Эми Даллон (Панацея) после осмотра директора СКП.

После того как она рассказала всё что узнала о состоянии директора Мисс Милиции, Эми направилась в личную комнату отдыха. По пути она не замечала никого вокруг, но так ни с кем и не столкнулась или не врезалась в стену. Обратить внимание на окружение её заставил хлопок закрывающейся за ней двери. Комната была не очень просторной, тут не было телевизора или радио только один диван, маленький стол, тумбочка с кофеваркой и бутылью воды и парочка высоких растений, расставленных по углам. Когда она тяжело опустилась на диван и уставилась в окно напротив, то не смотрела на красоты уже приевшегося вида, Эми осознавала и переживала заново все эмоции, которые она испытала прикоснувшись к директору, снова и снова, и проходила к одному единственному слову раз за разом — совершенство.

Можно даже сказать, что у Панацеи случился шок. Она несколько лет отбрасывала свои идеи по улучшению человека, что уже привыкла не обращать на них внимания, ограничиваясь лишь приведением тела в более или менее приемлемое состояние. Но сейчас. Сейчас она просто была заполнена идеями. Как будто то, что она увидела было тем, к чему она должна была стремиться всё время — к построению прочнейшего фундамента для дальнейших модификаций. Она ничего не изменила в Пиггот только потому что не могла, впервые с момента триггера она не смогла сопротивляться идеям, но её спасло только то, что её сила не подействовала на пациента. И Эми не могла решить, что чувствовать по этому поводу: вселенскую обиду или огромное облегчение. Но одно она знала точно — дайте ей прикоснуться к кому-нибудь, и она не сможет сопротивляться идеям, начнёт изменять, дополнять, улучшать, совершенствовать. Как будто плотина, которую она строила столько лет в своём разуме, сломалась, развалилась в щепки и не спешит восстанавливаться.

Ей нельзя никуда идти пока она не сможет себя снова контролировать. Так она решила, и заперев двери приняла единственное доступное для себя решение — попыталась провалиться в сон. Конечно, у неё ничего не получилось. После часа ворочанья Эми сдалась и поддалась идеям. Сделала маленькую уступку чтобы наконец успокоиться. Вскочив и бросившись к одному из растений в углу она прикоснулась к нему и начала изменять его в то, что ей было так необходимо — снотворное, которое точно сможет помочь ей переждать приступ биотехнарства. Спустя долгих десть секунд растение было готово к употреблению. Внешне оно чуть-чуть изменилось, но Эми было всё равно, она быстро сорвала несколько листков, побежала к тумбочке и, достав кружку, налила в неё воды. Закинув листья в рот, она быстро начала их жевать, а после запила водой.

Увы, во время работы над растением давление идей не уменьшилось, как она в тайне надеялась, а только увеличилось: светящиеся растения, питательные растения, ходячие растения, растения паразиты, растения пушки, разумные растения и многое-многое другое. Только сам Сын знает каких усилий ей стоило не поддаться на всё это, а просто создать снотворное. Посмотрев на своё изменённое растение, Эми увидела, как листья, что она сорвала, уже выросли обратно. Ну почти не поддалась. Она покачала головой и сосредоточилась на том, что ей нужно. Плюхнувшись на диван, она начала отсчитывать секунды. Листья должны подействовать через тридцать секунд после применения, а прошло двадцать.

Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать и ничего. Эми даже не почувствовала и каплю сонливости и застонала в голос. Где она ошиблась? Обычного человека должно было усыпить, но у неё не было сна ни в одном глазу. Приложившись рукой к лицу пару раз, она попыталась вспомнить что именно сотворила с растением, но ничего не выходило. Мысль наслаивалась на мысль. Идеи лишь накапливались и перекрикивали друг друга желая своего воплощения. Когда Эми уже собралась изменить растение ещё раз, то внезапно не смогла пошевелиться.

Её парализовало. Она просто не могла поверить в это. Одна единственная ошибка, и вот вместо здорового сна на часов пять она парализовала себя, а из-за эффекта Мантона она не сможет помочь себе. Но даже являясь парализованной идеи не покинули её. Огромное количество предложений по модификации микроорганизмов, которых она всегда чувствовала на своей коже заполнили её голову, вплоть до некоего подобия биоброни. На этой идее Эми задержалась дольше остальных. Она бы засмеялась в голос, если бы ситуация позволяла, но увы ей было не до смеха. Она могла сделать себе биоброню, которая будет двигать её телом вместо неё. Она — Панацея, кейп который не может сражаться вылепит себе броню из окружающего мусора как настоящий технарь. Эми уже сама начала забывать на что на самом деле была способна, и стоило ей только обдумать эту идею ещё раз, как что-то всплыло в её голове. Что-то что она забыла.

