котята

казутора оторвался от разглядывания собственных рукавов (занятие странное, но можно сделать вид, будто оно помогает справиться с мыслями) и украдкой посмотрел на баджи — тот со скучающим видом раскинулся на кровати, покачивая ногой в такт какой-то непонятной мелодии.

— ну что, чувствуешь себя старым? — баджи поймал его взгляд и ухмыльнулся в ответ.

у казуторы от этой улыбки ноги не подкосились, конечно, (он на полу сидел) но сердце забилось чуть сильнее. за два года он отлично научился справляться со своей влюблённостью, но ничего не мог с собой поделать, когда баджи улыбался. они с чифую в этом были похожи, разве что у того были привилегии — он как-никак встречался с баджи и мог видеть эту улыбку каждый день. ханемия не хотел об этом думать. у баджи с чифую были рассветы-закаты-бессонные ночи, незаметные поцелуи и лапша быстрого приготовления на двоих. у казуторы был баджи, и дружба, о которой можно только мечтать. а еще казутора сегодня отмечал семнадцатилетие — и по совместительству ровно два года невзаимной влюблённости в лучшего друга. на юбилей не тянет, конечно, но как дополнительный повод напиться сегодня ночью вполне сойдет. находиться с ним в одной комнате весь вечер — прекрасная пытка, которая началась уже сейчас. казутора мысленно желает себе удачи.

чифую запаздывал, а казутора волновался. с каждой минутой его желание признаться в своих чувствах росло, и с каждой минутой он все больше осознавал как сильно проебался. он, казутора ханемия, ровно два года назад понял, что влюблен в своего лучшего друга. и тут он проебался дважды, поскольку этим другом был баджи кейске.

у кейске в глазах хитрый блеск, а в голове ветер, наверняка. хотя казутора точно знать не может, за столько лет ему так и не удалось хоть немного его понять.

он никогда не думал о том, что его первой любовью окажется парень, а уж тем более черноволосый капитан первого отряда. баджи, мать его, вообще-то его лучший друг. ханемия казутора думал, что это будет одна из тех девчонок, которые постоянно ошиваются вокруг него (да, вниманием девушек он никогда не был обделен). пожалуй, казуторе стоит перестать влюбляться в тех, кто хоть немного хорошо к нему относится.

в воздухе висело молчание, тягучее и вязкое как инертный сироп и сквозь него, казалось, можно услышать отчаянно стучащее сердце ханемии. в такие моменты он жалел, что к жизни не дают инструкцию, потому что самостоятельно он не справляется. фразы в голове рассыпаются пылью на отдельные невнятные слова, и сложить из них полноценное предложение — невозможно. как люди вообще признаются в любви? хотелось не проебаться хотя бы с этим, но, если подумать, то вся эта влюбленность уже один большой проёб.

подальше натянув на холодные (на дворе середина сентября, но казутора мёрз целый год) руки толстовку, он тряхнул головой, пытаясь отогнать все мысли. в конце концов, держать всё в себе столько времени невыносимо. и лучше разобраться с этим здесь и сейчас.

звонкое «дзинь» в тишине пустой комнаты заставляет кейске повернуть голову в сторону сидящего на полу друга. казутора отвечает ему немигающим взглядом, и не давая сказать ни слова выдавливает неловкое:

— баджи.

тот терпеливо молчит, знает, что ханемии иногда нужно собраться с мыслями. гадает только: что он выдаст на этот раз?

метроном в груди, именуемый сердцем, бодро выстукивает похоронный марш, пока слова сами срываются с языка:

— блять, кажется, ты мне нравишься.

и всё. небо не упало на землю, апокалипсис не начался, и время не остановилось в момент когда баджи кейске нахмурился:

— спасибо.

осталось только надеяться, что казутора по какой-то причине его не услышал. типа, серьезно, это _худший_ из возможных вариантов ответа, который можно было придумать. особенно человеку который в тебя (как давно, интересно?) влюблен. и в которого ты вроде как влюблен в ответ. каждая секунда молчания казалась преступлением, но что говорить в такой ситуации баджи не знал.

