Сара положила голову на свою грудь и позволила сну вторгнуться в её разум. Благодаря отсутствию дней и ночей в этом мире, она понятия не имела, сколько уже прошло времени с того дня, когда она в последний раз засыпала. Это было когда-то очень давно, а может... она никогда и не спала.

Антонио всё реже приходил в себя, он открывал порозовевшие веки и с испугом оглядывал окружение, после чего его голова вновь падала на подушку. С ним происходило что-то ужасное, что-то, что было гораздо хуже обычного растяжения или перелома.

Но вот, едва Саре удалось прикрыть глаза и предаться тревожной дремоте, как вдруг дыхание её капитана резко участилось. Из-за постоянного жара его тело покрывалось испариной, впоследствии которой вся его постель казалась сырой и холодной. Антонио бросил панический взгляд на спящую помощницу, и его глаза расширились в паническом страхе. Если бы он только был способен говорить (а из-за жара все его попытки сказать хоть слово напоминали очередную муку), то Антонио бы сообщил Саре, как сильно пылали его ноги, особенно в области колен. Порою казалось, что вот-вот пламя разъест его кожу и вырвется на свободу.

Сара моментально среагировала на его стоны: она соскочила со стула и ползком добралась до постели. Ей хотелось расплакаться из-за бессилия. Она крепко схватила потную руку испанца и прижала её к щеке.

— Антонио, что же это? — хрипло спросила она, надеясь, что капитан её понимает. Она подползла к его ногам, штаны на которых были засучены чуть выше колен. Именно оттуда и начинала расти эта штука. Сначала это отображалось обычным и незначительным покраснением, а затем всё стало ухудшаться, темнеть и набухать.

— Отойди.

Сара сначала решила, что это заговорил с ней внутренний голос и потому даже не удивилась. В таком месте это было бы кстати. Затем, она почувствовала на своей спине чью-то тень, и её охватила паника.

— Ч... что?

— Отойди, говорю, — ответил незнакомец. Чья-то рука впилась ей в плечо и настоятельно отодвинула Сару в сторону. Подальше от Антонио, который к удивлению, был ещё в сознании, и его взгляд был обращён не на Сару.

Сара сразу обернулась, готовя в своей голове некую едкую фразу, дабы прогнать прочь того незнакомца, который сунул к ним свой нос, но увидела позади себя угрюмое лицо Посланника и моментально забыла о том, что хотела сказать. Пылающий взгляд едких зелёных глаз в тени шляпы и бледный, голодный оскал - да, капитан Армады выглядел в разы устрашающе всяких слухов и легенд о самом себе.

— А... Извините, — девушка быстро отпрянула подальше от постели и от Посланника, опасаясь ощутить на себе силу его пристального взора.

— Ты... — с последними силами выдавил из себя Антонио, превозмогая острую боль в теле. — Ты... какого...

— Заткнись, — рявкнул на него пират. — Благодари судьбу, что она послала меня к тебе.

— Пришёл посмеяться надо мной, да?

Посланник соизволил тактично промолчать. Он склонился над тем местом, где была образована опухоль, и, казалось, что теперь он полностью был отключен от внешнего мира.

— Это не перелом, — сказал он, довольно таки грубо опустив руку на опухоль. И тут началось самое удивительное. Крохотные розовые капилляры, которыми была осыпана смуглая кожа испанца, внезапно пришли в движение, начали извиваться, как маленькие змейки. Внезапно Антонио закричал, пот полился по его болезненно-зеленоватой коже, его тело резко выгнулось, грудь выпятилась вперёд, а мокрая голова уткнулась в подушку.

— Что с ним?! — закричала Сара, для которой это зрелище казалось невыносимым. От крика Антонио сотрясались стены. — Что вы делаете?! Прекратите сию же ми...

— Не стоит вмешиваться в то, чего не понимаешь, — тихо и вкрадчиво ответил ей Посланник. Сара поняла, что она не в силах перечить этому человеку. Весь его грозный вид говорил о том, что скажи она ещё хоть слово, Посланник прихлопнет её, как мошку.

— Твой кавалер подцепил паразита, — продолжил холодно объяснять пират и стал бледнее обычного. Теперь его кожа обрела синеватый оттенок и как будто стала слегка прозрачной. — Он дрался с тем чудовищем? Тот его ранил?

— Что? — Сара с трудом соображала, ибо нескончаемые крики испанца заставляли её сердце разрываться от горя и бессилия.

— Получал ли он какие-либо раны или увечья?

— Я не знаю!

Когда Посланник удостоил её своим испепеляющим взглядом, Сара отползла ещё на метр, пока не столкнулась спиной с ножкой стула.

— Ты думаешь, что твоё "не знаю" поможет ему? Говори же конкретнее!

— Я честно не знаю! — жалобно всхлипнула итальянка.

Но Посланник лишь сверкнул на неё своим ядовитым взглядом.

— Тогда держи его руки, — сдавленно приказал он Саре, и девушка послушно кинулась к испанцу. Когда она прикоснулась к Антонио, ей показалось, будто она взялась за ручки раскалённого котла. — Да что б тебя, дурёха! Держи его крепче! Ну же!

Посланник достал из-под пояса небольшой длины кинжал с заостренным и круто согнутым лезвием. Сара ощутила сильное головокружение. На секунду она перестала держать брыкающегося испанца и тот, воспользовавшись этой удобной заминкой, со всей силы врезал своей помощнице в живот. Сара отскочила от больного, сгибаясь пополам и кашляя.

— Вернись! — жёстким тоном посоветовал Посланник, однако Антонио уже было не удержать. Он увидел в руках пирата лезвие и принялся брыкаться с ещё большим проворством. В уголках его губ появилась пена. Тогда, осознав, что мирными действиями проблему не разрешить, Посланник обратился к своей силе. Ему не нужно было выговаривать проклятия, будто какому-то седовласому колдуну, ему хватило одного короткого взгляда, чтобы Антонио перестал ему противостоять. Его с такой силой пригвоздило к матрасу, что кровать, не выдержав натиска, оказалась прижата к полу.

— Так-то лучше, — отметил Посланник и легким движением руки совершил свой первый порез. Почуяв долгожданную свободу, тёмные капилляры дружно накинулись к ранке и, уже будучи вне тела, они напоминали кучку тоненьких червей, извивающихся и издающих странные булькающие звуки.

Хоть Антонио не имел возможности пошевелиться, кричать же он продолжал вполне свободно, ведь во рту у него не было кляпа.

