Меня выписали из больницы спустя два дня. Увы, сила не дала мне суперсилу или непробиваемую кожу, или умение летать, или бегать со скоростью истребителя. Но это и к лучшему. Если бы у меня были такие силы, то моя тайна личности была бы под угрозой, а так, лишь необычное поведение насекомых то там, то здесь. Я просто уверена, что никто не заметил этого. Да, я все эти дни тренировалась в управлении насекомыми и правильной интерпретации полученной от них информации. Я уже спокойно могла определить материал, на котором находится насекомое, а также различные запахи от людей, животных и машин. Если постараться, то я могу стать отличной ищейкой. Но это я оставлю на потом. Ещё по движению воздуха могу определить проходит ли кто-то рядом с насекомым. Увы, слух и зрение у насекомых были разными и мало похожими на человеческие. И если я слишком сосредотачивалась на них у меня начинала гудеть голова. Думаю, это дело привычки и при достаточном количестве практики смогу правильно интерпретировать получаемое изображение. Просто представив сколько перспектив передо мной открывается у меня аж дух захватывало. Но было ещё кое-что. Меня не покидало чувство что контроль насекомых — это ещё не всё что я могу, но проверить эту теорию в больнице я побоялась, так что проверю дома, когда папа будет на работе. Мне дали две недели на подготовку к тестам на поступление в Аркадию и предоставили материал, по которому будут спрашивать. Правда в электронном виде и папе пришлось провести интернет домой, а также купить компьютер. Ещё он купил мне телефон, чтобы быть со мной всегда на связи. В общем, я была очень рада, что наконец-то попаду домой, и мне больше не придётся идти в библиотеку для доступа к интернету.

Приехав домой я провела целый день с папой. Мы посмотрели много фильмов и съели просто неприличное огромное количество конфет и шоколада. Как-то раньше я не замечала за собой такой тяги к сладкому и особенно к шоколаду. И чем горче был шоколад, тем он был вкуснее. Весь этот праздник живота заглушал мой голод намного эффективнее чем обычная еда, но голод никуда не делся он был на задворках сознания и всё время напоминал мне что надо есть, и как оказалось лучше есть шоколад. Ну что же, не знаю куда девается вся еда что я ем, но я не толстею пока что, так что ладно. Скоро я возобновлю свои пробежки по утрам и буду сжигать лишние калории. Если они у меня вообще есть. Неужели одна из моих способностей — это не толстеть? Удобно.

Когда папа лёг спать, и я удостоверилась с помощью насекомых, что он заснул, наступило время моих экспериментов. Я аккуратно спустились в подвал чтобы быть как можно дальше от папы и не разбудить его.

И так, начнём. С насекомыми я более-менее разобралась. Но было ещё что-то. Я чувствовала это. Как будто внутри меня ещё что-то есть и надо только подтолкнуть это что-то и... А вот здесь я теряюсь в догадках. Может это полёт. Вдруг я умею летать, а это что-то вырастит мне крылья? Неплохое предположение. Но ещё это что-то внутри меня может быть связанно со способностями насекомых. И я даже не знаю, как бы это проверить. Точно! Я ударила себя по лбу. Насекомые же могут ползать по стенам и потолку. И я, наверное, тоже могу. И не откладывая это дело в долгий ящик, я подошла к стене и приложила к ней руку. И так же легко как обычно я её убрала от стены.

Может нужна какая-то команда? Я снова приложила руку к стене и сказала про себя разные вариации слова “прилипни”, некоторые я произнесла вслух, и — ничего. Может нужны ассоциации?

Я снова положила руку на стену, но на этот раз я положила вторую руку рядом и закрыв глаза для лучшей концентрации представила, что ползу по стене. Я подняла одну руку выше, оттолкнулась другой, потом ещё оттолкнулась ногой от пола и попыталась полезть как насекомое. Увы, я просто соскользнула со стены и приземлилась на пол. Хорошо, что никто не видел этого позора, но видимо я не умею лазать по стенам. Обидно.

И так что ещё могут насекомые? Вроде некоторые могут поднимать вес больше своего раз в десять? Но суперсилы у меня нет, или я не знаю, как её активировать. Хм...

