Хёнджин наконец-то сдаёт последний экзамен в университете и может отдыхать всё оставшееся лето — радости полные штаны. В этом году каникулы жаркие, солнечные, но ему нравится это, так что он просто одевается как можно легче и впервые выбирается на прогулку.
В парке, как оказалось, появилось много нового: аттракцион, от которого точно закружится голова, кафе на воде и большая лавка с мороженым, похожая скорее на полноценный магазин. Он подходит к ней, заглядывает внутрь и видит за стойкой невысокого парня в кепке и чёрной униформе. Тот обращает внимание на звук открывающейся двери и встаёт со стула, чтобы поздороваться и улыбнуться.
Хёнджин заказывает стаканчик пломбира с крошкой и просит добавить к нему шоколадный сироп. Феликс, — как написано на бейдже, — улыбается ещё шире и признаётся, что обожает это сочетание.
— Мне часто говорят, что слишком много шоколада вредно, — начинает диалог Хёнджин, и Феликс его сразу подхватывает:
— Да, мне тоже! Но, блин, какая разница? Он вкусный!
Привыкший к смущению на свою разговорчивость, Хёнджин радуется, что может поболтать с незнакомцем о мороженом, немного пошутить и в целом поднять себе и так хорошее настроение. Феликс своим лёгким юмором дарит ему сладкое послевкусие на весь оставшийся день.
В следующий раз, когда ему удаётся выбраться в парк, но уже ближе к вечеру, Хёнджин вновь встречает его. Феликс улыбается, — то, как часто он это делает, Хёнджина удивляет, — вспоминая недавнего гостя, и с радостью принимает заказ.
Под спокойную тишину в безлюдном магазине никто из них не замечает, как беседа затягивается на такое долгое время, что летнее солнце начинает розоветь в закате, а мороженое в бумажном стаканчике заканчивается.
— Давай выброшу, — Феликс забирает из его рук посуду и так легко касается хёнджиновых пальцев своими, что этого можно и не заметить, но он краснеет, смотря, как Феликс невозмутимо отворачивается к урне. — Пора закрываться.
— Оу, да, — Хёнджин одёргивается, выглядывая за окно, и немного грустнеет. — Ну, тогда пока?
Он щёлкает пальцами, смущаясь оттого, что совсем не хочется уходить, но боится лишний раз навязаться, так что просто ждёт ответного прощания.
— Если тебе в сторону кинотеатра, можем вместе прогуляться, — предлагает Феликс, развязывая бантик фартука за спиной, и снова растягивает губы в улыбке.
— Да… да, давай, — охотно соглашается Хёнджин, забывая о том, что идти ему в совсем другую сторону.
По приходе домой, завалившись на кровать под блаженную тишину, потому что соседи, очевидно, весело проводят каникулы, Хёнджин понимает, что Феликс ему симпатичен. Они проболтали всю дорогу, не замолкая, и Хёнджин даже сейчас не перестаёт улыбаться, вспоминая его глубокий низкий голос, неспешно что-то рассказывающий. С этим определённо нужно что-то делать, потому что, будучи смелым по натуре, он не хочет томить самого себя, но… на следующий день Феликса в лавке не оказывается. Вместо него там стоит другой парень, и он тоже приятный, симпатичный, но другой. Не Феликс.
Хёнджину хочется увидеться именно с ним, потому он покорно продолжает посещать парк, с грустью и поджатыми губами глядя на то, как за прилавком стоит кто-то другой.
Феликс появляется через пару недель.
Он стоит там, опираясь на стол локтями и сложив на них голову. Хёнджин смотрит на него и думает, что эта темная, мрачная одежда его совершенно не красит. Ему бы снять кепку, улыбнуться и сиять во всём белом. Феликс выглядит как ангел воплоти, со своей чистой белой кожей и светлыми веснушками.
— Я уж думал, ты здесь больше не появишься, — врёт.
Хёнджин, вместе со сладкими надеждами своей души, не позволял таким мыслям скользить в голове; лишь хотел как-то завести об этом разговор.
— Я здесь не постоянно работаю. — он начинает набирать в ложку мороженое. — Когда некому выйти, отец просит меня.
Хёнджин смотрит в его опущенные сосредоточенные глаза и кивает.
— Могу дать свой аккаунт в какао, если так сильно по мне скучаешь.
Феликс ему подмигивает. На полном серьёзе, просто берёт и моргает одним глазом.
Хёнджин смотрит на него удивлённо и заинтересованно и мямлит тихое «давай».
У Ликса (как он подписан в мессенджере) на аватарке улыбающийся персонаж аниме, которое Хёнджин, конечно, не смотрел. Это служит началом разговора, он спрашивает о сериале, и они весь вечер, переходящий в светлую ночь, обсуждают свои вкусы. Хёнджин уверен, Феликс — хуманизация солнца, таким приятным и добрым, согревающим он ему кажется.
Его юмор добрый и безобидный, а сам он не стесняется отправлять голосовые сообщения с собственным смехом, когда Хёнджин делает что-то забавное.
В следующий раз, когда Феликс отрабатывает смену (а Хёнджин продолжает каждый день проходить мимо магазинчика, потому что ему кажется немного странным напрямую спрашивать о его графике), они вновь бредут по вечерней улице Сеула, обсуждая какие-то пустяки. Например, стоил ли принц хвоста Ариэль.
— Слушай, эм, может сходим погулять как-нибудь? — немного робко спрашивает он и заглядывает в большие мягкие глаза.
— Конечно, — Феликс соглашается слишком быстро и слишком широко улыбается. Хёнджин хихикает, почёсывая шею, и успевает так сильно запищать внутри себя, что щёки едва не трескаются. — Только… можем, например, сходить поужинать? Если нет денег, ко мне домой. Или к тебе.
Это тормозит. Не то чтобы Хёнджин против провести с ним трапезу, просто ему хочется чего-то милого, чтобы вокруг не было ничего и никого лишнего, так что он с вопросом вскидывает брови, но продолжает шагать и пытаться сильно не гаснуть.
— У меня, эм… — Феликс мнётся, шаркая ногами по тротуару, и отводит взгляд от прищуренных хёнджиновых глаз, — аллергия на солнце, — почти застенчиво признаётся он и пожимает плечами.
«Надо же», — думается Хёнджину, и он медленно замедляется, смотря в его глаза. — «У солнца аллергия на солнце».
Феликс не комплексует из-за своего «недостатка», просто… он сразу заметил, как Хёнджин любит гулять по летнему парку, и его симпатию к себе — впрочем, взаимную, — тоже. Не хочется всё испортить этим, не хочется обременять или расстраивать. Так что он едва не загнанно смотрит на него с надеждой и ждёт, что это не сильно его испугает.
— Тогда давай зайдём ко мне, покушаем чего-то вредного и посмотрим Дисней, м? — Хёнджин тепло и нежно улыбается, поддерживая зрительный контакт, и видит, как в феликсовых глазах появляется привычное сияние.
— Хорошо, — шепчет он.
Одно «хорошо» — и Хёнджин улыбается. Продолжает брести по улице вместе с Феликсом, пока не доводит его до дверей дома, и уходит, обдумывая ситуацию.
Второе «хорошо» — на следующий день Хёнджин держит его за руку, ведя к себе в общежитие под ласкающие лучи красного заката, чтобы чудесно провести вечер, смотря мультфильмы.
Третье «хорошо» — и Хёнджин его целует, потому что, пока у него есть своё домашнее человеческое солнце, которое он может целовать, огромная звезда на небе не так уж и важна.