Одним из многочисленных неписанных законов даршанов являлось то, что в них постоянно было шумно, будь то поздняя ночь или раннее утро. Кто-то бежит сдавать работу в последние минуты, кто-то исправляет работу оборудования, а кто-то клюёт носом прямо рядом с разъедающими кожу химикатами. И какого же было удивление Сайно, когда один конкретный отдел Академии молчал как на поминках. Впрочем, его это не сильно волновало в данный момент. 

– Где глава даршана?

Бедный Абаттуи, что пил свой зелёный чай чуть не подавился, пока не повернулся лицом к генералу махаматре. 

– Чего ж вы так пугаете, – он неиронично схватился за область сердца, которое готово было выскочить. 

– Прошу прощение, но мой вопрос остаётся актуальным. Где ваш глава даршана?

Сайно уверял себя, что ему абсолютно не интересен Тигнари. Он интересуется из чистой вежливости, всё-таки это он поставил ему нереальные, но, как позже оказалось, вполне себе реальные сроки до сдачи работы. И ему всё равно, что по сути дела он выполняет приказы начальства и его совесть это колышить ни капли не должно. 

Но почему-то совесть решила проснуться по отношению именно к нему. Возможно, Сайно просто случайно изучил его биографию при поступлении в Академию, и, есть маленькая вероятность, что он совершенно случайно узнал больше, чем следовало. Любопытство, в конце концов, не только грех учёных. Именно по этой причине генерал махаматра стал финальным словом в том, чтобы дать фенеку парочку отсыпных дней.

Какого же было его удивление мельком увидеть ушастую макушку в одном из коридоров Академии. Из-за этого у Сайно появилось два предположения. Первое – у него галлюцинации, второе – учёный действительно предпочёл своим отсыпным лабораторию и её сотрудников. Именно поэтому в нём разгорелся небывалый интерес, который никак не получалось контролировать. 

– А разве у него сейчас не отсыпные? Он у нас, конечно, любит переусердствовать, но на отпетого трудоголика вроде не похож. Если он вам нужен по каким-то вопросам, то дождитесь понедельника.

Аббатуи говорил чётко, с расстановками и без дрожи в голосе. Буквально всё вокруг кричало Сайно о том, что это его воображение с чего-то разыгралось. Он уже хотел было уйти, как услышал голос только что подошедшей девушки:

– Разве он не отправился в Пардис Дхяй? Он же говорил, что хочет там поработа-

Договорить ей не дала рука рядом стоящего учёного, который всем своим видом показывал, что и так прекрасно знает где глава. Похвально, врать в лицо одному из главных матр, ещё и так умело.

– Благодарю за содействие, – всё-таки Сайно был прав, повернувшись спиной он успел лишь уловить часть происходящего диалога, который его уже не так сильно интересовал. 

– Ну надо же было тебе встрять! Кто тебя просил то?

– Да я по доброте душевной помочь хотела!

***

Пардис Дхяй – одно из немногочисленных мест, которое даже Сайно готов был признать живым. Во всей Академии не найдётся более спокойного и приятного по атмосфере убежища от конфликтов между даршанами, злыми главами, вечной суеты и незаконченными отчётами. Однако попасть сюда мог не каждый, ведь, как никак, на содержание этого сада уходило большое количество средств, кому, как не главе финансового отдела это знать. Вход был бесплатным только главам даршана, верхушки Академии, некоторым матрам и идущими с ними гостями, что и являлось причиной тишины здесь. Оранжерея была наполнена различными видами растений, но, пожалуй, Падисара здесь чувствует себя лучше всех, куда бы не пошёл глаз зацепится за этот цветок. Казалось бы, такое капризное растение, а так хорошо прижилось, да что уж там, цвет лепестков был настолько ярким, что зелёные листья словно сами светились причудливым фиолетовым оттенком. 