— Ох, Господи, — вскрикнула Сара, указывая на скопище малюток-щупалец. Она не могла поверить, что вся эта гадость когда-то жила под кожей её капитана. — Что это такое?!

— Разве не видно? — Посланник схватил щупальца и вырвал их, как сорняк из земли. Какое-то время червячки шипели, обливались слизью, после чего кожица их потемнела и они перестали извиваться в побелевшем кулаке пирата.

То же самое произошло и со второй ногой. Посланник избавился от пучка с червями, свернул их в маленькую тряпочку и выбросил в иллюминатор. Он не улыбался, но по его глазам было видно, что он был очень собою доволен. Его взгляд вновь устремился на больного.

— Ты мой должник, — сухо заявил Посланник, перед тем, как Карьедо окончательно не провалился в сон.

— Спаси... Спасибо огромное, — растерянно сказала Сара. Посланник ответил ей долгим взглядом, от которого той стало не по себе. Ей показалось, будто глаза смотрели не на неё, а как бы сквозь. Сара склонила голову, позволяя своим непослушным кудрям упасть ей на лицо и на плечи, и хоть как-то спрятать своё глупое смущение. А когда пират вышел из комнаты, она почувствовала, с каким облегчением камень упал с души. Произошло что-то, чего она не понимала и не стремилась понять, однако это "что-то" ей нравилось. Да, ей определенно хотелось смеяться, смеяться долго и искренне, чтобы каждый уголок в этом мире слышал её звонкий смех.

Она на трясущих ногах дошла до разрушенной постели, где, раскинув руки, лежал её капитан, и приложила ладонь к его влажному лбу.

***

Тем временем Френсис решила занять себя чем-то полезным. Постоянное безделье толкало ее на внутренние размышления, направление которых она... слегка опасалась.

Посланник.

Отныне он и только он сидел в её голове, и куда бы она ни шла, всюду ей мерещился его помятый алый плащ. Она даже умудрилась убедить себя в том, что он за ней следит. Такое состояние можно было назвать одержимостью.

И потому, спустя, наверное, несколько часов, посвящённых бессмысленному хождению по комнате, Френсис приняла для себя твёрдое решение заняться делом. Например, тем, что у неё получалось лучше всего и благодаря чему она сумела добиться от команды достойного обращения — разумеется, готовкой изысканных блюд.

Кок был очень рад её появлению на кухне и даже выделил ей место, где бы она могла приступить к своему делу. Пока она с огромным усердием месила тесто, стараясь все свои силы тратить только на это и ни о чём больше не думать, Джеспер развлекал её всякими забавными историями из своей долгой жизни

— А потом он как глянет на меня, — заливал кок, размахивая огромным ножом для вырубки мяса. — Нет, ты бы видела его лицо! Красное и надутое, как у здоровенного индюка!

Френсис звонко засмеялась, хотя не совсем понимала смысла шутки. О чём это он? Да разве это важно?

"Главное, что расслабляет..." — подумала она и нарисовала на раздутом тесте какую-то загогулину.

— И вот он такой встаёт передо мной, глаза налиты кровью, а из ноздрей пышет пар...

— Забавно как, — поддакнула его увлекательным рассказам Френсис и позже обратила внимание на тесто. Её палец как раз вырисовывал последний луч у звезды. — Ох, нет...

— Что такое? Волос в тесто попал? — быстро переключился кок. - О, ничего страшного. Волос - это не самое страшное, что может очутиться в тарелке с пищей.

— Да нет, не в волосе дело, просто... — Френсис торопливо завернула тесто в толстый рулет, чтобы никто не видел её позорного рисунка. — Просто... Мне кажется, что тесто уже давно готово, а я тут стою, заслушавшись твоих историй.

— Ох, и что бы я без тебя делал? — улыбаясь, спросил старый пират. — За что я вас так, французов, и люблю. Готовите, чёрт возьми, отменно! Даже в этом дырявом корыте умудряетесь создать удивительный деликатес!

"Что же, пожалуй, это лучший комплимент, который я услышала в этом дырявом корыте,"-с тоской подумала девушка, передавая поднос в руки коку. Перед глазами, как будто по щелчку пальцев, всплыл тот самый горящий дом. И этот проклятый женский крик. Конечно, в памяти Френсис он звучал не так живо, но от этого было не легче.

— Френсис, что с тобой? — кок провёл перед ней своей белой из-за теста рукой. — Слушай, выглядишь ты ужасно. Того и гляди - бухнешься тут без чувств, а я буду ощущать себя виноватым. Лучше ступай к себе и отоспись. Ты бледна, как призрак.

Френсис обречённо потёрла разболевшиеся глаза.

— Но Джес...

— Френсис, — серьёзно прервал её кок. - Я не шучу.

Выходя из камбуза, Френсис хотелось разрыдаться. То, что кок отправил ее "отдыхать" было равносильно тому, что если бы он бросил ее к рукам палача. По крайней мере, когда она оказалась за пределами душной кухни, мерзкие мысли вернулись в свой привычный оборот.

***

— Френсис, тебе плохо? — Том встал рядом с постелью девушки и скромно сложил перед собой руки. Если бы девушка была в настроении, то она бы умилилась такому зрелищу.

— Том... Умоляю... — прошептала она, еле сдерживая в себе желание повысить голос. Нет, она не Посланник, она не будет кричать по всякой ерунде. Она всегда была спокойной и рассудительной леди, за это её и любили. Людям было приятно заводить с ней общение, но сейчас, когда Френсис выглядела так ужасно, они бы пришли в ужас.

— Хочешь, я принесу тебе попить? — предложил мальчик. — Это всё из-за этого места, да? Я тоже чувствую себя нехорошо. Словно оно высасывает силы.

"Ты практически прав, малыш.".

Юнга говорил что-то еще, его милый детский голосок не умолкал ни на секунду, под него Френсис и уснула. Это произошло как всегда быстро и неожиданно, разум её отключился, реальность уплыла в неизведанные края и её место занял сон.

Но только это был уже не кошмар, а куда худшее видение. Если в кошмарах Френсис тряслась от страха, то здесь ей приходилось испытывать что-то совершенно фантастическое. Такого скопления различных эмоций сильно истощало её тело, даже во сне она чувствовала усталость. Только к этой усталости прибавилась ещё и головная боль и странное томление в области груди. Каждый удар сердца сопровождался уколом маленькой, неприятной боли.

