Едва переступив порог этого разрекламированного клуба, Сяо Чжань пожалел, что послушал Юй Биня и пришел сюда.
Действительно, зачем ему была нужна эта зубодробящая музыка, яркие вспышки света, раскачивающиеся в разном ритме тела? Вообще, он редко выбирался куда-то, кроме уютной кофейни, где мог хоть весь день спокойно просидеть с ноутбуком за любимым столиком, удобно расположенным в самом углу. Там готовили вкусный американо, там персонал давно привык к неразговорчивому посетителю и не тревожил по пустякам, там было привычно, уютно, а главное — тихо.
Но Юй Бинь сказал, что нужно менять обстановку хотя бы время от времени. Юй Бинь сказал, что поход в недавно открывшийся, но уже заслуживший признание клуб поможет встряхнуться и найти новый источник вдохновения. Юй Бинь сказал, что там Сяо Чжань может встретить кого-то особенного. Юй Бинь вообще много чего сказал. Сяо Чжань повздыхал и согласился, чтобы на какое-то время прекратить чужие поползновения на свою устоявшуюся жизнь. Но про себя решил, что и не подумает что-то менять. В конце концов, его все устраивало: его романы издавались приличными тиражами, книги раскупались в рекордные сроки, да и та история, что он писал в последнее время, уверенно стремилась к кульминации и в будущем обещала стать очередным бестселлером. Его редактор захлебывалась от восторга, читая уже написанные главы, но, возможно, на придирчивый взгляд самого Сяо Чжаня, в этом романе не хватало какой-то искры. Возможно. Но об этом он подумает после. В тишине.
Что ж. В клуб он пришел, а значит, свою часть договора выполнил. Можно закругляться.
Сяо Чжань решил выпить чашку кофе и без сожалений покинуть это гостеприимное заведение. Не зря же он заплатил за вход, в самом-то деле.
Он подошёл к бару и застыл, словно зачарованный. Широкоплечий парень за стойкой увлеченно протирал стаканы и не видел, как поплывший взгляд Сяо Чжаня скользил по его широким плечам, по длинной шее с выдающимся кадыком, по широким ладоням с длинными пальцами. Бармен, до этого момента не обращавший особого внимания на то, что происходит в зале, вдруг медленно и плавно развернулся к Сяо Чжаню, как будто почувствовал его взгляд.
И так же застыл. Совсем ненадолго. Сяо Чжань мог и не заметить, если бы не смотрел столь внимательно. Парень резко моргнул, словно отгоняя наваждение, и приблизился к стоящему за стойкой Сяо Чжаню, приподнимая в легкой усмешке уголок губ.
А эти губы даже на вид казались такими мягкими, такими гладкими, словно бармен только что облизал их. Или — Сяо Чжань хмыкнул про себя — воспользовался увлажняющим бальзамом.
Он зачем-то представил себе, как этот потрясающий парень размазывает бальзам по своим потрясающим губам подушечкой среднего пальца, а затем резко стало не до хмыканий, когда он почувствовал, как в лицо бросилась краска. Все-таки на воображение Сяо Чжань никогда не жаловался.
— Могу я вам что-нибудь предложить? — серьезно, эту улыбку следовало бы запретить во избежание массовых остановок сердца у посетителей!
— Американо, — Сяо Чжань все-таки смог взять себя в руки и оформить мысль в слова. — Только обязательно с сахаром.
— А может быть, вместо совершенно неполезного сладкого кофе я налью вам стакан прекрасного виски?
«Это ты тут прекрасный», — подумал Сяо Чжань, но вслух произнес:
— Почему бы и нет? — в конце концов, не зря же он пришел в этот клуб!
Сяо Чжань неспешно потягивал виски, оказавшийся действительно отличным, и продолжал рассматривать бармена, который вертел в руках шейкер так ловко, что впору было бы брать дополнительную мзду за это шоу. Хотелось снова увидеть улыбку парня, но — что за чудеса? — больше никому из посетителей тот не улыбался.
Впрочем, его губы все равно полностью владели вниманием Сяо Чжаня. И, кажется, с каждым глотком виски все больше.