И так, шагая туда-сюда по подвалу, я пыталась предположить, что же ещё я могу. Как внезапно запнулась на ровном месте и чуть не упала, но, ура мне и моей реакции, я успела зацепиться за... стену?

Моя рука просто зацепилась за стену. Намертво. Я не могла её передвинуть или отодрать. Кстати, тоже самое случилось и с моей правой ногой. Она просто прилипла к полу. И так, что мы имеем? Я всё же могу прилипать к стенам — это хорошо. Плохо то, что я не знаю, как отлипать. И так: я стояла в глупой позе недопадения полчаса и не продвинулась в разгадке как мне отлипнуть, хоть и перепробовала всё, что только приходило в голову. Я даже попыталась вспомнить, что я почувствовала, когда цеплялась рукой и ногой за поверхность, но из этого ничего не вышло. Я просто ничего не почувствовала. Никаких новых ощущений или органов, отвечающих за прилипание. Даже потоки информации от моих насекомых и их опыт не помогли. Пытаясь отвлечься я подумала о том, что хоть поза и неудобная, но я ни капли не устала так стоять. И стоило мне об этом подумать и обрадоваться, что у меня есть ещё и супервыносливость или какая-нибудь стойкость, как моя рука и нога отлипли, и я всё же упала на пол.

Ну что же. Хорошая новость — я отлипла, плохая — я не знаю как. Я взялась за голову и тихо завыла от обиды. Так повыв и пробормотав разные матерные конструкции я встала с пола и отряхнулась. Не время сдаваться, эксперименты только начинаются.

«Хороший настрой.»

— Спасибо, — сказала я.

Так о чём это я. Ах да эксперименты. Но не успела я сделать и шага как замерла.

— Есть тут кто? — спросила я оглянувшись.

Конечно тут никого не было. Мои насекомые заметили бы, но я на всякий случай проверила всё ещё раз. И ничего. Только папа похрапывает у себя в кровати.

— Выходи кто бы ты ни был, я тебя не боюсь, — как бы я не храбрилась, но мне было страшно.

Если этот кто-то прошёл мимо моих мини наблюдателей, то вряд ли я своими глазами смогу заметить этого нарушителя. А вдруг, это скрытник, который насилует несовершеннолетних?

Не успела я себя накрутить как моя рука сама по себе поднялась и приблизилась к моему лицу ладонью вверх, а на ладони начала вытекать чёрная жижа. Прямо из моей кожи. И начала формироваться в... паука? Довольно большого чёрного паука размером с мою ладонь и серебряным рисунком схематичного паука на брюшке. Его чёрные восемь глаз смотрели прямо на меня.

«Привет», — сказал он и поднял передние лапки вверх.

Я застыла в ступоре. Если это был паук, то это был очень странный паук. Я могла управлять пауками, но им нет. Он как бездонная пропасть. Такая же чёрная и невозможная дыра для моего восприятия. Мне ничего не оставалось как подыграть ему. Может раньше меня бы и испугал паук вылезший прямо из моей руки, но после обретения сил я перестала боятся насекомых. Они стали мне роднее что ли.

— Привет, — тупо повторила я и помахала рукой.

«Первый осознанный контакт с носителем произведён», — сказал он.

У него был странный голос. Как будто говорило несколько человек одновременно и при этом сухо и безэмоционально.

«На корректировку голоса и поведения, а также приданию голоса эмоций, что приняты на этой планете нужны ресурсы. Сейчас более приоритетной задачей является восстановление носителя в эталонный вид и дальнейшее его развитие. А так же восстановление целостности самого симбиота», — выдал он.

Я просто открывала и закрывала рот не зная, что и сказать на это. Тысячи мыслей пролетели в моей голове одновременно, что всё ещё ново для меня, но к такой степени многозадачности быстро привыкаешь.

— Во-первых, — указала я на него пальцем, но он невозмутимо смотрел мне прямо в глаза, — что за симбиот? И ты читаешь мои мысли?

Я знаю, что есть в нашем мире симбионты, но он сказал именно симбиот. Может это что-то другое? И как он читает мысли? Это же невозможно. По крайне мере я так думала.

«Симбиот это мы. И да», — невозмутимо ответил он.

— Окей. Тогда давай попробуем так. Что ты делаешь во мне? То есть зачем тебе я? Ты же не перевариваешь меня потихоньку или не сокращаешь мне жизнь? Или будешь заставлять есть людей в обмен на силу? — попыталась я правильно сформулировать вопрос.

