Под ногами хлюпала противная апрельская слякоть. Но, не обращая на это никакого внимания, Челл стояла у входа в комплекс и смотрела на стремительно светлеющее небо, скрестив руки на груди и думая о чём-то своём. У неё было ещё… примерно десять минут, прежде чем ГЛаДОС скучающим тоном напомнит, что пора возвращаться. Противная система умудрялась даже здесь нарушить идиллию. А ведь на улице было как-то по-особенному тихо и спокойно, и на эту атмосферу не влияла даже пасмурная погода и покрывающая землю противная холодная жижа. Уитли, например, со своей болтовнёй здесь не мешается. Ну, а погреться можно будет потом, около доменной печи. Главное, чтобы не в доменной печи.

Итак, о чём же думала Челл? Вообще-то, немного она думала о том, что в апреле красивые рассветы. Но куда больше Челл думала о том, что ей нужно как-то уговорить ГЛаДОС отпустить её на самые нижние этажи комплекса. Обычно та после недолгих пререканий соглашалась практически на любые просьбы. Но вот сейчас… На самом деле, Челл не особо хотела даже рассказывать ей о своих планах. Девушка знала, что ГЛаДОС старается не затрагивать тему старых лабораторий.

Свободные и благостные десять минут наверняка уже подходили к концу, да и ветер вдруг подул какой-то слишком промозглый, неприятный. Челл поёжилась от холода и постучала в дверь. На сегодня её полчаса свободы истекли. Впрочем, если ГЛаДОС будет пребывать в хорошем расположении духа, то, возможно, и отпустит испытуемую пройтись вечером. А она вряд ли будет…

Итак, день может пройти как обычно. Сейчас Челл переоденется, приведёт себя в порядок, окончательно согреется около доменной печи, поест и пойдёт на испытания. И это наверняка на весь день. Или же, если она решится попросить ГЛаДОС вместо тестов отпустить её в старую часть комплекса, то всё может быть немного иначе… Гораздо интереснее.

Выбор тут же был сделан.

— Нет, правда… ГЛаДОС. Не знаю, мне было бы неприятно, если бы меня звали «Модуль смягчения интеллекта».

— Я знаю. Я тебя так не зову.

— Да. Ты зовёшь меня дураком, это почти одно и то же!

Челл выскользнула из лифта, надеясь каким-то чудесным образом проскочить к доменной печи незамеченной. Вот самая главная причина, почему на улице так хорошо. Этих двоих нет с их постоянными пререканиями и спорами.

— Так вот. ГЛаДОС, это же не имя. Это название. А жить без имени как-то… Мне вот не хотелось бы. Поэтому я Уитли. Почему ты не придумаешь себе имя?

— Потому что меня устраивает «ГЛаДОС».

— Так-то оно так. Но вот… Ах, какая же ты вредная! — Челл не выдержала и фыркнула. Она подошла к доменной печи и села на пол. — Ну смотри. Просто так, к слову. Есть имя Глэдис. Похоже на ГЛаДОС. Поэтому почему бы тебе…

— Какое из слов в предложении «Меня устраивает ГЛаДОС» тебе непонятно? — теперь куратор едва сдерживала раздражение. — Челл, будь добра, отойди от доменной печи, мне она нужна.

Что ж, конечно же, проскочить незаметно не удалось.

— Эй, не надо! — Уитли тут же метнулся по рельсу к выходу. — Я же помочь хотел. Так бы и сказала сразу. Что моя помощь тебе не нужна. Я ведь пойму, если что.

В остальном утро выдалось приятным и размеренным, совсем не выбивающимся из рутины.

А началось всё с лифта. Вернее, с того, что Челл отказалась выходить в первую же камеру. Как говорится, лучшая защита — это нападение. Вот и с ГЛаДОС только так можно договариваться.

— Хорошо, ты можешь сидеть в лифте. Сиди там хоть все оставшиеся пятьдесят семь лет. Мне всё равно, — заявила куратор.

Только вот был один нюанс: Челл не нужно было весь день здесь сидеть.

