После того, как Сынмин убедился, что в поле зрения нет никаких других лодок, все мальчики снова оказались на палубе Левантера. Он показал им «место для загара» под парусами, и тритоны сполна оценили его, собравшись тюленьей кучкой на водонепроницаемых ковриках. Феликса подтолкнули на вершину, и, если судить по его искренней улыбке, он вновь начинал чувствовать себя хорошо. Вероятно, очень помогал тот факт, что он был в окружении своей стаи и что они наконец-то могли расслабиться после нескольких недель изнурительного путешествия.

 — Хорошо… Итак… — начал Сынмин, чувствуя подкатившее волнение от устремленных на него взглядов. Он стоял перед ними, у ног лежала пара сумок. — Я пытался сделать что-то, что понравилось бы каждому из вас, в качестве благодарности за то, что вы добровольно отправились со мной в это приключение на другой конец света.

Он провел рукой по своим розовым волосам, наблюдая за тем, как все тритоны смотрят на него, словно щеночки, ожидая сюрпризов. Некоторые из них едва сдерживали свои хвосты в предвкушении, это зрелище было настолько милым, что Сынмин внутренне пустил слезу от того, что не мог сфотографировать своих драгоценных мальчиков.

 — Первый Чанни-хен! — Он наклонился, чтобы достать кое-что из сумки, наконец прекратив их маленькую игру в ожидание. — Я заметил, что ты действительно игривый, когда не в режиме лидера. — Сынмин подмигнул касатке. — И Чанбин поделился со мной, как ты любил выпрыгивать из воды.

 — Было дело… Но мне пришлось перестать, когда нас чуть не поймали люди из-за этого. — Чан удрученно опустил голову вниз, пока его плавник грустно покачивался.

 — Ну, возможно, у меня есть решение для тебя, — ухмыльнулся Сынмин. Он знал, что морские млекопитающие — такие как киты, дельфины и тюлени — любят выпрыгивать из воды. Однако, вдобавок к этой природной склонности, Чан мог вести себя как большой щенок в хорошие дни. Всякий раз, когда он расслаблялся и терял бдительность, он любил поиграть в догонялки с другими, или раздражать их обнимашками, или просто следовать за ними, как потерянный щенок. Сынмин надеялся, что его подарок удовлетворит потребность Чана в безопасности.

Он вытащил из сумки небольшой черный предмет и показал его мальчикам, которые тихо вздрогнули, хоть и никто из них не знал точно, на что они смотрят.

 — Это дрон, — быстро объяснил Сынмин. — Он летает, и на нем есть камера, с помощью которой я могу осматривать местность, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, когда ты захочешь повеселиться. Он может подниматься довольно высоко, но если попытаешься, я думаю, ты бы мог до него дотянуться. Хочешь попробовать?

Сынмин знал, что бросить вызов лидеру — лучший способ заставить его что-нибудь сделать, именно это и произошло. Несмотря на то, что сначала он был настроен скептично, только услышав эти слова, Чан решил попробовать. Менее чем через минуту дрон был поднят в небо, а Чан плыл под ним, следя глазами, словно это была особенно редкая добыча. Сынмин потратил время, чтобы проверить камеру, убедившись, что вокруг них не видно других кораблей, после чего начал двигать беспилотник, снижая его ближе к воде, а затем резко поднимая, дразня Чана, заставляя его пуститься в погоню.

Поначалу лидер стаи казался нерешительным. Вероятно, прошло много времени с тех пор, как он делал это в последний раз, просто потому, что ему надо было сохранять стаю в безопасности и под наблюдением. И, несмотря на то, что океан необъятен, в наши ни редко можно было найти участок воды без грузовых кораблей, яхт или рыбацких лодок.

Однако Чан знал, что может доверить Сынмину безопасность стаи, и если он говорил, что прыгать безопасно, он ему верил. Итак, стая, что все еще бездельничала на палубе, стала свидетелем того, как Чан наконец ослабил бдительность, позволяя большей части своего тела находиться под водой, за исключением глаз, его хвост двигался все быстрее и быстрее, пока он, наконец, полностью не нырнул под воду, скрываясь из поля зрения. Всех заставил ахнуть громкий всплеск, он появился с другой стороны лодки, легко перепрыгивая через Левантер, его рука тянулась к дрону. Чан бы схватил его, если бы Сынмин не среагировал в последнюю секунду и не развернул дрон, заставляя тритона упасть в воду с пустыми руками. Однако Чан не собирался сдаваться, пока не достигнет успеха, и продолжал прыгать все выше и дальше, стараясь поймать маленький надоедливый кусочек человеческих технологий. Члены стаи восторженно наблюдали за его грациозными дугами, удивляясь тому, как он почти летает в воздухе. Облокотившись на перила, Сынмин широко улыбнулся, счастливый, что его первый подарок был оценен по достоинству.

