Свеча почти догорела, но никто не обращал на это внимание. Звук трещащих дров, объятых пламенем в камине, заполнил всю комнату. Было слишком тихо для такой живой ночи. Это нагоняло некое подобие ужаса на жителей леса, что окружали владения Фантомхайва.
В полумраке комнаты сидели двое: граф Сиэль и его ручная зверюшка — дворецкий Себастьян. Мягко улыбнувшись своему лорду, он укладывал его в кровать с безупречно выстиранным постельным бельем, которое приятно пахло весенними цветами. Все было, как всегда, просто идеально, ведь за дело брался демон, что беспрекословно готов «дать лапу» в нужный момент и «принести палочку» по прихоти хозяина.
Глубоко вздохнув, мальчик прикрыл глаза, вдыхая воздух полной грудью, что в конце тяжелого дня было приятнее всего:
— Ты свободен, Себастьян! — устало, но по прежнему властно приказывает молодой господин, полностью погружаясь в атмосферу дрёмы, царящую вокруг, предвкушая предстоящий сладкий сон.
Казалось, что засыпало все вокруг, начиная с подушки, заканчивая самим поместьем. Но, судя по всему, слуга даже и не собирался слушаться хозяина. Продолжил стоять у окна, бросая внимательные взоры на Фантомхайва, что закутался в одеяло, удобно устроившись в подушках.
— Господин? — через некоторое время окликает его демон, но мальчишка не шелохнулся. Прикрыв глаза, граф внимательно слушал звуки, что окружали его. Он даже не попытался сказать дворецкому что-либо, ведь Михаэлис давно должен был покинуть господские покои, сразу после отданной ранее команды. — Мне нужно Вам кое-что сказать, сэр, — настойчивее повторяет дворецкий, ожидая того, что хозяин все же обратит на него своё драгоценное внимание.
На этот раз Сиэль сразу же отозвался, но был крайне недоволен и раздражён. Выбравшись из уютного «гнёздышка», омега с презрением начал взирать на собеседника, грозно спросив:
— Это что-то действительно важное?
Чуть улыбнувшись и вздохнув, Себастьян подошел к своему господину практически вплотную, найдя в себе наглость усесться прямо на чистую кровать, приготовленную специально для графа. Фантомхайв хотел возмущённо дать ему хлёсткую пощёчину, показать этому бесполезному куску мяса своё место, но потом понял, что в обыденной ситуации его «собачка» никогда бы себе не позволила подобное. Это целиком и полностью означало, что случилось нечто по-настоящему неприятное.
И этот ублюдок решает сообщать подобные новости сейчас, когда он уже почти уснул?! Не может быть, эта шавка просто издевается над ним! Иначе быть никак не может!
Уставившись на демона, граф взволнованно сжал своими изящными маленькими ручками ткань одеяла, ожидая начала монолога дворецкого, который, внезапно, решил сделать томительную паузу, собираясь с мыслями. Именно это вызывало беспокойство в сердце омеги. Граф уже где-то в глубинах подсознания понимал, что разговор предстоит не из самых приятных.
— Понимаете, господин, это совсем не моё дело. Подобные вопросы с Вами должен обсуждать врач, но по некоторым обстоятельствам господин Рузвельт не сможет прибыть в ближайшее время. Поэтому вся ответственность сваливается на мои плечи, ибо я один из Ваших приближённых. Простите за грубость, мой Лорд, — чуть откашлявшись, продолжил: — Ваш организм в данный момент времени заканчивает свое формирование, — сразу приступил к сути разговора дворецкий. — Так как Вы омега, есть риск того, что у Вас скоро начнется брачный период, сопровождаемый течкой. Подобное может произойти в самый неподходящий момент. Предлагаю на неделю вперед отменить все деловые встречи и занятия, — все было произнесено настолько лаконично, быстро и гладко, от чего создавалось впечатление того, что дворецкий часами репетировал эти слова.
Видимо, расхаживал по своей каморке, читая заготовленные слова самому себе, подбирая интонацию повествования и, самое главное, подумывал подходящее время и место, чтобы все это выдать.