— Чего ты хочешь? — спросила ГЛаДОС, тоже прекрасно это понимая. — Знаешь, было бы куда проще, если бы ты не притворялась немой.

Челл неловко улыбнулась. Она просто терпеть не могла разговаривать и предпочитала объясняться жестами. Обычно ГЛаДОС этого было вполне достаточно, хотя замечания по этому поводу проскальзывали довольно часто. Ну что ж… Только бы повезло… Челл мысленно вздохнула и жестом указала вниз. Компьютер, казалось, это удивило.

— Что ты имеешь в виду? — переспросила она, и испытуемая готова была поклясться, что услышала смятение в её голосе. Но тут же куратор холодно и совершенно безэмоционально отчеканила:

— Протокол не позволяет мне выпускать испытуемых за пределы зоны тестирования. Эта территория находится за пределами зоны тестирования.

Челл готова была бы поверить в это, если бы каждое утро не выходила «за пределы зоны тестирования» на улицу. Всё-таки ГЛаДОС любит лгать. Наверное, это заложено в её программу или вроде того.

— Мне всё равно, — опять подчеркнула куратор, заметив, что на подопечную её слова не произвели никакого впечатления. — Если с тобой там что-то случится, я об этом не узнаю, ты понимаешь. Это будут только твои проблемы. Ты же помнишь про сейсмическую активность, про которую я говорила тебе на прошлой неделе. Всё ещё уверена, что хочешь?

Челл радостно закивала. Вряд ли землетрясение начнётся именно в тот момент, когда она будет внизу. Девушка видела, что собеседница не собирается особо сопротивляться, так что, можно сказать, полдела уже было сделано. А она-то переживала, что придётся убеждать и пытаться что-то объяснить.

— Что? Почему ты улыбаешься?

Всё-таки хорошо, что ГЛаДОС не стала подробно расспрашивать. ГЛаДОС вообще не любила разговаривать о том, что было ниже её лаборатории. Вернее, она упорно отмалчивалась. Именно поэтому Челл считала вполне возможным то, что её не захотят отпускать. Но это было бы нечестно! Пусть ГЛаДОС молчит, сколько ей хочется, но ведь для Челл это очень важно. Если куратор не хочет разговаривать о ней, то девушка сама что-нибудь выяснит.

***

Внизу было темно и холодно. Гораздо холоднее, чем на улице. Да и впечатление это место производило гнетущее. Потемневшие стены с облупившейся краской и полустёршимися надписями резко контрастировали с идеально сконструированными белыми тестовыми камерами, которые создавала ГЛаДОС. Челл медленно шла, обхватив себя одной рукой и держа портальное устройство другой. Она чувствовала себя здесь не особо уютно и, если честно, с тоской думала об оставшихся так далеко тёплых и уютных помещениях. А ведь испытуемая даже не знала, куда именно ей нужно. Девушка просто шла по гулким коридорам, по которым эхом разносился звук её шагов, иногда пересекала тестовые камеры, проходила по кабинетам, но, не найдя того, что искала, грустно усмехалась и шла дальше.

Ей нужна была фотография. Именно поэтому она пришла сюда. Челл хотела найти хотя бы одну её фотографию. ГЛаДОС могла рассказать много чего — она обладала бесконечным количеством информации. Вот только было то, о чём куратор отвечала коротко и односложно.

«Кэролайн удалена».

На самом ли деле? Челл, например, не верила в это. Она была уверена, что ГЛаДОС не то что бы лжёт… Просто по какой-то причине утаивает. Но робот, как уже было сказано ранее, не особо стремилась к разговорам о своём прошлом. Поэтому Челл хотела узнать что-нибудь сама. Ну хотя бы против этого ГЛаДОС не возражала. Она ведь наверняка догадывалась, по какой именно причине Челл захотела сюда вернуться.

Но как можно было хоть что-то найти в этом месте? Тут не то что искать, но и передвигаться было тяжело. Челл едва пару раз не упала в кислоту — в один момент у неё промелькнула перед глазами вся жизнь, — а ещё шла, вся измазанная гелями, но просто так отступать не собиралась. Вот ГЛаДОС посмеётся, если испытуемая вернётся ни с чем. Посмеётся, а потом будет припоминать. Главное, чтобы вообще было что искать. Шутка ли: искать в этом огромном месте одну фотографию, если она вообще здесь есть.

