Игры тигра

"В Московской области в пределах лесополосы снова найден труп молодого мужчины. Предположительно, молодой человек был сыном владельца медиа-холдинга D. Следствие пока продолжается..."

***

Перед глазами всё плыло.

Феликс откинулся на подушки дивана и хихикнул. Ему казалось, что лицо Лопушка расплылось и сравнилось цветом со ласковым ботаническим прозвищем обладателя. Рот этого болвана то перекашивался, то сворачивался в спираль. Голова кружилась, и парень закрыл глаза. Под темнотой век расплывались круги, как в этих... Как их там... Играх, где надо в бит попасть. Или в ритм. Да пофиг...

Из горла вырвался то ли кашель, то ли смешок.

— Ну, хоро-о-ош... Как ты сказал? Это что, грибы?

— Ага, боровички, сам в бор ездил собирать, — съехидничал дилер. Сам Лопушок ни в жизнь не принимал то, что сбагривал "мажорикам".

— Боровички... — протянул Феликс и ему снова стало невыносимо смешно и так легко, так легко...

— Кроме шуток, могу показать, где достать. Я так-то скоро уезжаю, а кроме меня никто места не знает — стальные глаза-булавки следили за юношей и будто ждали.

Феликс задрал длинные ноги, вознес ступни к небесам. Носки переливались всеми оттенками бензиновой лужи.

— А... А-а-а... Да пофиг. Поехали.

Боровички, завтра они с Лопушком пойдут собирать боровички...

И тьма поглотила сознание.

При всей своей сухости и внешней нескладности, Лёня (а именно так звали Лопушка, пока один из отпрысков высшего эшелона не подарил ему сие почетное погоняло во время прихода) был довольно крепким. Достаточно, чтобы стащить взрослого мужчину с дивана, завернуть в плотный пластиковый мешок и, придав вид то ли мусора, то ли вещей для переезда, играючи снести вниз и уложить в горчичный минивен.

***

Феликс очнулся от невыносимой вони. Пахло так, как будто ему в нос набили тухлых яиц в перемешку с носками и гнилыми яблоками. Чтобы не захлебнуться, парень инстинктивно перевернулся на бок. Он почувствовал, как рука вымазалась в чем-то холодном, липком, мерзком. Холеный мальчик, красавец, спортсмен и просто радость родителей, с ревом подорвался на ноги и чуть не рухнул обратно. После веселой ночки голова была словно шершнями набита, а перед глазами до сих пор возникали круги, только уже не кислотно-лаймовые, а серо-буро-какашечные. Кое-как приняв вертикальное положение, Феликс распахнул глаза. И хоть столь ценные органы сейчас сбоили, он смог рассмотреть то, что перед ним находилось. Попробуй тут не заметить огромный стул, сверкающий слезами Фрейи и не менее огромным гербом в изголовье. На киноварьевом поле, как на ринге, с окровавленной мордой гордо стоял тигр. Под ним живописно распростерлась человеческая фигура в мраморного цвета одеждах и красноречивым пятном, разделяющим тело поперёк на две части. В руке фигура сжимала тонкий крест, по длине достигавший человеческого роста.

Само произведение мебельно-ювелирного искусства располагалось на платформе посреди непонятного вида развалин. По стремящимся ввысь стенам и вытянутым потолкам создавалось впечатление, что это костёл, или любое другое здание с траурных готических открыток.

"Хоть бы это были грибы, хоть бы это всё ещё были грибы..."

— Проснулась, моя принцесса, — приторный тон говорившего будто застревал липким комом в груди. Из-за трона появилась сухощавая фигура Лопушка. Только выглядел Лопушок не как барыга: достал откуда-то шерстяной костюм, явно шитый не пленными детишками для Ральфа Лорена, а на заказ британским тейлором * в седьмом поколении. Мягкой звериной походкой Леонид (уж ни на Лёню, ни на Лопушка тем более этот мужчина не тянул) подошёл к трону и с мягкой грацией приземлился на подушку.

Феликс так и продолжил таращиться. Развернувшаяся сцена была маразматична: он, сын владельца одного из крупнейших трастовых фондов, стоял, вымазавшись в дерьме, посреди полуразвалившегося здания, напоминавшего то ли усадьбу мелких князьков, то ли закос на замок Дракулы по уценке, а перед ним сидит его дилер, на троне, как потомок древних королей.

— Слышь, Лопух, чё происходит? — высокосветские манеры покинули тело бравого наследника трастовых фондов.

— А что должно происходить? — улыбнулся Лёня змеиной улыбкой, — Разве тебе не весело?

— Весело, конечно весело, уржаться просто. Давай слазь со своего горшка и уводи меня отсюда. Кстати, где мы вообще?

— В моём родовом поместье.

— В твоём ЧЁМ?! — неприлично гоготнул Феликс, — У вас что, род уродов? Королевских собиральщиков грибов?

Лицо мужчины на троне исказилось гримасой отвращения.

— Не совсем, — сухо выдавил он, — Мой род вырос из организаторов увеселений в Древнем Риме. Устраивали гладиаторские бои в основном. Ну а позже, — тут в полумраке сверкнули зубы, — поставляли христиан на съедение зверям, львам, тиграм, все дела.

Хоть помещение и было здоровенным, в нём явно не хватало воздуха. Феликс упёрся в свои колени.

— Так а какого... Почему барыжишь, почему ты не с нами?

— С вами? — и Лопушок притворился, что сдерживает тошноту, — Да вы же живёте, как по течению плывёте, без руля и без ветрил...

— Чего, блять?

— Вот и я об этом. Переведу на твой язык — как говно в проруби болтаетесь.

Долговязая фигура скукожилась, словно хотела увернуться от обидных слов.

— Зачем тебе всё это?

— Да так... — щёлкнул затвор. В руках Лопушка сверкнуло ружьё. Неужели оно всё это время было там, за троном? — Рыбаки рыбу глушат, а я — дичь...

Тут нервы Феликса не выдержали. Развернувшись на полу, заваленном гнилыми ошметками, среди которых угадывались очертания костей (хоть бы не человеческих, хоть бы не человеческих!), молодой человек зайцем метнулся туда, где, по какой-то странной логике должна была быть дверь, сверкая подошвами бот.

Но боги сегодня не были благосклонны. Прогремел выстрел, и игра началась.