Генезис

— Доченька, принеси, пожалуйста, пелёнки! Я оставила их на пеленальном столике.

— Мамочка, меня зовут Рэйко, неужели ты не помнишь!

— Хорошо, милая, только принеси их, пожалуйста.

— Родная, мы с папой едем в больницу, твоему брату стало хуже. Справишься без нас? Вот и умница, какая ты у меня взрослая стала!

— Я — Рэйко, мама… — тоскливо глядя вслед отъезжающей машине.

— …не оглядывайся, там эта… из класса 2-В, со страшными глазами. У окна стоит, на нас уставилась…

«Рэйко! Я — Рэйко, неужели так трудно запомнить? — сжимаются от гнева кулаки. — Глупые какие! И вовсе не хочу я с вами играть!»

— …говоришь, когда ты запирал класс, там эта глазастая сидела?

— Ага!

— Ну ты приду-у-урок! А если она нажалуется?

— Скажу, что не заметил, учителя поверят, они и сами её через раз замечают!

— Крутяк!

«Как же так? Как такое вообще могло случиться, чтобы меня забыли и не выдали диплом?! Ведь меня зовут… Меня зовут… Меня…»

Визг тормозов за спиной.

Глухой удар. И тишина.

* * *

— Так, говорите, убийцу никто не видел, и полиция тоже не нашла никаких следов? — Аптекарь отставил в сторону чашку с чаем и подался к собеседнику. Необычный макияж и яркий традиционный костюм, казалось бы, должны были привлекать к нему внимание прохожих, но почему-то взгляды людей обтекали его, как потоки воды огибают камень.

— Да, всё было именно так. Правда, вдова Таками, она живёт немного ниже по улице, жаловалась, что у неё пропала старинная трубка из коллекции покойного мужа. А старик Кита из многоэтажки напротив парка говорил, что по вечерам кто-то постоянно ворует его еду, но это всё слишком мелко…

— Нурарихён? — вновь откинувшись на спинку стула, полувопросительно произнёс Аптекарь.

Лёгкий, почти невесомый звук колокольчика ему в ответ за шумом огромного города был практически не слышен.