Время от времени Блейна посещают призраки его предыдущих отношений. Не люди целиком, лишь фрагменты, но они подкрадываются в самые неожиданные моменты…
Блейн чувствует укол злости, увидев, как Себастиан вытирает рот полотенцем для рук в ванной, но слова застревают в горле, когда он намеревается высказаться. По этому поводу они с Куртом совершенно бесподобно ругались много лет назад: растягивали матчи криков на несколько часов, а затем сдавались и расходились во избежание худшего исхода. А ведь Блейн здесь даже не живёт — Себастиан имеет полное право обращаться со своими вещами как захочет. Блейн не замечает, что остановился в дверном проёме и уставился на Себастиана, пока тот не распознаёт его краем глаза, продолжая поправлять волосы руками.
— Да? — спрашивает он.
Блейн качает головой и натягивает улыбку.
— Ничего.
Он видит, как Себастиан прокручивает с голове последние несколько секунд и обыскивает взглядом комнату, а потом задерживает его на полотенце.
— Просто… — сдавленно отвечает Блейн, указательным пальцем теребя ребро большого, — на нём остаётся зубная паста. И потом попадает нам на руки.
Плечи напрягаются рефлекторно — он ждёт контраргументов, задержав дыхание. Но Себастиан просто снимает полотенце с крючка.
— Виноват. Больше не буду.
Блейн выдыхает.
— Это всё?
Себастиан выгибает бровь, идя к корзине мимо Блейна.
— А ты хотел поссориться из-за этого?
— Что? Нет… — Блейн делает ещё один вдох, пытаясь сбросить взвинченность. — Прости.
Себастиан возвращается, оставляет поцелуй на лбу Блейна и гладит рукой его щёку, тихо говоря:
— Пойду одеваться.
Они ссорятся. Конечно ссорятся: невозможно соглашаться во всём и всегда. Себастиана, например, не оставила привычка язвить реакции ради: порыв ослабел с годами, но порой даёт о себе знать. И Блейну приходится напоминать себе, что Себастиан грубит не искренне, а чтобы добиться ссоры, храня в глубине души уверенность, что не заслуживает ничего другого.
— Ты вроде умный, но порой удивляешь своей тупостью, — огрызается Себастиан. Он больше не крутится на кухне, кладя руки на барную стойку.
Блейн стоит посреди гостиной, словно приросший к полу, хотя он сгорает от желания подойти и взять Себастиана за руки.
Он наблюдает, как Себастиан делает глубокий вдох и поднимает взгляд. Блейн чуть не вздрагивает в ожидании безмолвного надменного гнева, плясавшего в глазах Курта в такие моменты. Быстрый поворот стоп, Блейн не успевает произнести его имя, как его и след простыл. Себастиан же выглядит опечаленным и виноватым; злость покинула его так же быстро, как объяла. А ещё Блейн понимает, что Себастиан заметил его нездоровую реакцию: тот поднимается и пересекает комнату.
— Возможно, тебе лучший уйти, — бормочет Блейн, потому что ожидает именно этого. Блейн привык, что ссоры оканчиваются побегом, воссоединением и совместным зализыванием ран без какого-либо обсуждения конфликта.
Сначала Себастиан медлит. Ему тоже непросто: не только считаться с тараканами Блейна, но и вообще привыкать к моногамии. Он никогда не был в отношениях, и Блейну постоянно приходится себе об этом напоминать. Поэтому Себастиан порой поддаётся страху и хочет заново выстроить вокруг себя стены, не подпуская Блейна к себе ни на шаг.
Всё же Себастиан берёт Блейна за руки и заманивает его на диван.
— Я никуда не уйду.
— Извини, — хрипит Блейн, стыдясь подступающих слёз. Его бесит такой выброс злости.
— Тебе не за что извиняться, — тихо говорит Себастиан. — Прости за мои слова. Я не хотел.
— Я знаю.
И это правда, потому что Блейн знает Себастиана. Знал ли он когда-нибудь настоящего Курта, скрывающегося за выстроенным образом?
Ему приходится напоминать себе, что эти отношения другие. Себастиан практически во всех смыслах далеко не Курт.
На фоне тихо играет их общий плейлист на Spotify, а они сидят и пытаются доделать домашку. Себастиан безусловно более сосредоточен, чем Блейн, что немудрено: курс «Преподавание науки для младших возрастов» не предполагал архисложного содержания. У Себастиана намного больше реальной нагрузки, и конспекты, разложенные перед ним, выглядят куда серьёзнее.