И всё-таки Челл повезло. Челл вообще всегда удивительным образом везло.

Сейчас испытуемая стояла в каком-то тёмном, тускло освещённом кабинете и держала в слегка дрожащих руках старую выцветшую фотографию. Нашла… Нашла. Если честно, у неё даже сердце учащённо забилось. Девушка слабо улыбнулась и медленно опустилась на стул, не отводя взгляда от снимка. Потом осторожным движением смахнула пыль.

Всё-таки как-то странно смотреть на собственную мать. Забавно, Челл даже не помнила, как она выглядит. По сути, Челл вообще ничего о ней не знала. Если бы Челл была более сентиментальным и ранимым человеком, то сейчас может даже и прослезилась бы. Но пока она просто сидела и вглядывалась в лицо Кэролайн. На снимке она была чуть старше Челл и искренне, тепло улыбалась. Её улыбка даже сейчас немного согрела Челл. Удивительно, что ГЛаДОС до сих пор позволяет себе высказывать в адрес своей испытуемой что-то вроде: «Ты такая упрямая. Я не удивлена, что от тебя отказалась твоя мать». И при этом по-своему любит и заботится. Так, выходит, не отказалась.

Мысленно Челл уже поздравляла себя с тем, как удачно всё сложилось. Настроение было отличным, в руках была заветная фотография, на которую девушка то и дело бросала взгляд. Вот именно по этой причине — а не каждый день находишь фотографию своей матери, которую даже не помнишь, — Челл совершенно счастливая и довольная она просто-напросто потеряла бдительность. Это было совершенно на неё не похоже. Да что вы, какая сейсмическая активность! Уж точно не сегодня и не сейчас, когда здесь идёт Челл. Но нет. Сегодня и сейчас.

Именно по этой причине, когда испытуемая почувствовала заметные колебания пола, было уже поздно. Панике она, правда, не поддалась, но ускорила шаг и, практически тут же перейдя на бег, поспешила к лифту. Порталопригодных поверхностей, как назло, поблизости не наблюдалось, зато в голове билась только одна мысль: «А ведь лифтом во время землетрясения пользоваться нельзя».

Ну, а в следующий момент раздался оглушающий грохот, и Челл уже обнаружила себя лежащей на земле, придавленная тяжелыми плитами.

И это было ужасно. Не только потому, что выбраться никоим образом не получалось. Вдобавок девушка почувствовала резкую боль в спине и левой руке. Даже если бы не было обломков плит, она вряд ли смогла бы встать. Потому что любая попытка пошевелиться вызывала просто неимоверную боль. В какую-то секунду Челл даже поймала себя на дурацкой мысли, что пули турелей и то приятнее. Ну нет уж, надо как-то выбираться… Не лежать ведь здесь и ждать смерти. Только при попытке немного проползти вперёд всё стало ещё хуже. Испытуемая зажмурилась и стиснула зубы, а затем глухо застонала. Ничего, просто придавило, просто надо освободиться… Вот теперь от боли и обиды у неё и впрямь выступили слёзы. Сходила за фотографией… ГЛаДОС издеваться будет, когда узнает…

Даже до портального устройства дотянуться не получилось. Да и какая разница, если оно всё равно сейчас было бы бесполезным. Просто хотелось вцепиться в него как во что-то родное. Как утопающему за соломинку.

— Эй! — позвала, наконец, Челл. — Кто-нибудь… Помогите!

Конечно, никто не ответил. Это ведь были не родные тестовые камеры, где ГЛаДОС пристально наблюдала за каждым движением подопечной. Все те, кто мог помочь, остались далеко наверху. Челл была здесь абсолютно одна.

— Помогите… — ещё раз позвала Челл, скорее для того, чтобы разогнать гнетущую тишину. Хотя в любой другой ситуации она предпочла бы не слышать свой голос. — Я здесь!