Если он читает мысли, то зачем он вообще так односложно отвечает? Он же знает, чего именно я хочу.

«Носитель необходим для выживания. Наша цель помогать носителю и развиваться вместе с ним. То, что не хочет делать носитель, и мы делать не будем.»

— Ага. Понятно, — тупо пробормотала я.

И тут я обратила внимание на руку, что до сих пор поднята и оставалась неподвижной. Как только я подумала, что хочу ей двинуть. У меня получилось вернуть над ней контроль и сжать, разжать её, подвигать кистью, пощупать. Никаких изменений. Паук уже успел перебежать с моей руки на плечо.

— Так ты можешь управлять моим телом? — Спросила я.

Не знаю, что и думать по этому поводу, но нет в этом ничего приятного, когда тобой управляют.

«Да.»

— И как часто ты будешь это делать?

«В ситуациях, когда носитель не сможет сам управлять телом.»

— А в то время, когда я могу управлять телом? Или когда я сплю? Боже, ты ходил по больнице, когда я спала?

«Поправка. В ситуациях, когда носитель не управляет своим телом и это опасно для жизни. Одновременно.»

—То есть когда я буду при смерти?

«Да.»

—Тогда что это было только что? Я не была при смерти, — указала я на очевидную несостыковку.

«Первое впечатление самое важное.»

— Ага. То есть ты можешь взять меня под контроль, но не будешь. Почему?

«Носитель решает, что делать. Симбиот лишь поддерживает и помогает.»

—Ага, — повторила я.

Но что-то здесь не сходиться. Я поднесла руку к лицу и паук-симбиот перебежал на мою ладонь. Очевидно, поняв, что я хочу с помощью своего чтения мыслей. И тут мне кое-что пришло в голову.

— Просто признай, что тебе лень двигаться самостоятельно, — обличительно я указала на него пальцем.

«Признаю. Это действительно энергозатратнее, чем передвижение носителя самостоятельно.»

На моём лице расцвела победная улыбка, но тут меня нагнало осознание. Непонятно что находиться в моём теле. И это непонятно что может мной управлять и читать мысли. Я с опаской перевела взгляд на паука-симбиота и в мою головушку закралась мысль. А как бы избавиться от него? Она просто не могла не появиться. И когда я уже обдумывала, что же мне стоит делать, услышав его голос я опешила.

«Носитель хочет избавиться от нас? Хочет предать?» — на этот раз в его голосе были эмоции, и я почувствовала их всем телом. Страх. Гнев. Отчаянье. И наконец непоколебимая решимость действовать пока не поздно.

Я перевела взгляд на такого же невозмутимого паука, но я же знала, что это не так. Я чувствовала это. Он сказал это с эмоциями, но эмоциями чужеродными. Как будто рой насекомых обрёл чувства. Вот на что это было похоже. И пройдя по этой ниточке чужеродных эмоций я обнаружила то, что не ожидала увидеть. Глубоко внутри под всем тем гневом что он испытывал, была спрятана обида. Такая детская обида. Такую испытываешь в детстве, когда приложил все силы, но ничего не получилось. Такая яркая и всепоглощающая. Я тоже не так давно испытала нечто похожее. Когда Эмма предала меня. За всем разочарованием и попытками сдержать свою злость скрывалась, и моя обида на Эмму и на всех тех, кто ей потакал.

Поймав себя на мысли, что в глазах этого паучка я могу стать предателем, такой же как Эмма, я просто провела второй рукой по брюшку паучка.

— Нет, — сказала я, — я не предам тебя. Просто понимаешь, — тут я попыталась правильно сформулировать слова хоть он и читает мои мысли, но что-то мне подсказывает, что он знает разницу между пролетевшей мыслью и высказанными словами, — это довольно неожиданно. Вот ты проверяешь свои силы и тут вылазишь ты и говоришь, что можешь мной управлять и вот это вот всё. И я просто... растерялась. Да, растерялась из-за всего этого. Всё произошло внезапно: силы, ты. Понимаешь, что я имею ввиду?

«Примерно», — сказал он через минуту долгого молчания и взаимных гляделок.

