Холодные капли дождя падали на соломенную шляпу, прикрывающую пепельные волосы с алой прядью. Косой ветер то и дело морозил почти полностью промокшего парня, но активная гребля помогала разогреть замёрзшие мышцы. Волны сильно качали челнок, создавая иллюзию, что Кадзуха остаётся на месте. Даже снаружи он не был, как обычно, спокоен — его тревога медленно росла.
«Лишь бы доплыть до Ватацуми»
Руки болели от такой большой нагрузки, но у парня не было выбора: либо попадается стражникам, которые неожиданно нагрянули в дом старца, где он ранее ночевал, либо спасается бегством, прячась под крыло некого «Сопротивления». Он слышал об этой организации буквально от парочки людей в Наруками, приплывших с западных островов, и понял, что там ему скорее всего помогут скрыться от сёгуна.
У него ничего не было, что могло бы его держать на одном месте, поэтому Каэдэхара отправился в путь на самый дальний остров сразу, как узнал зародившейся там группировке. По названию было понятно, что она выступает против оглашённого указа об охоте на Глаза Бога, но ещё не такая известная, чтобы о неё знали все в Инадзуме.
Как только лодка упёрлась в песчаный берег, Кадзуха глубоко выдохнул, почти падая без сил, но ему ещё предстояло дойти до деревни Боро, в которой, по дошедшим слухам, живёт один добродушный паренёк, недавно проявивший себя с крайне отважной стороны. За счёт этого его не только подняли в звании из рядового в командиры отряда, но и его старания заметила сама Божественная Жрица.
Пепельноволосый интуитивно двигался юго-запад, надеясь случайно наткнуться на нужное поселение. Он давно потерял счёт времени в этой всепоглощающей темноте, иногда прерываемой яркими молниями через всё небо. Слабые огни в дали подарили надежду на тёплый ночлег под крышей, что несомненно радовало продрогшего ронина.
Кадзуха постучался в первую же дверь, до которой он смог дойти, потому что меньше всего хотел сейчас на последнем издыхании искать конкретного человека. Дверь едва открылась, и через образовавшуюся щёлку парень заметил глаз глубоко изумрудного цвета. Словно убедившись, что всё спокойно, житель домика показался в полный рост.
— Здравствуйте? — голос был неуверенным. — Вам нужна помощь?
— Да, пожалуйста. Мне негде переночевать, разрешите ли Вы мне остаться хотя бы на одну ночь? Я готов заплати…
— Что Вы, не нужно ни в коем случае. Я не беру денег со странников, коих жизнь и без того помотала, — хвостатый отошёл в сторону, приглашая самурая внутрь. — Прошу, проходите.
Спустя полчаса, когда Кадзухе показали ванну и предложили сухую одежду, они вместе с хвостатым сидели напротив горящего камина.
— Забыл представиться, меня зовут Горо, — паренёк лучезарно улыбнулся, прикрыв глаза.
«Это я его должен был найти?»
— Я Каэдэхара, но ты можешь ко мне обращаться просто Кадзуха, — ронин улыбнулся командиру в ответ.
Хоть дом и был прибран, нигде и пылинки не заметить, скрыть пустые бутылки из-под алкоголя Горо даже не пытался. Он выглядел абсолютно нормально, выдавал только лёгкий румянец на веснушчатых щеках, что выглядело даже мило. Самурай тоже не отказался бы от чего-нибудь спиртного после тяжёлой дороги, несмотря на свои принципы.
— Ты так жадно смотришь на эти несчастные бутылки, неужели наш ночной путник любит выпивку? — сощурив взгляд, хвостатый решил подколоть незнакомца.
— Не любитель, но сейчас такое желание есть, — Кадзуха кутался глубже в шерстяной плед.
— Что ж ты тогда молчишь? — Горо быстро встал с дивана и достал ещё две бутылки из-за столешницы.