После, казалось, нескольких часов игр, Чан вернулся к лодке, излучая радость и такую глубокую усталость, которая может возникнуть только после хорошей тренировки.

 — Это было так весело!

 — Тебе понравилось? Если захочешь повторить, тебе надо просто попросить меня, и я достану дрон для тебя, — улыбнулся Сынмин.

Он дал немного пространства Чану, чтобы он мог прыгнуть в последний раз, на этот раз приземляясь на палубу. Левантер немного качнуло от такого, но он уверено держался, доказывая, что идеально подходит для стаи.

 — Спасибо, Минни, мне нравится твой подарок, — промурлыкал Чан, и Сынмин не мог сделать ничего другого, кроме как присесть и нежно поцеловать лидера, поглаживая его мокрым кудрям.

 — Минни, что насчет нас? — заскулил позади Чонин, они оба усмехнулись и отстранились друг от друга, не в силах устоять перед желаниями младшенького.

 — Иду! Вообще-то, Чанбин следующий в моем списке. — Сынмин снова полез в свою сумку, в то время как Чан устроился рядом со стаей. Лидерские инстинкты не подводили, несмотря на только что полученное удовольствие, он не забывал обмахивать мальчиков мокрым хвостом, чтобы они не заработали обезвоживание. Тем временем Сынмин протянул выжидающему Чанбину блестящий серебряный предмет. — Вот, держи. Ты можешь оставлять его здесь, когда не пользуешься, но он водонепроницаемый и работает довольно долго без подзаряда.

 — Хм… Спасибо? — спросил тритон, очевидно, сильно растерянный происходящим.

Сынмин усмехнулся, садясь рядом с Чанбином, чтобы показать ему, как использовать подарок.

 — Это фонарик. Если нажать здесь, снизу загорится свет, — продемонстрировал он.

Чанбин ахнул от произошедшего и чуть не выронил фонарик.

 — Что… что это? Это как… переносной свет? Это огонь? Я видел такие на побережье ночью, но не думал, что это выглядит так, — нахмурился он, вертя фонарик и шипя, когда свет попал ему в глаза.

 — Это не огонь, — объяснил Сынмин. — Но он дает свет в темных местах. Я подумал, что раз ты любишь охотиться на глубине, ты мог бы попробовать сделать это с фонариком. Это привлечет рыбу к тебе, и тебе будет легче ее поймать. Не то, чтобы я сомневался в твоих способностях! Я просто имею в виду, что что если ты спешишь, или рыбы не так много, это может помочь… — продолжал он, боясь ненароком обидеть Чанбина. Он оказался в подозрительно знакомой ситуации…

К счастью, тритон прервал его поцелуем и крепко сжал в объятиях.

 — Спасибо тебе, малыш, это очень заботливо с твоей стороны, думать о том, как обеспечить стаю. Это очень ценно, — заверил он, прикусывая кожу на шее Сынмина в знак благодарности.

Сынмину удалось лишь издать сдавленный звук и задышать чаще от такой неожиданной близости.

 — Чанбинни, дай Сынмину отдышаться, — подразнил Феликс со своего места в куче объятий. Услышав его голос, они оторвались друг от друга, вырываясь из собственного мирка, все вздохнули с облегчением, понимая, что Феликс возвращается к своему обычному состоянию.

 — Извини, — Чанбин смущенно потер затылок.

 — Все… Все нормально… Кхм… Следующий подарок! — начал заикаться Сынмин, его мозг совсем не работал. — Это для Минхо, — выговорил он, наблюдая, как тритон скользнул от остальных мальчиков к нему.

 — Что ты купил для меня, милашка? — спросил он, поднимая руку и поглаживая Сынмина по щеке.

Он, несомненно, жалел о том, что Сынмин так сильно похудел и обдумывал в голове десятки способов сделать так, чтобы человек снова набрал вес. Сынмин не оттолкнул его, зная, как важно для Минхо чувствовать, что он может заботиться о товарищах по стае, вместо этого он прильнул к руке, протягивая Минхо маленькую черную коробочку.

 — Он не очень большой или экстравагантный. Я подумал, что ты оценишь что-то более… Полезное.

Минхо открыл коробочку, заглядывая в нее, приподнимая брови.

 — Это что-то съедобное?

 — Нет, не съедобное, — усмехнулся Сынин. — Это беруши для ушей. Я знаю, что у тебя самый острый слух из всех и что иногда это доставляет тебе неудобства. Чан рассказал мне, что ты не спишь более нескольких часов, просыпаясь из-за того или иного звука. И я еще в Пусане видел, как ты вздрагиваешь каждый раз, когда я запускаю двигатели лодки. С их помощью шум не будет перекрыт полностью, но будет заглушен. Надеюсь, тебе будет с ними более комфортно, если ты захочешь проводить больше времени в лодке, не причиняя ушам вреда; и кто знает, может, это даже поможет спать всю ночь без пробуждений! Я… Сделал маленький мешочек, в котором ты можешь их хранить и носить с собой, может быть, привязать его к своей сетке… — Он замолчал, касаясь пальцами куска сетки, обернутого вокруг талии Минхо.

