уэс игнорирует. уэс почти забывает.
насколько оно возможно. уэс привыкает.
уэс открывает глаза. из нового – нихуя. под пальцами поверхность деревянного стола, уэс рассматривает, скребет пальцами, проверяя, как он реагирует, а столу катастрофически поебать. ни скрипа, ни скрежета ногтей по дереву. ничего. уэс пытает вновь, смотрит на эту ебанную поверхность – это не прочный стол. деревянный. он его сломал собственноручно. он может оставить царапину, он может отскоблить хоть одну ебаную опилку. руки сводит как в приступе – ногтями болезненно для себя же пройтись, постепенно превращая ладонь в кулак и костяшками пальцев проскользить по столешнице. уэса берет непомерная злость, у него болят руки от напряжения. он останавливается и пялится бессмысленно. рассматривает вновь.
столешница – старая, потертая, покривленная из-за поломки. работа совсем грубая, стол неотесанный и поверхность может повредиться чем угодно. поверхность не может повредиться чем угодно.
уэс невидяще поднимает руки ближе к лицу, сквозь дымку непонимания не могущий разглядеть кожу. выдыхает ошалело, пытается вдохнуть поглубже. костяшки кровоточат, как если б по щебенке долго-долго скользили. ладони от усилия покрасневшие, но из ощущений – лишь мягкое покалывание. уэс не понимает ни-ху-я. уэс смотрит на стол сквозь пальцы – ни опечатка. мысли заглушают – господь, уэс, свои силы перецениваешь, просто одна истерика, просто одно случайное желание поломать, неудачное желание. бедные слабые уэсовы ручки. уэс прикрывает глаза, кивая, соглашаясь, морщась совсем устало. уэс открывает глаза, глядит на ладони потупленным взглядом.
бледные ладони, целые ладони.
уэс закрывает глаза вновь, по рукам чужие навязчивые касания. не чувствует абсолютно, спереди, позади ли руки появились. угадать, чьи – несложно, гадать даже не нужно. уэс не удивляется, уэс чувствует целое ничего. флинна тут не быть не может, его появление – вопрос времени.
– еще не время выступления, уэс.
уэс поджимает губы, не раскрывая глаз и ловя чужие пальцы своими. сжимает судорожно, боится? словно опустит – флинн исчезнет. флинн исчезает. из его рук по крайней мере. этого уже слишком много. уэс раскрывает глаза, не видит, слишком долго понимает, что флинн – подле его глаз. руки флинна. флинн. здесь. по-другому быть не может.
– отпусти декорации, уэс.
руки пропадают, уэс панически смотрит вокруг, уэс видит ничего. буквально, без преувеличения. белесое наполнение, без света, без тени, единое белое. под пальцами – ни стакана, ни столешницы. на руках – ни царапины, ни потертости. уэс не помнит. уэс забывает. уэс пытается не игнорировать. пытается оглянуться, он не знает поворачивается ли, не знает, есть ли хоть что-то меняющееся здесь.
единственное играющее воспоминание – флинн здесь.
единственное в чем уэс уверен – флинн всегда здесь.
уэс его не видит.
уэс не понимает, уэсу кажется все знакомым донельзя.
– ты всегда забываешь.
флинн звучит над ухом, у уэса сил, чтоб повернуться, нет. флинн молчит, а у уэса фраза эта в голове множится миллиарды раз, позволяя все интонации расслышать. флинн расстроен, флинн уставший, флинн в отчаяние, флинн принимает.
– ты всегда забываешь, всегда воссоздаешь начальную точку. ты единственный, из-за кого мы проживаем это по кругу, уэс. если запомнишь, захочешь и сам исчезнуть.
уэс уверен, флинн обнимает его. уэс не чувствует этого, уэс не видит флинновских рук, уэс не уверен, слышит ли флинна ушами.
– но хоть кто-то из нас должен еще чувствовать, что реален, а?
флинн смеется, слышится уэсу. уэс уверен, флинн сгибается в истерике.
уэс игнорирует. уэс забывает.
время выступления подходит.