— Нино, а ты уверен, что мой соулмейт — именно Хлоя? С чего ты это вообще взял? — Нино хитро улыбнулся. Да, недогадливый у него друг, что поделаешь?

— Чувак, я тебе отвечаю, это она. Кто же ещё?

— Да вот именно, что это может быть кто угодно, — с нотками сарказма и кислой миной отозвался Эдриан.

— Это стопудово она.

— Ну почему ты так решил? — закатывая глаза пробубнил Эдриан. Друг уже все печёнки ему проел с этой Хлоей. Ему после одного случая даже в одном помещении с ней сидеть противно, не то, что осознавать, что она может быть его родственной душой. Он уронил голову на парту, притворяясь, что слушает Нино, и стал вспоминать…

***

— Хлоя, стой, что ты делаешь? — орало полкласса, а Эдриан громче всех. Эта не совсем нормальная особа встала на карниз окна на третьем этаже школы после уроков и громко разревелась, привлекая внимание расходящихся по домам одноклассников. Класс стоял внизу на дорожках и газонах, все расположились максимально удобно и приготовились смотреть представление, а оно обещало быть нехилым.

— О, моя любовь, мой Эдриан не любит меня! Меня отвергли, мне нет смысла продолжать жить! — от её слов настолько воняло театральным нафталином, что Эдриана затошнило. А ведь он всего-то сказал, что не хочет сидеть с ней за одной партой, потому что её духи воняют. Нет, серьёзно, они заставляют его так оглушительно чихать, что мама не горюй. Кто-то в толпе уже начал шептаться и заключать пари, что-то вроде: «Ставлю десятку на то, что прыгнет! — Да не, она слишком любит себя, чтобы так бесславно окончить жизнь. — Да, вляпался Эдриан по самое не балуйся!». И всё в том же духе. Парню это, естественно, было неприятно. Да что уж говорить, сложившаяся ситуация самым натуральным образом его раздражала: Хлоя, конечно, девушка и всё такое, но откалывать такие номера вовсе ни к чему!

— Хлоя, прекрати немедленно! — Подоспела химичка, как вовремя! Теперь на полянке возле школы собралась ещё и половина её сотрудников. Хлоя продолжала рыдать, опасно покачиваясь на краю карниза, а пустыми уговорами попытки её спасения, в общем-то, и заканчивались. Наконец, из окна показалась чья-то рука и девушку попытались втянуть внутрь класса, что оказалось не так просто. У Эдриана создавалось впечатление, что все вокруг него сговорились, столько шуточек и подколов он слышал в свой адрес. И тут его терпение сказало: «Аривидерчи, я увольняюсь!».

Он попытался выразиться максимально кратко и понятно, чтобы девушка не питала иллюзий. Он крикнул, перекрывая гул толпы:

— Да прыгай ты уже!

Да, грубо. Да, несправедливо. В конце концов, просто бестактно. Но другого способа навсегда избавиться от Хлои он не видел. Девушка запнулась на полуслове и остановила поток причитаний. Медленно опустила голову и ошалело посмотрела на Эдриана. Даже ученики затаили дыхание, и теперь слышен был малейший шорох. Короче, абсолютная тишина, о которой учителя могли только мечтать.

— Т-ты… Ну ты и мерзавец! Ненавижу тебя, Эдриан Агрест! — взвыла она, и тут её, наконец, втянули в здание школы.

Что Эдриана тогда несказанно удивило, так это реакция одноклассников. Все без исключения отнеслись к произошедшему с пониманием и никто никого не осуждал. Хлоя побуянила ещё пару дней, а потом просто стала делать вид, что Эдриана нет. Оно и к лучшему.

***

— …Эй, ты меня слушаешь? — вырвал его из не то, чтобы приятных воспоминаний голос Нино. Интересно, и долго он уже пытается до него достучаться?

— Что? — рассеянно переспросил Эдриан, стараясь не выглядеть нелепо, но Нино, кажется, не обратил на это внимания.

— Я говорю, что пора бы тебе набить татуировку-метку. А раз она появится у Хлои, то мы тут можем как следует поразвлечься!

— Да с чего ж ты взял, что мой соулмейт — Хлоя? Что ты к ней так привязался?! — Эдриан уже разозлился. Ему не очень охота экспериментировать — мало ли что? А вдруг он набьёт метку назло Хлое, а вылезет она у его настоящего соулмейта? Получится очень неудобная ситуация.

— Нет, ты послушай, — не уступал Нино, — Мы набиваем тебе какую-нибудь приколюху, а твоя половинка потом с ней ходит и, естественно, ничего не говорит, а если учесть, что это будет Буржуа, то она набьёт что-то подобное… — Эдриан отмахнулся, — Да брось, неужели, тебе совсем не хочется немного побалагурить?

Парень задумался на мгновение (в голове заёрзал внутренний голосок Нуара): действительно, а почему нет? Он и так живёт ограничениями, сколько можно?! В конце концов, правила существуют, чтобы их нарушать.

— Нино, ты прав! — неожиданно согласился он, а друг вопросительно поднял бровь.

— Ну, разумеется! У тебя были сомнения?

— Ты прав, балагурить хочется. Что набивать будем?

***

— Аля, как ты думаешь, о чём это они шепчутся? — обеспокоенно уже в сотый раз спросила Маринетт у подруги, сидящей рядом, — Может, у Эдриана появилась татуировка? А вдруг, он занят? Аля, что мне делать? Я его теряю!

— Подруга, спокойно, они просто разговаривают, — с ироничной улыбкой ответила девушка на уже такое привычное и родное нытьё Маринетт. Эх, уши вянут её слушать.

— Откуда ты знаешь? А вдруг…

— Мари, набей уже себе метку и прекрати грызть пятки! — отозвалась Аля.

«Ага, бегу и падаю!» — подумала Маринетт, всё ещё держа на прицеле Нино и Эдриана. Она, может, и не хочет вовсе узнавать, кто её соулмейт! Так, пока она пребывает в счастливом неведении, есть маленький, избитый до полусмерти шансик-инвалидик, что её вторая половинка — это Эдриан. И пока её эта крошечная вероятность вполне устраивает. К тому же родители против татуировки, мол, рано ещё!