Они сидели и разговаривали о своём прошлом, потягивая прохладный напиток. Начиналось всё безобидно — парни рассказывали о своём детстве, кто как упражнялся со своим оружием, сколько друзей у них было и как они творили всякие глупости по незнанию. Чем меньше оставалось выпивки, тем тяжелее шёл разговор.
— …Когда я узнал, что Томо бросил вызов на дворцовую дуэль, то не мог оставаться на месте и мигом отправился в Тэнсюкаку, — голос ронина едва дрожал. — К сожалению, я не успел.
— Могу понять, — Горо ответил почти шёпотом. — Мне тоже ни раз приходилось терять товарищей…
— Если бы я мог появиться на пару минут раньше, то не пришлось бы каждый раз с горечью смотреть на пустую оболочку Глаза Бога, — Кадзуха скрывал наворачивающиеся слёзы, смотря сквозь огонь камина.
— Я бы тоже много чего хотел поменять, вернувшись в прошлое. До сих пор не могу отойти от той осады нескольких дней, в которой мы были вынуждены сидеть без командира и припасов.
Горо неосознанно повернул голову и заметил сосредоточенный на нём взгляд алых глаз. Чистое пламя волшебно отражалось в рубиновой радужке, едва заметной при слабом свете. Зрачки Кадзухи были слегка расширены и явно ждали продолжения не менее печальной истории ушастого незнакомца.
— Эй, почему ты так на меня смотришь? — Горо был смущён таким вниманием со стороны самурая.
— Мне интересно тебя слушать, — без какого-либо стеснения Кадзуха мягко улыбнулся уголками губ. — Тем более я хочу хоть как-то забыться от происходящего сейчас вокруг.
— Может тогда мы закончим наши разговоры и…
Командир приблизился к лицу ронина, зарываясь пальцами в ещё влажные распущенные волосы. Кадзуха принял этот жест, поэтому раскрыл руки, держащие плед, и положил их на плечи хвостатого, позволяя ему почувствовать своё тепло. Будучи пьяными, они не думали о смысле и последствиях своих действий, только медленно целовались под тихий треск дров.
Их поцелуи были наполнены лаской и желанием, чужое тепло приятно оставалось на губах самурая, который хотел коснуться пушистых ушей. Медленно он поднял руку с горячей шеи на каштановый затылок, идя против роста волос. Они были необычно мягкие, что не хотелось выпускать из-под пальцев.
Цель казалась так близка, Кадзуха наконец смог аккуратно коснуться меха на одном из ушек, от чего то дёрнулось, и ронин почувствовал на своей руке пальцы командира.
— Кадзу, подожди, — пьяный шёпот Горо приятно звучал для чутких ушей для Каэдэхары. — Давай не будем пока спешить.
— О-о, чувствителен здесь? Тогда почему ты мне позволил зайти так далеко? — самурай игриво начал накручивать каштановые волосы, будучи вблизи веснушчатого лица с желанием нового поцелуя.
— Потому что ты другой… Нежели я встречал, — сказав это, хвостатый сидел, едва дышав, и смотрел в алые глаза.
— Что ты имеешь ввиду? — подобное высказывание смутило ронина, поэтому он стал серьёзнее.
— Все всегда за чем-то гонятся, бегут, опаздывают и упускают самое важное из-под ног, но не ты. Я… — командир выбрался из хватки пледом и поднялся с дивана. — Прости, я принесу тебе постельное бельё с одеялом.
— Стой, — Кадзуха быстро среагировал, схватив парня за руку. — Я не знаю, что произошло, но спасибо за предоставленный кров.
Тихо уйдя в другую комнату, Горо спрятался за стеной и сполз по ней, садясь на пол.
«Почему я позволяю вести себя так с незнакомцем?»
Хотелось спрятать свои пылающие щёки и выступающие слёзы, сейчас командир почувствовал что-то новое, чего ещё не испытывал за свою короткую, но непростую жизнь. Сердце быстро билось при повторе в голове этих сладких и пьяных поцелуев, но надо было собраться и приготовить вещи для Каэдэхары ко сну.
