сашино дыхание по шее, и дима тяжко сглатывает. слишком близко. мысли о стрельбе не клеятся, и саша опять раздражается, когда димины руки съезжают от нужного положения. сашины руки по локтям, щекотят у кромки рукавов касаниями уже по коже. саша держит за запястье. дима просит секунду на вдохнуть – саша спрашивает в норме ли все. дима выдавливает "да", а внутри кричит просьбы отойти к чертям. сашины касания – это нечто привычное и, когда он на ходу его исправляет, тоже. но не впритырку грудью к спине, не дыханием у шеи, не ладонями по его ладоням, чуть ли не переплетая пальцы.

и дима не чувствует отвращение, скорее страх от того, что не чувствует отвращения. это трепыхания под ребрами и то, что кожа соприкосновения сгорает к чертям, и это кажется тем, на что дима согласен всецело. он эту мысль запинывает в угол сознания и возвращается к обсуждению стрельбы. и почти слушает, и почти понимает.

саша говорит, что у димы дрожат руки. дима в шоке, что еще стоит ровно на ногах. горячо.

дима послушно следует сашиным касаниям и меняет положение ладоней, рук, лука, поворота.

и слыша сашино довольное "умница!", когда он наконец повторяет идеально без сашиного направления, дима чуть ли не скулит. сашины руки исчезают, и все равно ладони горят, и по спине теплое чувство, и от этого хочется избавится немедленно. или запечатлеть навсегда.

но в первую очередь – исчезнуть из сашиных глаз на пару-тройку часов.