Многие сидели молча или изредка позволяли себе шепотки, но большинство поддерживало тишину, внимательно следя и поддерживая одноклассника. Мацуо сидел на всё том же диване, слушая переговоры Айзавы и Исцеляющей девочки, что-то о первом шоке, возможном стрессе и истерике. Сам же Акира был на удивление спокоен, просто дожидаясь, пока уже восстановившийся в геройской деятельности Мирио приведёт малышку Эри вниз ко всем.

- Ты как? – взволнованно спросил Киришима, похлопывая парня по плечу. Крылатый покачал головой и пожал плечами, не в силах и слова выдавить из себя. Внутри было пусто, но язык от чего-то связался в тугой морской узел, не давая строить из звуков слова. Глубоко вздохнув, он обернулся, чувствуя, как посланный Тогата ведёт держащуюся за руку девочку.

Все замолчали. Расступившись, они пропустили малышку к виновнику кипиша, внимательно, словно коршуны, следя за любыми изменениями на лице Мацуо или Эри. Девочка взволнованно теребила краешек своего сарафана, но как только взгляд рубиновых глаз падал на взволнованные лица 1-А класса, каждый мягко улыбался и поддерживающее сжимал кулаки. Один Эйджиро с его сверкающей улыбкой и Мидория с блеском восторга в глазах заставлял девочку всё больше верить в то, что она может помочь.

Она медленно отпустила широкую ладонь Лимиллиона, что когда-то так же держал её ещё на фоне боя с Чисаки, проходя на диван, где ей уступили место. Она сглотнула, смотря на спокойно развернувшегося к ней лицом Мацуо. Парень ободряюще улыбнулся, беря её ладошку.

- Спасибо… - он ласково погладил большим пальцем по шрамикам, отпуская ладошку, пока сам принялся снимать повязки. Вскоре пустые глазницы с изувеченными веками показались на свет, от чего малышка вздрогнула, но сжала кулачки и решительно нахмурилась.

Мацуо немного опустился, чтобы Эри могла достать до его головы, стараясь прижать отростки. Он собрал волосы на затылке в слабый хвост, хотя резинка, любезно предоставленная Миной, уже соскальзывала куда-то ниже плеч. Послышался наставительный голос Айзавы:

- Эри-чан, ты не сможешь полностью восстановить тело Мацуо, поэтому направь все свои силы на лицо, голову или глаза. Сосредоточься на том, что ты бы хотела вернуть, может быть даже представишь, как бы Акира выглядел с глазами. Любым способом, но постарайся сконцентрироваться именно на восстановлении. – мужчина вздохнул, замолкая и застывая неподвижной фигурой на периферии. Беловолосая серьёзно кивнула, поворачиваясь к Мацуо, что всё так же доверительно наклонялся к ней, позволяя положить немного подрагивающие ладони на своё лицо. Ребята за её спиной практически перестали дышать…

Вспыхнула на краткий момент небольшая молния, зажёгся мягкий бело-жёлтый свет. Мирио позади, уже проходивший подобное, приподнялся на носочках от нетерпения, улыбаясь. Девушки из класса затаили дыхание, прикрывая рты ладонями и чуть ли не вопя.

Первым, что вернулось, так это нормальный цвет кожи, без шрамов и рубцов она стала обычной. Конечно, некоторые большие отметины, такие, как были на веках, никуда не пропали. Вскоре Мацуо глубоко задышал, сжимая челюсть, от чего заходили желваки. Было непонятно, от боли или от забытых ощущений, но парень не дёргался, давая полную свободу действий детским пальцам. Эри водила самыми кончиками, буквально возвращая всё то, что унитожили ему Заветы. И спустя долгую и мучительную минуту он с содроганием выдохнул. Малышка убрала руки, счастливо улыбаясь, пока Акира застыл на месте.

- Ну?! НУ!!!? – ребята заволновались, вскрикивая и, будто волна, накатывая ближе к другу, окружая его. Исцеляющая девочка пробралась сквозь толпу, наклоняя голову Мацуо к себе. Досконально осматривая черноволосого, она отмечала, что не только шрамы на лице, но и мелкие отметены на руках и шее так же пропали. Но главным было, что под веками появились глазные яблоки.

- Одень очки. – она вложила в подрагивающие от волнения руки затемнённые очки, давая ему их нацепить. – Теперь медленно открывай. Если станет больно, сразу же закрывай.

- …. – Акира медленно открыл веки, часто моргаясь и хмурясь. Всё было расплывчатое, какими-то урывками, пятнами. Но… - Я вижу…

- УРА!!! – 1-А класс взорвался возгласами, поднимая на руки пищащую Эри, которая радостно стирала выступившие от страха и счастья слёзы. Тогата положил руку на плечо друга, лучезарно улыбаясь ему. Теперь Акира может полноценно зажить вновь! Тодороки приподнял уголки губ, складывая руки на груди и наблюдая, как плечи Мацуо начинают подрагивать. Тот наклонился, ставя локти на колени, скрывая лицо в ладонях. Он впервые на своей памяти заплакал не от боли, разочарования или злости, а от переполняющего его в каждой клеточке счастья. Ему хотелось так много сказать, кричать во всё горло, но вырывались лишь судорожные выдохи и всхлипы. Момо чутко принесла ему стакан воды, а Тсую и Очако медленно гладили по спине, успокаивая каким-то бредовыми речами. Что уж говорить, если даже Кацуки громко захохотал, хоть и грубовато приговаривая, что теперь он сможет честно сразиться с победителем старого Спортивного Фестиваля, а не с калекой из-за каких-то лохов в лице Заветов.

А Мацуо был просто счастлив….

***

- У тебя красивые глаза. Я думал, что они буду карие. – сказал как-то Шото, наблюдая, как парень пристёгивает последние ремни для своего костюма, готовясь на выход. В городе разбушевались злодеи и горожане, в панике громя собственные дома и магазины. А после той битвы при больнице, рук катастрофически не хватало. Поэтому ученики академий практически круглосуточно были на стажировке при живых наставниках. А так как Мируко всё ещё восстанавливается, то Мацуо прикрепили к Старателю.

- Приму за комплимент. И нет, они мне от деда, иначе бы были зелёные или тёмно-карие. – затянув последние, закликивая заклёпки, Акира понаклонялся из стороны в сторону, пару раз взмахнул крыльями и крутанул хвостом. Всё было в порядке, поэтому они вышли из раздевалок, направляясь на выход. Старатель уже дожидался их на улице под проливным дождём, переговариваясь со Всемогущем по телефону.