Граф ничего не смог произнести. Но его лицо говорило само за себя. Покрытый пунцовой краской, он по-детски надул щёки и опустил голову так, чтобы скрыть своё смущение, которое было не в его стиле. Мальчишка ожидал чего угодно, но точно не подобного. Как будто омега и без него этого всего не знал!
Михаэлис, в свою очередь, начал ловить себя на мысли, что никогда не видел это выражение, полное наивного детского смущения. Подобие некой растерянности. Данная процессия была невероятно интересна, конечно, но нужно было остановиться именно сейчас. Чем дольше он остается в комнате, тем интенсивнее организм Сиэля вырабатывает гормон, чей запах для каждого альфы словно свежий глоток воздуха в смердящей вонью комнате. Граф и сам прекрасно ощущал запах потенциального партнера в лице демона. Они оба понимали, в какой ситуации находятся.
Подобное начало постепенно выбивать из колеи. Мало того, что ему приходится прислуживать капризному ребенку, так еще и проводить с ним воспитательные беседы по поводу формирования его организма, как заботливая мамаша. Было бы проще, будь Фантомхайв альфой или бетой. Так не было бы проблем и с их отношениями.
Может быть, в таком случае, Себастьян не влюбился бы по уши в этого мелкого и до ужаса противного кретина. Но если хорошенечко подумать, такое капризное существо могло уродиться исключительно омегой, никак иначе.
— Я понимаю, что сейчас Вам крайне неудобно, мой Господин, но дело не требует отлагательств. Ваш запах становится всё сильнее и сильнее. Для лучшей безопасности посоветовал бы вообще не выходить из комнаты, — демон старался говорить не грубо, взвешивая каждое своё слово. Не дай бог чем-то обидеть или разозлить — все сразу выйдет из-под контроля. — И, прямо с этого момента я буду заходить к Вам как можно реже. Если что-либо понадобится, то просто дёрните за сонетку (пр. автора: комнатный звонок для вызова прислуги) — прибежит Мэйлин и поможет, — закончил дворецкий, тяжело вздохнув и поправив перчатки.
— Неужели все настолько серьёзно?! — вдруг возмутился Сиэль, во все глаза уставившись на недоумевающего демона.
Хоть молодой господин и слышал о том, как слабая часть человечества мучается в подобные периоды, когда рядом с ними нет альфы, способного удовлетворить ненасытное тело. Всё равно не мог поверить в то, что это настолько сложно. Неужели граф не может быть в безопасности в своем собственном поместье? Это так абсурдно — попасться в свою собственную мышеловку, которую так старательно готовил для незваных гостей (прим. автора: имеется ввиду прислуга поместья).
— Простите, Господин, но иначе Вам
будет еще хуже. Помимо того, Финни тоже альфа. Довольно непредсказуемый. Скорее всего, он не сможет себя контролировать, как только учует Вас. Именно он становится главной проблемой, — Себастьян снова улыбнулся и встал с кровати, услужливо кланяясь. Словно намекая на то, что их беседа подошла к концу, и он собирается выполнить приказ, отданный в самом начале — убраться скорее. Наконец вернуться в свою комнату, где нет этого сладкого дурмана.
Омега, ещё сильнее сжимая одеяло пальцами, чуть мялся на своем месте, но потом, набравшись смелости, произнес:
— Себастьян, останься, — и сразу откашлялся, понимая, что это звучало чересчур эмоционально и возбужденно. Будто Сиэль настолько желает своего слугу, что готов умолять, лишь бы альфа остался подле него. Как какая-то шлюха, которая не может сдержать низменные прихоти. Мерзко.
На всё это забавное зрелище дворецкий мог смотреть лишь с интересом. Омеги так меняются в подобные периоды, даже удивительно, словно совершенно разные личности уживаются в одном единственном организме.
С каких это пор Сиэль Фантомхайв превратился в беспомощного омегу, который воет от одиночества? Буквально несколько минут назад он был готов выставить демона из спальни своим грозным рыком, не уступая в этом особям совершенно противоположного пола.
— Боитесь, что Вам снова приснится кошмар? — язвительно спросил Михаэлис, в душе проклиная своего хозяина. Пусть он и демон, но, в конце концов, является альфой. И данная ситуация просто не может быть ему подконтрольна. Усилится запах хоть на чуточку — набросится голодным зверем, жадно насилуя жалкую человеческую плоть. Хоть и демон, но инстинкты все равно сильнее. В этом плане от людей не сильно отличается. Такой же дикий варвар.