Случайным образом включается песня Hozier, Cherry Wine, и Блейн, не успев осечься, выпаливает:
— Ты знал, что эта песня по сути своей вальс?
Блейна тут же накрывает чувство вины: он помешал Себастиану. Он уже собирается извиниться и ретироваться в другую комнату, но Себастиан отвечает, не поднимая головы:
— Правда?
Блейн утвердительно мычит, боясь продолжать разговор. В памяти невольно всплывают упрёки Курта, следовавшие за неудачно вставленным анекдотом Блейна. Такое бывало редко, но самый яркий случай выпал на неделю прослушивания Курта в НЙАДИ. Он тогда несколько дней с ума сходил, решая, что выбрать. И когда Курт в бог знает какой раз просматривал ноты The Music of the Night, Блейн пересказал какую-то реплику Марли с репетиции Хора, подумав, что Курта это повеселит. Но ошибся: Курт прочитал ему нотацию и попросил впредь не прерывать его во время пения с листа. С того момента Блейн старался свести лишние комментарии к минимуму.
Пока Блейном погрузился в воспоминания, Себастиан перестал писать: теперь он, нахмурившись, пялится на середину предложения, пытаясь сосредоточиться на песне.
— Чёрт, и правда вальс.
Затем он встаёт, берёт телефон Блейна, чтобы увеличить громкость и включить её с начала, а потом протягивает руку своему парню.
— Что ты делаешь? — тихо усмехается Блейн, но принимает руку.
— Надо опробовать этот вальс, разумеется, — Себастиан отвечает так, словно это абсолютно очевидно. — Давай.
— Бас…
— Или боишься, что не поспеешь? — дразнит Себастиан, а Блейн любит посоперничать.
Он подхватывает протянутую руку, идёт за Себастианом в середину комнаты и занимает ведомую позицию, на что Себастиан мурлычет:
— Тебе комфортнее, чтобы я вёл?
— Ритм быстроват, — объясняет Блейн и выпрямляет спину, вспоминая советы учителя. — Я тебе доверяю.
— Бесспорно.
Себастиан одарён естественной уверенностью, и именно его надменное тщеславие притягивает внимание людей. Но на танцполе эта уверенность уступает место уязвимости (Блейн заметил это ещё во время тех школьных выступлений, что ему довелось увидеть), и хотя формально Блейн должен отвернуть голову в сторону, он наблюдает за Себастианом в танце. Развернуться им особо негде, и они воплощают самый элементарный вальс. Всё же к тому моменту, когда песня заканчивается и Себастиан их останавливает, Блейн напрочь забыл обо всех своих тараканах. Себастиан наклоняет голову и целует Блейна, а тот улыбается и разрывает их позу, чтобы положить руки на талию Себастиана.
— Я не хочу возвращаться к своим конспектам, — сетует Себастиан, отстраняясь и водружая локти на плечи Блейна.
— Прости, что прервал.
— Не стоит. — Себастиан скользит рукой по затылку Блейна. — Я, вообще-то, могу предложить перерыв поинтереснее.
— Дурак, — беспечно говорит Блейн и тянется за поцелуем. — Доделай домашку.
— Просто я бы с радостью занялся кое-чем другим…
Блейн смеётся и отталкивает Себастиана за бока:
— Иди уже.
— А в песне, кстати, какой-то пиздец, — замечает Себастиан, возвращаясь на рабочее место. — Нас не беспокоит, что мы танцевали под песню о домашнем насилии?
Блейн жмёт плечами:
— Найдём другую песню Hozier на будущее.
Себастиан садится с улыбкой. Будущее — не такая уж плохая идея.
***
Блейн старается не обращать особое внимание на своё тело. Конечно, ему не безразлична его внешность, он ведь всё-таки человек: он тратит целое утро на укрощение волос и выбор подходящей одежды, энергично готовя себя к дальнейшим планам.
Этим утром Блейну приходится приложить чуть больше усилий, чтобы застегнуть брюки. Он делает вдох через стиснутые зубы, соединяет края молнии, с силой тащит бегунок вверх, застёгивает верхнюю пуговицу и делает шумный выдох. «Они растянутся», — убеждает себя он, рассматривая обнажённое до пояса отражение и пытаясь заглушить мысли о впивающейся в бёдра ткани. Он инстинктивно поворачивается и проводит руками по бокам. Краем глаза он замечает, что Себастиан перестал слоняться в другой части спальни, и когда тот появляется в отражении, Блейн вздыхает и убирает руки.