Мидория сбежал. Оставил лишь пару записок самым близким друзьями, не посмотрев даже в глаза. Многие понимали, какой груз свалился на парня, даже не зная в чём точная причина. Старшие успокаивали их, что всё обговорено, но по лицам героев было ясно, что они сами были напряжены в ожидании чего-то крупного. И это ощущение надвигающейся грозы витало повсюду.

- Отправляемся. Недалеко Мидория смог задержать Мускула и уже сдал его полиции. Нам требуется обезвредить парочку крупногабаритных. – отец Шото был немногословен, а тональность отбивала любое желание говорить. Пожав плечами, Мацуо взлетел вслед за Старателем, следя, как друг быстро скользит по собственному льду.

Противник был совсем недалеко. Да и видно его было практически за пару километров до момента прибытия. Там уже работали другие герои, но скорее сдерживали, нежели всё же арестовывали. Старатель сразу же объяснил, что шкура у этого титана была сделана из довольно твёрдых и опасных сплавов металла, которые он перерабатывал после поедания всякого хлама. Нет, она не была радиоактивной, но любая царапина и ранка, полученная проржавевшим под дождём материалом могла быстро свалить с ног даже Всемогущего, поэтому прямое столкновение без должной регенерации или защиты была бессмысленна.

- Мантикора, на позицию. Будем пробивать. – Акира довольно скоро отделился от основного отряда, засаживаясь на крыше какой-то многоэтажки. Парень застыл, подбирая момент. Перевоплотившись, он выжидал. Вот, вот… Ещё немного… - Давай!

Тихий гул и сконцентрированный слабый залп дал трещину в спинном сегменте злодея. Тот даже не обратил внимание на осыпающуюся оболочку, больше увлечённый попытками растоптать героев. Ещё один залп вновь покрошил, ещё парочку практически полностью разрушили панцирь. Но случилась проблема.

Когда последние обломки падали с горба, дубина наконец сообразил, что внезапно стало как-то прохладно. Эта многотонная дура стала брыкаться, чтобы понять, в чём проблема. Старатель воспользовался мгновением, начиная атаку по открытой шее и хребту. Атака то прошла, тело стало заваливаться, но попутно оно цепляло за собой другие здания поблизости. Шото конечно замораживал все большие повреждения, давая время конструкциям простоять ещё немного. Вот только самое большое – 20-ти этажное – весом крошило любые попытки Тодороки-младшего обезопасить всю улицу от краха. Последним толчком стало мини-землетрясение, устроенное павшим злодеем.

И, ну конечно, как без усугубления проблем? Эта огромная многоэтажка падала на территорию эвакуационного лагеря, на который, изначально, нападал злодей. Герои ринулись вытаскивать всех, как и Мацуо, только вот всех успеть вывести из примерной зоны обрушения было нереально. Шото с каждой секундой строил массивные ледяные перегородки, замедляя движение бетона к земле, но это не сильно помогало.

Оставалось буквально пару человек, когда женщина истерично закричала что-то про ребёнка. В карете скорой, в небольшой медицинской колыбельке оставался младенец. В грохоте опадающего железа и камней, а так же треска льда, крика малыша было практически не слышно, но Тодороки, ближе всех находившийся к ребенку, бросив тщетные попытки как-то исправить ситуацию, благодаря пламени в кратчайшие сроки добрался до машины. Взяв плачущую ношу, парень попытался выйти из зоны обрушения.

- Ребёнок! Рен! Рен!! – женщину, перепуганную и плачущую держал профессионал, смотря, как пыль разлетелась в стороны и ветер загудел. Мгновение, и мимо них пробегает чернокрылый. Секунда, и с громким гулом двадцатиэтажка обрушается, раскидывая в стороны обломки и куски арматур. – НЕ-Е-ЕТ!! – белугой взвыла мать, падая на колени.

***

- Кх-кха! Нормально, нормально. – Тодороки медленно разлепил глаза, хриплым голосом оповещая шлёпающего его по щекам человека, что достаточно. Перед ним были расплывчатые пятна лазури и темноты, синевы с, кажется, красными вкраплениями. Голова противно гудела, а затылок ныл. Пройдясь по волосам, на пальцах осталась привычная липкая и противно пахшая кровь. Простонав, он скривился. Чёрт бы побрал это всё!

- У-у… Уа-а-а! А-а-а-…! – боль вновь стрельнула по вискам, от чего в уголках глаз скопились невольные слёзы. Плачь заставил зажмурится, сжимая зубы до противного скрежета. Шото готов был взвыть, если бы тихий голос не заставил отвлечься от неприятных, отвратительных ощущений от пробуждения.

- Ш-ш-ш… Тихо, малышка. – вновь открыв глаза, ничего в картинке перед ним особо не изменилось. Всё было мыльным, блёклым и довольно непонятным, но вот руку прямо у самого носа он различить смог. Детский крик стих, оставляя после себя лишь недовольное сопение и похныкивание. Но это уже было чудом. – Шото, ты как?

- Будто на мне попрыгал Всемогущий… - простонал парень, понимая, что рядом находится Акира. Осторожно укладывая голову и медленно приводя мысли в некий порядок, он огляделся, стараясь понять в лучах слабого света, что происходит.

- Шутишь – это уже хорошо… - почувствовались копошения. Почувствовались… Чёрт, почему они чуть ли не лежат, как два куска хлеба в сендвиче, друг на друге? Что капает ему на рёбра? Почему такой спёртый пыльный воздух? – Ты дольно сильно приложился головой. Давай свой затылок, у тебя в капсулах был бинт, поэтому хотя бы остановим кровотечение.

Что-то мягко приподняло его голову, так как будто чугунный котелок была на шее вместо этой самой головы. Марля неприятно обожгла рану, но было как-то без разницы, ведь на периферии была возможность упасть в обморок и, даже, не проснуться вовсе. Поэтому такие неудобства были каплей в море.

- Где мы…? – в попытке двинуться, на него зашипели, как десяток гремучих змей, а тот комок тяжести, что был на груди, вновь захныкал. Удивлённо приглядевшись, в разрываемой тьме Тодороки различил маленькое тельце младенца с прикрытым пелёнкой носиком и ртом. Видимо, чтобы не надышаться ещё не осевшей пыли.

- Вряд ли ты ещё полностью пришёл в себя… Мы под завалами многоэтажки. Ты, пытаясь спасти эту кроху, попал под высотку, а я, герой недоделанный, вас только и успел, что повалить да прикрыть. – проморгавшись, Шото заметил, что ещё немного и уткнётся в шею говорившего Мацуо. Подняв взгляд чуть выше, он увидел большую железо-бетонную плиту и кучи немаленьких валунов, угрожающе нависших над ними. – Лучше тебе вообще меня не трогать, я пытался как либо поменять позицию, но лишь лишился ноги. Я теперь её уже даже не чувствую.