Но меньше всего он хотел спутываться именно с людскими омегами. Низко показывать свои слабости. Особенно тем, с кем связан нерушимым контрактом. Это может привести к ужаснейшим последствиям. Ведь любовь к человеку — неестественно для демонов.
— Не то, чтобы кошмар, — снова покраснел молодой господин, в один момент совершенно потерявший все достоинство и честь графа. Нежный цветок, желающий мягких прикосновений сильного мужчины. — Просто такое чувство странное. От тебя пахнет вкусно. И в животе так приятно и томно крутит, — почти шепотом произносит Сиэль, подойдя к дворецкому, что стоял в другом конце комнаты.
Ему далось это тяжело, ведь ноги совсем не слушались, упорно подкашивались. Были ватные и практически неуправляемые. С большим усилием он смог преодолеть это расстояние. Помимо всего этого, по ним стекала липкая и тёплая смазка, что прибавляло ко всему прочему невероятной силы стыд за ужасное и безобразное тело.
Нежно улыбнувшись, через силу, омега крепко обнял альфу, прижавшись к его груди своим дрожащим телом. Он глубоко, полной грудью, вдохнул коричный запах, блаженно прикрывая глаза. Сердце быстро заколотилось, а ноги совсем перестали держать желающее прикосновений тело. Казалось, что еще секунда и Фантомхайв упадет на пол, прямо на колени перед своей прислугой. Мальчишка не мог позволить случиться этому. Но, с другой стороны, казалось, что именно этого ему не хватало всю жизнь: тепла альфы, который всегда может защитить тебя от всего на свете. Хотелось хоть на минуту почувствовать себя слабым, но при этом крепко защищённым.
Посмотрев на раскрасневшееся лицо графа, Михаэлис мягко поцеловал его в щеку так, словно пробовал на вкус нежную кожу. Попутно вдохнув сладкий запах, который исходил от омеги, альфа растянул губы в неком подобие улыбки.
Разве демон мог ослушаться приказа господина? Да, Фантомхайв и слова не произнес, но в этом случае они совершенно не нужны. Можно сказать, абсолютно бесполезны. Всё и без того просто и понятно.
Его хозяин — цепной пес Королевы, граф Сиэль Фантомхайв, а он — его ручная зверюшка, демон Себастьян Михаэлис. На самом деле не Себастьян вовсе, но приказано откликаться на эту собачью кличку. Не слуга вовсе, но велено им быть. Так устроены демоны. Сильные существа, которые обязаны быть ниже людей, стелиться перед ними, совращать и искушать. Демоны и люди всецело связаны. С этим ничего не поделаешь. Людям нужна их помощь, а им нужны души, наполненные чернью и грехами для пропитания. Чёрный рынок, который будет существовать столько, сколько и всё человечество.
Прикрыв глаза, Сиэль начал постепенно таять в объятиях своего дворецкого, который смирно стоял, наблюдая за действиями мальчонки. Тот, в свою очередь, нежно ластился, переступая с одной ноги на другую. На это Себастьян мог лишь воротить нос. Ведь парень совсем еще юн, и устоять перед запахом альфы в такой период для неокрепшего организма почти невозможно. Сделать с ним в такой момент хоть что-то — настоящее преступление.
Но ЭТО было сильнее здравого смысла…
Аккуратно приобняв графа за талию, Себастьян начал осторожно гладить его по спине. Касался он крайне нежно, чтобы мальчик ни в коем случае не испугался и не испытал дискомфорт. Обращался с ним, словно с изваянием величайшего мастера.
Выгибая спину, Сиэль шёл навстречу, поддаваясь и бурно реагируя на каждое неосторожное или случайное касание.
— О, мой Лорд, не думаю, что позже вы будете довольны исходом ситуации. Давайте, я всё же принесу Вам лекарство, которое господин Рузвельт оставил во время своего последнего визита? Оно поможет Вам пережить эти несколько дней безболезненно, — вовремя взяв происходящее в свои руки, Себастьян решил взвесить все повторно, чтобы не допустить ни одного прокола. Он сильно хотел продолжить начатое. Вжать в мягкую кровать и тут же жадно съесть, упиваясь происходящим. Но некое подобие совести продолжало грызть где-то изнутри.
