Антракт начался с мельтешения Алоиса и Малкольма, побежавших проверять артефакты. Несмотря на то, что они и управляли данными приспособлениями, некоторые находились на дистанции.

Продолжилось всё голодными актерами. Выступали недолго, но какао и сэндвичи разобрал почти весь дружный состав, даже не полностью сняв артефакты-костюмы, так что мир лицезрел этакое перемирие героев со злодеями, ну и мило беседующих «Дио и Джонатана», к коим после присоединился и «Ванил», помогавший ранее артефакторам.

Остатки, или же пара человек, нервно перечитывали сценарии и отрабатывали реплики. Волнующее мероприятие тихо-мирно отнимало нервные клетки у всей команды импровизированного театра.

Попивали успокоительное и зрители.

Дамблдор, накапавший нужного зелья в чай, медленно потягивал напиток. Прошёл только первый акт, а он уже был в ступоре.

Как мальчишка узнал лицо молодого Тома и историю детства Северуса, а черты именно его семьи прослеживались в сюжете, откуда взял такие песни, где научился так играть и каким чудом сам Альбус пропустил процесс организации всего этого у себя под носом?

Наглость третьего переходила все границы. В чём была цель? Зачем он устраивает все эти шоу и как влияет на мальчишку? Вопросы терзали душу и не находили ответа. Похоже всё же придётся лезть в разум Поттера, хоть это и было довольно опасным мероприятием, если учитывать состояние мужчины на данный момент. В последнее время легилименция давалась с настоящим трудом.

Вдох-выдох. Нужно будет в любом случае вызвать Гарри «на ковёр». И прочесть ту мангу полностью. И разобраться наконец с мордредовыми кошмарами…

Северус Снейп раздумывал, стоило ли ему врываться за кулисы или подождать конца представления. Поттер опять решил выпендриться и оказаться в центре внимания, прямо как его папаша, да к тому же и Драко в это втянул. Про сюжет…про сюжет стоило говорить отдельно. Экранизация истории восхождения Тёмного Лорда, упрятанная под маской постановки по каким-то маггловским комиксам, сама по себе вызывала у зельевара дёрганье глаза, а некоторые детали…нет, Поттер явно знает что-то, чего не должен. И нужно узнать что.

У Златопуста Локонса челюсть с трудом держалась на месте. Как двенадцатилетка смог организовать такое, а главное так отыграть? Это было просто невообразимо. Пари явно шло не в его пользу. Нужно было срочно что-то решать, вот только что…

— Так, товарищи, перерыв скоро окончится, все включаем боевую готовность, — бодро произнёс Глич, вместе с партнёром по главной роли осматривая юную труппу, — Вы все молодцы, всё пока идет лучше, чем задумывалось, Кребб, Гойл, вы вообще меня приятно удивляете.

«Алистер» и «Дэниал» гордо ухмыльнулись и дали друг другу пять.

— Джинни, не трясись так, мелкие роли получались хорошо, большая, я уверен, выйдет не хуже, — подошел поддельный блондин к явно волнующейся девочке, пока Драко перетянул на себя внимание остальных, — Вдохни и выдохни, хочешь, можем сходить и выпросить у мадам Помфри ещё успокоительного.

Аловолосая головушка отрицательно замотала, смущаясь с такого внимания и тем самым вызывая беззлобную усмешку и опасения, что не до конца сошли закладки.

Звонок огласил небольшое помещение.

— Ну что ж, пора, — хмыкнул он, хватая реквизит и в последний раз перед выходом на сцену бросив взгляд на девчушку под иллюзией, — Держись, всё будет хорошо, у тебя всё получится.

Судя по горящим глазам, слова эффект возымели.

Пара шагов. Акт 2 начался.

***

Темноту и тишину прервал решительный голос под лёгкий и тихий рок-мотив.

— Руки на стол, Дио! Ты разоблачён! — крикнул Джонатан, появляясь на краю сцены.

— И в чём же, дорогой братец? — зажегся свет над старым креслом. Дио отложил книгу, с усмешкой смотря на брюнета.

— Отец умер от твоего проклятия! — воскликнул ныне единственный Джостар, сверкнув глазами и указав пальцем на Брандо, — Экспертиза сделана и подтверждена, это твоя вина.

Некая паника мелькнула на лице блондина, он рывком вскочил с кресла.

— Не может быть…это вздор!

Музыка становилась всё громче, подводя к началу песни.

— Здравствуй, мелькнули черные перья, где-то у входа в зал, — начал парень, надвигаясь на обладателя ныне растерянных янтарных глаз.

— Вижу — испуган, вижу — растерян, знать, ты меня не ждал, — усмешка исказила лицо Джонатана, он извлек из внутреннего кармана на мантии некие бумаги, заставившие Дио отступить ещё на несколько шагов назад.

Резкий рывок — Джостар оказывается почти вплотную с ним, папкой буквально тыча в его лицо.

- Вот и учись без истерик и позы вызов бросать судьбе.

Я называю — кровь или слезы, но выбирать тебе.

Я называю — кровь или слезы, но выбирать тебе.

— Это…это неправда! — горячо ответил маг, пытаясь отнять бумаги, но Джонатан ловко уклонился, отдалившись на несколько шагов.

— Род твоей матери нёс наследие Пайлоров, а это их проклятие!

— Ты клевещешь на меня! — схватил его за ворот блондин, яростно сверкая глазами.

