Сквозь сон

Крист вернулся со съемок поздно. Очень поздно. Настолько, что Сингто уже преспокойно спал и лишь тихое дыхание да размеренное тиканье часов нарушали тишину, царящую в квартире. Его Пи не проснулся ни от звука душа, ни от возни рядом, пока Крист укладывался поудобнее. Неудивительно. Работает на износ, выматывается настолько, что тени под его глазами заметны даже в практически полной темноте комнаты.

Крист подполз со спины ближе и через плечо Синга склонился к расслабленному во сне дорогому лицу. Такой спокойный. Будить не хотелось, но он так соскучился, как будто они расстались не нынешним утром. Крист провел носом по изгибу шеи, вдыхая знакомый запах, и тут же снова заглянул в лицо Сингто. Даже ресницы не дрогнули. А вот губы приоткрылись на выдохе. Перават перевел дыхание. Вдруг до одури захотелось поймать этот выдох собственными губами. Но решился он только на то, чтобы обвести контур прачаевских губ кончиками пальцев, едва касаясь. И почувствовать пальцами, ставшими вдруг очень чувствительными, еще один выдох.

Отдернув руку, будто обжегшись, Крист обессиленно ткнулся в спину Сингто, прижавшись лбом между лопатками. Гладкими лопатками. Острыми лопатками. И, посмотрев ниже, он прекрасно знал, что зацепится взглядом за каждый позвонок, заласканный и залюбленный, за перецелованные неисчислимое количество раз ямочки на пояснице, за скрытую тканью домашних шорт упругую задницу. Легко прикоснувшись губами к выступающему крылу лопатки, Крист осторожно повторил пальцами маршрут своего взгляда, останавливаясь на каждом тихом выдохе, все еще не позволяя возбуждению завладеть им бесповоротно.

Но как сложно владеть собой, когда пальцы ласкают горячую гладкую кожу, когда так хочется облизать эти его ямочки, а потом спуститься ниже… Чувствуя, как от шальных мыслей пересыхают губы, Крист облизнулся и все-таки забрался рукой под резинку шорт. Огладил одну половинку, вторую, скользнул пальцами по ложбинке между. Возбуждение выбивало весь воздух из легких, жаром опаляло щеки. Хотелось. Чертовски хотелось в него, в этот влажный жар, в эту тугую глубину.

«Я только поглажу», — уговаривал сам себя парень, ныряя свободной рукой под подушку, нашаривая тюбик с лубрикантом, чтобы выдавить на пальцы второй руки немного прозрачной субстанции и тут же, задыхаясь от желания, вернуть руку на место. Собственное дыхание казалось оглушительно громким, когда он обвел пальцем сжатое колечко мышц, медленно, осторожно, чувствуя влажной кожей каждую складочку. Нестерпимо хотелось войти. Хоть одним пальцем. Хоть одной фалангой. «Он же не проснется, верно?», — билась в голове одинокая мысль, пока Крист, закусив губу от пронзавшего возбуждения, аккуратно проталкивал внутрь палец. Самый кончик. На фалангу. На вторую. До основания.

Замер. Стараясь сдерживать срывающееся дыхание, прислушался. Но слышал только грохот собственного сердца, отдающийся в ушах. Шевельнул легонько пальцем. В расслабленном теле Сингто было так чертовски хорошо, что желание, живое и тягучее, накрывало удушающей волной. Еще один палец. Можно ведь? Если осторожно. Гладя пальцами гладкие стенки, остро ощущая их мягкость, Крист второй рукой сжал собственный, налитый до боли член. Провел вверх-вниз, кусая губы, ловя ртом раскаленный, казалось, воздух, и старательно сдерживал в горле рвущийся стон. Сполз ниже, чтобы удобнее. Чтобы можно было не только трогать, но и видеть, и, не удержавшись, коснулся губами гладкой кожи ягодицы.

— Люблю тебя.

На грани слышимости. Так казалось. Но его услышали.

— Ты уверен, что именно этой части моего тела хотел бы признаться в любви? — хриплый ото сна голос звучал с ласковой насмешкой.

— Туан! — Крист выпрямился, прижимаясь к спине Сингто, не вынимая, впрочем, руку из шорт. — Ты давно проснулся?

— Когда ты начал свое путешествие вниз, — Прачая притерся плотнее к горячему телу.

— Почему же не сказал? — Крист нарочито обиженно куснул за смуглое плечо.

— А зачем? — старший прогнулся в пояснице, сжимая в себе пальцы. — Это возбуждает. Но, Кит…

— Что? — Перават успел было подумать, что сейчас ему влетит, как следующая фраза просто вынесла все мысли.

— Если ты не собираешься больше ничего делать с пальцами в моей заднице, то давай поменяемся местами, раз уж все равно не спим.

— Не в этот раз!

И взведенный до предела Крист не расслышал удовлетворенного выдоха, когда стаскивал осточертевшие шорты с узких бедер, когда обхватывал стройное тело поперек груди, прижимаясь настолько близко, словно хотел врасти в него каждой клеточкой, когда погружался в желанный жар. А потом, чувствуя, как этот жар обволакивает его член, он уже и вовсе потерялся, чьи стоны нарушали ночную тишину. Он входил, скользил, врывался, то переходя на рваный, резкий темп, то замедляясь, стремясь продлить удовольствие, пока не почувствовал вокруг члена пульсацию внутренних мышц, пока Сингто не вскрикнул особенно громко, пока сам не вжался лицом в загривок старшего, заглушая собственный крик.

Казалось, его придавило, оглушило, размазало. Крист обнимал влажное тело рядом, благодарно скользя губами по плечу Сингто, и немного вздрогнул, услышав хриплое:

— Отличный способ, чтобы разбудить. Обязательно воспользуюсь им в следующий раз.