Совесть, казалось бы, какого черта, Михаэлис?! И, все же, пусть Себастьян и чудовище до мозга костей, но существо, что сейчас так отчаянно к нему жмётся — его истинная пара. Ко всему прочему, человеческого происхождения. А этой особи хотелось бы навредить меньше всего на свете. Кажется, что природа по-настоящему смеётся над ними. Чтобы омегой демона оказался человек — совершенное безумие и абсурд.
Демон не хочет показывать слабость, не хочет вредить, не хочет, чтобы граф узнал о их «истинности» и его чувствах. Но возникает большое противоречие, ибо одновременно он хочет открыться, рассказать все, о чём сейчас думает, как сильно жаждет ласки и нежности.
Эти колебания из стороны в сторону так сильно выматывали, что хотелось выть подобно оборотню.
Дворецкий не знал, как поступить. Так удивительно, значит любовь — чувство, присущее не только людям? Или он так много времени провел в этом мире, что начинает приобретать по-настоящему людские качества?
— Знаешь что, Себастьян? — неожиданно произносит Фантомхайв, словно читая мысли. — Не думай о всяких пустяках. Это лишнее, правда. Иногда неплохо просто расслабиться и довериться случаю, — произнеся это, он искренне улыбнулся, заглянув прямо в глаза нависающего над ним мужчины.
В них было так тепло и уютно, что даже плед был бы не нужен для того, чтобы хорошенько согреться в холодную зимнюю пору. Эти омуты распаляли чувства юного Сиэля. Он медленно погружался в них, стараясь увидеть что-то по-настоящему волшебное и уникальное. То, что бы полностью убедило его в том, что перед ним стоит настоящий демон. Существо из другого мира. Не фальшивка. Но вместо всего этого, он увидел лишь бесконечное беспокойство и измученность. Казалось, дворецкий давным-давно устал от всего происходящего вокруг. Устал от бесконечной спирали жизни в которую он ненароком угодил.
Чуть потупя и послушавшись совета, Михаэлис без раздумий прильнул к пухлым губам своего возлюбленного, руками зарываясь в мягкие, растрепанные в разные стороны, волосы. И, казалось, что разница в росте совершенно не была помехой.
«К чёрту все это!» — думал Себастьян, снова вдыхая сладкий аромат персика, которым успело пропахнуть все помещение.
В голове сразу всплыла летняя тёплая картина: палящее солнце, его лорд спит в тени огромного ветвистого дерева, мирно посапывая и видя прекрасные сновидения. О балах, о его прежней жизни. О персиковом запахе, который наполнял весь воздух, завершая прекрасную картину; языки яростно сплетались, старались захватить всё чужое пространство, будто страстный танец, который совсем не хотелось заканчивать.
Словно дикие животные, они вцепились друг в друга, стараясь поглотить. Казалось, отпустишь на миг — всё тут же рухнет, ибо вернется здравый смысл, которому тут не было места. Им хотелось жить до тех пор, пока длится этот момент.
Сиэль тихо стонет и вздыхает, когда демон пускает свои руки, которые уже успел освободить от лишней ткани, под полупрозрачную ночную сорочку с изящными кружевами. Михаэлис тут же почувствовал под ними живое тепло. Вот оно: тёплое, маленькое, невинное, такое желанное и любимое…
Упругие аккуратные ягодицы, чуть выступающий животик, тонкая талия, слегка припухлые груди с набухшими от желания розовыми бусинками сосков. А кожа столь гладкая и мягкая, так схожая по ощущениям с натуральным шёлком. Тело омеги, полностью сносящее крышу всем альфам, так крепко повязанным по рукам и ногам собственными инстинктами…
Как прекрасно и мерзко одновременно…
Если пару секунд назад Себастьян был полностью уверен в том, что сможет сдерживаться, сделав всё максимально мягко и безопасно для малыша, то сейчас эта уверенность стремительно близилась к полному сомнению, к точке невозврата. Чем больше он касался партнера кончиками пальцев, тем сильнее росло возбуждение. Хотя, казалось бы, можно ли завестись ещё сильнее?