— Руки от него убери, отцеубийца, — грубо произнёс Роберт, выходя из тени, — Мы посмертно и твоего папашу проверили, на нём те же темномагические следы. Ты сядешь, вонючий кусок мусора, ты сядешь и никогда воли не увидишь!

— Вы не можете…я…я…прости меня! — воскликнул вдруг блондин, прижавшись к брату. В отблесках мелькнули слёзы, — Я…я такой грязный…моё окружение, мои гены…это испортило меня. Мне жаль, мне правда жаль! Я родился в нищете, я просто не хочу возвращаться в неё! Мне жаль, я пал на такое дно…

— Кончай лить крокодильи слёзы! — не выдержал сей тирады Цеппели и рванул на них, но его одним жестом остановил товарищ.

— Я прощу тебя, — тихо произнёс ДжоДжо, -…осудят на том свете!

Он резко вывернулся, попутно схватив Дио за руку и и бросив на пол. В полумраке сверкнул кинжал, что явно должен был оказаться в теле Джостара.

— Таково твоё искупление?

Брандо гневно зашипел, поднимаясь.

— Урод, — выплюнул Роберт, попытавшись ударить блондина, но тот вскочил и атаковал первым.

Палочка выскользнула в ладонь из рукава.

— Круцио! — вскрик, вспышка, Цеппели дёрнулся и упал, пока Джонатан кинулся оборонять.

— Экспелиармус! — алый проблеск прошел мимо извернувшегося Дио. Плачущий агнец быстро стал подобен дьяволу с адом в глазах.

— В спину удар, может и проще, мне ли тебя учить? — продолжил ДжоДжо, метая заклятия.

— Лживый угар — это же, в общем, твой безотказный щит.

Они словно кружили в танце, не касаясь друг друга, лишь обмениваясь вспышками чар, определяемых лишь по цвету. Авада зелёной молнией пронзила полумрак, вызывая испуг наблюдателей, но брюнет ловко избежал её.

- Я разливаю боль без угрозы, выпей со мной до дна.

Что ж ты боишься: кровь или слезы? Это лишь сорт вина.

Что ж ты боишься: кровь или слезы? Это лишь сорт вина.

Движения продолжались, колыхались мантии и вспыхивали концы палочек. Парни то сближались почти вплотную, то разбегались в разные концы зала.

Добро и зло. Свет и тьма. Два пламени, голубое и алое, всколыхнулись в битве, завораживая ловкостью и постановкой. Но оборвал всё…

— Ступефай! — отошедший от круцио Цеппели метко пустил заклятие в Брандо, оцепеневшего прямо со вскинутой палочкой и звериным оскалом.

Выдох. Джонатан, измотанный стычкой, оседает на пол. Музыка стала чуть тише, становится слышно глубокое дыхание.

— Спасибо, — хрипло благодарит Джостар, слабо улыбнувшись брюнету.

Тот с гордой ухмылкой тряхнул шевелюрой.

— Рад помочь.

На миг сцена погружается во мрак и…

— Ты уверен? Это очень опасно. Отец говорил, что от такого с ума сходят, — голос Ванила звучал тихо и обеспокоенно.

— Я выдержу, не столь уж морально слаб, — гордо ответил Дио, — Я смогу себя контролировать, не сомневайся во мне.

— Конечно, Лорд Дио…

— Необязательно называть меня так наедине.

— Мордред, ДжоДжо, куда он делся?! — вскрик Роберта будто разогнал темноту. Тело под ступефаем пропало из виду.

Молния блеснула в окне, и на фоне его появился силуэт.

— Я отринул свою человечность, ДжоДжо! — алые глаза, будто налитые кровью, загорелись вместе с камнем на обложке книги в руках блондина, побледневшего и заимевшего вздутые вены на скулах.

— Авадой его, авадой! — Цеппели рефлекторно сместился к двери, пока Джостар шокировано замер, неотрывно смотря на то, что когда-то звалось его братом. Горькое сожаление ударило по сердцу и отразилось на лице.

Он медленно приближался, с насмешкой глядя на парня.

— Сможешь ли ты добить меня? Сможешь ли убить того, кого столько лет считал родным? Захочешь ли уподобиться мне, ДжоДжо? — проговаривал Дио, тихо, тянуче, будто змей-искуситель.

Тело не слушается, Джонатан не может пошевелиться, остатки веры умирают, распадаются серым песком сожаления. Заминка, вдох, выкрик.

— Авада Кедавра!

Взгляд Джостара стал серьёзным, пышущим первородным гневом. За Денни, за Эрину, за отца, за его одиночество. Он ощутил решимость.

— Слезы и кровь, все как обычно, будем сжигать мосты, — взмах палочки, ещё один проблеск летит в ловко уклонившегося блондина, что скалился, обнажая клыки.

- Честно сказать, мне безразлично, чем захлебнешься ты, — движения Джостара стали ещё более напряжёнными и отточенными от нового прилива сил и эмоций.

— Но не привык раздавать я пощаду для ядовитых змей, — одно заклятие попало в цель, но к сожалению оно было не смертельным.

Рывок, приближение, нога ступает на грудь. Брюнет торжествует.

- Мне ничего объяснять и не надо — пей, отравитель, пей…

Скрип двери нарушает все планы, один миг отвлечения — силуэт скользнул в окно.

Сцена погрузилась во тьму.