Сяо Чжань так увлекся разглядыванием, восхищаясь выверенными, отточенными и в то же время изящными движениями бармена, что совершенно упустил момент, когда внезапно подумал, как, наверное, грациозно тот опустился бы перед ним на колени. Почему-то Сяо Чжань был уверен, что этот парень нереально хорош в оральных ласках.
Он бы сначала дразнил Сяо Чжаня, прикусывая чувствительную плоть сквозь слой одежды. Да, именно так: запрокидывая голову, открывая длинную шею голодному взгляду, он бы чувствительно, но не больно, а, скорее, сладко сжал бы зубы на бедре очень близко, головокружительно близко к паху.
Отчего-то казалось, что этот парень любит поиграть, но всерьез больно не сделает. Хотя с такими руками мог бы — и Сяо Чжань задержал взгляд на больших ладонях, в которых шейкер виделся совсем игрушечным. И так живо представилось, как эти ладони раздвигают его бедра, сминая ткань брюк, как длинные, сильные пальцы впиваются в тело, что дыхание перехватило.
Не хватило воздуха и при мысли о том, как этот сексуальный бармен резко, торопливо выдернул бы его рубашку из брюк и расстегивал бы, не глядя, путаясь в мелких пуговицах, пока вел своими порнографично греховными губами по животу прямо над брючным ремнём, чуть задержавшись под впадинкой пупка, легонько кусая дорожку волос.
Сяо Чжань практически чувствовал гладкость и мягкость этих губ и, в противовес, остроту зубов, которыми тот прикусывал бы и оттягивал бы ткань брифов из тонкого трикотажа. Он почти ощущал горячее дыхание, обжигающее даже через ткань. И брифы сдернуть хотелось нестерпимо, чтобы бармен и там коснулся потрясающими губами. Но, Сяо Чжань был уверен, парень бы сначала вдоволь раздразнил его легкими прикосновениями и едва ощутимыми поцелуями. Потерся бы о член гладкой щекой, задел головку кончиком носа, провел — о боги! — мягкими, теплыми губами по всей длине, от основания к головке, медленно, но неотвратимо накрывая навершие горячим ртом, слегка посасывая самый кончик.
От того как сильно хотелось толкнуться меж этих порочных губ, ощутимо потяжелело в паху. Сяо Чжань поёрзал на высоком стуле, не торопясь, впрочем, выныривать из своих фантазий. В клубе было так много народу, что вряд ли кто-то заметил бы, как сильно он завелся от одних лишь мыслей. Он хотел в этот рот, и это желание опьяняло похлеще хорошего виски.
Хотел запустить пальцы в растрепанные, чуть вьющиеся волосы, сжать их в кулаке и потянуть так, чтобы парень запрокинул голову и посмотрел ему в лицо, в то время как его губы растягивались бы вокруг члена Сяо Чжаня.
Хотел толкнуться внутрь, чтобы почувствовать, как обволакивает его член влажный жар, как дергается язык парня, когда Сяо Чжань проезжается по нему членом. Хотел ощутить сжимающиеся на бёдрах пальцы, удерживающие на месте, не дающие толкнуться так глубоко, как хотелось бы. Но — Сяо Чжань себя прекрасно знал — он бы не удержался, толкнулся. И обязательно почувствовал бы, как сжимается горло бармена, так сладко сдавливая чувствительную от прилившей крови головку.
В мечтах Сяо Чжаня парень и не подумал отстраняться, наоборот, активно заработал головой, насаживаясь на возбужденный член так глубоко, как только мог принять. И только иногда прерывался, чтобы перевести дух. Но и тогда не прекращал ласкать, водя припухшими губами по венкам от головки до основания, прихватывая ими и слегка оттягивая поджавшиеся от возбуждения яйца.
Сяо Чжаню хотелось бы смотреть на парня не отрываясь, перебирать, лаская, повлажневшие пряди волос, падающих на глаза, мешающих видеть поплывший взгляд, когда бармен запрокидывал голову, заглядывая Сяо Чжаню в лицо, когда говорил…
Что он говорил? Сяо Чжань не смог бы расслышать слов сквозь грохочущий в ушах пульс при всем желании. Он просто наблюдал, как двигаются сводящие его с ума губы.