На следующее утро за столом ронин поведал историю о том, что прячется от людей сёгуна, а на одном из островов как раз начали ходить слухи о «Сопротивлении», которое готовило свою армию к борьбе против указа охоты на Глаза Бога. Хватаясь за призрачную надежду, Кадзуха снова отправился в бега на лодке через море.
— Сангономия Кокоми? — ушки Горо встрепенулись, а глаза округлились. — Конечно знаю, она та, кто повысила меня до звания командира в отряде. Сегодня по её просьбе надо будет заглянуть в дворец, можем сделать это вместе.
На последних словах губы хвостатого вытянулись в довольную улыбку, от чего самураю стало легче дышать.
Было приятно видеть высыхающие лужи после дождливого вечера, больше похожего на приближающийся конец света. Пришлось идти по главной дороге через всю деревню, потому что дом командира находился на окраине. За время их небольшого похода по деревне Кадзуха ловил на себе много взглядов окружающих, которые пытались его изучить.
— Только не подумай, что с тобой что-то не так, — Горо ближе подошёл к ронину, чтобы сказать на ухо. — Просто здесь нечасто бывают гости, вот все и глазеют.
— Не хочу занудствовать, но это всё равно неприлично с их стороны, — самурай говорил с нотой осуждения.
Парни продолжили свой путь в тишине, вскоре оказавшись на мосту, ведущему к дворцу Сангономии. Видно, что о нём заботились, потому что доски были плотно связаны без щелей, а перила крепко натянуты на другую сторону острова. Стражники в форме уважительно покачивали головой в знак приветствия Горо и белобрысого незнакомца, начиная шептаться за их спинами.
— …Этот малец быстро начал продвигаться по карьерной лестнице.
— Да, слышал, как их командир умер и отряду пришлось выживать в горах, но он предложил невероятный план с ложной атакой и подкреплением…
— Его заметила сама Божественная Жрица! Люди этого годами пытаются достичь, а он так легко заполучил её внимание.
— Завидуй молча. Кстати, что это за парень рядом с ним? Не помню, чтобы вообще видел его хоть раз.
— Похож на мечника с хорошим опытом. Если вступит в наши ряды, то это будет ещё один маленький шанс победы.
— Не мели ерунды, ты видел, какой он ещё крохотный? Прям как хвостатый командир…
Здесь Горо уже знали и стражники, и жрицы, поэтому ушастый не чувствовал себя кем-то лишним, пока Кадзуха снова боролся со своим ощущением чужеземца в родной стране. Ему пришлось многое повидать в свои юные годы, но нигде он ещё не знал «дома», кроме того, что осталось от разорённого клана. Казалось странным, что здесь — на Ватацуми — ему было особенно спокойно.
Внутри дворца были тёмно-синие полы с небесно-голубыми стенами, на которых висели картины инадзумских пейзажей. Пройдя дальше по коридору, самурай заметил парочку диванов и шкафов с декоративной посудой и другими украшениями. Идя сзади командира, иногда он останавливался, чтобы лучше рассмотреть выставленные предметы искусства.
— Кадзуха, не отставай, мы почти пришли, — Горо подошёл к резной двери и постучался.
Сначала было тихо, будто никого и не было, но через пару секунд послышалось звонкое «Войдите».
Хвостатый вошёл в кабинет первым и низко поклонился.
— Здравствуйте, Ваше Превосходительство.
— Здравствуй, командир отряда Угорь II. Рада, что ты пришёл сегодня, как я и просила, но почему не один? — девушка из-за стол посмотрела на ронина так же, как и жители деревни.
— О, позвольте представить, Каэдэхара Кадзуха — странник с острова Наруками…
— Странник с Наруками? — Кокоми быстро перебила речь подчинённого. — Каэдэхара, сними шляпу, мы всё-таки в помещении.