***

И снова чуждые голоса, прерываемые помехами

— Срочное сообщение! Обвал на улице…

— Нападение в юной части города, есть пострадавшие…

— «Терновый венец» продолжил свои рейды на семьи магглов и магглорожденных, будьте внимательны, сохраняйте спокойствие!

-…убито десять, двадцать восемь ранено…

— В Мунго оказалось около пятнадцати авроров…

— Мы в дерьме, — вздохнул заметно более взрослый Роберт, падая в кресло и скидывая аврорскую мантию.

— Дио совсем сошёл с ума, — пробормотал Джонатан, меряя шагами небольшой, но густо обставленный кабинет. Бордовые обои, изобилие тёмного дерева в мебели и оформлении, множество книг и разных интересных вещиц на полках — хозяин не гнался за стилем, но любил уют.

— Ты только заметил?! Он всегда таким был!

— Но сейчас…он ведёт себя ещё более свирепо…

Цеппели закатил глаза и потянулся за бутылкой с некой янтарной жидкостью, что ранее покоилась на столе. Сильная ладонь легла на его предплечье.

— Не стоит…- спокойно и мягко произнес синеглазый.

— Знаю, извини, — отвернулся аврор, сцепив руки, — нужно вообще придумать, что теперь делать.

— Здравая мысль, у меня есть в принципе несколько идей, но тут нужно подумать. Что, к слову, с последователями Дио? Удается с кем-то на контакт выйти?

— Алистер Сет недавно попал под бомбарду кого-то из наших, — задумчиво изрёк, вспоминая, брюнет, — Эния Гайл пропала с радаров, переманить на нашу сторону не сможем абсолютно точно. Д’Арби оба сидят и не высовываются, участие в рейдах хрен докажешь. Впрочем, с ними ведутся переговоры. Ванил Айс с той же характеристикой, но он скорее удавится, чем с нами сотрудничать начнёт, способов надавить нет, в роду один остался. Мирай Штрауд пропала из нашего поля зрения уже как год, но засветилась на прошлом рейде, про неё ничего сказать не могу. Активно работаем с несколькими ребятками из «дальнего» круга, плюс, там на недавней стычке ещё кто-то мелькнул, молодой совсем мальчишка…

— Нориаки. Его зовут Нориаки Какёин, полукровка с гриффиндора, младше меня на три курса, — прервал его Джонатан, мрачнея с каждым словом.

— Как вижу, ты его неплохо знаешь…

— Собирал информацию ещё в Хогвартсе. Дио его под негласную опеку взял, я тогда не смог Какёина переубедить, сейчас, как видишь, тоже.

— Ты уже столкнулся с ним в бою?

— Да, ты в тот раз после бомбарды отлеживался.

— Так, мне уже обидно даже, давай выкладывай, что там было! — бодро воскликнул Роберт, отдаваясь чуть вперед.

— Ну, мы заступили в их предполагаемое убежище.

Темнота заволокла сцену, шебуршание — музыка донеслась до зрительских ушей, в очередной раз сочетая рок и скрипку.

— Тёмный, мрачный коридор,

Я на цыпочках, как вор,

Кошачьей поступью Джостар брёл по старому особняку, будто сошедшему с экранов маггловских фильмов ужасов со всеми их изуродованными картинами, старыми доспехами, статуями и атмосферой общего ужаса и безысходности.

- Пробираюсь, чуть дыша,

Чтобы не спугнуть,

Люмос погашен, лишь еле заметные артефакты-фонарики дали возможность отследить действие.

— Тех, кто спит уже давно,

Тех, кому не всё равно,

В чью я комнату тайком

Желаю заглянуть,

Он осторожно приоткрыл дверь, но мгновенно обернулся. Силуэт сзади сверкнул глазами, отшатнувшись, как и сам аврор.

— Чтобы увидеть…

Как бессонница в час ночной

Меняет, нелюдимый, облик твой,

Чьих невольник же ты идей?

Зачем тебе охотиться на людей?

Пропевал синеглазый, начав ступать навстречу неизвестному.

— Кто вы? Убирайтесь отсюда! — угрожающее шипение стало ответом. Ещё один заметный лишь зрителю огонек зажегся вверху, давая рассмотреть оппонента Джостара. Молодой парень, бледный, худощавый, с насыщенно-алыми волосами и интересными чертами лица, роднящими его с азиатами, грозно напрягся, сжав в руке палочку и сверкнув фиолетовыми глазами. 

— Камень на моей груди,

На него ты погляди,

Что в тебе способен он

Резко изменить? — продолжал подбираться Джонатан, продемонстрировав кулон на шее. Рубин, официальный портключ на случай вынужденного побега. Аловласый на миг испугался, но тут же явил прошлое выражение лица.

— Много книжек я читал,

Много фокусов видал,

Свою тайну от меня

Не пытайся скрыть!

Взмах палочки противника — Джостар был вынужден уклониться от экспеллиармус. Парень совсем молод, ещё боязлив и не уверен.

— Я это видел!

Как бессонница в час ночной

Меняет, нелюдимый, облик твой,

Чьих невольник же ты идей?

Зачем тебе охотиться на людей?

Брюнет ловко маневрировал от всё новых проклятий и с трудом успевал посылать ответные. Противник не слаб, даже очень.

— Джостар…Дио говорил не убивать тебя, лишь обездвижить и отдать ему…я исполню просьбу господина! — горячо воскликнул Нориаки, метая очередной ступефай.