Собственно, во сне она беседовала с Посланником. Только на этот раз он не был каким-то там уродом, изо рта которого нескончаемо лилась кровь, ни тем огромным монстром с чёрными глазами и ядовитым смехом. На этот раз к ней пришел обыкновенный мужчина. Хотя, он был не совсем обыкновенным. Он выглядел как человек, переживший страшную болезнь. Особенно сильно поражали его впалые щеки, болезненного цвета кожа, красные от устали глаза. Френсис смотрела на гостя в своих грёзах, и ощущала по отношению к нему испуг и небольшую жалость. Ей захотелось подойти к нему ближе, обнять за плечи, показать ему, что всё хорошо. Френсис сама пыталась себе внушить что-то похожее, но почему-то убедить другого человека ей казалось куда более лёгким делом.

— Видишь, какой я? — спросил её Посланник совершенно убитым голосом. Таким вот тоном, мол "да-да любуйся, я такой реальный, и не скажи, что удивлена!"

— Но... — Френсис хотела возразить, но тут пират исчез под звук хлопка, и на его месте появился маленький мальчишка с неопрятной пшеничного цвета шевелюрой. На перепачканном в саже лице сверкали, как драгоценные камни, близко посаженные зелёные глаза.

— Это всё ты виновата! И твои люди. Моя деревня им вовсе была не нужна, они просто проходили мимо... Были явно сильно возбуждены минувшей битвой и... решили отыграться, понимаешь? Решили... отыграться, — членораздельно проговорил он.

— Арчи...

— Для них разве было важно, что умрут безобидные люди? Одним больше, одним меньше. Действительно, какая важность? Главное утолить свои желания, не так ли?

— Арчи, я же... что я могла сделать? Честно, если бы я только знала.

— И что? – маленький Посланник сильно нахмурился. — Что бы ты сделала? Ты же терпеть не можешь меня, не так ли? Тогда с чего бы тебе меня жалеть?

Френсис почувствовала, что задыхается. Ещё слово, ещё хоть одно слово вылетит из уст этого вредного ребёнка…

— Ах, умоляю, выслушай ты меня! Я... Мне правда очень жаль, если бы я могла хоть как-то это изменить! Меня же тогда даже на свете не было! А так, я бы ни за что не допустила твоего горя! Если бы у меня была возможность...

Артур молчал, но это вовсе не значило, что слова Френсис не сумели его зацепить. По крайней мере, он уже не выглядел таким угрюмым. Поэтому он снова перевоплотился во взрослого пирата.

— Я до сих пор не в силах понять, зачем же я тебе нужна? Неужели ты держишь меня ради этой мести? Мучаешь меня этими видениями? Я не понимаю твоих мотивов.

Внезапно Посланник оживился, подошёл к Френсис едва ли не вплотную, чтобы девушка увидела, как в его глазах зарезвились бесята.

— Ты должна была давно всё понять, — сказал он.

— Это не так просто, — Френсис обреченно покачала головой. — Мне хотя бы знак какой-нибудь, небольшую подсказочку...

— Подсказок было достаточно, — отрезал Посланник. — Теперь очередь за тобой. Времени становится всё меньше и меньше. Каждый дюйм, пройденный Армадой, уничтожает все твои шансы на разгадку. Давай же, Бонфуа, просыпайся! Сведи все факты в один, отыщи ко мне подход, помешай мне, Френсис, помешай мне совершить задуманное во что бы то ни стало!!! 

— Я не знаю как! — завопила Френсис и резко распахнула глаза. Ей показалось, словно она вынырнула из бурлящей и ледяной реки.

— Ты плакала во сне, — сообщил ей Том. Он держал в руках чашу с водой. Правда воды там было немного, ибо капитан приказал матросам быть экономнее. — Я боялся тебя разбудить. Прости меня.

— О-о, нет. Это ты меня прости, — ответила она, стараясь успокоить своё дыхание. — Просто... Опять дурной сон... В последнее время они снятся мне слишком часто, — внезапно она затаила дыхание и прислушалась. Как странно, корабль не скрипел. В каюте было очень тихо и спокойно. — Что такое? Мы остановились?!

— О, да! — Том явно был счастлив такой перемене в разговоре. Его крохотные веснушки радостно засияли. — Корабль остановился рядом с первой сушей. Здорово, да? Капитан сказал, что нам полезно размяться! А еще он сказал...

Но Френсис его не дослушала. Она буквально выпрыгнула из постели и кинулась к шкафчику с одеждой, ибо негоже было расхаживать перед матросами в рубахе и панталонах. В шкафу она обнаружила плотные тёмные брюки и очень старую блузу лимонного оттенка. В принципе, тоже сойдёт.

И почему её никто не разбудил и не сообщил об остановке? Ведь это же очень важно... Френсис должна была увидеть эту первую сушу. Она неслась широкими шагами по коридору, а Томас неумолимо следовал за ней. Он пытался окликнуть девушку, но та решительно пропускала его крики мимо ушей. Вскоре, мальчик смирился и старался следовать молча. 

То, что Томас так мило обозвал "первой сушей", было всего лишь небольшой каменистой площадкой, на которой ничего не росло и не было даже песка. Чуть дальше от этой площадки шёл сплошной густой туман, а что следовало за ним — оставалось лишь догадываться. Где-то по бокам от так называемого бережка располагалась кучка заострённых рифов, которые подобно пасти огромного хищного зверя, высовывались из вязкого океана и угрожающе поблескивали при мутном свете. "Первая суша" не сулила своим видом ничего хорошего, это понимала вся команда и не старалась особо скрывать свой страх. Даже Посланник — и тот относился к их первой остановке с заметным недоверием. То и дело он оборачивался к туману с приготовленным в руках мачете.

Френсис спустилась по трапу с корабля и оглядела высеченные в сером пространстве рифы.

— Мы будем ночевать здесь? — спросила она у капитана и окинула изучающим взглядом его тело. Сначала она осмотрела его широко расправленные плечи, на которых висел алый плащ, а потом обратила внимание на расстёгнутый воротник рубашки, за которой начиналась обнажённая грудь.

— Остановка будет полезна для всех, Бонфуа, — процедил сквозь зубы Посланник. 

Когда он отошел от неё, уже готовясь напасть на кого-то из подчиненных по причине починки корабля, Френсис принялась себя ругать. Да что же с ней такое происходит? Она должна была твёрдо задать ему интересующий её вопрос, а после ответа устроить жаркую дискуссию, отстаивая свои права, как обычно она делала со всеми своими оппонентами. А она что? Кое-как выговорила вопрос, а потом и вовсе что-то начала мямлить.

"Найди ко мне подход, Френсис!"