Тейлор Эберт — имя девочки, пытающейся с ней подружиться в школе, которую она игнорировала всеми силами. «Особенная» не только тем, что являлась новым триггером, но и тем что в ней находилось. Незнакомое ей существо. Множество простейших разумов соединённые вместе, преследующие какую-то цель, изменяющие её тело в нечто подобное тому, что она видела у Пиггот, только сложнее на несколько порядков. Она не могла увидеть конечный результат, но она видела начало, фундамент, который её сила расшифровала и показала ей последствия. Огромный паук без разума, неисчислимое количество насекомых, объединённых одной сетью в разум подобный человеку, бесформенное нечто, что даже не способно нормально передвигаться и множество других вариантов. Несмотря на всю сложность подобных организмов, они все были несовершенны, с изъянами и чудовищными последствиями для самой девочки. Как только Эми осознала это, она попыталась остановить изменения, вернуть всё в нормальное состояние, но ничего не получалось. Сначала ей удалось замедлить изменения, после обратить вспять несколько, и она уже было подумала, что сможет её спасти, но потом её влияние на тело становилось всё медленнее, а на некоторые участки она вообще не могла больше влиять. Чем дольше она пыталась её спасти, тем больше сопротивления встречала. И вот в один момент она не смогла больше повлиять ни на что. Эми никогда не думала, что сможет наблюдать зарождения случая пятьдесят три — одной из загадок их мира. Люди, которые изменились до неузнаваемости из-за своей силы, но при этом не помнят о себе ничего. Они просто появляются на улицах, и никто не знает откуда они пришли.

От внезапно проснувшегося сожаления к девочке, которой не повезло, её отвлекло то, на что она почему-то не слишком обращала внимание. Непонятный роевой организм в теле пришёл в движение. Он вытягивал все питательные вещества из девочки, окутывал каждую её клетку и пытался сделать что-то. Как только Эми подумала, что девочку высушит досуха, её клетки начали наполняться жизнью. Энергией из вне, которая продолжила процесс изменения её тела ещё быстрее, но при этом конечный результат начал изменяться. Не было больше непонятных насекомоподобных монстров. Остался лишь образ человекоподобных монстров. Конечно, тоже не очень, но намного лучше, чем было, если к этому вообще можно применить эти слова.

Ещё раз осмотрев непонятный организм и попытавшись его отсоединить, она уже ожидаемо потерпела неудачу. Ей не хватало скорости. Там, где она его убирала не проходило и мгновения как нечто возвращалось обратно, а тело самой девочки реагировало на это очень болезненно. Бросив попытки что-либо изменить она покинула пациентку. Она не могла сосредоточиться на одном ужасном случае, у неё их множество по всей больнице, а здесь Панацея потеряла уже слишком много времени.

Доктора, следившие за операцией, молчаливый уход Панацеи восприняли довольно легко, ведь если работа выполнена, и не встретилось никаких осложнений, она всегда так делала. Только вот задержалась она у пациентки непривычно долго: на целых десять минут. Пожав на это плечами они стандартно записали визит Панацеи и указали, что девочка вскоре очнётся, ведь Панацея не ошибается.

Это воспоминание пролетело у Эми перед глазами и потянуло за собой остальные, которые до сих пор скрывались от неё. Её триггер и слова приёмной матери на счёт её способностей. Попытки выполнять всё возрастающие ожидания, давление окружающих докторов и близких больных. Осуждающие и благодарные взгляды, от которых становилось одинаково тошно. Этот поток казался бесконечным. Она вспоминала каждого пациента, каждое слово матери, каждую свою ошибку и под конец она вспомнила о своих правилах. Панацея не работает с мозгом, так как она не может напортачить. Панацея не улучшает людей, так как она не может отвечать за то, что люди будут делать с тем, что она им даст. Панацея лечит любого, несмотря на своё отношение к этому человеку либо кейпу. Панацея не биотехнарь.

Всё это вкручивалось ей в голову раскалённым гвоздём вместе с не прекращающимся потоком идей. И вот, когда она подумала, что воспоминания оставят её в покое, то она вспомнила что сделала совсем недавно. Буквально позавчера. Она создала монстра. Нарушила одно из правил не справившись с собой. Проявила слабость.

