случай в гостинице

– ты собираешься сделать хоть что-то сегодня или нет? – дима говорит уже раздраженно, дергает бедрами навстречу и кусает губы, чувствуя, как саша неспешно водит членом по входу вверх-вниз. после сашиных пальцев внутри отвратно пусто. бурдуков хочет сам себе рот зажать, чтоб прервать томный вдох, когда саша останавливается, чуть притягивает за бедра и.. ничего. дима смотрит на него и хочет сашу ударить – тот улыбается совсем издевательски.

– я следую вашим прямым приказаниям, дмитрий. чего вы хотите? – саша не сдерживает смешок, когда в димином взгляде всполохами недовольство взрывается.

– ты хочешь, чтобы я тебя попросил.. – дима закидывает голову, сипло тянет воздух и хочет сдохнуть вот прям сейчас, чувствуя, как от осознания, к чему саша его толкает, член дергается, жмясь к животу. но нет, нетнетнет, он, блять, не должен просить что-то подобное у своего наемника. наемника, который его связал. наемника, чьими руками он раздет, облапан и вероятней всего, по диминым ожиданиям (желанным?), будет поимен. не то чтобы, бурдуков, конечно, был против, но.. дима от одних этих мыслях, вихрем проносящимися в бошке, хочет абсолютно устало скулить. – развяжи..

– нет, – сразу, не думая, отвечает саша. дима хочет порадоваться что, ха-ха, саш, опять своим собственным словам противоречишь. но не может. не тогда, когда на него смотрят ожидающе, с одной явной целью на ближайшее время. о, саша умеет ждать. у димы комок в животе еще колючей становится. дима чувствует, что может сделать блестящее нихуя. дергает руками, но лианы крепкие, хочет сдвинуть ноги, но они в сашиной хватке, хочет спрятаться от чужого взгляда, да весь, как на ладони – голый, возбужденный, на грани, и сашино послушание нанимателю – вещь сейчас вполне условная.

– пожалуйста.. – дима вдыхает и жмурится, он чувствует себя так.. немного униженно, но господи, боже, блять. от этого чувства собственной беспомощности возбуждение лишь выше становится.

– мм.. что "пожалуйста"? – саша сжимает руки на икрах, дима чувствует сашино нетерпение сквозь эти касания. саша закидывает одну димину ногу себя на плечо и опять. выжидает. – хороший мальчик, первые шаги уже проложены.

дима всхлипывает. о, упокой его душу, архонтка, он реально сейчас сойдёт с ума. сашин голос хриплый, сашины касания грубеют, становясь уже нетерпеливыми, но опять от него требуют просить. дима раскрывает рот, вдыхает и закрывает тут же. как же.. плохо. открывает глаза, смотрит на сашу и несдержанно стонет в плечо себе же. его одним взглядом сожрут. если он попросит.

– просто, – вдыхает глубоко, смотрит куда угодно, но не на сашу, – просто трахни меня уже.

и саша слушается наконец.

и толкается сразу быстро, не размениваясь на дополнительное время. дима сжимается, дима горячий, дима тугой, несмотря на подготовку, дима совершенно очаровательно прогибается от внезапного чувства наполненности. сначала беззвучно и лишь через секунду – стонет неконтролируемо, от этого чувства растяжения, от того, насколько телу непривыкшему саша кажется большим. саша останавливается так, глубоко, не двигаясь, поглощая все ощущения, и любуется-любуется-любуется академиком.

нога с сашиного плеча опускается, саша перехватывает ее и другую удобней, держа под коленями, разводя в стороны, так что ему открывается обзор удобный. саша выходит почти полностью и теперь входит аккуратно, медленно, наблюдая как дима принимает его. димин хвост беспорядочно бьет по простыням, вилисов секундно опускает на него пальцы, сжимая и чуть гладя. дима сжимается судорожно, и саша выдыхает резко, возвращает руку на прежнее место и опять толкается все так же плавно. обычно дима запрещает трогать уши, хвост, но сейчас ситуацию сложно назвать "обычной".. и все же, дима ситуации этой не препятствует, отвечает с желанием, и добавлять к этому всему дискомфортные бурдукову вещи не хочется. сашин взгляд вновь к диминому лицу. кусает губы, лишь бы звука не издать, саше от этого досадно, хочется слушать и слушать, как дима срывается в стоны, но понимает – в этой ебанной гостинице надо быть потише. досадно. и саша бурдукову помогает, поворачивая димино лицо к себе и целуя мокро. и этим глушит его, пока сам начинает входить грубее. дима на поцелуй отвечает совсем охотно, чуть ли не вылизывая рот, и саша думает о том, что не удивительно, его работа – умело управлять языком.

саша отрывается, вжимается ртом в шею, целует рвано-рвано, по подбородку, чуть ниже, в кадык, сдерживается, чтобы не оставить больше следов своего присутствия. а дима напротив, поворачивает голову, подставляясь все больше к касаниям.

вилисов отстраняется, опирается руками подле диминой головы, рассматривает, не в силах перестать пялиться. дима смотрит навстречу взглядом затуманенным от удовольствия и того, как на них выступают слезы от большого количества ощущений. у саши непонятная нежность вспыхивает и вместе с ней же – довольство невероятное ситуацией, что дима до такого состояния доведен.