- Очень жаль, что в те года

Не убедил тебя я,

В том, что новый твой приятель

Не такой, как все!

Ты остался с ним вдвоём,

Не зная ничего о нём.

Что для всех опасен он,

Наплевать тебе!

Нориаки всё активнее машет палочкой, выдавая чары. Оба кружат в попытках спастись самому, но попасть в соперника. И вновь это скорее походит на странный, но притягивающий взгляд танец.

— И ты попал!

К настоящему колдуну,

Загубит душу он ещё не одну!

Словно куклой в час ночной

Теперь он может управлять тобой!

Тени тянутся со всех сторон, на лице Какёина возникла улыбка, не предвещавшая ничего хорошего лазутчику. Джостар окидывает их взглядом, тяжело дыша — битва утомляла.

— Всё происходит, как в страшном сне.

И находиться здесь опасно мне!

Финальные аккорды и вспышки проклятий увенчались одной крупной. Джостар сбежал с помощью артефакта.

Очередное затемнение…

***

Джинни сделала неловкий шаг. Третья её сцена, вторая после музыкального номера, столь же небогатая на диалоги, но пробивавшая на ощущения и эмоции.

Холодные пальцы коснулись её.....нет, его рук. Джинни заглянула в глаза Ваниллы и даже не вспомнила, что за маской персонажа совсем иной человек. Грань реальностей стиралась.Прошлый отрывок отразился в памяти, смешиваясь с реальным воспоминанием. Единый голос в памяти двоился, одно лишь оставалось неизменным — янтарные глаза, непоколебимость, уверенность.

"— За что тебя так?

— Не повезло родиться в нечистой /седьмой в/ семье, — горькая усмешка сорвалась с губ её маски.

- И никто не попытался их /её/ остановить? — сильные руки потянули собранный заклинанием скетчбук.

- А кто бы попытался? Смысл защищать одиночку и нарываться на этих? /Кому пытаться/

- Я вроде видел тебя гуляющим с ней /ними/. Вы дружи…

- Нет, мы не дружим. Теперь не дружим…

- Правда причинила тебе сильную боль, не так ли? — он склонил голову вбок. Лицо размывалось маской, оставляя лишь глаза цвета пламени, — Я мало чем могу помочь, но раз твоя главная боль -одиночество…давай дружить, Какёин Нориаки /Джинни Уизли/."

Имя заставило голос превращаться в какофонию. Имя, имя, имя, какое из них его/её настоящее?..

- Пойдём с нами, Нориаки, — не моргая, произнес беловласый. Всё, даже аметистовые глаза, сводит с ума, заставляя теряться в реальности, — Лорд Дио ждёт. Он скучает по тебе.

- Он скучает? — по роли произносит она, как по рефлексу. Раз за разом пережитый во снах момент запал в разум и не собирался покидать.

- Так сильно…он просил вернуть тебя, — продолжает совращающий, беря её за руку.

- Идём с нами, — сливаются в хор голоса, среди которых слышится и ЕГО голос, а ладонь ощущает его прикосновение и хватку.Всё сливается, ноги стали почти ватными.

Это розы? Да, на стенах определённо виднеются лозы. Кажется и у своих ног рыжий/ая чувствует их стебли и бутоны.

Тьма поглощает свет, будто Сатурн своих детей. Мир слишком похож на очень странный сон…странный и чудесный. Просыпаться совсем не хочется, но в суровую реальность вернули оклики за кулисами. Она даже не осознавала, как ее туда завели.

***

Время остановилось по велению игрока, двое переглянулись, посмотрев на девочку на руках Поттера.

— Я не хотел, — лишь прошептал Гарри, посмотрев в глаза Инк. Истинная растерянность, испуг и вина бликнули на радужке.

Джинни не шевелилась, периодически подергиваясь помехами. Барьер остановки времени доступен лишь игрокам, и действовать в нем могут лишь они, не имея при этом возможности воздействовать на иных живых.

Он видел её глаза, словно подёрнутые дымкой, пугающий взгляд, странные движения. Она потерялась в реальности и сне. Она могла сойти с ума.

— Это было хреновой идеей, — пробормотал парень, опуская её на софу, — очень хреновой…

— Последствие закладок? — тихо уточнила Гермиона, обеспокоенно смотря на младшую Уизли. Лишь единожды столкнувшись с ЭТИМ, Инк содрогалась, понимая, сколько подобных вмешательств пережила Джинни за свою короткую жизнь. И к чему по итогу они привели.

— Да…я же говорил — закладка на закладке, от личности мало остается. Нужно что-то быстро сделать, после спектакля разберусь конкретно, сейчас слишком много внимания, — обняв себя за плечи, произнес он. Глубокое дыхание выдавало беспокойство и нервозность.

Это лишь его вина. Лишь он причина её страданий. Его просчет стоил ей ментального здоровья, а точнее тех немногих остатков, что пережили махинации Дамблдора. А настолько ли Лучше Глич самого Дамблдора? Столько лжи и манипуляций…

Руки сместились в волосы, а сам он осел на пол, мелко подрагивая.

Сгубил девчонку, сломал её, невинную…

«Я хотел как лучше, я хотел как лучше, Я ХОТЕЛ КАК ЛУЧШЕ»

Тело на секунду вздрогнуло. Ладонь ученицы опустилась на плечо, а затем уже всё тело парня сомкнули в крепких объятиях.