Каждый раз, когда она видела Эберт, то вспоминала о том, что живёт внутри неё. Видела перед собой этот роевой разум со странными возможностями. И желание создать нечто подобное росло с каждым днём всё больше и больше. Она держалась три месяца. Три месяца бессонниц и ещё большего напряжения. Но в конце концов она создала его. То, что она не до конца понимала. Отдалась своей силе без остатка. Создала маленькую его часть из бактерий на коже, потом из некоторых растений в доме и под конец приманила несколько тысяч насекомых и десятки бездомных животных. По крайне мере она надеялась, что они были бездомными.

Каждая новая созданная часть впитывалась в её тело без остатка, а потом достигнув какого-то потолка массы покрыло всю её чёрным покровом. В этот момент она перестала приманивать живность и приступ прошёл. Взглянув на свои чёрные руки она ужаснулась своему поступку и попыталась убить то, что создала, но после смерти нескольких клеток этого организма она отключилась.

Больше воспоминаний не осталось. Она сотворила монстра, который живёт в её теле уже второй день. Следит за ней. Даёт ей выспаться. Сделал так, чтобы она забыла обо всём что её тревожило. Слёзы текли по лицу Эми, а непонимание что ей делать и что с ней будет, когда найдут, заполнило все мысли. Даже идеи начали отходить на второй план.

Её размышления и самокопания прервал не то лай, не то мяуканье. Эми не могла двигать шеей и потому не видела то, что появилось у неё на груди. Довольно большой кот со странными глазами двигался к её голове. Когда он навис над ней, то Эми увидела перед собой морду животного которая менялась с собачьей на кошачью и иногда на ней появлялись фасеточные белые глаза. Существо опять произвело трудноопределимый звук и разинуло свою пасть во всю ширь. Перед Эми предстало два ряда заострённых игольчатых зубов и огромный язык, что вывалился из этой пасти, прошёлся по всему её лицу. Этого Панацея уже не выдержала и провалилась в беспамятство, услышав на последок мурчание.

Тейлор Эберт. Настоящее время.

Следуя по направлению к сородичу Роя, я нервничала довольно сильно. Вдруг это дикий симбиот, который свёл с ума своего носителя и ему нужен лишь толчок чтобы начать резню и поедание мозгов по больнице. А если носитель ещё и кейп, то дела пойдут не очень хорошо. Исходя из наших с Роем разговоров вероятность того, что это будет кейп, составляет процентов девяносто. Эта и ещё парочка беспокоящих меня мыслей гуляли у меня в голове, когда я бежала по стене больницы выискивая окно, в которое я смогу войти и застать другого носителя врасплох. Благодаря своему чувству роя я знала точное расположение этого человека и то, что это девушка. Послав побольше насекомых я заметила её мерное дыхание, а также и вибрации, раздающиеся по всей комнате, они были похожи на смесь мурчания и стрёкота моих насекомых. Она без сознания, но у неё на груди сидит что-то меняющее форму. Когда мои насекомые приземлялись на это нечто, не проходило и секунды, как они умирали. Я предположила, что это неизвестный симбиот и он поглощает их.

Добравшись до окна комнаты, я заглянула внутрь и чуть не свалилась со здания. Панацея. На диване без сознания лежала Панацея, а на её груди лежал чёрный мурчащий клубок.

— Рой, вы тоже это видите?

«Да. Этот симбиот выглядит странно. Нужен образец чтобы понять, что с ним не так», — ответили мне они и перебежали с головы на плечо.

Немного помедлив я глубоко вздохнула и приложила руку к окну, и Рой начал проникать через стекло. Довольно медленно, но они сказали, что это ново для них, так что с практикой скорость должна увеличиться. Спустя минуту щупальце Роя повернуло ручку, и я открыла окно. Зайдя внутрь как можно бесшумнее, я попыталась придумать как мне лучше поступить. Если бы это был кто-то другой, я бы могла его запаутинить до состояния кокона, но по отношению к Панацее это будет не очень уважительно. Боже о чём я думаю. Симбиот может промывать мозги носителю. Нужно спасать Эми как можно скорее.

Кивнув самой себе я направила руки в сторону спящей девушки и двинула тем, что должно отвечать за паутину, с мыслью, что мне надо кого-то связать. Надеюсь это работает так. Нити паутины вырвались из моих пальцев, и я бы и рада сказать, что Панацея сразу завернулась в кокон, но увы это было не так. Звук выпускаемой паутины разбудил симбиота и это нечто вскочило на четыре лапы, зашипело, а потом залаяло и сбило мои нити с траектории своим хвостом, при этом перетекая из формы похожей очертаниями на кота, а потом на собаку. Это было странно, но я не растерялась и принялась думать, как мне лучше замотать Панацею. На всякий случай я приказала нескольким осам подлететь к ней и ввести ей снотворное пару раз.