– ну же.. – дима просит голосом хрипящим, когда саша останавливается, сосредотачиваясь на наблюдении диминого состояния. дима чувствует себя лабораторной крысой, совсем уязвленно, хочется отвлечь на действия уже. дрожащие ноги сцепляются у сашиного пояса, и тот хмыкает довольно, гладя его по бедрам. послушно возобновляет движение, перемещая руки по диминым ногам, сам передвигаясь и занимая новую позицию – сгибает диму чуть ли не пополам, входя под новым углом. диме хочется исчезнуть. саша попадает прямиком по чувствительной точке, и диму буквально застилает взрывом нового чувства. на языке сплошное "боже, боже, боже-боже-боже". саше приходится накрыть рот бурдукова ладонью, чтобы не издавать излишку шума.

дима скулит.

слишком дохуя для одного маленького ученого. саша глубоко, саша вбивается грубо, попадая по нужным точкам, саша наваливается сверху, саша невероятно горячий, саша зажимает его рот, что дышать сложнее и всего этого много-много-много, и у димы кружится голова. хочется кончить, хочется, чтоб все это наваждение и жар спал скорее, дима дергает руками, лишь бы коснуться себя, но нет возможности.

хвост беспокойно мечется, и саша отвлекается на него, забываясь, перехватывая его и держа на месте. и кидает взгляд на диму, который от этого дрожать начинает сильней. интерес появляется исследовательский. от академика заразился, ха.. но все-таки – хочется опробовать идею.

– дим..

– вперед.

бурдуков ни секунды не думает, когда рука со рта пропадает, позволяя вдохнуть глубоко и ответить. касания к хвосту, ушам кажутся интимней, чем все, что было до. но приятно до одури, и дима соглашается на это, лишь бы получить способ уже разрядиться. честно, он бы сейчас на все согласился, чтоб саша ни захотел сделать.

саша, получая зеленую карточку, пользуется возможностью, сдвигается, что дима чуть ближе опускается на кровать, и саше становится удобней подложить руку под димину поясницу, провести чуть вниз и нащупать основание хвоста. и тянет на себя, по чувствительным нервам проходясь и входя одновременно. дима закидывает голову и стонет охрипшим голосом, сжимается вокруг саши неконтролируемо. саша сбивает устоявшийся темп, но становится лишь лучше от того, как сюда примешивается еще возможность заставить диму плавиться. саша за хвост лишь держит, иногда пальцами чуть ощупывая грубовато, но не более, саша не уверен, навредит ли или нет. но диме хватает с лихвой, чтобы почувствовать, как не хватает всего чуть-чуть, дабы отпустить собственное возбуждение. саша близок так же, поэтому хаотичный темп становится быстрее, а касания расфокусированнее от неконтроля себя же.

саша выходит, и дима стонет разочарованно, чувствуя как внутри пусто становится. долго переживать не выходит, саша плотно прижимается бедрами, обхватывая оба члена рукой, надрачивая рваными движениями. диму кажется сильнее на простынях подкидывает, словно ножом по всем нервам, совсем горячечно.

– давай, дим, специально для меня.. – сашин голос звучит совсем у уха хриплым шепотом, и у димы в мгновение ока система перегорает: он кончает и сил остается только лишь на то, дабы взглянуть на сашу и тут же закрыть глаза, чтоб не видеть с каким обожанием его взглядом облизывают. вилисов кончает следом и застывает, восстанавливая дыхание. отзывает дендро стихию прочь, отпуская димины руки, и сам опускается рядом, вытирая ладонь о простынь. дима хмурится пренеприятно, проясняя ум и ловя приступ легкой брезгливости.

первая завтрашняя остановка – купальня.

сашины пальцы чуть гладят по бедру, привлекая внимание, дима дергается от этих касаний, роняя чуть ли не паникующее:

– убери руки..

саша слушается, а дима лениво поворачивает к нему голову: саша поднимает одеяло, сваленное в процессе действа, накрывает себя и приподнимает его с диминой стороны, открывая место под своим боком.

– иди сюда.

сашино предложение слишком заманчиво, и дима движется к нему, шипа от ноющих плеч, поясницы, спермы на животе и отключается невероятно быстро.

//

саша опирается на стену здания, ожидая выхода димы, а когда тот наконец вываливается из гостиницы, в сашину сторону летит сумка с их вещами.

– ушлепок, – только и бросает дима злым-злым тоном. не дожидаясь сашиного вопроса, продолжает, – ты съебался от проблем так быстро, я почти восхищен. я сейчас сначала столкнулся с нашим соседом и, знаешь, он выглядел абсолютно недоволен лицезрением меня: кажется, его сон был прерван.. а потом именно мне пришлось сдавать постельное в стирку и..

дима затихает, когда слышит от саши смех. становится совсем невыносимо желание кинуть в него чем-то потяжелее. диме хочется игнорировать ситуацию дальше, но сашин тон совсем уж издевательский:

– хотя бы поясница не болит, м?