Глупо было идти на поводу у своих снов. Однако, чтобы она там ни думала, на этот раз Посланник из грёз был прав. Нужно было спешить. Это их первая остановка... А дальше? Что будет дальше? Сколько ещё им предстоит пережить остановок? Возможно, следующая будет для них последней.

— Какое отвратное место!

Френсис обернулась и увидела позади себя Сару. Положив деловито руки на бедра, та спускалась короткими шажками вниз по трапу и всеми силами пыталась изобразить на лице отвращение. Не считая этого, она выглядела заметно посвежевшей и полной сил. Не то, что Френсис - бледная, как смерть, и едва ли способная мыслить здраво.

— Хорошо выглядишь.

— Ага, — итальянка невольно улыбнулась. Это было хорошим знаком. Учитывая то, что последние несколько часов Сара была вся не своя, особенно, когда состояние Антонио стало стремительно ухудшаться, сейчас вид Сары говорил о том, что все неприятности остались позади.

— Как твой капитан?

— С ним всё чудесно, — по Саре было видно, что она из последних сил держится, чтобы случайно не наговорить лишнего. Но её так распирало поделиться своим счастьем, что она даже надула щёки. — Сейчас лежит в постели, ест суп. Жар давно спал, однако ходить я ему запрещаю.

— Как же хорошо, что поправляется, — Френсис приложила ладонь к груди. — Но как? Как это произошло? Ты дала ему какое-то лекарство?

Сара стиснула до предела губы, но глаза ее смеялись. Она энергично помотала головой, от чего ее кудряшки задвигались, заползали по плечам, как живые.

— Ему помогли, — выдавила она.

— Кто?

Сара ничего не ответила, лишь посмотрела куда-то в сторону, но уже без улыбки. Френсис тоже переглянулась и к своему удивлению поняла, что Сара смотрит на Посланника. Его красный плащ бесшумно прорезал объятия молочного тумана.

"Он помог? Да неужели?"

— А я-то думала, что Посланник... Ну, ты понимаешь, — Сара закатила глаза. — Кровожадный пират и всё такое. О нём ходило множество жутких слухов в Апулии. Я как-то слышала о том, что Посланник питается кровью младенцев.

— Неслыханная ересь! — вскрикнула Френсис, представив, как Посланник с голодным остервенением обгладывает младенческую ножку.

— Я совсем не ожидала от него добродетели, а тут он пришёл и... собственной персоной... — Сара принялась живо пересказывать о том, как проходило лечение её капитана. Френсис старалась слушать её как можно внимательно, однако внимание её постоянно обращалось в сторону Посланника.

"А мне-то что? Таков закон природы - выживает сильнейший. Ce la vie. Пущай подыхает", — так сказал он ей недавно. Он выглядел вполне уверенным в себе, он верил в то, что говорил, и вовсе не собирался отрекаться от своих слов. И Френсис даже немного с этим смирилась, хотя и не отрицала того, что такое отношение к людям выглядело крайне... диким. И если бы она только могла как-то повлиять на капитана Армады, она бы давно это сделала.

Хорошо, её народ был виноват в той трагедии, он уничтожил его детство и дал повод для мести. Всё это выглядело вполне логично, но Френсис всё равно не могла понять его боли. Ей была чужда родительская любовь, Френсис едва ли помнила, как звучал голос её матери. По крайней мере, она искренне верила в том, что он был тихим и полным материнской нежности, каким описывали его в книгах.

— Милая моя, у тебя такие крупные тени под глазами! — Сара внимательно осмотрела исхудалое лицо своей новой подруги. На это Френсис лишь пожала плечами, потому что ей было всё равно. — Может, пойдёшь и поспишь?

"Только не это! Теперь ведь я даже не знаю, что для меня представляет большую опасность - реальность или мои собственные сны!"

— Всё хорошо, — Френсис попыталась как можно изящнее встряхнуть головой.

***

Корабль очень плотно расположился к берегу. Теперь каждый мог выйти на площадку и передохнуть после утомительной качки. После долгого пребывания в трюме жизнь на земле казалась невозможным испытанием. Почва уходила из-под ног, кружилась голова и порою дело доходило до тошноты. Тело качалось из стороны в сторону, теряясь в пространстве, ноги заплетались в узел, а руки приходили в поисках опоры. Даже при бурной пьянке такого не происходило.

И всё же неумение бороться с прямой землёй было не самым страшным, чего испытывали моряки, оказываясь за пределами судна. Просто они чувствовали, что за тем вязким туманом скрывалось нечто. Возможно, это существо было каким-то духом, ибо иногда Френсис слышала чьи-то голоса. Слабые, тоненькие, похожие на тихий и таинственный шёпот. Она не желала знать, что слышали её уши и было ли это реальность, а не очередным сном или иллюзией, она просто мечтала как можно скорее покинуть берег. Небо над головой сгущалось, окрасившись в лиловые цвета. Оживший призрачный туман начал отчаянно тянуться к кораблю, к очагу жизней, такому чарующему и ароматному, чему царство хаоса было наотрез обделено.

Посланник часто проводил время на сером берегу, словно он не обращал внимания на зловещие голоса и чей-то завистливый взгляд из ниоткуда. Он наблюдал за плотниками: следил за тем, чтобы те не отлынивали от работы, чиня некоторые части разбитого судна.

— Как обстоят дела с кормой, Джонсон?! — крикнул он, сложив ладони рупором. В тот момент тонкие языки тумана обвили его ноги и кружили рядом, будто голодные звери. Тишину отчаянно заглушал монотонный стук молотков и визг ржавой пилы.

— Что, капитан? — крикнул в ответ один из верных его помощников, который висел на рейе бизань-мачты*. — Простите, я едва ли вас слышу!

— Ну так прочисти уши!

— Что? — пират ловко спустился по верёвке.

— Я ж сказал - проверь корму!

- Чего проверить?!

- Да задницу проверь, болван!

Джонсон резко переглянулся, очевидно, не поняв, а какой заднице шла речь. Френсис, наблюдавшая за этим эпичным моментом с мостика, тихо хихикала в ладошку. 

— Я о корабле, идиот, — Посланник выглядел до предела раздражённым. — Ибо твоя задница будет зависеть от состояния задницы моей Армады!

Френсис аж подавилась смехом. Позже она ощутила на себе взгляд капитана и тут же сделала предельно серьёзный вид. Посланник некоторое время мерил её презрительным взглядом, но быстро потерял интерес и отвернулся от неё.