И ведь вот права была куратор, когда предупреждала. Но нет, воодушевлённая Челл же была уверена, что ничего не случится. Идиотка. Но ведь ГЛаДОС наверняка узнает о землетрясении. И она же не бросит тут Челл… Не бросит же?

— ГЛаДОС!

Обычно Челл правда никогда не сдавалась и рассчитывала только на себя. Но очень трудно следовать этим принципам, лежа на полу под тяжеленными плитами, с ужасной болью по всему телу и без малейшего шанса самостоятельно выбраться.

Это был ад на земле. У испытуемой возникло чувство, что она сломала всё, что только можно было сломать, и при этом она не могла даже принять более удобное положение.

Вот так вот и умрёт здесь, может быть. От обвалившегося потолка, зато с фотографией матери. Даже как-то смешно.

Или не умрёт. Дождётся и выживет. Если она сейчас умрёт, то некому будет защищать Уитли, а это тоже плохо. Потому что ГЛаДОС может сбросить его в доменную печь. И роботы… Роботы ещё. Атласу и Пи-Боди будет не хватать Челл. И у ГЛаДОС не останется человеческих испытуемых. И вообще…

***

— ГЛаДОС, пить… Дай мне воды…

— Надо же, какая ты разговорчивая. Только не смей шевелиться.

Не смей шевелиться… А почему? Ах, да…

Воспоминания накатывали какими-то обрывками. Был обвал… Кажется, там потом появились Атлас и Пи-Боди… А затем… А затем Челл на пару мгновений увидела белый потолок новых лабораторий…

— Не шевелись, я же сказала, — немного более раздражённо произнесла глава комплекса. — Не в твоём состоянии.

— У меня рука болит. И… и спина… — это была правда. Может, сейчас было даже хуже, чем там, под завалом. Или просто так кажется… В любом случае, хотелось выть.

— Ещё сильнейшие повреждения мозга. Ты сейчас сказала больше слов, чем за всё наше знакомство, — заметила ГЛаДОС и тут же сухо констатировала:

— У тебя сломан позвоночник.

Сломан… позвоночник. Осознание этого почему-то дошло только через пару секунд — было слишком больно, чтобы вообще что-то соображать, — но Челл, узнав такой диагноз, невольно дёрнулась и тут же вскрикнула от резкой боли.

— Компрессионный перелом поясничного отдела позвоночника. Затронуты позвонки L2 и L3 и спиной мозг, — холодно продолжила ГЛаДОС. Из-за пелены боли казалось, что её голос доносится откуда-то издалека. — Тебе, с твоими знаниями анатомии, это, конечно, ни о чём не говорит. Выражаясь простым языком, если ты не будешь лежать спокойно, то не сможешь ходить. Хотя в твоём случае я бы никаких прогнозов заранее не делала.

«Не сможешь ходить». Челл даже глаза резко распахнула и тут же зажмурилась от яркого света, ударившего ей в лицо. Если бы ГЛаДОС протянула это с насмешкой или как-нибудь обидно отшутилась, испытуемая готова была бы слабо усмехнуться в ответ. Было бы понятно, что компьютер просто хочет её напугать. Но ведь ГЛаДОС сейчас была совершенно серьёзна.

Это же ужасно! Челл уставилась в потолок, упрямо борясь с желанием разрыдаться. Если она не сможет ходить, то что тогда? Не будет больше тестов, которые занимали большую часть её дня; не будет утренних прогулок на улице; догонялок с Атласом и Пи-Боди; блуждания по комплексу в поисках чего-нибудь интересного. Скорее всего, её просто запрут в камере. А ей разве нужна такая жизнь?

— Да-а, — слегка озадаченно протянула ГЛаДОС, прекрасно разглядевшая состояние подопечной. — Галотана ещё не было, а ты уже бредишь. Где твоё упрямство? Где «так поставь меня на ноги»? — передразнила она. — Если ты собираешься лежать здесь все оставшиеся пятьдесят семь лет, то будь добра, приноси пользу. Я буду исследовать на тебе внутреннее…

Челл даже слушать не хотела, что именно там уже собиралась исследовать ГЛаДОС, поэтому поспешила перебить слабым и самым что ни на есть умирающим голосом:

— Ну так поставь меня на ноги.

