Он напевал мелодию, аккуратно сшивая плоть длинными белыми пальцами. Хриплые стоны заставили Его улыбнуться и ласково погладить Её по голове.
— Хорошая девочка, — пробормотал Он.
Она смотрела на Него пустыми глазами.
Она должна стать Его лучшей работой. Его шедевром с кожей как у фарфоровой куклы, с одеждой из кружева и оборок.
Она будет прикасаться к Нему, любить Его. Вечно. Она будет смеяться, петь и танцевать, когда Он прикажет. И улыбаться, постоянно угождая Ему.
Хрип вырывается из полузакрытых губ, однако Он лишь усмехается и утихомиривает Её.
Ещё один шов и… готово.
Поначалу Ей было тяжело решиться на предательство деревни, и когда Она наконец осуществила задуманное, обманув близких, то пришла к Нему, приняв предложение отныне быть связанной нитями.
Он наряжает Её в изящные платья и белые перчатки и кружится с Ней по комнате.
— Мастер. Танцует. Со. Мной, — говорит Она, оживая и улыбаясь.
И Он улыбается Ей в ответ. Определённо, Она — одна из Его лучших работ.
Он подводит Её к зеркалу и напоминает, что с Ним Она никогда не состарится и не умрёт. Она навсегда останется молодой и красивой.
Он обрабатывает Её кожу химическими веществами, наслаждаясь пронзительными криками и агонией. Её плоть никогда не будет разлагаться.
По ночам, когда Она спит, слёзы всё ещё текут по Её щекам. И Она пытается говорить, хотя из-за языка, связанного проволокой, уже не способна полноценно выражать мысли и общаться.
— Я люблю тебя, моя вишенка. Моя маленькая… Сакура-чан.
Она, покорно улыбаясь, поднимает голову и смеётся металлическим смехом.