— Да, прошу прощения, — самурай сделал то, что его попросили.
— Горо, ты же знаешь, что это преступник, который ворвался на Дворцовую Дуэль? — жрица приложила пальцы к подбородку, размышляя над тем, кто сейчас в её кабинете.
— Да, Ваше Превосходительство, но он сбежал с целью укрытия. Мы можем ему помочь? — веснушчатый стоял с прямой спиной, но кончик его хвоста заметно подрагивал.
— Я готова встать на его защиту, только если он вступит в наши ряды и будет под твоим присмотром. Пойми меня, он далеко не единственный, кого мы покрываем от сёгуна, и мне нужны гарантии, что он на самом деле не против нас, — без всякого стеснения, Кокоми говорила прямо и честно, поднявшись со своего рабочего места.
— То есть Вы разрешаете ему остаться? — неосознанно сделав маленький шаг вперёд, Горо спросил ломающимся голосом.
— Да, но с озвученными условиями, — девушка встала спиной к парням, роясь в полках с бумагами.
— Спасибо большое, Ваше Превосходительство! — командир быстро отдал честь и снова поклонился в пол, как перед входом в кабинет.
— Спасибо за ваше добродушие, — хоть Кадзуха и стоял позади, но всё равно повторил движения за Горо.
— Не за что, странствующий самурай, — Сангономия повернулась обратно к столу. — Надеюсь, ты сослужишь хорошую службу. А теперь прошу прощения, но мне нужно работать.
Быстро удалившись из кабинета, парни немного отошли от двери. У Горо буквально засветились глаза, а хвост забегал из стороны в сторону. Кадзухе видеть его таким было необычно, потому что он был буквально похож на ребёнка-щенка, но стоило ушастому поймать на себе его взгляд, как он откашлялся и выпрямился, расправляя плечи.
— Извини, что тебе пришлось это увидеть, — быстро усмехнувшись, веснушчатый быстро изменился в лице. — Что ж… Каэдэхара Кадзуха, поздравляю с вступлением в отряд Угорь II.
Горо с широкой улыбкой протянул ронину руку, облачённую в металлический нарукавник.
— Теперь мы в одной лодке, Кадзу. Будем вместе тренироваться по утрам и ночевать в военных лагерях на сырой земле, — рассказывая особенности жизни воина, командир не был расстроен, наоборот даже — воодушевлён.
— Почему ты так спокойно об этом говоришь? — самурай шёл рядом с хвостатым, но не понимал его эмоций.
— Потому что ты рядом, — обкусанные губы растянулись в тёплой улыбке.
***
— Кадзу, нет, — хвосатый держал возлюбленного за края формы у шеи и медленно опускал свою голову к его груди. — Нет-нет-нет, пожалуйста, откажись от этой поездки!
— Кто, как не я, знает Наруками лучше всех, Горо? Кто там родился и знает каждый уголок или пещеру, в которой он лично ночевал? — Кадзуха держал командира за плечи, говоря прямо в пушистые уши. — Мне нужно туда пое…
— Нет, Кадзу! Это опасно, очень опасно, ведь тебя же разыскивают! — когда-то светящиеся изумрудные глаза источали сейчас горячие слёзы. — А что, если тебя поймают? Учитывая то, что ты сделал и как долго скрываешься, тебя просто убьют!
— Значит мне надо будет быть максимально осторожным, чтобы не попасться им, — Кадзуха обнял дрожащего командира, запуская одну из рук в каштановый затылок. — Я сделаю всё, чтобы вернуться к тебе, Горо.
— Пообещай, что вернёшься живым, — хвост тоже тревожно дрожал.
— Обещаю, — Кадзуха говорил шёпотом. — Правда.