Тритон молчал, смотря на две маленькие бежевые затычки, невинно лежащие в коробочке. Позади них Чонин прошептал Хенджину:

 — Он плачет?

 — Нет! Это же Минхо, он никогда не плачет, — отчаянно шептал в ответ нарвал, вертя головой, пытаясь рассмотреть лицо Минхо.

 — Держу пари на две горсти устриц, что он заплачет, — улыбнулся Джисон, наклоняясь вперед.

 — Принимаю пари, — усмехнулся Чан, взъерошив волосы мальчика-акулы.

 — Не обращай внимания на этих идиотов, — наконец заговорил Минхо, глядя на Сынмина заплаканными глазами, но ни одна слезинка не скатилась по щекам. — Спасибо тебе за это, ты очень наблюдательный, более наблюдательный, чем я думал в начале, и я… Не ожидал такого. Но твой подарок ценен, я буду им дорожить, малыш, — кивнул тритон, осторожно кладя беруши в мешочек, который был внутри коробочки, а затем привязывая его к своей сетке.

Кто-то, возможно, решил бы, что это очень формальный способ, поблагодарить за подарок друга или возлюбленного. Однако подарки были очень важны для русалок, их всегда вручали и принимали с каким-то благоговейным удивлением. Итак, Сынмин с благодарностью принял слова Минхо, и еще раз коснулся губами руки, что держалась на его щеке, давая тритону время, чтобы взять себя в руки. Минхо яростно моргал, чтобы скрыть влагу в глазах. Чтобы разрядить атмосферу, а так же убедиться, что Джисон проиграет пари, — потому что тот был маленьким засранцем, — Сынмин игриво укусил Минхо за большой палец, заставив тритона дернуться и шутливо нахмуриться.

 — Эй! Осторожнее, маленький негодник! Из-за того, что ты сделал мне подарок, я не позволю тебе покусать меня, словно я какой-то глупый маленький тунец! Это я съем тебя, — пригрозил он, бросаясь вперед, чтобы повалить Сынмина спиной на палубу, пока тот заливисто смеялся.

Позади них Чан спрашивал Джисона, когда он получит устриц под скулеж мальчика-акулы о несправедливости. Минхо наклонился, чтобы в последний раз уткнуться носом в шею Сынмина, прошептав: «Спасибо» ему в кожу, после чего чего отстранился.

 — Хорошо, — Сынмин пригладил волосы и помассировал щеки, начавшие болеть от такого количества улыбок за последние несколько часов. — Следующий подарок для Хенджина! И для этого придется нырнуть под воду. Вообще-то, подарки для Чонина и Феликса находятся там же, так что после мы можем перейти к ним.

 — Я получу свой подарок последним? Серьезно? Вы все настроены против меня, — заскулил Джисон, но его прервал Хенджин, подталкивая мальчика-акулу к трапу, чтобы они могли быстрее вернуться в воду и увидеть подарок.

Каждый тритон с легкостью соскользнул с трапа, и все, включая Сынмина, оказались в воде. По привычке Чонин подплыл ближе к Сынмину, чтобы помочь держаться на плаву, как делал десятки раз после случая с огнестрельным ранением. Но Сынмин мягко оттолкнул его руку, вместо этого беря его ладонь в свою. Он хотел показать, что с ним все в порядке и ему не нужна постоянная помощь тритонов, но он все еще жаждет их нахождения рядом. Он надеялся, что тритон правильно понял его мысль, так как Чонин быстро пристроился в новом положении, и они вдвоем поплыли к передней части Левантера, ведя за собой стаю.

 — Итак, вы, наверное, уже заметили, что корпус имеет заостренную форму, верно? — Сынмин указал на нос лодки, получив в ответ кивки. — Это называется носовой частью корабля. Здесь, как по правому, так и по левому борту, я установил эти… Давайте назовем их щетками. — Сынмин показал стае две большие щетки с белыми щетинками, закрепленные по правой и левой сторонам носовой части спереди лодки. — Это для тебя, Хенджин. Я вдохновился тем, как ты рассказывал, что твой рог чувствителен и что ты никогда не можешь найти что-то одновременно твердое и мягкое, чтобы почесать в нужном месте. Я всего-то однажды засиделся допоздна, смотря в интернете документальные фильмы о щетках для коров, и мне пришла в голову эта идея! — Он выжидающе посмотрел на нарвала. — Ты можешь опробовать их, чтобы почесать рог, и сказать мне, как чувствуется, — уверенно произнес он, указывая на свое изобретение.