Человек, хранивший в себе столько чудовищных воспоминаний, столько боли и ненависти ко всему живому, был всего в нескольких метрах от Бонфуа. У него было достаточно времени, чтобы всё для себя решить. Но ведь его прошлое было обыденным, думала Френсис. Некоторые люди переживали и нечто худшее, нечто сумасшедшее, что нельзя даже представить. Люди умирают постоянно, и это также обыденно, как и поднимающееся на горизонте солнце. 

И всё же… почему именно Посланник? Почему именно он решился на такое сумасбродство? Почему больше никто до него даже думать не смел о других мирах и о возможности приравнять себя к Создателю?

Френсис томно закусила губу. Она считала, что Посланник обладал всеми качествами человека, достойного исполнения своей мечты. В нём было и упорство, и сила, и чистейший ум. Ему хватило сил совершить нереальное и обратить сказку в реальность. Разве этого было мало для восхищения его личностью?

— Интересно, как же всё-таки ты заполучил это звезду на шее? — обратилась Френсис к плоду своих бессмертных рассуждений.

Посланник посмотрел на неё через плечо и издал странный звук, похожий на усмешку.

— Не думаю, что сейчас подходящее время для дружеской беседы, — сухо выдавил он в ответ. - Мне нужно следить за работой команды.

— А что, если это наша последняя спокойная остановка? - не сдавалась Бонфуа. - Потом же у нас просто не будет времени поговорить.

— А тебя так и тянет почесать язычком, - злобновато осклабился мужчина.

— Просто не охота погибать от лап очередного чудовища и не знать при этом, ради чего ты погибаешь. 

— Какая осмотрительная француженка, - сказав это, Посланник вдруг направился к Френсис поместился рядом с ней. Судя по тому, как светилось его лицо, он был давно готов к этому разговору. Скорее всего, для того были проведены репетиции и даже не две... и даже не три. - Ну-у, так и быть. Это было не так давно. Я совершил самый рискованный поступок в своей жизни — решился напасть на одного званного выскочку, который был родом из... Персии. То был богатый молодой юноша, не знававший голода и одиночества. Что бы ни смело возжелать его алчное сердце, всё это в тот же миг исполнялось, будто по щелчку пальца. Как же там его звали? — он задумчиво почесал ногтем подбородок, полный густой щетины. — Да и чёрт с ним, если честно! Мой разум не готов запоминать имя каждого богача, которого я соизволил ограбить. Но одно я помню крайне ясно: этот юноша обладал если уж не всеми, то очень многими редкими сокровищами нашего мира.

— И ты решил добраться до его сокровищ, — сказала Френсис. Она уже слышала эту историю из других уст и прекрасно помнила её конец. Но слова Посланника имели куда большую значимость, чем всё остальное. К тому же, пират обладал удивительно возбуждающим голосом.

— Да, — Посланник нахмурил брови и прищурил один глаз. — Но меня интересовало не золото, не алмазы, которыми была усыпана постель его высочества. У этого перса была одна вещичка...

— То самое оружие, да?

— Вернее, его часть. Фигурка звезды, похожая на уродливый кусок дерева и не имевшая никакой ценности на рынке. Любители сокровищ не нашли бы в этой звезде ничего особенного. Ох, если бы они только знали, как сильно ошибались...

— Кусок дерева? — Френсис попыталась представить то, о чем ей так яро объяснял англичанин. - Обычный кусок дерева?!

— Ага, — пират был польщён её вниманием. — Удивительно, что он хранился в покоях этого перса. Не сомневаюсь, он прекрасно знал её ценность. Когда я попытался вломиться в его сокровищницу, он набросился на меня с таким безумством, словно я покусился на что-то святое. Мы дрались не долго, но боролись искренне и горячо, не на жизнь, а на смерть. И всё же, я оказался ловчее, ибо я жив и здоров, как видишь, а принц проиграл. Когда он упал на одно колено и склонил свою тёмную голову предо мной, — Посланник достал свой мачете и резанул им воздух, — я совершил решающий удар. Голова принца покатилась по ковру, а кровь, хлынувшая фонтаном, оросила мои ноги и подступила к его золотым монетам. Видела бы ты эту картину, Френсис...

Достаточно налюбовавшись телом побеждённого, я гордой походкой вошёл в сокровищницу, вход к которой был ограждён тёмно-изумрудным шторами. Звезда лежала в маленькой шкатулке под пышной кроватью мёртвого королевича. Я открыл шкатулку и посмотрел на свой приз. Я смотрел на него долго, очень долго, и никак не мог отвести взор. Мне казалось, что эта погоня за оружием была напрасной, что те легенды были лишь милой и забытой сказкой. Ну, сама посуди: разве могла эта мелочь обладать какой-то силой? Однако когда я надумал закрыть шкатулку, звезда как будто почувствовала мои мысли и начала дрожать, а потом...

— Что потом?

— Я не помню... — Посланник покачал головой. — Я очнулся на Армаде. Команда приводила меня в чувства холодной водой и лёгкими пощечинами. Мы были уже далеко от корабля персов и направлялись на север. Я чувствовал себя так, словно что-то высосало все мои силы и чувства.

Позже, конечно, силы ко мне вернулись и даже в большем количестве, чем раньше. Я ощущал их тёплые волны в каждой клеточке своего тела. Они щекотали меня, будто бы заигрывали со мной. Я чувствовал, что заново родился. Словно судьба мне дала второй шанс. Хех, — хоть Френсис и не видела повода для смеха, Посланник начал сотрясаться. — И эта сила оставила на моей шее эмблему. То ли шрам, то ли татуировка, пёс её знает. Забавно, правда?

Френсис не ощущала в этой истории ничего забавного. Отнюдь, она казалась ей невероятной, словно волшебной сказкой. Сказкой, в которую верилось с трудом.

Но тут их разговор прервался. Посланник обернулся в сторону тумана. Френсис показалось, что он напрягся.

— Я что-то ощущаю! – прокричал он, направляя в ту сторону мачете. – Что-то надвигается!

И действительно: со стороны тумана послышалось тихое, но отчётливое завывание, будто звук поднявшегося ветра.

Чушь, хаос не знал слова "ветер", а значит, в тумане скрывалось что-то другое.

Френсис резко вскочила на ноги. По её коже от этого призрачного воя поползли мурашки, руки похолодели и стали мокрыми от волнения.