Это была последняя ночь перед первым важным этапом операции — разведка обстановки на острове Наруками, которая легла на плечи Каэдэхары. Он являлся лучшим кандидатом для роли разведчика, потому что из всех в Сопротивлении он был рождён на этом острове, обладал расположением Сангономии и нёс за собой большой боевой опыт.
Все были «за», чтобы Кадзуха отправился прямо на земли сёгуна, кроме генерала, под чьим крылом он начал свой путь воина в Сопротивлении.
— А помнишь день, когда мне дали звание Генерала Сопротивления? — Горо лежал на груди ронина, переплетая с ним пальцы.
— Да, ты тогда не знал радоваться или нет и до самой церемонии беспокоился, не знал, как реагировать на это, — Кадзуха медленно почёсывал между ушами хвостатого. — Вроде бы здорово так быстро дослужиться с командира до генерала, но какой ценой?
— Победа, больше похожая на поражение… — Горо прятал прохладный нос в груди самурая.
— Эй, ты же так старался всё это время. Ты заслуживаешь этого.
— Я так не хочу, чтобы ты покидал остров…
— Понимаю, но никто, кроме меня, с этим не справится достаточно хорошо.
— Какого ты о себе мнения, посмотрите на него, ну бесстыдник, — генерал ударил хвостом так, что одеяло поднялось вместе с ним. — Ты хоть придумал, как будешь маскироваться? С непокрытой головой тебе нельзя ни в коем случае появляться.
— Буду одеваться так же, как и полгода назад, пока не приехал сюда.
— Ох… В любом случае это лучше, чем твоя обычная одежда, пошитая на заказ.
— Хватит об этом думать, Горо, пора спать, — переворачиваясь на бок, самурай уложил веснушчатого рядом с собой.
— Спокойной ночи, Кадзу, — не размыкая пальцев, генерал придвинулся ближе к возлюбленному.
— Спокойной… — ронин аккуратно поцеловал макушку Горо и, оставаясь полусогнутым, медленно засыпал.
Подъём был ранним, чтобы успеть на корабль, плывущий до Наруками, поэтому времени на грустные мысли не было. Парни в своей обычной одежде пришли раньше положенного и решили немного прогуляться по побережью. Сухой песок попадал в сапоги, моментально вылетая обратно наружу, вроде мелочь, но сейчас он помогает не зацикливаться на плохом.
Отойдя немного дальше от пристани, Горо смог спокойно подойти ближе к Кадзухе и взять его за руку.
— Кадзу, — генерал сел на песок, утягивая ронина за собой.
— Что? — взгляд самурая был уставшим и грустным одновременно.
Хвостатый коснулся белой щеки и притянулся к тонким губам, как можно невесомее их целуя. Он боялся разрушить их и без того прочную связь, но сейчас она казалась ему максимально хрупкой. Настолько хрупкой, что может поломаться от сильного подувшего не в ту сторону ветра. Кадзуха привык к таким поцелуям, которые несли более сокровенный смысл, чем кажется.
После этого самурай всегда крепче сжимал пальцы и более тягуче целовал генерала, словно говоря: «Да, я здесь и я принимаю тебя».
— Пожалуйста, постарайся не попасться им в лапы, — веснушчатый упёрся носом в чужую шею, чувствуя, как из глаз начинают течь слёзы.
— Горо… Я пообещал тебе вчера, что вернусь…
— Это не то! Ты же понимаешь о чём я, так почему переводишь тему?
— Потому что я тоже боюсь. Я стараюсь держаться спокойно, но внутри просто ураган.
Пара упавших слёз с веснушчатых щёк и Кадзуха вытер рукой оставшиеся солёные дорожки.
— У нас обязательно всё будет хорошо после конца этой войны, — ронин, сам роняя слезу, поцеловал веснушчатый нос.
— Ты сам-то хоть веришь в свои слова? — открыв глаза, Горо заглянул в алую радужку.
— Стараюсь.