— Что за чёрт, — пробормотала Панацея и приложила руку ко лбу.

Симбиот у неё на груди сразу замолчал и перевёл всё своё внимание на Эми и, кажется, даже забыл о моём существовании. То, что мои осы не сработали было довольно обидно, но если подумать вполне ожидаемо. Симбиот Панацеи удовлетворённо мурлыкнул, перетёк в форму собаки с фасеточными белыми глазами и раскрыв пасть с огромными игольчатыми зубами лизнул лицо Эми, а потом он просто впитался в неё обратно.

Панацея отреагировала на это действие подскочив с дивана, но запнувшись о рядом стоящий столик, растянулась на полу. Она перекатилась на задницу и заозиралась по сторонам часто дыша, а когда её взгляд наткнулся на меня, взвизгнула и поползла к стене подальше от меня.

— К-кто ты такая? Что тебе от меня нужно? — начала она говорить довольно высоким голосом.

Всё это произошло довольно быстро и неожиданно, и я не успела ещё до конца осмыслить произошедшее, но у меня был Рой.

— Мы Рой, — сказали они и мои насекомые принялись повторять за ними. Мне начинает казаться, что представляться им очень нравиться.

Панацея же застыла от звуков скрежета и шебуршания насекомых, складывающиеся во вполне понятные слова. Так мы и застыли. Панацея с расширившимися глазами и подрагивающими руками сидящая на полу, и я стоящая напротив неё, окутанная своим роем.

— Я бы хотела задать пару вопросов, —разрушила я устоявшееся равновесие, — и хочу сразу предупредить, я чувствую ложь. Так что ты не сможешь увильнуть от ответа. Ясно?

От нашего голоса Эми вздрогнула, а когда я закончила говорить судорожно закивала. Мне не хотелось пугать Панацею, но мне надо было узнать всё наверняка.

— Откуда у тебя симбиот? — спросила я.

— Что? — растерялась Панацея.

— Та недособака, что лизнула тебя в лицо, — попыталась я ей объяснить, так как, видимо, её симбиот с ней об этом не говорил.

— Эта штука реальна? — недоумённо спросила она и поморщившись схватилась за голову. — Нет. Нет, я не могла. Просто не могла сделать это.

Мне определённо не нравиться к чему это ведёт. Симбиот уже успел промыть ей мозги, и она откусила кому-то голову? Чёрт, я даже не знаю, как долго он у неё. Если думать логически, то он должен был появиться у неё на выходных, потому что в пятницу я в ней симбиота не чувствовала.

— Панацея, — позвала я её, и она перевела на меня взгляд, — откуда у тебя симбиот?

— Я-я не знаю.

— Ты лжёшь, — негодующе сказала я, — а мне не нравиться, когда лгут. Говори. Откуда. У. Тебя. Симбиот.

— Я-я, — пробормотала она и в этот момент выглядела такой потерянной, что мне стало совестно из-за того, что я давлю на неё, — я его создала, — сказав это она зажмурилась и принялась ждать чего-то.

Я же застыла в ступоре. Она создала симбиота? Разве это не инопланетный организм? Как она вообще смогла это сделать?

— Ты создала симбиота? — произнёс Рой. — И они тебя не сожрали изнутри в первый же час?

На такой риторический вопрос Панацея распахнула свои глаза и судорожно замотала головой.

— Странно.

— Что здесь странного, — подала она голос.

— Когда кто-то пытается воссоздать симбиота, то это приводит к катастрофе. В большинстве случаев. Так утверждает наша память предков, но у тебя вышел более или менее стабильный результат. Впечатляет.

— Спасибо, наверное, — произнесла она и посмотрела на меня более уверенно, — так что ты со мной будешь делать? Отдашь в СКП, чтобы они посадили меня в Клетку?

— Нет, — возмутилась я такой перспективой, — как ты вообще могла о таком подумать? Ты же Панацея. Кто вообще захочет тебя посадить в Клетку?

— Ты бы удивилась узнав количество желающих, — пробормотала она и откинулась на стену начав говорить так, что я смогла её услышать не прибегая к помощи насекомых, — значит ты достанешь из меня эту штуку? Как видишь, сама я не могу почему-то, так что…

— Это плохая идея, — перебил её Рой.

— Почему? — недоумённо спросила она.