— Пора отчаливать, — сказал Посланник, и на этот раз команда была с ним полностью солидарна. Да даже если бы он этого не сказал, пираты всё равно бы отдали швартовы. Когда Френсис дошла до края мостика, Посланник протянул ей руку и помог спуститься на палубу. Конечно, сделал он это неосознанно, просто пытался её поторопить, но Френсис не смогла этого не заметить. Чёрт подери, да ей это даже понравилось.

А вой на острове только усилился. Пока Армада пыталась развернуться, будоража мёртвую воду, туман постепенно настиг конца берега и стоял уже настолько близко к кораблю, что матросы могли спокойно дотянуться до него рукой.

— Быстрее, быстрее, быстрее, — повелевал Посланник, постоянно оглядываясь назад. Френсис прижалась к ближайшей мачте и ухватилась за снасти. 

Корабль ленивыми движениями старался объехать каменистый берег, не задевая его, и, похоже, это был первый раз, когда Посланник, так страстно любивший Армаду, готов был проклясть собственное судно за его неуклюжесть.

— Давай же, зараза! – бормотал он, словно проклятие. — Шевели своим дряхлым телом. Мы должны оторваться...

Но отступать было поздно. Ступив на палубу своей дымчатой ногой, туман быстро и дерзко прошёлся мимо абордажных сетей, быстро уволакивая в свои объятия каждого моряка. Френсис и не заметила того, как сама оказалась в окружении белых и холодных стен.

— Ну же, шевелитесь! — где-то рядом раздался зычный голос капитана, а затем наступила ледяная тишина.

Когда капитан исчез, Френсис поняла, что теперь она в большой опасности. Кто ей поможет? Да кому она вообще нужна? Не Посланнику же!

В ушах гулко отдавался стук сердца. С каждым ударом звук становился всё более глубоким, более ощутимым. Френсис ещё сильнее вцепилась в снасти, которые хмуро захрустели в её кулачках. "Не оставляйте меня, пожалуйста..." — думала она, в душе надеясь, что вот-вот сейчас из глубины тумана появится кто-то из пиратов, схватит её за руку и выведет в безопасное место. И действительно, впереди показался чей-то мутный силуэт. Он был далеко, Френсис видела лишь его тень. Но, несмотря на это, она надеялась, что эта тень принадлежала Посланнику. Она услышала тяжёлые шаги.

Топ…

Топ…

Топ…

Нет. Это был не капитан Армады. На нём не было алого плаща и пернатой шляпы. Из тумана вышел молодой человек в голубой военной форме. С его светлых, волнистых прядей стекали капли густой крови. Когда Френсис увидела посиневшие пухлые губы, на которых засияло некое подобие улыбки, ей стало плохо. 

 — Оливер... — выпалила она. — Как ты...?

— Здравствуй, — произнес ледяным тоном юноша.

Антонио с неохотой поднял голову над подушкой, чтобы осмотреть каюту. Пару минут назад его тело почувствовало резкое движение, и он хотел бы узнать, что это было.

— Сара, малышка, больной нуждается в твоей помощи!

"Ох, как отлить-то хочется…" — подумал Антонио, стирая со лба выступивший пот. И тут ему в голову пришла немного сумасшедшая идея. Он решил, несмотря на боль в ногах, встать с постели и пойти самому. Выяснить для начала, почему на корабле такая жуткая качка, словно они попали под шторм, ну и, естественно, сделать своё мужское дельце.

А ещё ему хотелось увидеть искажённое злобой лицо Сары, услышать её крики. Ему нравилось выводить её из себя. Когда она злилась, её щёки заплывали милым румянцем, а глаза сужались, как у кошки. Она становилась такой красавицей…

Собравшись с силами, капитан "Марии" скинул с себя одеяло, а затем попытался подняться с постели. Лечение проходило у него отнюдь не весело: каждая мышца отдавалась такой болью, словно всё это время он занимался не тем, что лежал в постели, а боролся с чудовищем.

Его ноги прислонились к прохладному полу, и Антонио недовольно зашипел. Ему казалось, что он не ходил уже целую вечность. Ноги с трудом привыкали к такому положению.

В этот момент дверь, расположенная в противоположной части каюты, тихо скрипнула. Антонио вздрогнул, ожидая увидеть на пороге Сару. Но там никто не стоял, из образовавшейся щели лился лунный цвет. Нет, даже не лунный, а скорее зеленоватый. Какой странный…

"Отлично, она сама меня бросила, а мочиться в постель не входит в планы такого горячего красавца, как я!" — подумал он, оторвал взгляд от двери и переключился к своим ногам. Те почему-то ни в какую не хотели пошевелиться.

— Ну же, — прошипел Антонио, встряхивая сальными кудряшками. Его ноги как-то не особо реагировали на команды хозяина.

Так увлёкшись своими раненными ногами, он не обратил внимания на то, что через проём протиснулась чья-то тень. Легко, беззвучно, словно кошка в ночи. Испанец прикоснулся к окровавленным бинтам и поморщился от боли.

— Больше лежать, меньше двигаться, — попытался он изобразить голос Сары. Но внезапный посторонний шорох заставил его поднять глаза.

— Пресвятая Мария, — прошептал испанец, уставившись на своего нежданного гостя. — Вот это мне везёт сегодня. Эти пираты решили не только меня вылечить, но ещё и развлечь... Странно, но я думал, что на корабле нет больше девушек, кроме Сары и Френсис. Где же они тебя держали всё это время?

То, что стояло перед обомлевшим испанцем, было чудесным созданием. Длинные, иссиня чёрные волосы лежали на упругой, смуглой груди, еле прикрытой полупрозрачной вуалью, а светло-лазурный свет аккуратно вырисовывал во мраке контур аппетитно пышных бёдер. Антонио усердно протер глаза, попытался убедиться в том, что это нечто ему не мерещится.

Чёрт, нет! Девица и вправду была здесь. Деловито скрестив тонкие руки на груди, она улыбалась его обомлевшему взору.

Она медленно подошла к испанцу, настолько близко, что Антонио имел возможность любоваться её божественной грудью. Женские руки, подобно змеям, обвили его шею. Девица ловко взобралась на постель, окончательно разрушив все сомнения насчёт её реальности.

Антонио знал, что поступает ужасно, грязно, будто он был похож на человека, не способного сдерживать свои инстинкты.

Но, глядя на то, что обнимало и прижималось к его горячему телу, очень сильно мешало испанцу думать о своей совести. Не сейчас... О, Боги, только не сейчас!

Он радостно поддался вперёд и страстно впился в холодные губы незнакомки, которые оказались удивительно мягкими и сладкими на вкус.