К концу их разговора причалил корабль и момент расставания неминуемо приближался. Последнее объятие на неизвестный срок, может длиною в жизнь. Последний поцелуй, длиною в вечность. Но вот один из моряков уже созывает местных жителей, чтобы они быстрее поднимались на борт.
Горо до последнего не хотел размыкать пальцы с рукой Кадзухи, но чем дальше он уходил, тем сложнее было удержать его. В итоге генерал со скрипящим сердцем стоял на деревянной пристани и смотрел на отплывающий корабль, где он всё ещё мог видеть светлую голову с алой прядью. В груди что-то больно отозвалось, когда знакомое светлое пятно исчезло из вида.
***
— Господин Горо, вам письмо, — седеющий мужчина остановил проходящего мимо генерала и протянул ему конверт с неизвестной печатью.
— Спасибо, а это… от кого? Я впервые вижу такой запечатывающий знак, — принимая
конверт, Горо поднёс его ближе к своему лицу.
— Это печать моего знакомого с Наруками, — за словами последовал тяжёлый вздох.
— Его услугами редко пользуются, но иногда находятся отчаянные, кто не может
обратиться в более известную и надёжную кантору.
«Неужели это от него?»
Хвостатый прибежал домой и, не снимая обуви, сел за стол, спешно открывая конверт трясущимися руками. Он не мог успокоить свои нервы. Было страшно узнать, что написано на этой бумаги, а учитывая, что ронин не вернулся через неделю, как было запланировано, то там вряд ли что-то хорошее.
«Генералу Сопротивления
Здравствуй, Горо.
Извини за такое формальное обращение, но я не знаю, кому в конечном итоге достанется это письмо.
Всё пошло не по плану. Наруками буквально кишит количеством стражи, никто никому не доверяет, на порог не пускают, а обладателей Глаза Бога вяжут прямо на улице и отводят к сёгуну. Спать приходилось на улице в короткие сроки затишья — пересменки стражников, а потом снова искать какой-то угол в старом переулке и пытаться слиться с другими бродягами.
Я не смог спать несколько ночей спать только по паре часов, поэтому заснул дольше положенного, что вышло мне боком. Меня заметили в том проходе, где я находился, начали трясти и бить ногами, чтобы вытащить из сна, а позже, чтобы разговорить. Довольно жестокий метод, из-за которого моя шляпа слетела и меня узнали.
Убегал от них я просто в ужасе, благо удалось оторваться, но продолжать операцию нельзя было. Люди сёгуна обязательно узнают, что один из разыскиваемых преступников разгуливает по острову и искать будут уже намеренно. Мне пришлось бежать на Рито на первый попавшийся корабль и плыть на нём отсюда.
Это оказался торговый корабль, который плыл из Ли Юэ контрабандой. Капитанша Бэй Доу оказалась очень доброй. Мало того, что она приняла меня к себе в экипаж, так и подсказала одного старика, который отправляет письма. Именно от него я сейчас пишу с диким страхом снова быть пойманным.
Я провалил задание и сбежал, как последняя крыса, но это лучше, чем просто умереть, да?
Да?
Пожалуйста, прости меня, что не могу с тобой проститься, как этого бы хотел. Вместо горьких объятий с тобой, я могу только написать это письмо на жалком клочке бумаги, не зная, будет ли оно отправлено и дойдёт ли оно до тебя вообще.
Горо, я люблю тебя, с нашей первой дождливой встречи.
Ты же помнишь, как я появился на пороге нашего дома?
Я обязательно вернусь к тебе, как только придумаю, как можно безопасно вернуться на Ватацуми, но пока что, к сожалению, вынужден буду слоняться по морям вместе с этой женщиной.
Целую тебя.
Каэдэхара Кадзуха»
— Какой же ты дурак… Кадзу… — генерал мог только отложить драгоценные исписанные листы с прощанием в сторону, чтобы не залить их слезами. — Я так и знал, что тебя нельзя было отпускать.
Никогда.