звонок в дверь от чифую по уровню облегчения, которое он принес, мог сравниться только со звонком с урока. казутора, который до этого практически не мигая смотрел в одну точку где-то на стене напротив, перевел взгляд на баджи и кивнул, мол, сходи, открой.

через пару секунд в комнату вошел слегка раскрасневшийся баджи, а за ним и чифую. казутора заметно оживился, и постарался сделать вид человека, который пару минут назад делал что угодно, но точно не признавался в любви лучшему другу.

— привет, — чифую широко улыбнулся имениннику.

— закрой глаза.

казутора прикрыл веки и почувствовал у себя на коленях что-то (или кого-то?) пушистое. чья-то рука мягко потрепала его по волосам и заправила чуть отросшую прядь за ухо.

— всё, можешь открывать, — засмеялся чифую и присел на пол рядом с именинником. баджи плюхнулся на кровать и принялся с интересом наблюдать за реакцией друга.

чем-то пушистым оказался маленький белый котёнок (наверняка из зоомагазина в котором парни подрабатывали вместе после школы). казутора слегка дрожащей рукой погладил малыша по голове и поднял растерянный взгляд на друзей.

— кажется, ты ему нравишься, — уверенно сказал баджи. заметив в глазах друга едва уловимые испуг и волнение, добавил — мы с чифую расскажем как за ним ухаживать. хочешь?

ханемия в ответ кивнул, и постарался незаметно вытереть выступившие слёзы. друзья тактично сделали вид, что этого не заметили.

— как назовешь?

— давайте вместе ему имя придумаем — слегка хриплым после долгого молчания голосом произнёс казутора.

баджи мгновенно подхватил:

— пушок? снежок? а может, эдвард? а что, звучит классно!

чифую разразился смехом. «баджи, ты серьезно решил назвать кота в свою честь?» казутора, в свою очередь, прикинул, что это может быть хорошим вариантом. (абсолютно точно не потому, что он хотел засыпать в обнимку с баджи, пускай и его пушистой мяукающей версией)

перебрав кучу вариантов и не придя к единому мнению, парни решили ненадолго отложить это дело, благо времени у них было предостаточно. мать казуторы уехала куда-то на неделю, а это значит что им предстояла целая неделя вместе. в другой ситуации ханемия наверное обрадовался бы, но сейчас положение дел представлялось весьма… неловким. надежда на то, что баджи забудет случившееся недоразумение таяла с каждой секундой: казутора периодически ловил на себе непонятно что значащие взгляды друга, а присутствие чифую делало всё ещё более сложным и смущающим.

нужно было как-то прервать молчание, которое наполняло собой комнату и заставляло казутору тревожиться. вдобавок, у него на руках заснул котёнок, и ко всем волнениям добавился нерациональный страх случайно причинить ему вред.

— эй, вы не голодные? — шёпотом спросил казутора, боясь что парни его не услышат. однако те заметно оживились и почти хором ответили:

— хотим!

неожиданно, выбор имени для котёнка оказался задачей куда более лёгкой, нежели выбор пиццы. это грозило затянуться на несколько часов, поскольку выбрать что-то одно у них никак не получалось, если бы не баджи, который выхватил телефон из рук казуторы и не заказал всё сам. на вопросы о том, что же именно он заказал, кейске отмалчивался и загадочно улыбался.

к тому моменту как курьер с пиццей прибыл, чифую и казутора что-то бурно обсуждали, а баджи в соседней комнате укладывал котёнка спать в удобную лежанку. через пару секунд из гостиной раздался громкий синхронный крик: «кейске, что это за хуйня?!»

***

великолепный в своей надёжности план казуторы «напиться до чёртиков» осуществить не удалось, как, впрочем, и остальные планы на сегодняшний вечер. всё пошло по пизде ещё в момент когда ханемия решил доебаться со своим признанием до баджи — честное слово, как будто сложно было держать рот на замке в нужный момент. хотя, спроси казутору — он бы ответил что всё пошло по пизде ещё в первый день его рождения.