За эту минуту он испытал очень много эмоций как будто каждый жучок в моём рое начал постепенно успокаиваться, но постепенно и по-разному. Странное чувство, но под конец осталась одна эмоция которую я инстинктивно перевела на человеческую — надежда и ожидание. Слишком большая для такого маленького существа. И вся эта надежда была направлена на меня.

«Носитель принимает симбиота?»

—А разве не уже? — Спросила я его, не понимая до конца, что именно он имеет ввиду.

Он исчез с моей руки. Всосался в неё распавшись в чёрную жижу. Но меня заполнило просто неизмеримой благодарностью и чувством облегчения. Всё ещё чужеродной, странной, но от чего-то очень понятной.

На моём лице появилась улыбка сама собой. Что же, Тейлор, ты не завела себе друзей среди людей, но зато завела себе в знакомых и, видимо, друзьях непонятную чёрную жижу способную превращаться в паука. Неплохо.

Кивнув своим мыслям я отряхнула ладони, осмотрелась и пошла в свою комнату спать. На сегодня достаточно экспериментов.

***

Проснувшись рано утром, я по привычке взяла очки с тумбочки и надела их. У меня что, зрение испортилось? Но у меня же есть суперсилы и вчера всё было нормально. Я обратилась к моим насекомым за разведыванием обстановки. Всё как обычно. Замечательно.

Встав с кровати и поплетясь в ванную умыться, я сняла очки и протёрла глаза посмотрев на себя в зеркало. На меня посмотрела в ответ обычная я. Высокая под метр семьдесят, худая, как палка, пятнадцати летняя девушка с длинными вьющимися черными волосами. У меня был тонкогубый, широкий, выразительный рот, который я унаследовала от своей мамы, а большие карие глаза от папы. Раньше мне не очень нравилась моя фигура и то как я выгляжу, но сейчас стоя перед зеркалом я нравилась себе больше чем когда-либо прежде.

Хм. А сейчас я вижу нормально. Даже лучше, чем нормально. Никогда моё зрение не было таким чётким. Погодите. Я посмотрела на очки в своей руке и надела их. Всё расплылось. Сняла — обрело чёткость. И тут я поняла, что это первый раз, когда я надела очки с момента инцидента. Я просто забыла о них. У меня теперь хорошее зрение. Слава Панацее, да благословят её боги во всех начинаниях.

Моё настроение стало ещё лучше и умывшись я отправилась на свою обычную пробежку. По дороге я принимала информацию от всех насекомых что были в радиусе действия моей способности. Радиус действия представлял собой круг с диаметром в несколько кварталов. Думаю, где-то метров триста, плюс минус пятьдесят. И тут я поняла ещё кое что. Пауки это же не насекомые, но я могу их контролировать. Тут два варианта. Либо у моей силы есть список тех, кого она может контролировать, но не делиться им со мной. Либо... Мысль ускользнула от меня так как я подбежала к набережной и в мой радиус действия попали крабы. Я могу управлять крабами! Если бы меня кто-нибудь сейчас описать он бы точно сказал: “Счастья полные штаны.” Нужно больше экспериментов. Так за своими мыслями и предположениями я и провела свою пробежку.

Придя домой я встретила обеспокоенного чем-то отца.

— Доброе утро, пап. Что случилось?

— О Боже, Тейлор, не пугай меня так. Я проснулся, а тебя нигде нет. И телефон свой ты оставила в комнате. Я вспомнил, что ты обычно в это время на пробежке, но разве тебе можно напрягаться после комы, — он оборвал себя, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, — просто будь осторожна и бери теперь с собой телефон. Не зря же мы его купили.

— Хорошо, пап, — сказала я. — Просто я ещё не привыкла что у меня есть телефон. И мне можно заниматься пробежками. Помнишь, что сказала Панацея?

— Заниматься физическими нагрузками и побольше есть. Я помню. Просто не заставляй меня больше волноваться.

—Хорошо, пап, — монотонно повторила я и постаралась перевести тему. — Ты голоден? Я сейчас заскочу в душ и приготовлю что-нибудь поесть.

— Нет, милая. Я уже попил кофе и мне надо поехать на работу пораньше. Меня давно не было. Работы навалилось много. Так что уходить я буду рано и приходить поздно.