— Себастьян, — стонет тонким голосом омега, вытягиваясь в полный рост и изящно прогибаясь в спинке, когда партнёр касается кончиками пальцев головки его члена.
Это становится последней каплей в и без того переполненной чаше самообладания Михаэлиса. В его темных глазах загорелись невиданные никому раньше огни.
Ещё несколько мгновений и демон вжимает предмет своего вожделения прямо в кровать, агрессивно срывая единственный предмет, скрывавший чужие «потаённые места» все это время.
Словно рукой смахнул тучи с белоснежной Луны, озаряя её светом весь ночной Лондон. Такой невинной и богоподобной Луны этот загнивший мирок ещё не видел. Вселенной предстал совершенно идеальный и невообразимый образ.
Луна, скрывая покрасневшее и захваченное в тиски похоти лицо, искоса смотрела на своего альфу, властно возвысившегося над ней. Такая непорочная снаружи, но такая прогнившая внутри. Образ истинного демона-виртуоза, который может запудрить мозги любому человеку…
Приоткрыв рот, Фантомхайв часто дышал, поглощая столь драгоценный газ, которого вдруг стало настолько мало, что еще секунда — маленькое тельце и вовсе перестанет дышать.
Осторожно разводя ноги в разные стороны, Сиэль обнажил тугое колечко мышц, так обильно сочащееся пахнущей душистым персиком, смазкой. Оно сжимается и разжимается, словно приглашая внутрь. «Давай же», — слышится в каждом томном вздохе распаленного страстью графа. Ноги слегка подрагивали, а по внутренним сторонам бедер начал пробегать посторонний странный холодок. Смутившись собственных действий, мальчик снова закрыл лицо руками, тщетно пытаясь спрятаться от пронзающих насквозь глаз Себастьяна. Глупый зверек до сих пор не понял, что таким образом невозможно спрятаться от лап свирепого хищника. Но кролик не понимал этой простой истины, продолжая прятаться, оставаясь на виду у всех и каждого.
— Не стоит закрывать лицо руками, мой Лорд. Это же чистой воды преступление с Вашей стороны, — шепчет Михаэлис, разглядывая подмятого под себя омегу. В голову ударило внезапное осознание одной простой истины — в его власти находится человек, по-настоящему умный, в жилах которого течёт благородная кровь. Один из лучших представителей своего вида. — Ваш образ подобен лику Луны. Ваши глаза отражают все её желания и сомнения. Вы даже не представляете, насколько прекрасна сие картина. А Ваш запах, схожий по ощущениям с наилучшим обедом (прим. автора: ну, не забываем чем на самом деле питается наш красавчик), дурманит голову и, Господь, кажется, я её совсем теряю, — томно шепча все эти комплименты, дворецкий заглядывал в саму душу графа. Глаза же его стали алыми как самая яркая роза в их саду. Демон, что от сумасбродства начал молиться богу — истинное безумие.
— Себастьян, ты действительно бессовестный пес, — тяжело выдохнул Фантомхайв, приподнимаясь на локтях, в попытках дотянуться до столь желанных губ, которые скрывали еле заметные клыки. Но стоило омеге чуть их коснуться, как демон снова силой вжал Сиэля в кровать.
Такого юный граф еще никогда не испытывал, это было нечто иное, не похожее на то, что он делал с собой до этого… Его организм исследовали совершенно чужие руки, стараясь найти каждую эрогенную зону. Это было так в новинку, что волна удовольствия захлестнула представителя прекрасного пола с головой. Тело Сиэля совсем перестало подчиняться ему самому, зато охотно шло навстречу этому хитрому прохвосту, который вздумал вытворить с ним все самые грязные вещи, которые только приходят на ум. Наверное, даже самый испорченный человек на свете придумал бы что-то более приличное, чем затуманенный разум альфы.
Доведённый до ручки граф, весь липкий, перепачканный своими собственными выделениями, тяжело дышал, пытаясь подтолкнуть партнера к более весомым действиям. Но Михаэлис, не обращая внимания, принялся отчаянно целовать каждый сантиметр тела своего возлюбленного. Начиная с кончиков ушей, заканчивая самыми интимными местами.