— Тише, тише, всё будет хорошо, всё обойдется, ты вытащишь её…

— У меня не получится…я не знаю как, я впервые вижу такое, — проговорил он, поднимая непривычно испуганные глаза. Художница смотрит на него так... Милосердно и добро? Она хотела помочь, всем естеством хотела.

— Такого раньше не было? — поинтересовалась блондинка без капли волнения. Внутри всё бушевало, но нужно было держаться. Главное успокоить Глича, а там и свой внутренний океан угомонится.

— Нет…в моей практике точно. У нас детей берегли, никто так не поступал, а если и поступал, то таких эффектов не возникало.

— Значит ты будешь первым, кто научится справляться с таким. Кто мне рассказывал про воображение? Твоё мастерство и фантазия сотворят чудо. Ты сможешь, я верю в тебя.

Она улыбнулась с максимальной искренностью.

Грань срыва медленно отходила. Верит…малая в него верит. Хоть кто-то верит…

— Хеей, ну давай же! Всё получится! Ты сможешь! — Грейнджер вскочила, взяв его за руки и потянув за собой, — Всё будет хорошо, главное в это верить!

— Ты ж моя…героиня подросткового мультфильма, — не смог держать улыбку парень. Наивные жизнеутверждающие речи сработали на удивление хорошо, может детское тело или мир поспособствовали, но тем не менее…

— А это плохо? — она склонила голову вбок.

— Нет. Это просто замечательно, — фыркнул старший, — Ладно, сейчас подправим пару деталей, доиграем и всё будет отлично.

— Правильный настрой! — сверкнула глазами Гермиона.

Барьер оказался спущен, ну, а попаданец осторожно прошел во внутренний мир Джиневры Уизли

***

Его встретили лозы. Шипастые плети с ярко-алыми бутонами закрывали проход, раня.

Поттер тихо присвистнул. Он оставлял ей как базовый щит живую изгородь, но он и представить не мог, что она так разрастется, слившись с родной ментальной защитой девочки.

Кажется седьмая была совсем не так проста, моральный сдвиг пробудил что-то внутри. Что-то пугающе сильное и желающее защитить свою хозяйку.

Рука коснулась растений. Лишь бы признали.

«Я не враг, я не враг, я не враг» — повторял Глич, прикрыв глаза.

Тихий шелест ознаменовал успех.

Можно было пройти сотней иных методов, но ломать щит и так искалеченной девочки было чревато последствиями.

Тёмные коридоры виднелись впереди. Любимые декорации смешались с образами из памяти, создавая что-то пугающее и неправильное, искажающееся и затемняющееся.

Поттер осторожно шагал далее. Мимолетный взгляд в треснутое зеркало — черный силуэт с огоньками в глазницах смотрел из отражения. Так лучше. Образ Дио мог лишь усугубить шаткое положение ментального здоровья.

Хозяйка знала о его присутствии. Хозяйка боялась. Хозяйка забилась куда-то в глубины дома-лабиринта и дрожала, не пытаясь защищаться.

— Джинни, — тихо позвал Гарри, прислушиваясь в ожидании ответа. Двери воспоминаний он даже не трогал — не было никакого желания вмешиваться в чужую личную жизнь и лезть в самое сокровенное.

Она где-то рядом. Трясётся, боясь покидать любимый сон.

Он шагает всё дальше.

Большая стеклянная дверь, витраж со знакомым героем — вот и комната, где добровольно заперла себя Джинни.

Замок не поддавался, вызывая глухое раздражение. Попытки дозваться голосом успеха не возымели. Очередной глубокий вздох раздался в тишине, лезвие блеснуло в руке и прошлось по щели меж самой дверью и косяком. Судя по звуку, изнутри помещения всё было обвито растениями.

Снова Глич дёрнул ручку, и в этот раз замок поддался.

Нориаки метнул взгляд к новому источнику света и сильнее прижал колени к груди, смотря на силуэт в проходе глазами загнанного зверя. Как он прошел сюда, как?

— Джинни, — тихо произнес неизвестный. Он ощущался знакомым.

— Нет, — сорвалось с искусанных губ. Нет никакой Джинни. Не будет никакой Джинни.

Он двинулся вперед. Тело рефлекторно вжалось в стену, лицо уткнулось в колени. Не смотреть, ни в коем случае не смотреть…

— Джинни, пойдём назад, — продолжает он, опускаясь рядом и протягивая руку.

— Нет, — твердый ответ эхом отразился от стен. Голос…её ли это голос?

— Прошу, давай вернемся…

На затылок легла чья-та ладонь. Не удар, бережное поглаживание.

— Нет, — прозвучало снова.

Не хочу.

Было страшно, тело сводило. Но он казался всё более знакомым.

— Малышка, тебе не стоит так долго оставаться здесь, — он снова прошелся по волосам, — тебя ждут снаружи.

— Не ждут.

Свой голос ощущался чужим.

— Ждут, очень сильно. Джинни, ты нужна, именно ты, не Нориаки, — с некой мольбой продолжает силуэт. Странно чувствовать себя не собой. Он продолжал, долго продолжал, повторяя эти фразы.

Слезы катились по щекам. Кому нужна, кто ждет? Никто.

Взгляд всё же поднялся. Тьма вместо тела, но глаза такие знакомые. Под их взглядом ощущение защиты окутывало всё внутри. Голова повернулась в сторону. Среди лоз и бутонов виднелись зеркальные осколки. Они отражали что-то такое чуждое, безобразное и искаженное, мечущееся от образа к образу.