— Только когда пойму, что мне это нужно, — парировала куратор. — Лучше скажи мне, маленькое чудовище, что ты делала там внизу?

В любое другое время Челл не оставила бы «маленькое чудовище» без внимания, но сейчас она только промолчала, мечтая снова провалиться в забытье. Нет уж, сейчас она точно не хочет ничего обсуждать с ГЛаДОС.

— Если ты будешь молчать, то я могу ненароком перепутать галотан и нейротоксин, — словно невзначай добавила ГЛаДОС, но на Челл и это не произвело никакого впечатления. Она вообще сейчас думала только об одном: как же больно.

— Хм, ладно. Как хочешь. Если ты сейчас уснёшь и никогда больше не проснёшься, то это всё из-за твоего глупого упрямства.

Всё остальное опять было словно в какой-то дымке. Кажется, ей на лицо положили респиратор… А согласия на проведение операции даже не спросили.

***

— Шесть часов. Нет, шесть с половиной. Шесть с половиной часов! Она ведь живая, да? Пожалуйста, скажи, что она живая. Вроде дышит… Мёртвые ведь не дышат, насколько я знаю…

Эта привычка Уитли болтать без умолку и постоянно нервно моргать ужасно раздражала ГЛаДОС. Она не стала ничего говорить. Её куда больше волновали показатели состояния Челл. К счастью, сейчас эти показатели были вполне стабильными. Не считая, правда, руки. Вот тут вот ГЛаДОС ничего не могла сделать. Только наблюдать в ближайшее время. Зато со спиной всё должно быть хорошо.

— Но ведь она… Если она не сможет ходить… Она же не сможет больше тестировать… — продолжил модуль. — Ты же не… Ты ведь не выгонишь её на улицу? Ты ведь не можешь так поступить да? Нет, конечно, ты можешь. Но ты ведь так не поступишь? Ты ведь понимаешь, что она не выживет там? Просто я на всякий случай решил уточнить. Было бы ужасно оказаться на улице, да? Ты ведь оставишь её здесь?

— С чего ты решил, что она не сможет тестировать? — поинтересовалась ГЛаДОС. — Она вернётся в тестовые камеры через год. Тесты с кубами можно начать проводить и через полгода.

— Погоди, что?! — Уитли недоверчиво прищурился. — Ах, ну да. Ей же необязательно ходить, чтобы ставить кубы через порталы. Почему-то я не подумал об этом раньше. Тогда я уверен, что проблем нет.

Удивительно, но ГЛаДОС, услышав это, подняла на него взгляд и тихо фыркнула. Уитли вздрогнул. Такой реакции на свои слова он никогда не получал. И вообще, моменты, когда ГЛаДОС была с ним более-менее доброжелательна — та ещё редкость.

— Это не так работает, дурак, — сказала она, решив не вдаваться в подробности.

— Да хватит тебе! Постоянно обзываешься. Ты это специально, да? Она тут при смерти, а ты всё равно не можешь поговорить со мной нормально. Удивительно, что при таком раскладе я вообще нашёл что-то, что мне в тебе нравится!

Тут он понял, что сболтнул лишнего и смущённо отвернулся.

— В смысле… Я не это имел в виду. Точно не то, что можно было бы подумать. Я хотел сказать…

— Так теперь тебе что-то во мне нравится, — протянула ГЛаДОС. — Какой кошмар. Что бы это ни было, мне нужно от этого избавиться.

— Да я просто… Ох, ну вот опять. С тобой очень трудно разговаривать, тебе это когда-нибудь говорили? А вот если бы ты хоть раз не пыталась меня задеть, то, я думаю, мы могли бы стать неплохой компанией. Просто представь. Ты и я. Синий и Оранжевая. Челл и… Э-э-э… Куб-компаньон. Ну…

Что ещё хотел сказать Уитли, ГЛаДОС уже не суждено было узнать, потому что в этот момент в зал вошли Атлас и Пи-Боди. Переговариваясь о чём-то друг с другом, они осторожно подступили к создательнице, и та внимательно оглядела их.

— Что ещё? — резко осведомилась она.