— Понятно, — грустно сказала я, — не перегружай себя там. И я приготовлю что-нибудь вкусненькое к твоему приезду.

— Спасибо, — улыбнулся он и обнял меня на прощание, — смотри не сожги дом.

— Постараюсь, — ответила я на объятия.

Проводив папу до машины я пробежалась обратно в дом и пошла в душ. Помывшись я принялась готовить. Когда я уже села за стол с необычно огромной для меня порцией еды, на тыльной стороне ладони образовался вчерашний паучок. На этот раз он и правда был поменьше и его можно было так назвать.

«Шоколада.»

— Прямо с утра? И вообще, много сладкого есть плохо. Хоть шоколад и стал слишком вкусным, но, — тут я оборвала себя и с подозрением посмотрела на паучка, — это же ты сделал? Из-за тебя он стал таким вкусным.

«Да. Шоколад был признан одним из самых полезных для нас веществ. Мы должны восстановиться как можно быстрее чтобы выполнять свои обязанности в полной мере.»

— Погоди-погоди. То есть ты восстанавливаешься поедая шоколад?

«Да.»

— Хм, а что ещё поможет восстановить тебя?

«То, что ты ешь каждый день, но в больших объёмах. Ещё мозги и пара других органов. Но это не рекомендуется.»

— Почему? — Спросила я, не до конца обдумав, что он сказал. — Ты сказал мозги и другие человеческие органы?

«Сумасшествие. Мы сойдём с ума. Вместе. Хоть и восстановимся довольно быстро, но восстановленные части будут хлипкими. Это того не стоит. У нас нет необходимости торопиться и жертвовать разумом.»

Тут я подавилась и попыталась осознать всё, что только что было сказано. Он восстанавливается от безобидного шоколада и при этом от человечьих мозгов тоже.

«Люди тоже едят разную еду. От тараканов до обезьяньих мозгов и мороженного», — попытался он реабилитироваться в моих глазах.

Ну да, этот аргумент можно принять. Он же не заставляет меня есть мозги, а просто сказал, что это возможно хоть и приведет к сумасшествию.

—Так, ты говоришь шоколад, — попыталась я перевести тему и выкинуть из головы картины как я поедаю мозги. Бррр.

«Да. Очень важно соблюдать примерно одинаковые пропорции между обычной едой для наших организмов и шоколадом.»

—То есть, в идеале съесть килограмм мяса и килограмм шоколада? — опешила я от такой перспективы.

«Примерно.»

—И как долго ты будешь восстанавливаться, если я буду есть шоколад и обычную еду килограммами?

«В идеальных условиях и поддержании организма носителя в оптимально комфортных условиях — лет пять.»

Охренеть. У меня нет слов. Пять лет обжорства. Хм, а звучит не так уж плохо. Вот только откуда взять столько денег?

«Мы хотим восстановиться в максимально стабильную форму без огромных изъянов и дыр в безопасности.»

—Например? Каких дыр?

«При поспешном восстановлении высок шанс сумасшествия в той или иной степени, а также уязвимость к разным излучениям больше чем приемлемый уровень. Возможно множество разных неуправляемых мутаций, что могут привести к быстрой деградации.»

—Понятно, — сказала я после минутного размышления и пережевывания еды. — Тогда да, ничего не поделаешь, но вряд ли у нас будет столько денег чтобы есть как не в себя каждый день.

На этом наш разговор закончился, но паучок остался на моей руке. Я продолжила свою трапезу и думала, как бы решить проблему. Ещё нужно будет поэкспериментировать с прилипанием и наконец разобраться как это работает. Не хотелось бы прилипнуть посреди проезжей части, и быть сбитой грузовиком. Ещё и подготовиться к экзаменам в Аркадию. Столько дел.

Закончив есть я помыла посуду и взяла плитку шоколада, что лежала на полке. К сожалению, она была последняя. Отломав и съев кусочек я задумчиво посмотрела на паучка и поднесла к нему другой кусочек. Он сразу схватил его передними лапками и начал грызть его жвалами. Мило. И самое интересное, что я тоже чувствую вкус. Приглушённо, но чувствую.

Так подкармливая паучка шоколадом я спустилась в подвал. Сначала надо разобраться в конце концов как работает другая моя способность, а потом уже всё остальное.