Хенджин выглядел растерянным, но он всегда был готов попробовать что-нибудь новое. Поэтому, не колеблясь, тритон подплыл к ближайшей щетке, извернувшись так, чтобы рог скользил вдоль щетинок. Остальные тоже нырнули под воду, чтобы понаблюдать за его реакцией, и облегченно вздохнули, когда он издал радостную трель, сопровождаемую быстрыми щелчками. Хенджин быстро повторил движения рогом по щетке, снова и снова, его плавники вибрировали от счастья от получаемых ощущений. Затем, смеясь, он поплыл прямо к Сынмину и заключил его в крепкие объятия, поднимая на поверхность.

 — Это невероятно! Это человеческая магия? Это так приятно! Они намного мягче камней, но все равно очень жесткие, и отлично снимают зуд! Ты спас мою жизнь, Минни!

Сынмин усмехнулся, позволяя Хенджину крепко обнимать его, поглаживая по волосам.

 — Я рад, что тебе нравится… Я не был уверен, что это сработает, но я правда рад, что это помогло тебе.

Хватка Хенджина усилилась, он уткнулся лицом ему в плечо.

 — Не могу поверить, что ты вообще вспомнил об этом. Я… Я говорил с тобой об этом только однажды, много лун назад, и ты все еще помнишь. И ты нашел способ помочь мне… Иногда я думаю, что мы тебя не заслуживаем, малыш, — прошептал он на ухо Сынмину, руками рисуя узоры на нижней части его спины.

Прежде чем он смог оспорить это заявление, Сынмин был вырван из рук нарвала, знакомое хихиканье заглушило свист Хенджина.

— Идем же, Минни, теперь очередь Ликси и меня! — Чонин подтолкнул его к Феликсу, плавающему не слишком далеко от них. Феликс лениво улыбнулся, протягивая Сынмину руку, так что теперь он фактически был зажат между двумя младшими тритонами.

 — Верно, верно, вы получите свои подарки, — засмеялся Сынмин, игриво брызгая Чонину в лицо. Он почти ничего не сделал, чтобы навредить тритону, но важно было намерение.

Позади них Хенджин нырнул обратно, вероятно, чтобы еще немного насладиться своим подарком. Джисон плавал вокруг них кругами, он никогда не отличался терпеливостью. К счастью, Чан мягко схватил его и прижал к своей груди, обнимая и успокаивая. Минхо держался ближе к Феликсу, все еще чувствуя, что должен защитить его, но позволяя троим мальчикам иметь личное пространство, чтобы насладиться моментом. Чанбин решил подняться обратно на платформу, чтобы получить лучшую точку для обзора и следить за всей стаей и возможной опасностью вокруг них.

 — Я вспомнил, как вы двое говорили мне, что вы не просто с мелководья, вы с рифа? Инни рассказывал, как он скучал по удобным кроватям из анемонов, когда вы путешествовали по океану, — мягко начал Сынмин, убирая прядь с лица Чонина. — И Ликси, ты говорил, что когда вам приходилось спать на глубине, давление могло стать слишком сильным и тебе становилось трудно дышать…

От этих слов Чонин бросил быстрый взгляд на члена стаи, но Феликс отмахнулся от его беспокойства, покачав головой:

 — Все не так плохо. Просто иногда у меня сдавливает грудь, потому что я не привык находиться на такой глубине, но мое тело обычно адаптируется в течении нескольких дней.

Все они понимали, что остальная часть стаи подслушивает; они не могли не, когда обладали таким острым слухом. Они также знали, что Феликс приуменьшал, насколько неудобно ему было, чтобы не тревожить других. Однако Сынмин был здесь, чтобы помочь своим мальчикам, и он не отпустит проблему, пока не решит ее.

 — Ну, я думаю мой подарок все равно может помочь тебе чувствовать себя лучше, может помочь вам обоим. — Он взял Феликса и Чонина за руки, слегка сжимая. — Что, если бы вы имели собственное спальное место прямо под лодкой, в чем-то вроде рифа?

Чонин склонил голову вбок в непонимании.

 — Я не уверен, что ты имеешь в виду под этим?

Сынмин рассмеялся и взъерошил его каштановые волосы.

 — Все в порядке, я покажу, о чем говорю, — таинственно добавил он, потянув обоих тритонов к задней части лодки. — Вот, вы можете мне помочь? — спросил он, забираясь на платформу и приподнимая ту часть, где она крепилась к палубе, чтобы полностью отцепить.

Чанбин, тихо загоравший там, взвизгнул, когда платформу начали двигать, он ворча нырнул с борта, собираясь жаловаться Хенджину на произошедшее. Нарвал, во-видимому, закончил свой сеанс почесывания и грациозно раскинул объятия, чтобы принять в них угрюмого Чанбина, наблюдая за остальными действиями широко раскрытыми глазами.