А ещё этот цвет очень хорошо подчёркивал ушастую фигуру, сидящую прямо на бетонном полу среди кучи бумаг. И, видимо, он был настолько вовлечён в процесс, что одними движениями губ подпевал незамысловатой мелодии в своей голове, иногда водя карандашом по своему блокноту с самодельной книжной закладкой. 

К сожалению, ничто не вечно. Либо Сайно так долго пялился, либо Тигнари наконец-то вышел из своей научной прострации, но он был замечен довольно быстро. Секунды молчания грозили превратиться в целые минуты, пока Тигнари не вздохнул.

– Аббатуи проговорился? 

– Не сказал бы, он очень хорошо соврал, но, к сожалению для вас, он не единственный сотрудник в вашем даршане. 

– Буду честен, в такие моменты я об этом очень сильно жалею, – фенек выпрямился и поправил серьгу в ухе, которая слегка перекосилась, – Вы что-то хотели или просто так? Хотя, матры вроде бы не появляются без причин. 

– А если и появляются?

Сначала Сайно получил очень сомневающийся в его словах взгляд, но позже выражение лица Тигнари сменилось на своего рода безразличие. 

– В таком случае можно начать хотя бы начать разговаривать с собеседником не так официально и поддаться его наглости в виде приглашения сесть рядом на пол.

Уговаривать, как оказалось, долго не пришлось. Абсолютно невозмутимо присев рядом, Сайно удивился тому, что фенек общался с ним без скованности и страха. Обычно, стоило людям в Академии хотя бы рядом пройтись, как те уже готовы были прощаться со своими исследованиями на веки вечные. Однако лучше так, чем ничем не скрытое желание угодить, этого он терпеть не мог всей душой, хоть сильного вида и не подавал. 

– Можно поинтересоваться?

– Смотря чем, – Тигнари снова вернулся к бумагам, теперь уже меняя их местами, видимо, чтобы не потеряться в собственных мыслях.

– Почему в свои отсыпные ты тут?

– Очевидный вопрос, я тут работаю и отдыхаю от шумной беготни в даршане.

– Я был там сегодня, и на удивление все ведут себя тише воды и ниже травы.

Тигнари поджал хвост ближе к себе, а вот у Сайно появлялось всё больше и больше вопросов. Почему представитель ушастого рода работает здесь, а не в своём кабинете? С чего бы это месту, где должны доноситься ругань из-за упавших пробирок и неправильно подсчитанных уравнений словно воды в рот набрало? На матру сейчас смотрели два ярких глаза, непонятного для него оттенка, он готов был сравнить их с псевдомалахитом и считал это самым точным описанием.

– Ты действительно не знаешь? 

– Нет.

– В этот день умер прошлый глава даршана. 

Теперь пазл в голове Сайно сложился. Насколько ему было известно, предыдущий глава даршана имел тесную связь с Тигнари, ведь тот был одним из его приближённых учеников. Однако это всё равно не объясняло одной детали.

– Тогда почему ты сидишь здесь, на полу оранжереи? 

Тигнари немного замялся, опустив ручку на пол, он запустил пальцы в свой хвост, перебирая на вид мягкую шёрстку.

– Именно здесь мы впервые познакомились, когда я был только студентом. Он сразу заприметил меня из-за моих нестандартных вопросов. Позже, это всё превратилось в дискуссию, которую немногие смогли поддержать, что уж говорить о том, чтобы её продолжить. В итоге остальные пошли дальше изучать уголки Академии, а мы продолжали дискуссировать здесь до самого позднего вечера. Позже он внёс пару слов в моё рекомендательное письмо и взял к себе под крыло. Ты себе представить не можешь, сколько проектов и научных работ было сделано в этом месте, а некоторые даже используются как примеры для курсовых работ студентов. Славное было время, жаль только, что недолго это длилось.