Посмотрев вглубь, где довольно хорошо сияли орнаменты на хвосте, он увидел заваленную обломками ногу Мацуо. Прикусив губу, Тодороки опустился на место, придерживая ребёнка на левой стороне, где было теплее, по сравнению с остальными вариантами. Потрогав свой костюм, он заметил влажное пятно чуть ниже по рёбрам. Ощупав место предположительно ранения, он понял, что повреждений нет, но вот кровь на пальцах напрягала. Нахмурившись, Шото поднял ладонь, осторожно касаясь Акиру. Прямо над местом, куда капала кровь, оказалась довольно глубокая рана около таза. Сбоку торчала виновница повреждения – железная арматура. Она уже была отогнута и довольно безопасно отведена от них всех.

- Ты не сказал, что тебя задело.

- Пустяк. Регенерация уже наполовину справилась.

- Я не хочу думать, что было немногим ранее на месте и так довольно серьёзного ранения.

- Не думай. – хмыкнул Мацуо. Орнаменты на шее смешно вспыхнули, а хвост обвил их. – Лучше поспи. Не думаю, что всё разрешиться в ближайшие пару часов. У тебя есть запас еды, в виде твоих батончиков и моей шоколадки в набедренной сумке. Воду ты можешь наколдовать нам.

- Ты не будешь есть? Если ты упадёшь от истощения, то всё было бессмысленно. – резон в словах Шото был, поэтому парень был готов, что напарник по несчастью согласиться.

- Благодаря генам варана и змеи, я могу больше месяца в неподвижном состоянии не принимать пищу, тратя довольно внушительные запасы организма. – хихикнув, Акира опустил голову чуть ниже. – Хотя, если человеку давать достаточно воды, то он может не без последствий протянуть и 2 месяца. Но тут немного другая история.

- … Что мы будем делать с ребёнком? Вряд ли ей можно батончики или шоколад…. – Мацуо задумался, понимая, что Шото прав. А если малышка ещё и схватит несварение, то пиши пропало. Они не доживут с криками до помощи.

- Честно, я не знаю. Один день она сможет стерпеть, но что будет потом… - Мацуо покачал головой, смотря на спящую малютку. Та довольно удобно пристроилась на груди Тодороки, то ли от изобилия тепла, то ли убаюканная тихими переговорами.

- Думаю, в течении суток-двух нас смогут достать. Не буду предлагать выставить свой лёд в виде сводов, так как не знаю точной массы. Толщины может просто не хватить. Да и температура… - гетерохром вздохнул, понимая, что сейчас здесь больше всего в тепле нуждаются сразу двое из трёх. Не хотелось бы терять источник света, что может впасть в анабиоз, или же вредить ребёнку.

- Ты устал. – Акира посмотрел на довольно бледное лицо друга, понимая, что сотрясение, и не слабое, вскоре ему очень сильно аукнется. Вытянув хвост, он осторожно подложил его под голову парня на подобии подушки. Шото мягко улыбнулся, говоря спасибо. – Отдыхай. Я разбужу, если что-то вдруг измениться.

Лазурный свет стал меркнуть по велению Мацуо, поэтому, прикрывая глаза, Шото понимал, что долго не проваляется, моментально засыпая.

***

Вскоре Тодороки проснулся. Довольно резко для того, кто получил серьёзную травму головы. Осмотревшись, он понял, что уже знакомые орнаменты на коже напарника до сих пор мягко освещали небольшое пространство. Акира медленно дышал, никак больше не двигаясь, но продолжал держать шаткую конструкцию.

- Прошло всего 2 часа. – прошептал крылатый, понимая, что Шото проснулся по ускоренному сердцебиению и дыханию. Обострённый слух давал некие преимущества в данной ситуации, но даже так Мацуо практически ничего не мог уловить с поверхности. Радовало лишь то, что он смог отыскать довольно внушительную щель, через которую с тихим свистом поступал кислород. Теперь опасность просто задохнуться немного отошла на задний план, но Акира всё же постарался дышать как можно чаще и меньше. Всё же он был здесь самым крупным и потреблял больше всего кислорода.

- Как ты? – спросил гетерохром, укрывая немного ворочающуюся малышку. Ребёнок был поразительно тих, чуть ли не заставляя позабыть про себя. Пока она не плакала и не доставляла проблем, но всё может круто измениться в любой момент.

- Не считая того, что я как Атлас держу многотонное «небо», по которому, кажется, изредка проходится танк, то всё в относительном порядке. – тихо гоготнул Мацуо, прикрывая Шото крыльями от вдруг осыпавшегося песка. – Только вот веет прохладой, значит, день подошёл к концу. Мы здесь практически 6-7 часов, а духа спасателей как-то не чуется. Я начинаю за вас волноваться.

- За нас? Будто ты каждый раз попадаешь под завалы. – хмыкнул Тодороки, с разрешения напарника ощупывая старое место ранения. Регенерация Мантикоры справилась на ура, от глубокой раны не осталось и следа, кроме длинного рубца да запёкшейся крови. Что же касалось его затылка, то кусок марли чуть ли не намертво приклеился, практически до конца пропитавшись кровью. Это объясняло слабость и лёгкое головокружение. Пока он не двигался, сотрясение и потеря крови не давали о себе знать.

- Когда-то до похищения я был на Фудзияме. Была ночь. Метель. Температура упала до минус 20. Попутно был взрыв преступности, поэтому в Токио всех героев разбирали в считанные минуты, как только те возвращались в офисы. Многие не ночевали дома по несколько суток. – стал рассказывать Мацуо, упёршись взглядом в завалы, будто сам уносился в воспоминания. – Я дежурил в Иокогама, в порту, ждал большую партию наркотиков по сообщениям от полиции. Но по рации всем более-менее свободным героям пришло оповещение, что на этой чёртовой горе случился большой сход снега, заваливая крупную группу туристов. У причала остался старший герой, а меня отправили туда. Максимум, что я успел сделать перед отправкой, это натянуть второй, запасной костюм на себя, чтобы хотя бы как-то утеплиться. Никто не думал, что есть герои с ограничениями, связанные с риском для жизни. «Все герои – ходячие записные книги рисков и опасностей» - говорили нам на инструктаже, отправляя в лютую стужу.

Тодороки молчал, мысленно рвя и меча. Как же глупо, по-идиотски поступали верхушки. Они не ставили жизни ни юных, ни про-героев в расчёт. Главное – показать всем, что Япония может справиться со всем в самые кратчайшие сроки и сделать всё в лучшем виде. Наверняка в группе туристов были какие-то влиятельные люди или иностранцы со связями, поэтому всех, кого возможно, просто выкинули на гору «во имя спасения», даже не давая шанса подготовиться должным образом.