Феликс и Чонин, несмотря на то, что были самыми худыми в стае, все еще были намного сильнее обычного человека и без особых усилий подняли пандус, удерживая его, чтобы он не утонул. Чан был готов броситься им на помощь, но они было более чем способны держать панель из стекловолокна размером три на четыре метра.

 — Идеально. Теперь следуйте за мной, я покажу, куда его положить, — проинструктировал Сынмин, после чего нырнул под корпус, тритоны последовали за ним.

Они вставили платформу в нужные петли и крюки, на которые указал Сынмин, в результате чего она оказалась закреплена прямо параллельно корпусу лодку, примерно в полутора метрах под ним. Из-за этого под корпусом появился небольшой огороженный участок, почти как укрытие, в которое тут же заплыли два рифовых тритона. Они плавали друг за другом, проверяя, насколько много места в новом пространстве, и укладываясь на платформу.

В это время Сынмин выплыл на поверхность и, используя веревочную лестницу по левому борту, забрался на Левантер, чтобы порыться в одном из складских отсеков. Он вытащил нечто похожее на большой свернутый спальный мешок и ворча швырнул его за борт. К счастью, наблюдавший за этим Джисон успел подхватить таинственную вещь до того, как она ушла глубже под воду. Сынмин в благодарность ласково погладил его за ухом, получив в ответ урчание от тритона, после чего они оба поплыли к платформе, и Джисон помог развернуть предмет-загадку. Развернувшись, он занял практически все пространство на платформе, Сынмин закрепил его на несколько маленьких крючков.

Во время своих блужданий по Сиднею он оказался перед большим мебельным магазином, рекламирующим грандиозную зимнюю распродажу. Внутри он наткнулся на гелиевый матрас, очень похожий на обычный матрас, но с некоторыми преимуществами: он был водонепроницаемым, намного тоньше, что облегчало его установку на ночь, а затем уборку утром. Конечно, они не могли плыть, пока платформа была закреплена под корпусом, — или им просто было бы сложнее маневрировать с этим странно расположенным грузом, тянущим их вниз, — но это идеально подходило для ночей, когда лодка стояла на якоре. Сынмин надеялся, что у Чонина и Феликса теперь будет более комфортабельное место, позволяющее спать ближе к поверхности, где давление океана на тело намного меньше.

Чонин осторожно приблизился к нему, чтобы коснуться пальцем гелиевого матраса и увидеть, как он деформируется при прикосновении. Глаза тритона расширились от удивления, и он поспешил растянуться на матрасе, чувствуя, как гель перемещается, по ощущениям напоминая анемоновую кровать, которая была у него на рифе.

 — Ликси! Ты должен попробовать, это так удобно! — взвизгнул младший, отчаянно насвистывая и подпрыгивая на матрасе.

Феликс не торопился, плавая кругами, словно щенок, который пытается устроиться поудобнее, ища подходящее место, чтобы улечься на него, свернувшись в маленький клубочек, накрывая себя плавниками, словно нежным одеялом.

 — Хммм… Это идеально, — он радостно уткнулся лицом в матрас, рукой массируя место рядом с щекой. — Так мягко… Так удобно… — Феликс замурлыкал. Чонин рядом с ним продолжал подпрыгивать, посылая легкую дрожь по матрасу, которая, кажется, Феликса совсем не беспокоила. Он просто поймал запястье младшего, растягивая на губах соблазнительную улыбку. — Иди, поцелуй от меня нашего маленького человечка, чтобы отблагодарить за подарок, хорошо?

 — Тебе не нужно просить меня дважды, — ответил Чонин, на его лице появилась столь же соблазнительная, дьявольская улыбка, демонстрирующая ямочки на щеках.

У Сынмина едва было время подумать, когда Чонин бросился на него, заключая в объятия и кружа обоих, целуя человека прямо в губы. Чонин воспользовался возможностью вдохнуть немного воздуха в легкие человека, за что Сынмин был невероятно благодарен, демонстрируя это, проведя языком по мягкой нижней губе. Это, кажется, было щекотно, так как Чонин захихикал и отстранился.

 — Спасибо тебе за это, Минни, это так здорово. Ты гений, раз додумался до такого, — похвалил тритон, поглаживая большим пальцем щеку человека. — Такой умный человек… — напевал он.

 — Наш малыш самый умный, — промурлыкал Феликс, подплывая к ним и чмокая Сынмина в щеку. — Дарит такие полезные подарки… Почти такие же ценные, как и он сам, — подразнил он, понижая голос и шепча это на ухо Сынмина. — Спасибо за то, что помогаешь нам, Минни.

Сынмин в таком ключе об этом даже не думал. Он просто хотел выразить своим мальчикам признательность за то, что он сделали этот важный шаг вместе с ним, и он знал, насколько в сообществе русалок ценятся подарки. Он также смог решить некоторые проблемы, которые возникали у мальчиков на пути к нему.