 Сайно долго думал, что же ему сказать, но ничего лучше, чем задать другой вопрос он не придумал:

– Если у тебя были хорошие отношения с предыдущим главой и ваши совместные работы даже стали опорой в виде научной литературы, почему Академия так тебя недолюбливает?

– Потому что они считают, что я наживался на его карьере. Им сложно поверить в то, что вчерашний студент может наравне с самим главой даршана выдвигать и подтверждать свои теории. Они считают, что все мои успехи, это какие-то залежавшиеся наработки предыдущего главы, ведь проще поверить в чужую некомпетентность, чем убедиться в знаниях и признать свою неправоту. Они слишком упрямы и закостенели в своих идеалах. Хотя, может быть, они и правы. Я сейчас выложил всё, что думаю одному из главных матр. 

Сайно на это лишь усмехнулся. 

– У тебя есть тряпка?

Тигнари выгнул бровь, но протянул свой платок. Смотрел он на генерала махаматру до того самого момента, пока он не приложил его к губам.

– Клянусь, что буду молчать в тряпочу.

Не будь это настолько глупо, фенек бы точно не засмеялся. И он точно сейчас не готов кататься по полу от смеха и абсурдности всей ситуации.

– Я думал ничего лучше шутки про снайпера я не услышу. 

– Так тебе понравилась та шутка?

– Мне в целом нравится твоя манера общения. 

Они и не заметили, как проболтали до самого позднего вечера, перекидываясь толи какими-то смешными и абсурдными историями из студенческих лет, толи забавными ситуациями из Академии, о которых, пожалуй, никому кроме них не стоит знать.

***

С недавних пор, если вы хотите найти главу Армурты или генерала махаматру в обеденные перерывы среды и пятницы, то проще будет ответить на ваш вопрос по кофейной гуще, ведь эти оба словно сквозь землю проваливались. А ведь их даже и не догадываются искать в одной из оранжерей Пардис Дхяй. Иногда им двоим действительно казалось, что это место принадлежит только им двоим, а мир вокруг словно застывает на полтора часа их законного обеда. Кстати о нём, прямо сейчас Сайно пробует грибное ассорти, которое принёс Тигнари на их уже постоянные встречи. 

– До встречи с тобой я не знал, что грибы могут быть разные на вкус и по текстуре, так ещё и в простой нарезке.

– Пф, я и не такое готовить умею! – фенек счастливо завилял хвостом туда-сюда, показывая тем самым всю свою радость, – А ты что принёс?

– Да так, по мелочи, – Сайно неспешно достаёт контейнер, обёрнутый в фиолетовые полотенца с золотым узором. И, словно издеваясь над своим собеседником, он медленно раскрывает полотенца. Но после того, как он открыл крышку, Тигнари не смог сдержать удивлённый вдох, – Я взял мясо, рис и сухофрукты, потом залил их йогуртом и запёк, сделав своеобразное ассорти.

По глазам фенека было понятно, что он воспринимает информацию краем уха, желая попробовать блюдо перед ним. Кто такой Сайно, чтобы отказывать ему? 

В момент, когда самый голодный в их компании начинает активно велять хвостом и ушами, Сайно понимает – это успех.

От чего-то он чувствует, как с самых ног до ушей поднимается волна тепла, которая не унимается до того самого момента, пока Тигнари наконец-то не дожёвывает и начинает говорить:

– Это невероятно вкусно! После того, как снимаешь наружную корочку, чувствуешь запах душистого риса, а мясо прямо так и тает во рту, просто объедение! 

– Мне кажется ты меня перехваливаешь. 

– Не скромничай ты так! Почему ты вообще пошёл в матры, если мог стать успешным поваром!

– Ну, у меня не такая интересная история, как у тебя.

– Да брось, меня сделали главой даршана только из-за того, что прошлый глава оставил рекомендательное письмо на его место только на меня. У тебя явно будет поинтересней!