Гетерохром не считал, что людей нужно было заставлять долго ждать. Но пары минут героям вполне хватило бы для того, чтобы обезопасить себя. Ведь мёртвый спасатель уже никого не вытащит.

- Мы долго добирались в те минуты к предположительному месту, где группа попала под лавину. Дальше вытянутой руки было ничерта не видно. Мы были даже толком не привязаны друг к другу, только благодаря имеющимся у всех фонарям или способности излучать свет люди могли заметить друг друга. Кричать было нельзя, лишь слушать завывание ветра и надеяться услышать голоса пропавших. Лишь несколько спасателей проходило со штыками, пробивая многометровые пласты снега. – Мацуо покачал головой, будто сбрасывая наваждение. – Мало кого удавалось отыскать. Иногда мы не успевали, уже доставая задохнувшихся или замёрзших. Поиски продолжались много часов. Благодаря слуху я смог определить место, где было сразу четверо. Но большинство имело довольно серьёзные травмы. Один парень умер прямо у меня на руках из-за кровопотери от открытого перелома. Он был молодым человеком девушки, что закатила тихую истерику и не хотела уходить. С ними была их тётя в возрасте и младший брат, парень лет так 14-16. У всех были какие-то переломы, переохлаждение. Я и второй герой, который был по близости, не смогли дозваться до другой группы выше по склону, рацию никто не брал.

- У-у-ум-м… - тихо пропищала малышка, недовольно комкая в маленьких сильных кулочках пелёнки. Шото посмотрел на неё, осторожно убирая пушёк с лица, который явно мешал ребёнку спать дальше. Сразу после этого младенец перестал хныкать и вновь успокоился.

- …Я остался. Другой герой пошёл за подмогой, пока мы в этой снежной берлоге, хоть как-то спасающей от метели на поверхности, укрылись моими крыльями и прижались друг к другу. Я слабо зажёг плазму, но боялся растопить снег и промочить всех, выставляя на лютый мороз. Так мы и просидели практически 3 с половиной часа, тихо переговариваясь и стараясь успокоиться. Было жаль парня, но ничего уже поделать было нельзя. Нас нашли под самую ночь. Все поступили с обморожениями. О, помню, как долго я валялся в отрубах, отсыпаясь. Мируко-сан тогда довольно много ругалась с Комитетом из-за меня и моих знакомых. Плавику больше всех не повезло, у него пришлось откромсать 2 пальца. Старик тогда по судам потаскался, но усатый себе цену-то набил, и правильно сделал! Теперь спокойно отдыхает на пенсии. Давно пора. – по-доброму оскалился Мацуо, наклонив голову. Непривычные голубые глаза, блестящие в свете собственной люминесценции, осмотрели одноклассника и ребёнка под ним. – Поэтому тебе не стоит так беспокоиться. У меня есть опыт жизни в опасных условиях, даже пару раз помогал строителям вместо профессионального многотонного домкрата. Фотки получились у многих суперские. Когда выберемся, обязательно покажу…

Когда… Парень даже не сомневался в том, что вскоре они смогут вновь оказаться на поверхности. И хоть Тодороки никогда не был пессимистом, но брать в расчёт то, что, возможно, они погибнут здесь, ему никто не запрещал. Тёмные мысли были прерваны потуханием орнаментов на теле напарника.

- Поспи. Так ты тратишь меньше энергии. Да и пока малютка ещё видит 10 сон, лучше воспользоваться моментом. Потом его может уже не быть… - Акира улыбнулся уголком губ, будто читая мысли Шото и стараясь поддержать настрой. – Будешь ей пелёнки менять. Я тебе не помощник.

- … - упрекающий взгляд разноцветных глаз был послан в грудь Мацуо, но тот на каком-то ментальном уровне почувствовал всё недовольство парня, который и так еле как вписался в обычный социум, а тут такой подарок судьбы в виде опыта «матери-одиночки», а если точнее, то «отца».

*** 

Непроглядный мрак и тесное пространство заставлял не самые лучшие воспоминания Тодороки всплывать из глубин памяти. Неприятные мурашки прошлись по занемевшей от однообразной позы спине, заставляя передёрнуть плечами.

- Отец! Отец! Выпусти меня! Прошу! – детский крик, застрявший в подкорке, заставил судорожно вдохнуть прохладный воздух, понимая, что его тормошат за плечё и зовут.

- Шото. Боже, ну наконец! – устало сказал Мацуо, выдыхая клуб горячего пара. Вокруг по камням пробежались завитки инея и тонкого слоя сверкающего льда. – Твоя причуда.

- Чёрт! – выругавшись, двухцветный стал нагревать пещерку, замечая, как расслабляется до этого будто закаменевший хвостатый. Понимая, что они забыли про ребёнка, гетерохром судорожно стал щупать всё вокруг в поисках небольшого комка тяжести и плача. Орнаменты Мацуо были еле различимыми на фоне темноты.

- Шото. Шото! – одной свободной рукой схватив испуганного друга за запястье, он мягко опустил его на землю, спокойно смотря на него. Даже не видя его лица, он мог ощущать тёплый, ласковый взгляд, будто старший смотрит на младшего. Тодороки никогда не был мастером сравнений, но жест ощущался очень умиротворяющим. – С крохой всё в порядке.

Что-то толкнулось ему в бок и, осторожно ощупав это «нечто», он понял, что это была малышка, довольно спокойно развлекающая себя кончиком махающего хвоста. Видимо, Акира, как только напарник стал морозить окружение, перенёс малышку себе на хвост, сворачивая его на подобии ракушки, дабы та не пострадала. Мацуо в который раз спасает их вдвоём…

- Прости…

- Всякое случается. Тут нечего стыдится. – пожав плечами, крылатый вернул на «подушку с подогревом» задорно агукающего ребёнка, позволяя ей спокойно играться с его конечностью. – Не хочешь поделиться?

Тодороки не хотел. Определённо. Акира и так довольно много сейчас делает для него, и не только держит своды импровизированной пещеры. Лишь его настрой позволял Шото рационально мыслить, когда парень буквально находился в ожившем детском кошмаре. Он понимал, что это лишь травма, одна из многих, полученная ужасным детством, но никак не мог избавиться от этого.

Страх маленьких закрытых тёмных пространств следовал по пятам за Тодороки Шото с момента пока тот были лишь «Сыном Старателя». Вообще, он поборол множество страхов, начиная с боязни кипятка и заканчивая своим отцом. Раньше он не был авторитетом, да и сейчас практически не считался им. Он был одним большим страхом, который 24/7 ходил по пятам за гетерохромом, следя, преследуя, мелькая на периферии. Но вот один из ужасов прямиком из прошлого, напрямую связанный с отцом и его второй половиной, он никак не мог одолеть. И делиться чем-то подобным в такой отвратительной ситуацией было… просто было.

