в складках пышной ночнушки жены. — И всегда буду.
— Конечно, будешь, — по голосу всегда было слышно, когда она улыбалась. — И я буду любить тебя тоже…
Но даже она оставила шрам. Всего один… Глубокий, огромный, до сих пор кровоточащий, он будто хотел разорвать сердце надвое. Она покинула Драко, и в этом был её единственный минус. Её смерть слишком глубоко ранила, и через год вся боль ощущалась точно также отчетливо, как в первые дни, если не сильнее.
— Пап? Можно войти?
Драко открыл глаза, возвращаясь из воспоминаний в реальность, где его ждал сын-подросток.
— Что такое, Скорпиус? — мужчина отставил стакан на пол, чтобы лишний раз не демонстрировать ребенку пагубных привычек.
— Знаю, я уже взрослый, поэтому стоит быть самостоятельным, — Скорпиус начал издалека, устремив все внимание в пол, чтобы меньше смущаться. — Только я снова не могу уснуть… Мне очень не хватает…
Мальчик хотел продолжить, поделиться с отцом переживаниями и рассказать, как много мама для него значила, но ему помешало волнение, прокатившееся от пяток к самому горлу, где, наконец, оно застряло комом, мешая дышать и говорить.
— Понимаю. Я тоже скучаю по маме, — Драко встал со своего привычного места-для-страданий и подошел к сыну, чтобы обнять его.
Скорпиус, вопреки ожиданиям отца, не заплакал, только крепко сжал зубы и глубоко вдохнул, принимая отцовские объястия. Он будет сильнее, чем родитель, и добрее, чем дед. Возможно, подрастает лучшее поколение Малфоев.
— Можно остаться спать здесь? — шепотом спросил мальчик, не зная, готов ли услышать отказ.
— Конечно. Думаю, мы не подеремся, — Драко потрепал сына по волосам и отпустил, чтобы тот мог пройти к кровати.
Скорпиус уже уснул, когда его отец закончил свидание с огненным виски и лег в постель. Карамельный аромат мыла на подушке Астории успокаивал, мальчик мирно сопел в родительских объятиях.
Той ночью Драко просто лежал с закрытыми глазами, пока не пришла пора вставать, вспоминая жену и надеясь, что от него самого сыну достались только платиновые блондинистые волосы