 — Хорошо, теперь моя очередь! Я больше не могу ждать, я правда хочу знать, что мне подарит Минни! — прервал их объятия Джисон, взволнованно плавая кругами.

Мальчику-акуле удалось вырвать Сынмина из рук Чонина и вытащить их на поверхность, широко улыбаясь.

 — Ты такой нетерпеливый, — рассмеялся Сынмин, как только смог сделать глоток воздуха. Он чмокнул Джисона в кончик носа. — Но тебе пришлось ждать дольше всех, так что я не буду обращать на это внимание, — подмигнул он. — На самом деле, твой подарок — это… Опыт? Это то, что я хочу попробовать с тобой, если ты позволишь.

Джисон с любопытством склонил голову на бок.

 — Опыт? Какой опыт?

 — Ты когда-нибудь пробовал… Лечь на спину?

Возможно, вопрос действительно прозвучал глупо, но на самом деле это была не простая тема, Сынмин понял это по расширившимся глазам Джисона и тому, как он вздрогнул.

 — Н-на спину? Нет! Никогда! Я бы никогда этого не сделал!

 — Хорошо, хорошо, все в порядке, мне просто интересно, — попытался успокоить его Сынмин, понимая, что это щекотливая тема. — Могу я просить, знаешь ли ты, что с тобой случится, если ты ляжешь на спину?

 — Да, я не смогу двигаться, я не смогу дышать, и я умру! — Дыхание Джисона стало тяжелее, он изо всех сил вцепился в Сынмина, обнимая его за талию. — О-они пытались сделать это; люди, которые похитили нас. Они пытались перевернуть меня на спину, чтобы переложить с места на место, но я укусил их, я не дал им сделать это, — пробормотал он, уткнувшись головой в плечо Сынмина.

Сынмин вздохнул и успокаивающе погладил его по волосам.

 — Ты проделал отличную работу, любимый. Ты не позволил им воспользоваться тобой, я правда тобой горжусь.

Чан возник рядом с ними, издавая негромкую горловую трель, ему не нравилось, что один из членов стаи казался расстроенным. Сынмин подал ему знак приблизиться, позволив лидеру обнять Джисона со спины, тем самым зажав мальчика-акулу между ними.

 — Все в порядке, детка, я рядом, — прошептал Чан Джисону, издав серию урчаний и щелчков, звучавших успокаивающе даже для уха Сынмина.

 — Сонни… Я хочу тебе кое-что предложить. Ты не обязан соглашаться, все зависит только от тебя, но я думаю, что стоит попробовать. Может быть только раз, чтобы посмотреть, понравится тебе это или нет.

 — Это… Это что-то вроде поцелуя? — попытался отшутиться Джисон, чтобы уменьшить волны беспокойства, исходящие от держащих его членов стаи.

 — Хм… Думаю, это может ввести тебя в такое же состояние, как и первый поцелуй, — нахально ответил Сынмин.

Это привлекло внимание Джисона. Он поднял голову, чтобы посмотреть на человека.

 — Правда?

 — Да, но… Это еще и заставит тебя почувствовать себя в очень уязвимом положении, тебе придется полностью довериться мне.

 — Какое отношение это имеет к тому, что люди пытались уложить его на спину? — Чан нахмурился, не понимая, к чему клонит человек.

 — Ну, что ж… Когда акулу переворачивают на спину, она впадает в тоническую неподвижность. Он не умрет, я могу поклясться! — объяснял Сынмина Джисону, вспоминая тот страх в голосе тритона, когда он рассказывал том, что, по его мнению, произойдет с ним, если он перевернется. — Но все тело расслабится, мышцы расслабятся, а дыхание углубится. Это… Как сон. Ты не можешь полностью контролировать свое тело, и это может быть ужасно, я очень рад, что те ученые не смогли привести тебя в такое состояние! Но, если ты доверяешь нам настолько, что позволишь нам сделать это для тебя, ты мог бы… Просто ненадолго расслабиться, позволить себе отдохнуть, зная, что мы рядом и не позволим, чтобы с тобой случилось что-то плохое…

 — Почему ты хочешь, чтобы он сделал это? — нахмурился Чан.

Тритон не собирался огрызаться на Сынмина, но ему было трудно понять, как введение Джисона в расслабленное состояние чем-то поможет.

 — Сонни, — Сынмин сосредоточенно посмотрел на мальчика-акулу. — Тебе снились кошмары, верно? После произошедшего?

Джисон просто кивнул, ему все еще было трудно смириться с похищением, он часто просыпался, крича и отбиваясь от невидимых рук.

 — Поэтому я думаю, что это может помочь тебе. На суше есть вещь, которую мы называем медитацией. Она позволяет достигнуть расслабленного состояния, тогда мозгу легче разобраться во всем, что тревожит мысли, в хорошем и в плохом. Люди часто используют ее, когда они взволнованы и хотят успокоиться и разобраться в чем-то, что постоянно крутится в голове. Я думаю, что введение тебя в расслабленное состояние помогло бы тебе. И все же, как я уже говорил, это только твой выбор, никто никогда не сделает это, если ты против.