фоном шёл какой-то старый сериал, кейске заливисто смеялся с какой-то тупой шутки оттуда, а чифую внимательно смотрел за происходящим на экране. казутора, кажется, упустил важнейшую часть сюжета ещё полчаса назад, поэтому совершенно не понимал происходящего в сериале, и откровенно забил. куда больше его привлекал профиль баджи, выделяющийся в окружающей полутьме слегка размытым силуэтом, но и этого было достаточно для того, чтобы ханемия конкретно залип. через несколько минут чифую случайно задел парня локтем, и полушепотом извинился; казутора же внезапно вспомнил, что в комнате они не одни. от этого становилось слегка некомфортно, и он поспешил опустить взгляд куда-то в пол, нервно ковыряя ногтем прохладный стеклянный бок бутылки с пивом.

напиться в хлам казуторе не удалось, но теперь от выпитого его неумолимо клонило в сон. парень, хоть и старался не подавать вида, но зевал через слово и жмурился от ярких кадров в фильме. сонливость вытеснила все деструктивные мысли, заполняя голову слащавым туманом и казутора поддался этой минутной слабости. он всего лишь закрыл глаза на мгновение дольше, а спустя несколько минут уже посапывал у баджи на плече. тот заметил не сразу — казутора любил класть голову ему на плечо просто так, поэтому баджи продолжал громко хохотать и шутить умеренно хуевые шутки до тех пор, пока чифую ему не шикнул.

кейске, спохватившись, стал вести себя значительно спокойнее, но казутора всё равно уже не спал. он поднял голову и окинул сонным взглядом всех присутствующих. убедившись, что ничего важного он не пропустил, казутора сгрёб баджи в объятия, очевидно, собираясь продолжать спать.

— эй-эй-эй, тора, — окликнул парня чифую, — если ты хочешь спать, то давай ты пойдёшь в спальню? не волнуйся, мы с баджи всё уберём. да, баджи?

— мгмм… — зевая, ответил кейске. он не особо хотел сейчас вылезать из объятий друга и идти разбирать коробки от пиццы. однако под пристальным взглядом чифую всё-таки пришлось легонько растормошить ханемию и встать самому.

казутора с трудом оторвался от баджи, неуклюже встал и направился в свою спальню, бросая на прощание неразборчивое:

— спкнч бджи и чфую…

— какого хуя ты вообще заказал грибную пиццу? какой нормальный человек вообще любит грибную пиццу? господи, я встречаюсь с извращенцем, — причитал чифую позже, когда они с баджи убирали пустые коробки. кейске лишь оскалился своей фирменной улыбкой, мол, сами же решить не могли, вот я вам и помог. на самом деле баджи такую пиццу тоже не любил и теперь косился на аккуратную кучку грибов в углу одной из коробок.

когда наконец с бутылками, одноразовыми стаканчиками и прочими атрибутами среднестатистического подросткового праздника было покончено, время было за полночь, по ощущениям час-два, если не больше.

— баджи! пошли котёнка проведаем, — конспиративным шёпотом (непонятно зачем, ведь в комнате кроме них никого не было, а казутора бы их все равно не услышал) предложил чифую.

— м-м? да казутора уже давно спит, — не задумываясь, ответил баджи.

чифую прыснул от смеха — котёнка он имел в виду настоящего, хотя не стал бы отрицать их сходство с казуторой — и исчез в полумраке коридора.

дверь в чужую комнату открывается со скрипом — баджи хмурится и окидывает взглядом комнату. чифую недовольно наступает ему на пятки и старается заглянуть за плечо, пока сам кейске пытается привыкнуть к темноте и разглядеть хотя бы что-то. после нескольких секунд возни, чифую ударяется локтем о дверь с убийственно громким звуком.

котёнок мгновенно просыпается, лениво меряя взглядом парней и зевает, будто бы не найдя в них ничего интересного. он переползает на подушку казуторы и сворачивается калачиком, всем видом показывая, что на нежданных гостей ему плевать.