"Чудесно... Чудесно... — думал он, углубляя поцелуй. — Если бы Сара только видела... стоп... Сара!"

Сердитый и подозрительно реальный образ итальянки моментально привёл Антонио в чувства. Он начал осознавать реальность.

— Эй, милая, постой, не так быстро! — он силой оборвал поцелуй, надеясь сейчас немедленно всё для себя решить. Ведь он даже имени этой дамочки не знал, что тут говорить о том, что они пытались сделать.

— Слушай, я всё понимаю, но ты...— Антонио хотел что-то сказать, но при виде того, как переменилось лицо его красавицы, его речь обратилась в неясный звук.

Два круглых глаза ненавистно поблескивали в черных углублениях прогнившего и позеленевшего черепа. Единственный клок неопрятных тёмных волос рос только из затылка, из облысевших висков стекала некая смрадная слизь. Антонио хватило мгновения, чтобы осознать, что его обнимал гнилой мертвец, пахнущий сырой землёй и болотом.

— Осталось помянуть Дьявола… — пробормотал Антонио, понимая в какую он влип неприятность. Если это конечно можно было назвать "неприятностью".

Блестящие глазки существа презрительно сузились, оно раскрыло свою пасть, обнажив ряд острых зубов, а из тёмной полости навстречу к побледневшему лицу Антонио выползли несколько мелких щупалец. Одна из них коснулась испанца, и тот почувствовал ее скользкую кожицу. Так это был не сон!

— Пошла от меня к чёрту, тварь! — выкрикнул пират и врезал существу в челюсть. Мертвец зарычал, прикусив несколько визжащих щупалец. Антонио улёгся спиной на матрас и, согнув больные колени, со всей дури врезал в грудь чудищу.

— Ох, чёрт подери!!! — прокричал он, нанося удар за ударом и не обращая внимания на то, что его икры залились тёплой кровью.

Френсис смотрела на своего когда-то бывшего любовника, просто не веря в то, что вот он — живой и вполне ясный — стоит перед ней во всей своей красе. Она помнила, как долго и болезненно переживала его исчезновение. Словно судьба наказывала её за что-то: сначала Англия с похищениями, а потом и страшное известие о пропаже жениха. И при всём этом от неё требовали твёрдости, запрещали хоть на секунду уйти в себя.

— Как ты... как ты...— она даже не знала, что хотела сказать.

— Иди ко мне, — улыбнулся ей юноша, протягивая руки, одетые в белые перчатки. Да, те самые, которые Френсис подарила ему на Рождество. — Я так по тебе скучал... Все эти годы я думал только о тебе. Давай же, милая, иди сюда.

Френсис сделала шаг навстречу. Это было волшебно. Первая любовь стояла здесь, на палубе, звала её к себе. В голове промелькнули тёплые воспоминания о былом и, казалось, давно позабытом. Как они тайно встречались в саду, как он, краснея, впервые признался ей в любви. Их отношения были светлы, невинны, словно молодое вино.

Но тут, воспоминания растворились в тумане, стоило ей ощутить на своей руке чьи-то горячие, будто огонь, пальцы. Она начала уворачиваться от назойливой хватки, пока не столкнулась с жёсткой грудью Посланника. Впрочем, мужчина даже не смотрел на неё. Его острый, как кинжал, взгляд, был направлен на Оливера.

А юноша нахмурился, нежная улыбка превратилась в отвратительную гримасу.

— Отпусти её, негодяй, — проговорил он не своим голосом. — Не смей мешать нашему счастью!

Посланник грубо прижал Френсис к себе и прислонил к её лицу пистолет. Девушка испуганно вжала в голову плечи, не понимая, что происходит. Зачем он это делает? Он что, хочет её убить?

— Раз ты так её хочешь, сам подойди! Или же я прикончу её! Ну же!

Оливер не шелохнулся. Он продолжал зло смотреть на Посланника и что-то недовольно бормотать себе под нос.

— Что, боишься её? Или меня? — пират грозно ухмыльнулся, отводя от виска пленницы пистолет. Теперь Френсис чувствовала себя чуть увереннее. — Возвращайся туда, откуда приполз! — и он выстрелил в Оливера. Френсис невольно дёрнулась вперёд, но крепкая рука Посланника лишь больнее стиснула её кисть и вернула в объятия. Если это можно было назвать объятиями... Оливер выгнулся назад, но при этом оставался стоять на своих двух ногах.

— Неплохо, — прошептал юноша тоненьким голосочком, спокойно выпрямляясь и обращая к Посланнику гневный взгляд. На этот раз вместо молодого человека перед Артуром и Френсис стояло нечто с огромными, чёрными клешнями вместо рта. По его землистого цвета коже начали появляться красные волдыри, которые были размером с глазное яблоко, на руках поблескивали длинные когти. Существо заверещало не хуже сирены.

— Фре-е-е-енси-и-и-ис!

Посланник поднял свой мушкет и выстрелил ещё раз, на сей раз уже целясь в грудь монстра. Существо подскочило на месте, однако пуля его не сломила. Даже наоборот, тварь стала действовать упрямее.

— Фре-енсис, как ты могла? — спросило оно у девушки, и та увидела, что у монстра исчезли клешни и появилась неловкая улыбка Оливера. Та самая, которую она любила. — Френсис...

— Не слушай его, — шепнул ей на ухо пират и небрежно обжёг её лицо своим дыханием. — Он не твой любимый человек. Твой любимый человек умер.

Для Френсис это звучало, как приговор. Оливер мёртв. Его убили на войне. Эта тварь даже близко не была похожа на него.

— Френсис, милая... — пропищал Оливер. — Френсис... Зачем ты слушаешь его? Он же негодяй, ему нельзя верить. Он обманывает всех и тебя в первую очередь... Ты даже представить себе не можешь, что он от тебя скрывает! Это он чудовище, Френсис, а не я!

— Закрой глаза, — как можно спокойнее шепнул ей Посланник. — Ты притягиваешь его, но если ты сейчас закроешь глаза, то он потеряется. Ему важна ваша связь.

Френсис не успела ничего предпринять, как ладонь Посланника сама закрыла ей всю видимость. Такая широкая, тёплая. Живая. Теперь она ничего не видела, зато отчётливо слышала, как существо заверещало, словно умирающее дитя. Единственной опорой, которая мешала Френсис перейти в стадию безумства, был Артур. Он так крепко и уверенно держал её тело, что не было сомнений — Бонфуа была в полной безопасности.