Сынмин хотел убедиться, что Джисон понял его, поэтому приподнял его голову за подбородок и встретился с ним взглядом. Мальчик-акула медленно моргнул, глядя на него, словно погруженный в свои мысли. Однако после минуты напряженного молчания и толчка со с стороны Чана, он кивнул.

 — Я хочу попробовать… Только один раз. Посмотреть, понравится мне или нет. Если мне не понравится, мы больше никогда не будем это делать, но я доверяю вам. — Он смотрел на Чана и Сынмина с решительным блеском в глазах.

 — Ты уверен, Сонни? — спросил лидер, не сумев скрыть беспокойство в своем голосе.

Мальчик-акула просто кивнул, и Сынмин игриво взъерошил его волосы.

 — Хорошо, любимый, тогда позволь мне помочь. Ты просто позволишь мне направлять тебя и не будешь думать ни о чем, кроме расслабления, хорошо? Я буду говорить с тобой минуту или около того, а потом ты расскажешь нам, понравилось ли тебе…

Джисон снова кивнул, чтобы показать, что он понял, и ослабил хватку на Сынмина, позволяя ему переместить себя. Сынмин очень медленно начал опрокидывать его назад, сохраняя улыбку на лице, ободряющие слова непрерывным потоком срывались с его губ. Взгляд Джисона постепенно становился все более расфокусированным, переместившись с лица Сынмина на небо, когда его голова наконец погрузилась под воду, а он наконец лежал на спине. Как и говорилось, все его тело обмякло, и Чан поспешил поддержать его снизу, чтобы он не утонул.

Все замерли, их товарищи по стае не хотели нарушать этот особый момент, в то время как Сынмин продолжал хвалить Джисона за то, как хорошо он справляется, повторяя снова и снова, что Джисон в безопасности. Для других тритонов было странно видеть мальчика-акулу таким неподвижным, так как обычно он переставал двигаться только, когда спал, но и по ночам он продолжал двигаться.

Феликс подплыл ближе, бесшумно наворачивая около Джисона круги, чтобы убедиться, что с ним точно все в порядке, и чтобы уловить любые малейшие признаки паники, если такая случится. Минхо тоже держался рядом, напевая под водой высокочастотную мелодию, чтобы убаюкать Джисона и дать ему еще больше ощущения безопасности. Чонин подплыл к Сынмину и положил руку ему на плечо, заверяя в своей молчаливой поддержке, которую Сынмин находил совершенно очаровательной.

Примерно через минуту, которая по ощущениям длилась намного дольше, Сынмин осторожно перевернул Джисона обратно, прижимая к груди с помощью Чана, поддерживающего обоих младших.

 — Привет, дорогой… Ты снова с нами?

Джисон слегка замурлыкал, хватаясь руками за плечи Сынмина, показывая ему, что он медленно приходит в себя.

 — Хорошо, у тебя очень хорошо получается… Можешь рассказать нам, как все прошло?

Джисон несколько раз раскрыл рот, его сознанию, кажется, было трудно прийти в норму, но через несколько попыток у него все же получилось.

 — Хорошо… Чувствовал себя очень хорошо… В безопасности и спокойствии… Хочу сделать так когда-нибудь снова, — пробормотал он, опуская голову на грудь Сынмина.

Сынмин издал громкий облегченный вздох, сопровождаемый тихими возгласами остальных, они подплыли ближе, чтобы похвалить Джисона за храбрость. Мальчик-акула купался в комплиментах, наслаждаясь вниманием, пока Минхо не начал загонять всех обратно на лодку.

 — Я чувствую, что Джисону надо вздремнуть, и, думаю, мы все хотим наконец обняться ввосьмером, — добавил он, глядя на Сынмина.

Сынмин кивнул, улыбаясь и позволяя Чану забрать Джисона из его рук, чтобы поплыть к Левантеру. К счастью, Чонину и Чанбину удалось вернуть платформу на место, и они даже смогли расстелить гелиевый матрас на палубе, пока Сынмин был занят Джисоном. Это позволило всем легко подняться на борт, Чан нес Джисона на спине, пока они возвращались в каюту. Сынмин из прошлого предусмотрел необходимость разложить по лодке полотенца, поэтому тритоны смогли насухо вытереться, прежде чем забраться в груду одеял и подушек. Как только все устроились в комнате-гнезде, — конечно, в одной большой куче, что каждый так или иначе касался товарищей по стае, — казалось, что их окутала спокойная тишина, заставившая каждого чувствовать сонливость после долгого дня и множества пережитых эмоций.