«Это я?»

Так страшно стало вдруг, слезы закапали на пол, но…

Сильные руки прижимали юношеское тело к новому источнику тепла.

— Джинни, ты это ты, тебе не нужны для этого какие-то маски. Ты сильная, ты умная, ты молодец, — шептал на ухо знакомый незнакомец, — Давай уйдем отсюда, пожалуйста. От чужого лица тебе не будет пользы, зачем оно, если твоё родное краше?

— Не краше, — всхлип невольно вырвался из груди.

— Даже если так, даже если я тебя не переубежу, просто знай, что у тебя всё впереди. Ради себя ты сможешь измениться сама или изменить мир вокруг. Ещё не поздно.

Всхлип. Она сильнее прижалась, плача.

— Ну-ну, поплачь, станет легче, а мы ждём тебя снаружи. Именно тебя.

Всё прояснилось.

— Дио, — прошептала девочка, смахнув с лица ярко-рыжие пряди.

— Не Дио. Меня зовут Гарри.

Всё залило белым светом, сопровождаемым звоном стекла. Зеркальная клетка сломалась. Джинни вернулась в реальный мир…

***

Смотря на уже спокойно спящую девочку, Глич тяжело вздохнул.

— Ну как всё прошло? — спросила Гермиона, заглядывая в глаза. Реакция старшего совсем не показывала результат, лишь сильнее путала.

— Вроде получилось, — смахнул он пот со лба. В реальном мире прошло меньше минуты, ещё не кончился перерыв меж сценами даже, — Такого бреда наговорил правда… в психолога поиграл блин… главное, чтоб снова ей из-за меня не аукнулось.

— Будем надеяться вместе, — чуть улыбнулась блондинка, беря его за руку, — Уверена, ты всё сделал и сказал правильно.

— Посмотрим… пусть отоспится пока, иллюзия за неё отыграет, благо появление пока несерьезное, — прикрыл он на миг глаза, массируя висок. Утомительное занятие эта ваша легилименция.

— Ты сам-то сможешь? Голова не болит или что-то ещё? После такого напряжение вряд ли без последствий останется…

— Не волнуйся, малявка, я бодр, весел и полон запала играть страшное злобное зло, — клыкасто усмехнувшись, ответил он, строя прежний энергичный вид.

Она не ответила, лишь идя за ним на сцену. Артефакты переключены, декорации поменяны, всё прекрасно. Всё, не считая действующего лица.

Стресс давил на Гарри, Инк это видела, как бы он то не скрывал. И это делало его столь живым в глазах младшего игрока, а инцидент с Джинни…

Глич был для Грейнджер всё более живым и раскрывающимся с разных сторон. Она раньше даже не думала, что тот так возьмется за исправление ошибки и будет испытывать такое чувство вины.

Глубокий вздох. Поттер уже занял своё место, а Инк оказался подле его. Сколько бы тот ни пытался строить из себя кого-то, младший игрок видел его суть, что с каждым ударом судьбы показывала новые грани личности.

***

Холод и темнота со сцены будто тянулись к зрителям неясным бестелесным чудовищем, поглощающим всё, что его окружает.

Такой атмосферой ознаменовалось собрание ордена.

Во главе огромного стола, на массивном кресле, скорее даже троне, сидел ОН. Грозный, величественный, лица не было видно, однако зловещая аура окружала всё его тело, внушая страх и уважение. Невольная дрожь проходила от этого голоса, бархатного, но властного. Казалось, одно лишнее движение, один неправильный шаг или слово, и кровь прольется на мраморный пол. От взгляда этих глаз зрительницы в зале, коим «посчастливилось» пересечься с ним, замирали в оцепенении.

По обе руки расположился ближний круг, те последователи, что были с самого начала со своим повелителем, лишь они выделялись из остальной безликой темной массы с неопознаваемыми лицами, что была лишь кучкой тараканов по сравнению со старшими.

Казалось, будто сам Дьявол поднялся из Преисподней, чтобы вести своих генералов.

Безликие тени поднимались одна за одной. Мелкие сошки докладывали о своих достижениях, об успешных операциях и количестве жертв, о подкупленных политиках и журналистах, о растущем числе одаренных новичков в их числе. Вышестоящие внимательно слушали, следя за неуверенными движениями и лишь им видной мимикой, делая выводы, но говорил лишь ОН, одобряя и хваля или же холодно порицая за провалы, будто судья.

Господин и приближенные ему казались огромными скалами, что, стоя посреди моря, сгубили не одну сотню жизней.

Время тянулось медленно, будто патока, отчеты и описания из них доводили до тихого ужаса, но собрание всё же закончилось. Тени поднимались и буквально растворялись в полумраке, старшие же последователи исчезали в темных вспышках.

Они остались вдвоем.

— Дио, я…- начал Ванила, обращаясь к мужчине, но…

— Лорд Дио, — холодно поправил его блондин.

— Простите…- тихо извинился беловласый, подавив дрожь от тона, — Я должен сказать кое-что, что не мог доложить при остальных…

— И что же? — нотки напряженности скользнули в голосе и позе.

— Среди нас появился предатель, часть доверенных лиц оказалась сдана анонимным доносом.

— Значит кто-то из приближенных…есть подозреваемые?

— Нет, господин Дио, — осторожно произнес Ванил, опасаясь гнева.