— Какой ты бесстыдник, — протягивает тонким голосом омега, в это же время блаженно прогибаясь в спине, когда альфа припал к внутренней стороне бедра, чуть покусывая бледную кожу. Но кое-что не давало покоя наслаждавшемуся ласками графу: — Себастьян, сними это! — пытается приказывать юноша своим обычным повелительным тоном, указывая рукой на одеяние прислуги. Парню вдруг показалось нечестным то, что мужчина может свободно рассматривать каждую клетку его тела, а он, в свою очередь, видит только этот чертов костюм, будь он неладен.
Уговаривать демона не приходилось, покорно расстегивая пуговицы рубашки, он продолжал одаривать любимого нежными прикосновениями.
Сиэлю постепенно открылся обзор на прекрасного вида ключицы. Не удержавшись, парень тут же провел пальцами по изящной линии костей. Столь идеального тела во всем мире сыскать было нельзя!
Следом он узрел и все остальные яства, так схожие с райским застольем, вот только Михаэлис — блюдо, приготовленное вовсе не небесными мастерами, а адскими искусниками. Заглядевшись на представший образ, юнец совсем позабыл о стыде, пожирая тело мужчины глазами, одаривая нежными прикосновениями пальцев, обходя все видимые ему места.
— Мой Лорд, Вам по нраву? — игриво вопрошает демон, хватая омегу за запястья, следом галантно поцеловав ладони каждой руки.
— Да, все просто прекрасно, — вторит Сиэль тону альфы, а на губах его появилась по-настоящему счастливая и тёплая улыбка, что в сердце демона вызвала шквал чувств, кой не мог вызвать даже обнажённый вид партнера.
— Сиэль, — шепчет имя самки Себастьян, снова въевшись в уже ставшие родными, губы.
Ещё пара мгновений и две совершенно обнаженные фигуры сплелись клубком воедино, стараясь насладиться друг другом досыта. Вот только выходило не очень удачно, ибо оба были совершенно ненасытны.
Жадно вдыхая запах омеги, дворецкий нетерпеливо вцепился в белоснежную шею, чуть покусывая нежную плоть, из-за чего на ней оставались красные кровоточащие следы. Но у Фантомхайва это не вызывало никакой неприязни, лишь новую волну желания и страсти, которая заставила его обхватить альфу руками и ногами, силой прижимая к себе.
Оставляя за каждым поцелуем алую отметину, демон стиснул рукой маленькую грудь мальчонки, вызывая у того некую волну негодования и возмущения, которое он тут же поспешил выплеснуть в ответ. Но был сию минуту прерван, ибо Михаэлис вобрал в рот сосок пострадавшей части грудной клетки, нежно покусывая его. Разморённому графу оставалось лишь поддаваться, сил не было даже на малейшую инициативу.
По своей натуре, Себастьян физически не мог подарить своему омеге тепло. И пусть даже у слуги были мертвецки ледяные руки, от каждого прикосновения юношу бросало в жар. Казалось, что кожу обжигал невидимый глазу огонь.
Именно в этот момент, когда атмосфера раскалилась до предела, альфа вдруг решил покончить с процедурой прелюдий, приступая к основному номеру этого представления.
Мальчишка совсем размяк, переставая что-либо соображать. Голова словно немела от количества полученных ласк. Казалось, как может быть ещё приятнее?! Но вопреки всему, организм, позабыв о чувстве меры, требовал больше и больше…
Заметив, что Фантомхайв давно где-то на девятом небе, Себастьян тут же спустился ниже, внимательно разглядывая чужие половые органы, руками потирая бедра и задницу раскрепощенного партнёра.
Наслаждаясь реакцией возлюбленного, без колебаний, резко и почти неожиданно, Михаэлис взял член омеги в рот, жадно заглатывая до самого основания. Вот оно, то, чего демон ждал всё это время: Сиэль прогнулся в спине, создав почти идеальную дугу, между тем громко простонав имя своего мучителя. Графа накрыло чувство неземного наслаждения, а живот снова сладко закрутило, словно нечто изнутри щекотало его.