— Чем я заслужил такое представление? — усмехается Себастиан.
Блейну до чесотки хочется надеть рубашку, когда Себастиан бесстыдно оценивает его тело. У него даже начинают дёргаться пальцы, он снова поворачивается к зеркалу лицом.
— Просто пытаюсь одеться.
Себастиан кладёт руки на талию Блейна, прямо над поясом брюк, и приземляет голову на его плечо, чтобы быть на одном уровне.
— Кажется, ты плохо стараешься.
— Я…
— Но я не жалуюсь, — продолжает Себастиан, вполне отчётливо скользя взглядом по отражению Блейна. — Так мне проще тебя раздевать.
— Бас, — с придыханием смеётся Блейн, — у меня занятия.
Себастиан мычит в ответ и выпрямляется, чтобы посмотреть на часы. Блейн же продолжает изучать отражение и то, как они смотрятся вместе. И в эту секунду ему практически удаётся увидеть себя таким, каким он представляется Себастиану (он донёс это крайне доходчиво): привлекательным, сексуальным, желанным. Может, подсказывают мягкие, но уверенные руки Себастиана на талии Блейна, и довольный взгляд, когда тот оборачивается и видит его словно впервые. Удивительно, как быстро Блейн обо всём забывает, когда Себастиан просто выражает своё восхищение. А он обычно чуть ли не кричит на всю округу, что Блейн — самый сексуальный мужчина на планете.
— Ох, поезд задержался, — хныкает Себастиан, выпячивая вперёд нижнюю губу. — Как жаль.
Блейн прикусывает губу:
— Всё равно я хотел надеть другие брюки.
— В тебе идеально абсолютно всё, — говорит Себастиан, ни секунды не медля, как будто без всякой причины (но он безусловно знает Блейна и знает, что происходит в его голове в такие моменты). Себастиан оставляет поцелуй возле уха Блейна и бормочет: — Но одну часть я люблю чуть больше.
Блейн фыркает и сам бросает взгляд на часы. Поезд же и правда может застрять. Час пик, как никак. И как он может спорить, когда Себастиан одной рукой расстёгивает его брюки и продолжает рассматривать его в зеркале? Блейн делает полный оборот в объятиях Себастиана и втягивает его в поцелуй. Тот в ответ смеётся и ведёт их к постели.
***
— Наверное, странный вопрос.
Себастиан, хмурясь, поворачивается к уставившемуся в потолок Блейну.
— Ну попробуй.
Блейн водит пальцами по голой груди Себастиана. Сейчас или никогда. Давай.
— Ты не против, что я смотрю порно, да?
Себастиан издаёт смешок и откидывает голову на подушку.
— С хрена ли я буду против?
Блейн издаёт уклончивый звук, и Себастиан вновь усмехается:
— Господи, это ещё одна заморочка Курта, да?
— А ты? — спрашивает Блейн, не отвечая, потому что они оба знают, что Себастиан прав. — Ты смотришь порно?
— Конечно. Честное дело не таится.
Блейн садится на кровати, чтобы разглядеть Себастиана и его весёлую улыбку.
— И какое?
— Ну, есть пикантные видео, где один мой знакомый побеждает на хоровых соревнованиях…
Блейн обрывает его, когда берёт подушку и придавливает ею лицо Себастиана, тем самым инициируя шуточную борьбу. В результате подушку оказывается на полу, а Себастиан громко хохочет.
— Да просто смотрю всё, что захочется. Это неважно. — И дополняет: — И мне плевать, что ты смотришь, если там нет никакого пиздеца.
— Будто у тебя без пиздеца.
— О да, — говорит Себастиан, наклоняясь ближе к Блейну и переходя на шёпот: — Я смотрю выступления «Вокального адреналина».
— Я сейчас уйду, — объявляет Блейн, толкая Себастиана на кровать и потихоньку с неё слезая.
Но Себастиан слишком быстрый, и он успевает схватить Блейна за бёдра и вернуть его на место. Блейн фыркает, но не спорит.
— Ты же на самом деле не…
— Задушите меня, если я соберусь мастурбировать на Джесси Сент-Джеймса. Я не заслуживаю жизни после такого, — отвечает Себастиан без промедления.
У него пугающе серьёзное выражение лица, но Блейн всё равно тихо посмеивается.