Уже думая, что Мацуо зачитает ему пресловутую лекцию о дружбе, о важности делиться своими проблемами и невзгодами, Шото нахмурился, но получил на ожидания лишь вовсе противоположное:

- Если ты не хочешь или не готов, я не давлю. У всех свои внутренние демоны. – довольно чутко отметил Акира, лишь плотнее обвивая их двоих хвостом и обнимая крыльями.

Правду говорят, что иногда слепые смотрят глубже того, что видят обычные люди.

Тодороки лишь благодарно кивнул, вздыхая. Нужно перекусить…

С момента их пропажи прошло уже больше 15 часов.

*** 

Ребёнок заплакал. Впервые за все часы, которые они провели под завалами, малышка начала капризничать, отказывалась пить воду, которую создавал Тодороки. Акира предположил, что мелочь сделала свои «важные дела», поэтому стоит сменить пелёнки и подгузник, который был на ней с момента спасения. И начался бой.

Кроха довольно громко плакала, размахивая ножками, не давая нормально всё сделать. Грязные вещички были откинуты и ссажены плазмой Мацуо, после чего Шото охладил нагревшийся воздух. Щель, дававшая доступ к воздуху с поверхности была очень кстати, поэтому угрозы удушья не было.

Ни костюм Шото, ни Мацуо не был мягким или комфортным для младенца, но парни кое-как выкрутились из ситуации. Акира вспомнил, что под костюмом у него была обычная футболка, которую вполне возможно было использовать вместо замены.

- Как, чёрт возьми, я это сделаю, чтобы нам на голову не рухнули валуны? – довольно раздражённый данной ситуацией Тодороки пыхтел над ребёнком, вытирая мокрыми салфетками из собственных капсул веселящуюся мелочь. Контраст был на лицо, поэтому темноволосый тихо посмеялся.

- Пусть пока лежит на моём крыле. А ты должен расстегнуть ремни и кнопки. Уж как-нибудь сорвёшь с меня перед, а затем осторожно вытяни кусок со спины. Вот и всё. – будто это было плёвым делом, когда места было в притык.

Закатив глаза, Шото принялся за дело, пока девочка развлекалась сама с собой. На самом деле ребёнок был просто золотым, практически не плача по поводу пустого желудка. Она довольно много спала и играла с гетерохромом или Мацуо, если «подушка подогрева» отдыхала.

Ремни были не самой большой проблемой. Больше всего хлопот составляли кнопки, которые было сложно оторвать друг от друга, да и ткань была очень эластичной, поэтому костюм так просто не поддавался. Акира смеялся, говоря, что Тодороки даже раздеть его не может, а сам парень злился и покрывался еле заметным румянцем.

Вскоре первая, а затем и вторая «чёртова кнопка» поддалась напору двухцветного, поэтому осталось как-то порвать майку и вытянуть «спину» из-под тяжести плиты. И если перед поддался, с треском разрываясь по шву, то вот заднюю части футболки будто зажевало.

- Подожди. – упёршись одной рукой в голою грудь, чувствуя под пальцами исчерченную шрамами кожу, Шото с силой потянул противную ткань. Мацуо выгнулся небольшой дугой, осыпая на свои тёмные волосы небольшое количества песка и крошки, но всё же давая шанс Тодороки получше ухватиться за кусок футболки и достать её. Тяжко вздохнув, гетерохром показал две большие тряпки Акире, как бы говоря о своей победе в неравном бою. Ухмыльнувшись, хвостатый вернулся в прежнее положение.

- Ты знаешь, как пеленать детей? – ступор. Сын Старателя явно не был готов к подобному… - Пхахахахах!

- Хоо… - глубоко вздохнул парень, пряча лицо в руках. Это было выше его сил.

- Ладно, ладно. Я пару раз помогал отцу с сестрой. Это не сложно. – от души посмеявшись, хоть и не так сильно, чтобы ему не прилетело по затылку каменюгой, Акира, управляя длинным хвостом стал подсказывать, как уложить девочку на его бывшую футболку. – Ну что, мистер Тодороки, готовы пройти мастер-класс?

- … - промолчав на шутку, но всё равно улыбнувшись краешком губ, Шото стал укутывать ворочающуюся малышку. На самом деле это не заняло больше 10 минут, могло быть и меньше, но иногда гетерохром сам себя пеленал, поэтому они потратили немногим больше. Зато, теперь Тодороки на всю жизнь запомнил, как это делать…

***  

- Дай ей свой палец. Только обработай салфетками или что у тебя там завалялось, ходячая аптечка. – проскулил уже готовый сам зареветь от трезвона в голове Акира. Тодороки так же был не в восторге от крика младенца.

Уже битый час или больше они никак не могли успокоить малышку. Они поменяли ей пелёнки вновь, они поиграли с ней и даже постарались уложить. Признаться честно, под мягкое пение Мацуо какой-то старой колыбельной, Шото сам чуть не уснул. Всё же друг был певцом от бога и такой голос мог сморить любого. Если уж даже Бакуго под грозным рявком как-то присмиряется, то что уж говорить о довольно нежном с дитём под сладкими нотами. Мина в такие моменты сравнивает этих двоих с львами: «Не, ну согласитесь, Акира будто по иерархии выше, старший лев. А Бакуго молодой!» И как бы блондин не бесился, но ничего не мог сделать. Он огрызался, лез в драку, а Мацуо либо давил словами, довольно легко заставляя взрывного одноклассника тухнуть и уходить браниться в другое место, либо укладывал на лопатки и потом помогал вставать. Не с первого раза, но двое парней поняли, что друг другу кое-как помогают снимать стресс в таких довольно частых перебранках.

Ах, насчёт мелочи. Девочка, хоть и по геройски терпела голод, утоляя лишь жажду, благодаря производимой Тодороки воды, но пустой желудок это никак не наполняло. И рубеж был достигнут. Довольно звонкий голос уже продолжительное время заставлял уши двух парней скручиваться в трубочку.

- Подожди… - странная вибрация почувствовалась спиной гетерохрома, и он поднял глаза на потолок. Валуны довольно опасно накренились, сверху посыпалась крошка и грязь. Сам Акира только через пару секунд почувствовал добавившуюся тяжесть.

Прорычав что-то не членораздельное, парень накрыл Тодороки и ребёнка крыльями, наклоняясь к ним. Плита стала съезжать, оставаясь держаться только на спине Акиры. Шото прикрыл ребёнка руками и сам закрыл глаза от поднимающейся пыли.