– С чего-бы начать, – Сайно взял понравившийся ему гриб с нарезки Тигнари, медленно обжевывая тот, думая, с какого момента начать повествование, – На самом деле всё до жути просто. Обучался я в университете при Академии, так же, как и ты, и наблюдал за всей несправедливостью, что там творилась. Учёные, которые не видели черту в своих исследованиях и корыстные главы. К счастью, у меня также как и у тебя, был наставник, который наставлял меня на верный путь, но позже выяснилось, что он также нарушал правила Академии. Арест проводил лично я, после этого, меня тут же и назначили главой матр. На самом деле я не сильно жаждал этот пост, но пока он мне помогает залезть в самые потайные места, то так тому и быть. 

– Посадить своего собственного учителя, это сильный поступок, но не менее травмирующий как по мне.

– В начале было тяжело, если уж говорить на чистоту, то вспоминая это, я думаю, правильно ли я поступил.

– Ты поступил так, как считал нужным в тот период времени, нет смысла сожалеть о содеянном, – Тигнари отпил зелёный чай, который так же являлся одной из основных частью их поседелок, – Тем более, я был бы не против, если бы меня арестовал такой, как ты.

Сердце Сайно на секунду пропустило удар.

– Что ты имеешь в виду? 

– А разве не очевидно? Ты же чертовски красив!

Если бы Тигнари был снайпером, а Сайно мишенью, то со стопроцентной вероятностью можно сказать, что н попал прямо в сердце. Только он мог разбавить грустный момент своей улыбкой и искренней заботой. 

Желание поступить как глупый идиот усилилось. Даже не так, как глупый влюблённый идиот. Ведь если бы он им не был, сейчас бы их руки не касались, а в груди не трепетало от волнения как в последний раз. 

– Сайно, всё хорошо?

Сайно не умеет врать. Он может распознать ложь, узнать её в каждом проявлении, будь то блеф в “Священном призыве семерых” или ложь одного из его подчинённых о дописанном отчёте. Проще научить курицу руководить Академией, чем ему научиться врать. Ничего не оставалось, кроме как говорить в открытую.

– Нет, не хорошо, кажется, у меня болит сердце.

Если он произнёс это абсолютно спокойно, то Тигнари же не на шутку перепугался, он даже не стал его выслушивать и положил на бетонный пол, пытаясь расстегнуть чёрную рубашку, чтобы облегчить поступление воздуха.

– Сайно, всё хорошо? Ты смотришь на меня не отводя взгляд, у тебя что-то ещё болит? Сайно, не молчи ты!

– Всё болит. Всё, потому что, кажется, я люблю тебя.

Молчание, казалось, длилось несколько секунд, а для этих двоих оно было чуть ли не вечностью. 

– Ты совсем дурак!? 

– Да. Я полный дурак, так к тому же и влюблённый. И прямо сейчас я смотрю на тебя и хочу прикоснуться к каждому волоску на твоей голове, погладить уши и расчесать хвост, полный колтунов у основания, на которые ты постоянно жалуешься. 

Сайно готовился к худшему. Как минимум, к шоку, как максимум, к отвращению с последующим избеганием. Поэтому, как только Тигнари начал говорить приблизившись к его лицу, всё его тело словно перестало функционировать.

– Ты признался мне над контейнером с рисом, я не прощу тебе этого никогда в жизни.

***

– Хватит, всё, прекрати, – Тигнари пытался заткнуть своего мужа хоть каким-то из доступных ему способов, но всё шло коту под хвост, ведь тот смеялся, как умалишённый.

– Да брось, как по мне, очень романтично!

– Ни черта не романтично! Я думал, что мне сделать в первую очередь: придушить тебя или поцеловать.

– Мы оба знаем, что ты выбрал, я тебя тоже очень люблю, Нари!

Его смех прервало лёгкое касание губ к его собственным, что, собственно говоря, и помогло Тигнари его заткнуть. 

– Нам нужно забрать Коллей через десять минут, пошли, шутник года.