Уитли отреагировал более доброжелательно:

— О! Синий, Оранжевая, привет! Так… Э-э-э… Это же вы нашли Челл, да? Вы молодцы, знаете.

Роботы, как и всегда, не обратили на Уитли ни малейшего внимания. Он для них был не более важен, чем какая-нибудь турель. Зато более решительная Пи-Боди пару мгновений неуверенно потопталась на месте, потом шагнула вперёд и показала что-то куратору. Уитли не разглядел, что именно это было. Кажется, какой-то рисунок или фотография. Гораздо больше модуль заинтересовала реакция ГЛаДОС — лишь бросив взгляд на бумажку в руке Пи-Боди, она дёрнулась и отстранилась.

— Где вы это взяли? — спросила она, всё-таки совладав с собой. А ведь Уитли нравились те моменты, когда она была в растерянности. Начинала казаться более настоящей. — А, я поняла. У Челл.

Атлас немного пригнулся, встревоженный такой реакцией, но всё-таки кивнул. Тогда ГЛаДОС сощурилась, задумавшись о чём-то.

— Оставьте это мне, — небрежно бросила она.

Роботы поспешили оставить изображение на грузовом кубе и уйти. А вот Уитли пока не собирался.

— Что это? — поинтересовался он, всё же сумев получше разглядеть фотографию. При ближайшем рассмотрении это оказалась именно фотография. — Это что-то важное, да? Не знаю… Просто… Просто мне показалось, что ты испугалась. Но можешь не говорить, если не хочешь. Я не принуждаю. Просто мне интересно, так что, если… Э… Если ты не скрываешь, то кто это? Ты её знаешь? Она красивая.

— Уж точно не та, о ком следует знать тебе, — отрезала ГЛаДОС. — Эту гадость надо сжечь в доменной печи. Если не хочешь, чтобы эта участь постигла и тебя, то лучше бы тебе сейчас оказаться где-нибудь подальше.

Вся прелесть ситуации заключалась в том, что Уитли, до сих пор помнивший год, проведённый в доменной печи, свято верил в эту угрозу. Слишком уж, видимо, свежи и сильны были впечатления. Именно поэтому, пробормотав что-то вроде: «Да… Если ты возражаешь… Я тогда позже вернусь. Когда Челл проснётся, да?» — модуль поспешил отодвинуться на безопасное расстояние, а вскоре и вовсе покинул зал. Итак, ГЛаДОС осталась в одиночестве, продолжая наблюдать за состоянием Челл и одновременно конструируя для Атласа и Пи-Боди новые камеры. По приблизительным данным испытуемая должна была начать просыпаться минуты через четыре — всё-таки много галотана за шесть с половиной часов надышалась. Сама неприятности находит, а потом мучается! В тестовых камерах всего пару раз получала небольшие травмы. Зато в свободное время то нагуляется и заболеет, то сунется, куда не надо. Ах, да…

ГЛаДОС взяла фотографию одним из манипуляторов и поднесла к доменной печи. Пусть только она попробует возр…

эту гадость надо сжечь в доменной печи? а я считаю, что не надо.

Ну что ж, ГЛаДОС и не сомневалась.

«Замолчи».

***

— Итак, попробуй осторожно поднять левую ногу. Я сказала осторожно.

С лёгкой улыбкой Челл взглянула на ГЛаДОС и послушно постаралась выполнить требование, пусть и немного поморщилась от неприятных ощущений.

— «Осторожно» не значит, что ты должна шевелиться как при смерти, симулянтка. Тебе не так плохо. Ну да ладно. На сегодня всё.

Испытуемая закатила глаза и скривилась. ГЛаДОС просто не знает, о чём говорит. Челл будет делать так, как получается. Сейчас уже гораздо лучше, чем, например, три дня назад. Или неделю назад. Или полторы. Или две.

— Лучше скажи-ка мне, как твой протез, — добавила куратор.