Мини-землетрясение прекратилось, но тяжесть никуда не пропала. Мацуо принял решение перейти на лапы. Осторожно трансформировавшись, он свернул кольцом длинный хвост, расправляя зонтом крылья.

- Кажется, нас нашли. – довольно сказал Акира, прислушиваясь к неуловимым обычному человеческому слуху звукам. Да, наверху ревели моторы техники, слышались крики и голоса людей. – Может, надо было раньше додуматься не останавливать крик?

- Мы не знали, вызовет ли это обрушение… - поправил Тодороки, вздыхая. Мацуо говорил, что они здесь уже второй день. И хоть огромной опасности жизни не было, но находиться в постоянном напряжении было отвратительно. Маленькое пространство давило, спёртый воздух жал горло. Тех запасов еды для него хватило бы ещё на один-два дня край, а дальше… Ему не хотелось даже думать. Было хорошо, что его причуда способна производить воду. Акире, который и так не взял в рот ни кусочка из запасов, хотя Шото настаивал, требовалось много воды. Плюс, постоянное напряжение и бессонные часы сказались на виде крылатого. Ранее на человеческом лице были видны довольно большие круги под глазами и общая усталость. Но именно на Мацуо держалась их жизнь, поэтому расслабься он лишь на мгновение, как многотонные плиты и бетон осыпались бы на них, уже окончательно храня под собой.

- Всё, выходные закончились. – Мацуо смешно сощурился, но в голосе чувствовалось облегчение. Все мышцы наконец готовы были развалиться, а колени и ладони, куда впивались осколки стекла, железа и крошки, невольно хладели. Он был готов прямо здесь завалиться спать.

- Спасибо, Акира. – тихо сказал гетерохром, видя, как через появляющиеся щели убираемых завалов пробивается свет, режущий по глазам.

*** 

На поверхности было довольно много людей. И не все они были героями. Была карета скорой помощи, пара спасателей со специальной техникой, чьи моторы как раз и слышал Акира. Когда ту гигантскую плиту наконец подняли с него, он будто сам полегчал на пару тонн. Оказывается, его плечи и крылья были так напряжены, что когда тяжесть пропала, они не могли даже нормально пошевелиться, повиснув бесформенным нечто, подметая полы.

Нога была придавлена краем всё той же железобетонной конструкции, поэтому довольно легко была освобождена. Он прихрамывал на неё, так как не чувствовал, но всё обошлось лишь сильным онемением и серостью кожи. Врачи сказали, что пробудь она там ещё день-другой, и началась бы гангрена. Обошлось…

Ребёнка довольно скоро забрали, приговаривая, что малютка спасла сразу двух юных героев. Будет что рассказывать перед друзьями в будущем. Кроха была голодной, немного вымотанной долгим криком, но неимоверно счастливая мать, которая заливалась слезами и тихим, хриплым смехом у люльки, предоставленной спасателями, была очень благодарна, чуть ли не падая на колени.

Шото, не имея особых способностей тела, получил в придачу к сотрясению ещё и переохлаждение, занемевшие ноги и спину, ну и подозрение на простуду. Не так уж и плохо по сравнению с тем, что он мог стать расплющенной котлетой под завалами. Очень даже ничего…

- Я могу стоять, ты и так хромаешь… - недовольно просипел Тодороки, держась за шею Акиры, что медленно нёс парня на руках к машине врачей. Шото сам удивился, что не смог пройти и пары шагов, заваливаясь. Хорошо, что Мацуо был в паре метров и успел поймать. Видимо, он всё же пострадал куда больше, чем сам себе напридумывал. Даже с непосредственной помощью в лице «поводыря-Акиры», он трясся, как старая стиральная машинка на супер-отжиме. Поэтому крылатый пару минут как несёт гетерохрома, будто принцессу. Ничего особенного, но что-то в груди странно сжимается. Страх свалиться с такой высоты без возможности сгруппироваться?

- Ну, я же не падаю через пару шагов. – ехидно клацнул Мацуо, прикрывая их обоих от холодного дождя крыльями. Как не посмотри, а иметь эти две конечности не только не неудобно, но бывает и полезно. Вообще, им очень повезло, говорили спасатели. Все эти два дня заливались нескончаемыми ливнями, поэтому поразительно, как их попросту не затопило. Конечно, огромный брезент, созданный героями, кое-как спас ситуацию на вторые сутки, но вот в первые… В общем, парни родились в рубашке, и при том ещё водонепроницаемой, как самый лучший дождевик. – И вообще, хватит бухтеть, старикашка, а то скоро станешь таким же, как Гран Торино. Бу-бу-бу…

- Прекращай паясничать. – усмехнувшись, Тодороки осторожно опустили на каталку, где его стали обследовать медики. Акиру же усадили на сидение поблизости, осматривая место, где ранее была рана от арматуры, а так же обрабатывая ладони и ноги, испещрённые ссадинами и глубокими порезами. Изредка медик доставал осколки стекла или камней. Неприятно, но лучше, нежели бы ему проткнуло спину или конечности. Лучше побыть немного нашпигованным мусором, чем бабочкой, пришпиленной к полу. А Акире ой как не хотелось становиться экспонатом…

- Вас обоих стоит понаблюдать. Вам, Мантикора-кун, стоит поделать серию повязок. У вас гематома на всю спину. Как бы не было осложнений… - покачала головой женщина, осматривая тёмно-синюю кожу спины. Мацуо извернулся, что аж шею стрельнуло, чтобы посмотреть на себя сзади. И правда, будто шкура ящера проглядывалась. Синячище будь здоров… - Нет, вы ещё и напарника своего тащили. Вас бы самого к койке привязать… И давайте без «не надо».

- Да я не против проваляться на кровати пару дней. – пожал плечами Акира, уже мечтая зарыться головой в мягкую или не очень подушку и отоспаться. Просто прикрыть глаза, сладко потянуться, расслабиться и утонуть в темноте зашторенного окна и выключенных ламп. О да!

- …А Старатель направил нас в Токийскую больницу. Поэтому вашего знакомого отвезут в Юэй, а вы проедете с нами. – Мацуо повернул голову, смотря, как лежащий на каталке Шото кривится лишь от одного упоминания родителя, которого в радиусе километра вокруг работ спасателей не наблюдалось. Ну как же, про-герой, и простаивает без дело у развалин, где буквально похоронило его сына. Пф-ф! Неужто слепо верит, что причуды отпрыска его везде и всегда защитят?

- Шото. – завладев вниманием гетерохрома, Мацуо махнул рукой. – Поправляйся. Буду ждать в академии. 