Забравшись пальцами в черные волосы дворецкого, парень начал поддаваться бедрами вперед, явно требуя от мужчины скорого развития событий. Михаэлис, в свою очередь, словно насмехаясь над желаниями Фантомхайва, делал всё наоборот. Он вылизывал головку, нежно поглаживая налитую кровью плоть пальцами в определенном, известном только ему, ритме. Спускаясь к основанию, снова касаясь кончика языком, демон обсасывал половой член, а следом останавливался, словно дразня своего господина. Но, как ни странно, подобных мыслей в его голове уже давно не было. Кажется, Себастьян уже давно забыл, кто сейчас лежит под ним, жадно втягивая в себя воздух. Он просто хотел насладиться этим прекрасным телом по-максимуму, удовлетворив своё желание. И не важно было, кому принадлежит эта божественная плоть.
С губ омеги продолжали слетать стоны, но альфа давно перестал обращать на них внимание. Его разум опутал персиковый аромат, обволакивая целиком, заставляя делать всё это…
Но, кажется, его было не особо сложно «принудить». Даже, можно сказать, чересчур легко.
Два пахучих феромона смешались, образуя какой-то новый, странный и приторный запах. Любой другой, учуяв столь сильное благовоние, обошёл бы комнату за километр, не смея потревожить пару, которая страстно наслаждается друг другом. Но для самих влюбленных этот аромат был заменой воздуха, который постепенно отнял у них всё благоразумие.
— Пожалуйста, — хрипло стонет синеглазый, разводя ноги в разные стороны как можно сильнее. — Пожалуйста, — повторяет он, бросив свой тусклый взгляд на партнера, умоляя его.
Внезапный рык альфы, прозвучавший в ответ, тут же встряхнул маленькое сердечко, которому без того было трудно уместиться в столь тесной грудной клетке. Стук был настолько громким, что заполнил собой каждый уголок комнаты, заставляя крохотную тушку дрожать.
— Тише, — шепчет прямо на ушко омежки Михаэлис, чувственно поцеловав его в висок. — Просто расслабьтесь, — сладкий голос альфы заставил омегу успокоиться, глубоко вздохнув.
Растворяясь в истоме, но в то же время сгорая от невероятного желания, граф чуть подрагивал, не в силах унять это. Можно было подумать, что еще чуть-чуть, и из-под прикрытых глаз, обрамленных густыми длинными ресницами, польются слёзы. У него больше не было сил молить о чём-то своего возлюбленного. Оставалось лишь в сердцах надеяться на то, что он скоро перестанет пытать и без того измождённое тело.
Себастьян, чей стояк был сравним с камнем, тоже исчерпал все запасы своего терпения. Прижав головку члена к извергающей смазку промежности, снова остановился на пару секунд, внимательно рассматривая, как несколько капель жидкости стекает с тела Фантомхайва прямо на кровать.
По сравнению с маленьким Сиэлем, мужчина казался громадным зверем, а его половой орган мог запросто разорвать маленькое тельце изнутри. Если бы организм парнишки не переживал брачный период, внутренние органы тут же превратились бы в кашу.
Действительно, разница в размерах была просто колоссальная. Фантомхайв же, который полностью принял в себя «мужское достоинство», словно и не заметил столь ощутимой разницы. Чувствуя в себе нечто столь огромное и горячее, каменное и так странно пульсирующее, он лишь поддавался вперед, «заглатывая» член альфы полностью, стараясь и капли не оставить снаружи. Он дышал ртом, словно задыхаясь от страшного удушья, метался по кровати, словно одержимый бесами и неистово орал от сладких ощущений. Вся прислуга в доме уже, наверняка, знала, что творится в этой комнате, ведь любовники, кажется, даже не собирались скрывать свою преступную связь. Или, вероятнее всего, даже и думать забыли о том, что в округе может быть кто-то ещё помимо их двоих.
Как только Себастьян дошел «до упора», уткнувшись прямо в присущий противоположному полу выступающий животик, омега прогнулся пуще прежнего, крича громче самых развратных проституток лондонских трущоб. Этот небольшой акт стал для Фантомхайва целой пьесой, ведь новые и интригующие ощущения были настолько в новинку, что он не мог стерпеть. Маленький половой орган, чуть подрагивая, обильно выплеснул на белоснежное брюшко блестящую в свете луны жидкость, которую Михаэлис тут же слизал с него начисто, ощущая на языке вкус спелых персиков.