сам казутора спит с самым невинным выражением лица — и не подумаешь, что вчера этот парень вышиб кому-то в драке парочку зубов.

через несколько минут парни шумно вломились обратно в зал — от греха подальше, чтобы своей вознёй случайно не разбудить именинника.

— чифую-ю-ю бля-я-ять — протянул баджи тоном, не предвещающим ничего хорошего.

мацуно чифую притворно вздохнул — этот тон он узнает из тысячи — и уселся поудобнее в ожидании часовой — не менее — лекции о том, как же прекрасен ханемия казутора. не согласиться с этим было сложно и в некоторой степени даже травмоопасно, поэтому ничего другого ему не оставалось.

со стороны это даже звучит ебануто — твой парень рассказывает про свою влюблённость, а ты выслушиваешь это спокойно да ещё и советы даёшь. но на нормальность из них никто не претендовал, поэтому да, кейске, расскажи мне про то, как красиво казутора ломал какому-то парню нос, или про то, какие красивые у него глаза.

поначалу чифую даже побаивался — ханемии приписывали всякое, от краж в особо крупных размерах вплоть до похищения детей. и баджи, который на все вопросы чифую лишь загадочно молчал, ничуть не прояснял ситуацию.

а первая их встреча получилась… жутковатой. баджи потащил чифую (на тот момент уже своего парня) знакомить со своим лучшим другом. лучший друг, вчера вышедший из тюрьмы, встретил мацуно чифую мёртвым молчанием и пустым взглядом больших янтарных глаз.

сходились они долго, присматриваясь друг к другу, принюхиваясь, когти раньше времени не пряча — казутора и вправду напоминал дикого кота, а чифую был скорее котом домашним. однако сошлись — баджи светился от счастья.

а про влюблённость кейске всё было понятно с самого начала — её невозможно было не заметить, и она была настолько логичной и закономерной, что чифую даже не думал ревновать или что-то в этом роде. просто принял как факт, что эти двое, ну, вроде как, созданы друг для друга.

баджи упорно хранил молчание — с выражением своих настоящих чувств у него, безусловно, были некоторые проблемы. чифую не давил, но любовно подстёбывал — мол, сейчас у тебя один парень, а могло быть целых два (об их расставании речь, естественно, даже не шла)

и сейчас кейске баджи пытается сказать что-то очень важное.

— короче, чифую, — баджи зачем-то хватает его за руку, — я такой тупой.

чифую молчит, терпеливо ожидая продолжения.

— казутора сегодня сказал, что я ему нравлюсь, — на одном дыхании тараторит баджи, — и знаешь, что я ему на это ответил?

чифую издал нервный смешок.

— я ответил ему «спасибо…» — загробным голосом сообщил, наконец, баджи.

прошла секунда неловкого молчания, такого, которое бывает, когда кто-то пытается понять смысл шутки.

мацуно чифую заливается смехом.

кейске в удивлении приподнимает бровь.

— ты охуел? че смешного…

ответом ему послужил ещё один приступ смеха.

— прости, баджи. ай! — чифую морщится, когда баджи толкает его в плечо, — это был истерический смех.

кейске нахмурился, но промолчал. тогда чифую сел к нему поближе и с уже гораздо более серьёзным видом сказал:

— не волнуйся ты так, завтра утром всё ему скажешь. если хочешь, можем это обсудить?

— сейчас я хочу только спать, — зевнул баджи и расслабленно откинулся на спинку дивана, с выражением лица, которое означало: «ничего-не-было-и-если-ты-об-этом-вспомнишь-я-отгрызу-тебе-яйца».

чифую кивнул. утром баджи обязательно со всем разберётся, в этом он не сомневался.

утром…

возможно, утром в их рассветы-закаты-бессонные ночи добавится казутора, а лапшу придётся делить на троих.

предрассветные лучи солнца вяло освещали одну из стен комнаты, а мысли путались в голове как клубок, которым пек-джей так любит играть по вечерам.

пек джей…?

— надо будет познакомить эдварда и пек джея…

— мгм, — пробормотал баджи.