Двухцвет не успел даже ответить, как вильнул чёрный хвост, и двери машины скорой захлопнулись.

***  

Его высадили прямо у ворот защитного комплекса, где сейчас размещались все и вся, начиная от учеников и учителей Юэй и заканчивая простыми жителями города. Многие школы быстро развернули свои довольно внушительные комплексы не только как базы для беженцев и эвакуированных, но и как большие обеспеченные всем больницы и лаборатории по производству геройского снаряжения. У Юэй этим стал основной корпус, где раньше велись уроки. Теперь большинство классов – мастерские сотен студентов и героев, создающих обмундирование. Изредка в рядах лаборантов мелькал Оохаси в непривычном для него бело-сером костюме с чёрными вставками и бейджиком-пропуском. Даже в таких мелочах не изменяет себе в любви к тёмным тонам. В старшей же школе Исаму был развёрнут хирургическо-медицинский комплекс, герои которого 24/7 защищали врачей и раненных сослуживцев. Шикецу же оборудовалась под чуть ли не военный завод, полностью отдавая предпочтение военным и полиции, которые создали из школы опорный пункт.

Небольшую непримечательную дверь ему открыли только после проверки, осмотра и так далее по списку. Юэй довольно серьёзно относилась к каждому входящему и выходящему, осознавая риски проникновение шпионов и диверсантов, таких как Тога с её причудой. Подобным злодеям не составит труда скрыться в толпе, но директор Незу был знаком с подобным, хотя большинство и не знало откуда, и создал внушительную систему безопасности не только из пары десятков студентов-героев-дозорных, но и огромного количества техники, способные, кажется, уберечь даже от причуд уровня «Гигантомакии».

Мусутафу бил ливень с ураганным ветром, поэтому на улице было очень мало народу, и то те выходили, чтобы понаблюдать за природной яростью, а не киснуть в «бункерах». Всё же это «военное положение» давило на психику, а закрываясь в 4 стенах – и вовсе заставляло ещё больше нервничать, поддаваться панике и страху. Ужас захватывал умы и сердца народа. Особенно когда сияющей фигуры в виде Всемогущего больше не было, а Старатель знатно подговнял себе прошлым настоящее. Героев либо боялись так же, как злодеев, либо молча поддерживали, остатками света в глазах толкая на победы. Люди менялись, как медленно менялся мир вокруг.

Акире было сложно даже крылья поднять, не то чтобы прикрываться им от дождя. Когда он распрощался с Шото и сел в машину полиции, что согласилась подкинуть героя до входа в Юэй, его разморило. Мышцы были ватными, а круги под глазами в стекле напоминали пятна панд. Было сложно заставить себя открыть дверь и выйти из тёплого салона авто в промозглую слякоть.

- Акира!! – к нему кто-то подбежал, крепко сжимая в объятьях. Над уже промокшей головой вырос зонт, который вежливо подставил слабо улыбающийся Иида. Киришима виновато отпустил друга из объятий, видя гримасу боли из-за задетой спины, но попутно рассказывая обо всём, что случилось, и спрашивая, как они так умудрились. Класс довольно тепло приветствовал живого и более-менее целого друга.

*** 

- Что. Ты. Здесь. Делаешь. – Акира зарычал, подобно дикому тигру, обнажая немного удлинившиеся клыки. Эри, которая только недавно сидела на коленях отдыхающего Мацуо, невольно напряглась, кидая взгляд за плечо, куда смотрели полной тёмной угрозы и тихой клокочущей ярости голубо-серые глаза.

Маюми и Изаму, сидевшие рядом с другом, просто решили его навестить, услышав про случай с завалами и не забыв поприкалываться и посочувствовать Акире. Как же, целых два дня с ребёнком и одноклассником в закрытом помещении. Нужно ещё и отметить недовольное бухтение и немного порозовевшие скулы всегда невозмутимого на подобные подколы Мацуо.

Но всю светлую составляющую момента мигом разрушило одно лишь лицо, появившееся на входе в комнату отдыха. Герои не знали, как эта женщина оказалась здесь, в общежитии 1-А класса, но Маюми шипела внутри себя на эту личность, готовая облить её литрами яда, а Изаму невольно посерел. Девочка, почувствовав общее напряжение в комнате, напряглась.

- Брат, забери Эри. Сейчас. – довольно грозно и увесисто сказал Мацуо, мягко передавая лёгкую Эри с рук на руки. Парень кивнул, забирая ребёнка, а Кунори тихо шепчет, что всё будет хорошо и что малышке не о чем переживать. Но у сероволосой что-то над сердцем неприятно сжималось, когда она в последний раз видит взъерошенного и напряжённого «старшего братика», кажется, готового стать Мистером Ящером в любую секунду и кинуться на странную женщину. Исчезая за дверьми, Эри мысленно говорит, что, что бы не случилось, она навсегда останется с Акирой.

- «Брат»? Когда это Орихата стал для тебя родственником? – едко спрашивает шатенка, спокойно садясь на кресло и закидывая ногу на ногу. Хищные лазурные глаза, яркость которых не разбавлена дождевой серостью, как у парня, впиваются леденящими иглами под кожу, оставляя кровоточащие раны. Вызывающий маникюр монотонно стучит по обивке подлокотника. Всё в появившейся нежданной гостье было агрессивно-рычащим, будто настоящая гадюка зависла на месте, выжидая момента впиться клыками прямо в шею.

- Тебя это не касается, Сузьюм Одзава. – хрипит-шипит Мацуо, обходя по кругу место, где села дама. Та с ленцой и прожигающей плазмой в блестящем взгляде следит за каждым движением парня, наблюдая, как тот садится перед ней, через столик, на диван, расправляя крылья и покачивая хвостом. О, она знает эти движения и их значение, её отец точно так же делал, когда был в бешенстве, готовый в любую секунду нахлестать своим тонким хвостом таких полос, что потом вовек от шрамов не избавишься.

- Уже не «Мацуо»? Как печально, что сын не признаёт собственную мать. – на последнем слове Акира встряхнул перепонками, а отростки на голове плотнее прижались к чёрным волосам. В серо-голубых глазах блеснуло бешенство, но юный герой никак не показал своей тёмной эмоции на лице. – Я хотела с тобой поговорить ещё после суда, но ты так быстро ушёл... Геройствование занимает много твоего времени. Было удивительно видеть тебя на заседании.

- А я не хотел с тобой говорить. Не о чем нам с тобой болтать. – припечатал Мацуо, понимая, зачем эта женщина навестила его. Он был бы в бреду предсмертной агонии, если бы Сузьюм навестила отпрыска из проснувшихся материнских чувств. – Много лет, как не о чем разговаривать. И если ты хотела опять покапать мне на мозги насчёт имущества отца, то проваливай. Суд всё разжевал тебе. Я законный наследник и по документам всё отписано мне. Ты и так хорошо живёшь с дочкой.