Несмотря на все старания, руку спасти так и не удалось. Именно поэтому Челл уже второй день пыталась привыкнуть к этой странной штуковине, которая, отныне, заменяла ей левое предплечье. Испытуемая осторожно, немного неуверенно вытянула перед собой руку и пошевелила пальцами. Что ж это оказалось проще, чем она представляла. Протез — или, как ещё его гордо именовала ГЛаДОС, бионическая конечность — словно мысли улавливал. Девушка улыбнулась и победоносно посмотрела на ГЛаДОС. Та снисходительно сощурилась.

— Достижение, — протянула она. — Ну молодец, молодец.

А вот это стоило целого утра мучений. Похвалы от компьютера обычно не дождёшься.

Ну, а раз на сегодня всё, то можно и расслабиться. Хотя… Как же Челл скучала по тестовым камерам. Быть прикованной к кровати оказалось ещё более отвратительно, чем она ожидала. Лежи и выживай только на разговорах ГЛаДОС и Уитли. И наблюдай через монитор за тем, как Атлас и Пи-Боди тесты проходят. Непонятно, когда ей можно будет вернуться к тестам. В лучшем случае, по словам ГЛаДОС, через год. А может и больше. Время тянулось ужасно медленно. За это время Челл наверняка с ума сойдёт.

— Ах, да. Ещё кое-что, — добавила робот после некоторого молчания. — Синий и Оранжевая нашли одну вещь. Думаю, ты хотела бы забрать её.

вот молодец.

Испытуемая выразительно нахмурилась. Что за вещь? Она не припоминала, что теряла что-то.

Это оказалась фотография. Та самая, из-за которой всё это началось. Как же глупо и забавно даже. Правда больше от этой ситуации всё-таки хотелось плакать. А Челл была уверена, что этот снимок пропал под завалами. Она взяла фотографию у ГЛаДОС и вздохнула. Ладно, может это того и не стоило… Однако Челл осталась жива, и фотография всё-таки не пропала. Но куратор почему-то по своему расценила её вздох.

— Да, я лгала, когда говорила, что тебя намеренно бросили. Но у меня была причина. Ты убила меня, — годы идут, а её любимая отговорка не меняется.

Челл только внимательно посмотрела на ГЛаДОС, а потом всё-таки спросила. Внезапно даже для себя. Просто вдруг поняла: сейчас или никогда.

— ГЛаДОС, скажи мне. Ты ведь не удалила её?

— Удалила, — тут же резко отрезала ГЛаДОС.

лжешь.

— И ты прекрасно знаешь об этом. Что с того, что она была твоей матерью? Это не имеет ко мне никакого отношения.

— Неправда! — упрямо, даже немного по-детски заявила Челл. — Не удалила. Ты всё равно не признаешь это, ну и что. Я всё равно буду считать иначе.

ГЛаДОС помолчала, внимательно оглядывая свою подопечную, потом внезапно отвернулась. Челл запрокинула голову, чтобы продолжить наблюдать за её движениями.

— Хорошо. Допустим, я не удалила её, и что с того? Единственная причина, почему я не сделала этого — это привело бы к полному краху систем. У меня нет времени приводить всё в порядок из-за удаления одной девчонки.

ты просто не можешь удалить.

«Замолчи, Кэролайн».

Челл немного встревожилась, увидев, что компьютер не хочет продолжать разговор. ГЛаДОС всё ещё не поворачивалась, а значит, могла в любой момент просто замолчать или сменить тему. Но ведь Челл был очень важен этот разговор! Неужели ГЛаДОС действительно настолько всё равно? Не зря же Челл спину ломала в попытке хоть что-то выяснить. В следующий момент испытуемая удивлённо распахнула глаза, когда ГЛаДОС внезапно вновь повернулась и сказала, слегка опустив голову.

— Но раз уж ты всё равно узнала об этом, то я добавлю: она не могла бы мечтать о лучшей дочери, Челл.

Девушка готова была поклясться, что голос ГЛаДОС звучал почти ласково, и это так успокаивало. Она довольно зажмурилась и хотела по привычке погладить компьютер по корпусу, но не дотянулась.

— Ну да ладно. Это не так важно. Лучше не размахивай руками, а то ещё что-нибудь себе повредишь, маленькое чудовище. А завтра мы с тобой будем учиться ходить.