***
Экзамены потихоньку подходят к концу, но зима наступает весьма внезапно и запирает их в квартире Себастиана на все выходные. Себастиан пессимистично относится к этому месяцу, но Блейн радуется зиме и настойчиво готовится к праздникам. Камины, рождественские колядки, горячие кружки с какао в холодных руках — всё это поднимает ему настроение, даже если подготовка к экзаменам отнимает много времени.
Пытаясь отвлечься от учёбы, они решают поставить ёлку. В итоге её украшает Блейн, а Себастиан мягко критикует его действия, распластавшись на диване. И Блейн изо всех сил старается перестать сравнивать эти отношения с предыдущими, но, вешая игрушку на одну из нижних веток искусственной ели, воспоминания об украшении ёлки в старом лофте в Бушвике непроизвольно воскресают в памяти. Вновь слышатся крики — они раздавались каждый раз, когда Блейн пытался привнести в дом частичку себя. Как бы он ни старался, он всё время чувствовал, словно ему совсем не рады.
А теперь Блейну выделен собственный ящик в спальне Себастиана. На нескольких вешалках в шкафу Себастиана развешаны его галстуки и простые бабочки Блейна. Себастиан закупает еду, не забывая о Блейне. Себастиан полностью доверяет ему процесс развешивания его игрушек: личных украшений не так уж много, замечает Блейн, но этими наборами дорожат. Блейну не предлагали здесь расположиться, но Себастиан без лишний колебаний делит с ним пространство. Блейн отступает от дерева и осматривает его, прикусив губу.
— Хорошо выглядит? — спрашивает он, поворачиваясь к Себастиану, а тот даже не пытается скрыть, что наблюдает за своим парнем с весёлой улыбкой.
— Выглядит идеально, — отвечает Себастиан низким, тягучим как сироп голосом, от которого у Блейна всегда теплеет в груди.
Блейн смеётся.
— Но серьёзно, я всё правильно развешиваю?
— Как можно неправильно развешивать?
— Не знаю. Ты, конечно, имеешь представление о том, как украшения должны смотреться на твоей ёлке.
Себастиан выгибает бровь:
— Моей ёлке?
— На эти слова ты обращаешь внимание? — подначивает Блейна, зная, что тревога даёт о себе знать: взгляд Себастиана устремлён к глазам Блейна. Поэтому он поворачивается к ели.
— Ты помог её нарядить, значит, можно смело назвать её нашей, разве нет?
— О, — выдыхает Блейн, вновь бросая взгляд на ель. — Я не хотел присваивать…
— Кстати, раз уж ты об этом сказал, — говорит Себастиан, слезая с дивана, — ей правда кое-чего не хватает.
Блейн смотрит, как Себастиан исчезает за дверью спальни, а затем разворачивается к ёлке и начинает перебирать гирлянды. Наверняка стоило передать Себастиану бразды правления: свою ель он бы безусловно украсил лучше, чем Блейн. Если ей уже несколько лет, у неё точно есть классический вид. Блейн навязывается, лучше всё снять, и пусть Себастиан сам…
Себастиан прочищает горло, и Блейн нервно поворачивается к нему на носках. Его парень протягивает коробочку, и Блейн расслабляется, забирая её.
— Ты мог ничего не дарить.
— Да, но я увидел её и подумал о тебе.
В коробочке лежит плюшевая ёлочная игрушка в виде выдры, держащей лапками сердце у живота. Блейн легко смеётся, вынимает её за ленту и сначала осматривает её во всей красе, а потом Себастиана. Тот кивает в сторону ели.
— Повесь её.
Блейн поднимается на носки и оставляет на губах Себастиана скромный поцелуй, затем разворачивается и ищет свободное место для игрушки. Он размещает её чуть выше своей головы и так, чтобы он видел её с дивана (зачем вообще вешать игрушки, если не сможешь на них смотреть), и, довольный, делает шаг назад.
Стоящий позади Себастиан обвивает руки вокруг плеч Блейна и одаривает его поцелуем в затылок.
— Думаю, нужно перевести сюда все твои вещи, когда снега станет поменьше.
Блейн улыбается:
— Я только рад.
— Чтобы не приходилось ради секса по вызову таскаться по метро.
Блейн возмущённо охает и выпутывается из объятий Себастиана, чтобы безжалостно атаковать его руками, пока тот сквозь смех пытается отбиваться. В бурной драке они оказываются на... их диване, и когда Себастиан придавливает его грудь одной ладонью, Блейн уже не вспоминает похожий момент с Куртом: кажется, это было в прошлой жизни.