-Отвратительно, — почти прошипел Брандо, — Бросай все силы на поиск крысы. И тебе лучше поторопиться с этим, сам понимаешь, какие могут быть последствия.

Угроза в тоне проступила еще более явно.

— Да, мой господин.

Короткий поклон Айса, Дио развернулся и исчез в схожей вспышке.

Теперь один…

Погасли последние огни, оставляя мужчину в темноте.

— Как давно он стал таким? Как давно он начал вести себя с нами так? — послышался тяжелый вздох самого верного соратника злодея.

— Это магия…я же говорил, что её невозможно контролировать. Даже такому сильному магу, как он. Будь проклят тот день, когда мы нашли ту книгу, будь проклят тот человек, что оставил её там. Время и взросление не меняют характер так, как это сделала она. Эта проклятая всеми богами магия…

Свет снова вспыхнул над старым зеркалом в резной раме и ещё молодым Дио, значительно менее внушительным и грозным, чем взрослая версия. Обычно холёный и холодный, он стоял на коленях и, словно не веря, всматривался в зеркальную гладь.

Глухие удары костяшек по стеклу звучали в унисон со всхлипами, искренними и отчаянными.

-…ты не отброс…

Удар по глади. Ни намека на трещину.

-…ты не холоден…

Снова глухой стук, тихое шипение от боли прибавилось к всхлипам.

-…ты не гад…

Покрасневшие костяшки утерли слезу, пока глаза с ненавистью смотрели в отражение.

-…ты не урод…

Всхлип, кулак снова сталкивается с твердой поверхностью.

-…ты не мерзкий…

Отчаянье в глазах выплеснулось ударом уже лбом.

-…ты не безродный, не грязный, не испорченный…

Он в бессилии занес кулак, но удар вышел слабым. Кровь на стекле и трясущиеся руки говорили о пределе. Такой беспомощный.

— Дио? — раздался посторонний голос. Ванил осторожно заглянул в помещение, что, как оказалось, было заброшенным классом.

Словно зверь, загнанный в угол, Брандо метнулся в другой конец класса, закрывая лицо. Никто не должен был видеть его в момент проявления слабости.

— Всё в порядке?

— Уходи, — блондин не может подавить истерику.

Айс продвинулся в его сторону, Дио же вжался в стену.

— Ты не слышал? Проваливай! — честно пытаясь казаться грозным, произнёс янтарноглазый, но Ванил лишь подошёл ближе. Подошел и прижал его к себе, поглаживая по золотым кудрям.

Он пытался вырываться, по крайней мере первую минуту, потом же юношеское тело прижалось в ответ.

— Тише-тише, всё хорошо, — шептал голос беловласого. Дио в его руках тяжело дышал и мелко подрагивал, -…ты заслуживаешь любви, ты заслуживаешь уважения, ты заслуживаешь гордости, ты заслуживаешь ласки…

— Н-нет, — как в бреду произнёс Брандо, -…она не хотела бы увидеть меня таким, не хотела бы…они сделали меня таким, он сделал меня таким!

-…ещё сильнее она не хотела бы видеть, как ты плачешь от отчаяния и злобы к самому себе, — отстранился беловласый, заглядывая ему в глаза, — Прости самого себя. Прости ради неё.

— Я.я…я попытаюсь…

Снова погасли все огни, послышались удаляющиеся шаги.

— На каникулах сходим на её могилу, — твердо вещал Ванил. — Ты говорил, что она любила розы, так?

— Да…алые…

— Вот и хорошо. Я уговорю отца, оранжерея не обеднеет от одного букета.

************

Вспыхнувшее пламя разверзло темноту, а испуганные крики — тишину.

Когда-то оживленная улочка горела, пылала в буквальном и фигуральном адском пламени под плач ужаса и безысходности, лишь тёмные проблески мантий мелькали меж языков огня. Новый рейд, новая кровь, новые жертвы.

Он казался частью этого ужаса. Дио почти сливался с огнем, почти танцевал в нём, этим и выделяясь. Взмахи палочкой — очередная жизнь безжалостно отобрана тёмным проклятием.

Джонатан ворвался в гущу событий истинным героем. Пафосный вскрик.

— Дио, ты поплатишься за свои злодеяния!

Он будто сошел со страниц детских книг, истинный рыцарь-заступник.

Дьявольский хохот слышен во всех уголках. Демон в огне заливается громким смехом, скалясь пугающими клыками и сверкая янтарно-алыми глазами, что средь языков пламени казались ещё более безумными и свирепыми.

— О нет, ДжоДжо, это ты сейчас распрощаешься со своим жалким существованием! Я слишком далеко зашел, чтобы просто проиграть тебе!

Сквозь крики и заклинания пробилась музыка.

— Когда тьмы вдруг начал страшиться я?

Может быть когда солнца свет не различили глаза.

Резкая смена позиции блондина ознаменовалась зеленой вспышкой, от которой легко уклонился последний Джостар.

— Мир остался тем же, тень не тронет суть вещей,

Однако зрение моё цвета сменило навсегда.

Круг очерчивают две темные фигуры с пылающими глазами, вмиг оказавшись на местах друг друга. Первородная ярость ДжоДжо столкнулась с безумным фанатизмом Дио, как два пламени разных тонов.

— Дрожащая рука переключает состояния, желание воплощая

Рассвет увидеть с берега.

Но нет моей там власти,

И в радужке, блуждающих зрачках

я вижу лишь себя.