— Ты можешь нас создавать. Не идеально, но можешь создать нечто подобное. Когда от тебя отделят дикого симбиота, мы не сможем предсказать того, что с тобой станет. Сейчас они взяли все процессы твоего организма под контроль и что-то делают. Должны делать. Мы не знаем, как точно ты повторила нас. Нужен образец.

— Образец? И как его достать? Отлить немного крови? — сказала она чуть истерически посмеиваясь.

«Нам надо её напугать, чтобы сородич появился», — мысленно сказал мне Рой.

Вслух я не ответила, но я начала уплотнять мой рой. Комнату наполнило жужжание и скрежетание насекомых, а потом из моего плеча выстрелило щупальце, которое пригвоздило Панацею к стене. Я уже порывалась остановить Роя, но ответная реакция не заставила себя ждать. Всё тело Эми покрылось чёрной субстанцией и начало бугриться. Спустя мгновение перед нами предстала человеческая фигура, покрытая чем-то похожим на короткую шерсть, с бугорками на голове напоминающие кошачьи ушки и чёрными волосами спускающиеся до плеч, а на месте лица была вытянутая морда с белыми фасеточными глазами вытянутой формы и огромными игольчатыми клыками во рту. Оно зарычало и зашипело одновременно, и принялось царапать щупальце Роя короткими белыми когтями, расположенными на руках и ногах, пытаясь вывернуться из хватки моего компаньона. Особых результатов это не принесло. Я даже не сдвинулась с места, но вот стена, к которой была прижата Панацея, пошла трещинами.

Когда оно заметило, что попытки выбраться были безуспешны, то начало выпускать из себя щупальца пытаясь атаковать меня. Пять новых конечностей выстрелили со скоростью пули, но для меня время вокруг как будто замедлилось, и я даже могла как-то предугадать куда попадут щупальца. Доверившись этим ощущениям я подпрыгнула и оттолкнувшись от щупальца, которое должно было пронзить мне плечо, отпрыгнула в сторону при этом прилепив новые конечности Панацеи к полу паутиной. Немного придя в себя от всего этого, я так же заметила, что рефлекторно увела рой из зоны поражения.

Симбиот Панацеи всё ещё пытался вырваться из хватки Роя, щупальца пытались освободиться из моей паутины, а я сидела на стене и думала, чего же хотел добиться Рой этим нападением. Но он вскоре сам ответил мне своими действиями. Паучок, что сидел у меня на голове спрыгнул с неё на пол и вырос в несколько раз став размером примерно в половину моего роста. Огромный паук достиг конечностей в паутине, а потом просто разинул огромную игольчатую пасть из-за которой тело немного разошлось по бокам и просто откусил эти щупальца издав нечеловеческий и трудноопределимый звук, но когда я его услышала мне захотелось спрятаться куда подальше. Только понимание того, что это Рой, и они не причинят мне вреда, остановило меня от бегства.

Нечто во что превратилась Панацея заскулило и втянуло в себя обрубки конечностей, а потом и вовсе впиталось обратно в тело Эми. Она висела на щупальце и дрыгала своими ногами пытаясь найти опору, а глаза у неё были расширившееся от ужаса. Она проследила за тем, как огромный паук уменьшился до своего обычного размера и запрыгнул мне на голову. Кажется, текущие слёзы она не заметила.

— Спасите! — завопила Панацея так громко, что даже у меня чуть заложило уши.

Я рефлекторно залепила ей рот паутиной и её вопль превратился в мычание. Не теряя времени я мысленно попросила Роя отодвинуть Панацею от стены чтобы её было легче замотать в кокон.

— Успокойся. Мы хотим помочь, — сказала я как можно спокойным голосом, но забыла, что рой повторяет за мной всё, что я скажу.

Мычание усилилось, а дрыганье ногами стало интенсивнее. Надо будет поработать над контролем голоса. Спрыгнув со стены, я принялась обматывать сопротивляющуюся Панацею в кокон для транспортировки. Благодаря насекомым я знала, что люди снаружи услышали вопли, и охрана уже спешила сюда, а обычные люди поспешно ретировались от комнаты, где мы находились.

Полностью замотав Панацею в кокон из паутины и убедившись, что она может там дышать, я одновременно с этим осмотрела комнату с помощью насекомых и не обнаружила ничего странного кроме розового растения в углу. Рой закрепил кокон на моей груди, и я с разбегу выпрыгнула в открытое окно. Мой рой последовал за нами.

Нужно как можно быстрее помочь Панацее, а потом я точно вернусь домой. Не оставлять же ту, которая помогла стольким людям одну с диким симбиотом внутри? Тем более я и Рой единственные компетентные разумные в этом вопросе.