- Грубо. Отец тебя видимо не выдрессировал, раз ты смеешь кидать такие грязные слова в сторону родителя. – скривилась, будто прожевала лимон и не заела. Губы, подчёркнутые бледной, по сравнению с прошлыми, помадой, накренились вниз. Изящная рука поднялась к лицу, в немом приступе ужаса-шока прикрывая рот. Всё это, конечно, было пропитано наигранностью от и до. Блевать хотелось от подобной актрисы.

- Я тебе не псина. – прорычал Мацуо, понимая, что она опять пытается вывести его из себя, довести до ручки. Видимо, одного раза, когда его оттаскивали одноклассники от её слегка поцарапанного личика, было мало для понимания, что «животное» готово было вгрызться в глотку подобному «дрессировщику». – Я сказал тебе проваливать.

- Я твоя мать. Не смей со мной так говорить, щенок. – да, Одзава, ранее бывшая Мацуо, но после развода вновь взявшая девичью фамилию, сама не была примером выдержки. Изначально она уже пришла сюда в скверном настроении, что прослеживалось в жестах. Теперь, подобный «разговор» на таких тонах вывел на свет истинную натуру.

Эта женщина никогда не считала Акиру своим чадом, даже не называла сыном. Может, когда ей ещё не показали малыша, которого она родила, она отдалённо любила своего ребёнка, иначе избавилась бы от него ещё на первых порах. Но нет, Мацуо появился на свет очень даже здоровым и хорошеньким младенцем. Но когда проявилась его «звериная» ипостась, эта «мать» всеми фибрами души была в ужасе, ярости и плевалась ядовитой ненавистью к ребёнку. Парень не знал до сих пор, что же послужило подобным отношением, но знал одно – он никогда не примет ту, кто пытался собственноручно убить своего ребёнка, за мать.

Когда он был совсем маленьким, ещё не очень хорошо контролируя причуду, его попытались утопить. «Чудовище», «урод», «исчадье ада», «ёкай» - слышалось всё время, когда женщина обращалась к Мацуо. Лишь отец держал сына на руках, кормил, одевал и обувал, учил и растил не ублюдка, которым пыталась выставить его Одзава, а человека с волей, характером и железным стержнем.

В какой-то момент это перешло черту. Озерцо в задней части дома было не очень-то глубоким для взрослого, но достаточным, чтобы ребёнок ушёл по самую макушку, скребя спиной по дну. Всегда слабо выглядящие руки тогда с силой давили на его плечи, душили, не давая и шанса на вздох. Ни хвост, ни крылья не могли ему помочь под водой, лишь когти, появившиеся при столь глубоком ужасе смерти, драли белую кожу в кровь.

Его спас отец, буквально в последние секунды, когда Акира готов был потерять сознание он выдернул его за шкирку на поверхность. Словно котёнка, которого вдруг пожалели, его выкинули на берег. Он до сих пор помнил, как лихорадочно блестели страшно злые голубые-голубые глаза, как кричала сестра, недавно появившаяся на свет и являвшаяся лучиком, рождённым от тьмы. Помнил, обрывчато, расплывчато, как ему давили на грудь медики.

Он никому никогда не говорил, лишь лучшие и близкие друзья, Изаму и Маюми, знают, что он боится воды. Точнее, не воды в целом, а мест, где он не дотягивается до дна, где он не видит его. Крылья сразу тяжелеют, на шею будто надевают кандалы с грузом, и он идёт ко дну. Ни его барахтанья, ни попытки взлететь не помогают. В тот раз его спас отец, потом Маюми на озере с классом, а теперь он никогда не плавает один.

- Я ТЕБЕ НЕ «ЖИВОТНОЕ»! – взревел Мацуо, вставая с дивана. Видимо, всё же что-то запомнившая с прошлого урока, женщина так же подскочила, готовая либо бежать, либо сама атаковать. Она вся будто вздыбилась, а змеиный зрачок и тихое шипение прошло сквозь плотно сжатые губы. – Уходи, пока на ногах! Не смей ко мне больше приходить!

- Мелкий демон! Взрослым стал!? Мне и твоей сестре нужен дом! – эгоистично сказала женщина, сжимая пальцы в кулаки.

- Хватит! Довольно! – махнул рукой Акира, не собиравшись даже слушать бред дальше. – Я говорил, что я буду там жить по всем правам. Вы спокойно живёте в квартире в Токио. Зачем ты лезешь ко мне!? И не смей давить на меня своей дочерью! Ты натравила её на меня, устраивала склоки, запудрила ей мозг своими бреднями! Ты свела отца до койки, а затем сбежала с дочкой и деньгами к родителям. И теперь ты говоришь, что тебе ещё что-то нужно?!

- Я твой родитель! И ты обя….

- Ничерта я тебе, блять, не обязан! – ударил по столу парень, выпуская когти. Хвост и крылья его под эмоциями вели свою жизнь, хлестали пол и делали вид, будто вот-вот и снесут потоком воздуха. – Вали отсюда!

- Ты..!

- ТЫ МНЕ НЕ МАТЬ! – в сердцах воскликнул Акира, грозно распахивая перепончатые конечность, а хвост с грохотом снёс сбоку стоящее кресло. На потолке закачались лампы, а снаружи послышались обеспокоенные голоса. – УХОДИ!!

- ..!!! – голубые глаза впились узкими зрачками в такие же напротив. Воздух, кажется, либо сгорел в комнате, что дышать было не чем, либо замёрз настолько, от чего лёгким было больно его глотать. Оба оскалились, показывая во всей хищной, ужасно опасной красе свои причуды.

Женщина приподняла голову, будто обозначая окончание разговора, и резко развернулась, зло распахивая двери, к которым приближалась группа взволнованных студентов. Они отпрянули в стороны от того давления, что повалило из комнаты и разило от неизвестной, промчавшейся между ними. 1-А в своём небольшом составе без пары человек осторожно проводил взглядами женщину, заглядывая в комнату, где бушевал Мацуо.

Бешенство, обычно которым был охвачен Бакуго, но в разы сильнее, пульсацией исходило от обычно всегда спокойного крылатого, который с перекошенным лицом и пылающими глазами посмотрел на одноклассников, вызывая волну мурашек.

До самого вечера, пока Акира не успокоился, к нему опасались подходить даже Кацуки и Киришима. Все понимали, что, скорее всего это было что-то личное, но страх вперемешку с интересом гложил.