Кисть рассекает воздух и всё новые цветные молнии рвутся сквозь огонь в свою цель, что спешно пытается уклониться, не замечая, как противник подходит с неизменной улыбкой.

— Я тебе не солнце, я и не луна в ночи.

Так кто же теперь я, ответь мне, не тая.

Я тебе не солнце, я и не луна в ночи,

Я нечто, что застряло посреди.

Кошачья грация. Он горд, он уверен, он в запале смотрел в синие глаза, скрывавшие некую истерику. Движения были резкими и действенными, однако Дио не отставал. Красочное шоу вспышек на фоне пламени кружило голову и в какой-то мере абстрагировало от мира, заставляя следить лишь за собой.

Диковинный танец двух противоположных пылающих душ шокировал и восхищал, как и слаженность движений.

— Когда тьмы вдруг начал страшиться я?

Может когда её покинул и отрезал мосты.

Взаимно слепы мы, зачем скрываться друг от друга,

Пред чёрным всё равно предстанем

И будем все равны.

Снова резкое сближение, он заходит за спину синеглазого, но тот спешно, рефлекторно уходит от чёткого удара. Грудная клетка опускается и поднимается, храня в себе решимость Джонатана.

— Я не цветок, не механизм привычный, что заряд вперёд ведет,

Будь проклят чёртов ложный взор.

Пусть интуиция сменит мне зрение,

Нет повода, а значит не боюсь.

Басы усилились в унисон с трубами, как нельзя лучше отражавшими те неловкие движения двух невольных партнёров в бешеном вальсе.

— Я тебе не солнце, я и не луна в ночи.

Так кто же теперь я, ответь мне, не тая.

Я тебе не солнце, я и не луна в ночи,

Я нечто, что застряло посреди.

Слова как гром, что знаменуют боевой раж. Несколько выпадов вперед, блондин двигался, быстрее, ловче, брат же его медленно выдыхался, чем лишь усиливал пламя безрассудства в глазах. Тени присоединились к бою, особенно хорошо шла молодая, скользившая точно за Дио, придавая ему сил.

Дио видел его и ухмыльнулся, чуть сдав назад и будто уча юное дарование,

— Будущее скажет, где ты был,

Прошлое увидит уровень сил.

Темп на миг сбавился и тут же заново возвысился, а Нориаки, окончательно обретший черты, начал движение точно след в след покровителю, перенимая даже выражение лица и безумие глаз.

— От нынешнего и толку нет,

Вопросы лишь, но где ответ?

Всё затихает, даже юноша отходит на второй план. Джонатан осел на землю и беспомощно попятился назад, окончательно утеряв энергию.

— Всё, чего прошу я — рамки отпусти,

Если те пусты, кто же виновным был?

Образ свой сквозь гордость новым назови…

Чей облик перенять, раз схожим мне не быть?

Дио и сам выдохся. Усталая дрожь, глубокое дыхание, всё выдавало это и вызывало стыд.

Взгляд на Нориаки, глубокий вздох…

-Стану себе солнцем, стану и луной в ночи,

Чьим лицом владеть, раз вас не разглядеть?

Ярость вскипела с двойной силой. Дио пускал заклинания одно за другим, специально промазывая и наслаждаясь страхом названного брата.

— Я стану себе солнцем, я стану и луной в ночи,

Никто не узнает тела, что не видно нигде…

Он вскинул палочку, но дальше всё шло как в немом кино. Взмах — врывается подмога из аврората. Миг — Джонатан раскрыл глаза. Ещё один — со вскинутой руки срывается золотой разряд, резкий проблеск, от которого с трудом уворачивается Брандо. Глаза отразили неподдельный испуг, кажется, не входивший в сценарий.

Вспышки аврорских заклинаний вновь озаряют сцену. Пламя почти потухло, оголив уродливые почерневшие части зданий.

Еще миг, юное тело бросилось под проклятие, закрывая собой господина.

Тишина снова заволокла места действия как и тень.

— Какёин! — чуждый вскрик спустя пару секунд. Ванила всё понял первым.

— Нориаки, — ошеломленный шепот Дио послышался сквозь вскрик.

Шум и возня, на миг донесшиеся до ушей, стали звучать как сквозь вату, сменил его шум в ушах.

Одинокий белый огонек осветил умирающее тело.

Полупустые глаза смотрели в небо, пока тонкая струйка крови сочилась изо рта, искривленного болезненной улыбкой. Он смог, он спас…

— Надеюсь я был полезен, Лорд Дио, — сорвался хриплый шепот с бледнеющих губ. Он прикрыл глаза.

Тихая музыка заиграла на фоне. Под такую только уноситься в танце с любимой партнершей.

И они танцевали. Два полупрозрачных силуэта, тускнеющие воспоминания кружились по залу, так сильно прижавшись друг к другу и смотря в глаза. Молодые, счастливые, беззаботные.

Он тогда ещё не был для Какёина господином. Лишь лучшим другом, тем, кто защитил, тем, кто пригрел.

Его рука на талии, вторая сжимала изящную ладонь. Неумело Нориаки переставлял ногами. Это был его первый танец, самое счастливое воспоминание…

Взгляд окончательно остекленел.

Какёин Нориаки мёртв.

Конец второго акта.

Актёры спешно ушли за сцену, Драко ощутил хватку на своей руке, до ушей же донёсся голос Поттера.

— Мне показалось, или ты меня настоящим хамоном почти огрел?