— Ах ты тва-арь! Потаскуха! Ты лгала мне, говорила, что любишь меня! Помнишь, что ты мне обещала? Помнишь?! Подлая лгунья! Гореть тебе в геенне огненной!

Френсис стиснула до боли зубы, ей хотелось разрыдаться.

— Не слушай его, не слушай, — повторял Посланник. Боже, этот голос... Такой тихий, бархатистый. Он говорит уверенно, он знает, что всё будет хорошо. Он не даст ей сойти с ума от горя. Он её надежная опора. — Слышишь, Бонфуа? Всё это лишь игра твоего разума. Расслабься.

И ей захотелось расслабиться. Френсис чувствовала, как небритый подбородок касается её щеки. Щекотно. Девушка перестала плакать, попыталась послушаться пирата и подумать о чём-то приятном.

Артур нежно поглаживал её по животу, согревая своей широкой и тяжёлой ладонью. Когда Френсис ощутила на душе покой, он повернул её к себе и приблизил вплотную. Он смотрел ей прямо в глаза и аккуратно улыбался, словно спрашивал своей улыбкой, имел ли право он продолжить. Френсис отвечала ему смущённым взглядом. Ей казалось, что перед ней стоит нечто прекрасное... Почему она этого не видела раньше? Нет, Посланник был не идеален, к слову, он был совсем далёк от идеала. Но в этом и заключалась вся прелесть. Его густые брови, его нос, его лисья улыбка, его шея, его тело...

Френсис нерешительно опустила руки ему на плечи, неловко поднялась на цыпочки, чтобы оказаться на уровне его бледных губ, но затем вдруг остановилась. Она заигрывала, злила его, доводила до клокотания в горле. Посланник был не в силах больше противостоять её чарам. Он наклонился к ней, сначала медленно и аккуратно прикоснулся к её губам, а затем... затем, поцеловал. Он целовал требовательно, даже грубо, не так, как любила Френсис, но сейчас... сейчас Френсис этого хотела. Хотела так безумно, что аж сердце рвалось из груди и тело обдало голодным жаром.

Однако вскоре её грёзы спали. Посланник убрал руку, и Френсис увидела, что туман исчез и корабль спокойно продолжает свой путь, прорезая чёрные, как смола, волны океана. Нет никаких чудовищ, нет Оливера…

На мостике стояла Сара и держалась за штурвал. На лице у неё было изображено такое потрясение, словно ей пришлось пройти через все круги ада, и она до конца не верила в то, что осталась в живых.

— Превосходно! — крикнул ей Посланник. — Для маленькой итальянки ты неплохо справляешься с кораблями!

Френсис удивленно переглянулась. Что же, выходит, благодаря Саре они смогли вырваться из тумана?

Бонфуа её недооценивала.

Когда Сара отдала штурвал Хьюстону и спустилась с мостика, Артур продолжил говорить, но уже не таким восхищённым тоном:

— Но знай, твой дружок всё равно у меня в долгу. А что до тебя, Бонфуа! — мужчина больно ткнул во Френсис пальцем. — Впредь не ведись на всякую чушь, ясно? И на что тебе оружие?

Девушка посмотрела на свою повязку с мушкетом, который висел у неё на бедре. Подарок от Антонио. А вот саблю она умудрилась потерять, чему была страшно огорчена.

— До чего же ты сердобольное существо, — продолжал ворчать Посланник.

— Но я…

— Главное правило в этом мире – держи все свои проблемы так глубоко, чтобы нынешние обитатели не сумели туда сунуться! Усекла?

Френсис проводила Посланника разочарованным взглядом. Такое ощущение, словно ей хорошенько дали кулаком в солнечное сплетение. 

«И как же мне найти к нему подход? Что я могу сделать? Ну что? Он мне никогда не раскроется…»

Она полагала, что держит свою жизнь под контролем. И тело, разум, чувства - всё было заперто в её крепком кулачке. Всё у неё работало совместно, всё казалось правильным и естественным. Она была честна ко всем, она была честна к себе. И она была тверда в своих решениях. Но почему же здесь, в этом проклятом месте, она не чувствовала в себе такой твёрдости? Почему её тело было глухо к её требованиям? Её очень пугали эти перемены, и она пыталась им отчаянно сопротивляться. Хотя… было уже поздно.

Антонио с трудом выполз из каюты, еле волоча за собой залитые кровью ноги. От того, как быстро и глубоко он дышал, у него начала кружиться голова. Он ухватился за ручку соседской двери, потянулся, попробовал встать на ноги. Чёрта с два, он встал. Лишь залил кровью пол и ковёр.

— Проклятая Армада, проклятая Армада, — бормотал он, снова сваливаясь вниз. Если это была такая проверка на прочность, то Карьедо готов был признать свой проигрыш. Да он чуть не обделался от такой проверки! Но самым страшным казалось даже не то, что эта тварь вообще появилась перед ним, а то, что в какой-то момент она исчезла. А что, если это было не навсегда? Может, она затаилась за углом и дожидается, когда он сам приползет к ней, а уж там...

Антонио готов был разреветься, как младенец. Ему было стыдно, страшно и ещё раз стыдно. Стыдно за то, что он чуть не обделался, и ещё раз стыдно за то, что он целовался с трупом.

— Сара! Сара, прости! Я ошибся! Я ужасный человек! Господи, я сделаю всё, только, пожалуйста, верни мне Сару! Она мне так нужна…

— Капитан?

Когда Сара спустилась по лестнице, дабы пойти и проверить, как там поживает её капитан, она, естественно, услыхала вопль, который эхом разносился по всему коридору. Честно говоря, она была в ступоре. Нет, конечно, она знала, что Антонио довольно таки... нежная и впечатлительная личность, но чтобы так орать... В голову тут же полезли различного типа картины: Антонио лежит без ног, захлебывается кровью, Антонио упал с кровати, Антонио придавило шкафом... И еще что-то в этом духе.

— Капитан, что такое? Как вы здесь оказались? — она смерила взглядом кровавую дорожку от их каюты до того места, где лежал бледный, как смерть, испанец.

— Ох, Сара, милая моя! Ты вернулась! Пожалуйста, не бросай меня больше, умоляю! — юноша потянул к ней руки. — Я буду хорошим, честно-честно! Прости меня...пожалуйста...

Сара конечно не понимала, о чём шла речь, но всё же обняла Антонио. Хотя, тяжело назвать объятиями то, что испанец пытался её задушить.

— К... капитан! — прошептала она. — Что происходит? За что я должна вас прощать?

— За то, что я такой ужасный мужчина! — и Антонио уткнулся носом в её плечо.