И все же Минхо нашел время, чтобы стащить с соседнего столика миску с виноградом, вспомнив, что это была человеческая еда, и плюхнуться рядом с Сынмином, скармливая ему по виноградинке, возможно, пытаясь убедить себя, что так к человеку вернется немного веса. Возможно, это также была попытка флирта, замаскированная под необходимость обеспечить члена стаи, поэтому на всякий случай Сынмин вознагради его поцелуем; и, чтобы сделать его намного веселее, добавил к этому немного языка, чтобы удивить тритона, что, кажется, сработало, учитывая удивленный возглас, который издал Минхо.

Сынмин хихикнул, но быстро успокоился, осмотрев стаю, они воссоединились в одном месте, как и должны были.

 — Я так рад, что вы нашли меня… Я не сомневался в вас, я просто… Счастлив, что вы сделали это, — признался Сынмин, прижимая голову Чонина ближе к своей груди. Позади него Хенджин крепче обнял его за талию, пока Феликс запустил пальцы ему в волосы.

 — Ты — часть стаи, Минни. Без тебя мы были бы неполноценны. Мы всегда найдем тебя, куда бы ты ни пошел, — заверил Чан, его плавник успокаивающе лег на ноги Сынмина.

 — Я знаю, что вы будете… Вы самые лучшие.

 — Кстати, о лучших, — ухмыльнулся Минхо, глядя на лидера. — Чанни придумал название для нашей стаи. Официальное название, которое представляет нас очень хорошо, если можно так сказать!

 — Ой? Какое?

Сынмин определенно был заинтригован. Он смутно понимал, что у каждой стаи было свое название, которое использовалось во время официальных встреч между ними, когда приходилось обсуждать союзы или торговлю, например. Однако все названия, которые он слышал раньше, были названиями старых стай мальчиков, и все они были на языке русалок, что вполне логично. Теперь, несмотря на все свое желание, Сынмин не был уверен, что сможет произнести название своей собственной стаи, если Чан исполнит одну из красивых, но замысловатых серий трелей и щелчков.

 — Ну, что ж… Мы все пришли из разных мест, мы все были потеряны и блуждали, пока не нашли друг друга…

Его перебил Минхо:

 — Чан имеет в виду, что у него есть дурная привычка усыновлять каждого потерявшегося ребенка, которого он встретит на пути…

Лидер набросился на Минхо, закапывая его в груду одеял, не обращая внимания на смех тритона под ним, он продолжил объяснять:

 — …Я выбрал название «Бродячие дети».

Сынмин в то же мгновение уставился на него.

 — О…

 — Тебе не понравилось? — нахмурился Чан, плечи его поникли.

 — Нет, нет, нет! Вовсе нет! На самом деле мне очень нравится, — улыбнулся Сынмин, несколько раз повторяя про себя, пытаясь привыкнуть к названию. — Бродячие дети… Звучит действительно приятно! Я просто… Не ожидал, что смогу произнести название, — смущенно признался он, прикусив губу. — Я думал оно будет на русалочьем языке.

 — Чан никогда не рассматривал такой вариант, — сказал Хенджин, гладя Сынмина по волосам.

 — Каждое название, которое он предлагал, было вдохновлено человеком, как он говорил, — усмехнулся Чанбин.

Маленькие жесты, вроде этого, были тем, что по-настоящему растапливало сердце Сынмина. Простое понимание, что они позаботились о том, чтобы не отделять его от названия стаи, несмотря на то, что это была глубоко укоренившаяся культура русалок… Он все равно хотели, чтобы он смог произнести это и чтобы ему это понравилось, от этого в животе Сынмина порхали бабочки.

 — Ну, я думаю, что Бродячие дети определенно нам подходит, — промурлыкал он в знак согласия.

 — Тогда окончательно, — Чан широко улыбнулся, радостно бросаясь на своих мальчиков. получая в ответ болезненные стоны и приглушенные крики. — Теперь мы Бродячие дети.

Тишина снова окутала их, каждый чувствовал себя так, словно они сейчас именно там, где должны быть. У них было название, представляющее их стаю. Они больше не были потерянными маленькими детьми, они были вместе. Это заставляло их чувствовать себя намного сильнее, понимать, что бы ни случилось, они всегда прикроют друг друга. Они наслаждались этим пониманием, всеобщим присутствием и мягким комфортом, который давала возможность обнимать друг друга.

И все же, Джисон есть Джисон, — даже когда он был наполовину во сне, навалившись на торс Чана, — он не смог удержаться и выпалил:

 — У кого-нибудь есть еда? Я голоден…

Смех, раздавшийся из кучи обнимашек, зазвучал громче, когда по комнате полетели подушки, поражая ни в чем неповинных жертв, образуя тотальную битву подушками. И если Сынмин смеялся ярче, чем когда-либо за последние дни, потому что наконец-то воссоединился со своими мальчиками, то никто не мог осуждать его за это.