Мужчина еле сдерживался, чтобы не кончить прямо при входе в промежность омеги. Узкие стенки сжимались так сильно, что огромных сил требовалось для продолжения действия в том же темпе, который был задан ранее. Силой сжимая чужой член своими ягодицами, Сиэль откинулся назад и несмотря на то, что буквально секунды назад излился, был готов продолжить с новыми силами. Развратное выражение, которое приобрело лицо графа, заставило дворецкого снова войти до упора. На этот раз резко и жёстко, что снова вызвало у омеги яркий оргазм. Несмотря на это, Михаэлис не собирался останавливаться. Он тут же полностью вытащил детородный орган и опять резко вошёл в измученную прежними ожиданием задницу. Повторив процедуру несколько раз, альфа, не выдержав, кончил прямо на тело омеги, который, повторив прежние действия самца, тоже решил попробовать на вкус чужое семя, довольно улыбаясь.
Не теряя времени, слуга заново вошел в тело своего господина, издав тихий звук, похожий на стон настоящего удовольствия. Узко, скользко, горячо. Так сладко, невероятно приятно. Этот жест дал понять мальчику, что мужчина получает от происходящего не меньшее удовольствие, чем он сам. В груди тут же вспыхнул непонятный, но такой приятный огонечек, который грел омежку изнутри, заставляя улыбаться от счастья.
Нависнув прямо над лордом, Себастьян расставил свои руки по обе стороны от головы Сиэля, опираясь на предплечья. Коим жестом максимально сократил дистанцию между их лицами, которые не выражали ничего, кроме страсти и дикого желания. Они смотрели друг другу в глаза несколько минут, стараясь увидеть в них что-то новое для себя, прежде неизвестное. Глубину глаз Фантомхайва нельзя было измерить даже в тысячах километров.
Уткнувшись носом в вытянутую длинную шейку, дворецкий глубоко вдохнул запах своего господина, тут же начиная потихоньку двигаться внутри. Прикрыв по-кошачьи глаза и обхватив руками возлюбленного, граф продолжал свою непристойную песню, состоящую из одних только несуразных звуков. Но темп всё нарастал и через некоторое время альфа уже вдалбливался в крохотное тельце по самое основание. Набрав нечеловеческий темп, Себастьян имел своего лорда, подобно самому настоящему дикому животному. Михаэлису хотелось слиться с омегой в одно целое и больше никогда в жизни не отпускать из этого сладкого плена. Хотелось, чтобы и тело, и душа принадлежали только ему, даже без какого-либо демонического контракта. Просто так, по-человечески, полагаясь лишь на согласие и доверие, которое присуще людям.
Но, вопреки всем желаниям, время нещадно шло, не жалея чувств двух безумно влюбленных друг в друга существ. В сладких ощущениях они растворились, забылись, отдались инстинктам, но дурман со временем отступил и несколько часов жёстких плотских утех вылились в безумную усталость, которая граничила с абсолютным бессилием. Омега, выжатый и помятый, затаился в объятиях сильного самца и, скорее всего, после нескольких минут отдыха, полностью набравшись сил, снова сможет продолжить. А демон, чувствующий себя совершенно нормально, просто любовался своим, таким потрёпанным и домашним Сиэлем, мирно спящим в его объятиях. Сердце падшего наполнилось нежностью, лаской, неистовой любовью к простому человеческому юноше. Совершенно верно, он точно сошёл с ума.
Они лежали, молча наслаждаясь компанией друг друга.
Свеча уже давным-давно погасла, а в окно начала вглядываться Луна, которая тоже, видимо, совсем потеряла совесть. Ярко освещая два обнаженных тела, она разглядывала влюбленных и словно ликовала, празднуя какую-то очень значимую для всех победу. Вот только о какой победе идет речь, мерзавка так никому и не расскажет.
Но ночь, по всем мирским законам, когда-нибудь обязательно сменится ясным днем и все вернётся на круги своя, ведь они вдвоем понимали, что ни коем разом не могут быть вместе. Может быть когда-нибудь, но точно не сейчас…