— Что? — с трудом выныривая из своих фантазий, Сяо Чжань внезапно осознал, что к нему обратился сам предмет его желаний.
— Хотите еще чего-нибудь? — терпеливо повторил бармен, видимо, привыкший к причудам клиентов, и лишь в глубине его глаз пряталась лукавая усмешка.
«Тебя», — подумал Сяо Чжань, но вслух сказал:
— Твоего волшебного эликсира, возвращающего жизненные силы, который ты зачем-то назвал «виски», — и улыбнулся.
— А вы действительно прекрасно управляетесь со словами, господин Сяо, — парень приблизился, перегнувшись через стойку.
— Ты меня знаешь? — Сяо Чжань был слишком взбудоражен близостью парня, чтобы удивиться как следует.
— Прочел все ваши книги, — утвердительно кивнул бармен. — И, кстати, в жизни вы гораздо красивее, чем на маленьком фото на обложке.
Неожиданный комплимент смутил, но Сяо Чжань не простил бы себе, если бы не воспользовался подвернувшейся возможностью:
— Раз ты знаешь мое имя, то, может, скажешь мне свое?
— Ван Ибо, — парень усмехнулся, поставил перед Сяо Чжанем вновь наполненный стакан и, кивнув, отошел к очередным жаждущим клиентам.
Ван Ибо. Сяо Чжань довольно выдохнул — теперь у его сладкой мечты появилось имя.
Он глотнул виски, наблюдая, как бармен что-то отвечает немолодой посетительнице, которая буквально пожирала того глазами. За ритмичными битами, само собой, Сяо Чжань не мог расслышать, что говорил клиентке Ван Ибо, просто любовался тем, как шевелятся его губы. Говоря начистоту, Сяо Чжань ее понимал. Он и сам пожирал. Пока только глазами.
А так хотелось вдохнуть накопившийся за смену запах Ван Ибо, пьянящий, чуть терпкий, головокружительный. Лизнуть за ушами и между ключиц. Хотелось притереться всем телом, выгнувшись, и охотно подставить запястья, чтобы Ван Ибо обхватил оба сразу своей большой ладонью и завел руки за голову. Мысль о том, чтобы почувствовать эту силу, кружила голову.
Отчетливо представилось, как изогнутся в довольной усмешке совершенные губы, когда он, Сяо Чжань, не сможет сдержать тихого стона, когда выдохнет жарко, когда нетерпеливо толкнется бедрами, вжимаясь ноющим членом в издевательски улыбающегося Ван Ибо…
Сяо Чжань внезапно поймал себя на том, что непроизвольно ёрзает на высоком стуле. Стало окончательно ясно: пора уходить, если он не хочет позорно спустить в штаны, сидя у барной стойки.
Он понимал, что его заклинило, понимал, что одних мыслей ему катастрофически мало, что он не сможет успокоиться, даже если будет дрочить до утра, но как обозначить свой интерес? Что подумает о нем Ван Ибо, если он спросит, во сколько заканчивается смена?
Сяо Чжань одним глотком влил в себя остатки плескавшегося на дне стакана виски и чуть было не поперхнулся, услышав негромкое:
— Этот гэ так страстно трахнул меня взглядом, что, кажется, у меня разболелась поясница, — проговорил Ван Ибо, склоняясь к Сяо Чжаню через барную стойку.
От неожиданности Сяо Чжань выпалил первое, что пришло в голову:
— Неправда! Я наоборот хотел!
И осекся.
Ван Ибо снова хмыкнул, но в этот раз как-то ласково:
— Моя смена заканчивается через сорок минут. Я приготовлю тебе американо. Обязательно с сахаром.
Он, словно ненароком, провел пальцами по ладони Сяо Чжаня, забирая у того пустой стакан. А сам Сяо Чжань вдруг подумал, что пусть он на фантазию никогда и не жаловался, такого поворота никак не мог предугадать.