— Что мы здесь делаем, Пи? — глаза Криста испуганно округлились, когда он понял, куда именно привел его Сингто.

Того, казалось, вовсе ничего не смущало. Он улыбнулся, махнув рукой в сторону разложенного пледа, стоящей рядом корзинки с закусками и выглядывающим горлышком бутылки вина:

— Ты ведь говорил, что хочешь романтики. Вот, это ночной пикник.

— Пикник на крыше, Пи! — воскликнул Перават, замирая у входа, не торопясь ступить вперед.

— Посмотри, как здесь красиво, Кит, — Сингто, прищурившись, поднял голову к небу. — Отсюда лучше видны звезды. Разве это не романтично?

— И красиво, и романтично, наверное, — пробормотал Крист, на шажок приближаясь к старшему. — Я еще не понял.

— Тогда иди сюда, — Сингто уселся на плед и похлопал по месту рядом с собой. — Просто посидим, поглазеем на небо и выпьем вина.

Вино было вкусным, ветер — ласковым, звезды — яркими, Сингто — разговорчивым. Он говорил о высоте, о горах на земле и море, о дирижаблях и дельтапланах, и Крист поневоле заслушался. Впрочем, он заслушался бы даже в том случае, если б старший рассказывал прогноз погоды. Главным было видеть, как шевелятся губы, как иногда мелькает кончик языка между белоснежных зубов. Главным было слышать мягкий, обволакивающий голос и тихий смех.

Крист уже почти полюбил этот странный вечер, как вдруг Сингто резко поднялся на ноги и потянулся, разминая мышцы.

— Пойдем домой? — даже с некоторым сожалением спросил Перават. Ему почему-то не хотелось пока уходить.

— Нет, — качнул головой Сингто. — Я хочу посмотреть на город.

— Пи…

Но Прачая уже направлялся к краю крыши, останавливаясь у самого ограждения, привставая на цыпочки. Оглянулся через плечо:

— Посмотри, Кит — город как на ладони.

— Ну уж нет! — Крист тряхнул головой. — Мне и тут прекрасно видно.

— Жаль, — преувеличенно печально вздохнул старший. — А я думал, что мы с тобой, как в «Титанике»…

И он раскинул руки в стороны. Перават не смог удержаться от смешка:

— Они были в море, а мы — почти в небе.

— Какая разница, если — вместе? — пожал плечами Сингто и улыбнулся, снова бросая на младшего взгляд через плечо.

Эта улыбка показалась Кристу необычной, немного неуверенной, что ли. Он хотел было спросить у парня, что тот задумал, но не успел. Забыл. Забыл, как говорить, забыл, как дышать. Потому что Прачая, стоя вот там, у самого парапета, снял брюки. Позволил им, брюкам, соскользнуть с длинных ног, переступил через них и отошел на шаг в сторону. Мысли в голове у Криста путались. Он не мог осознать увиденное, ведь это так не вязалось с привычным поведением его Пи, который порой даже наедине мог смутиться от каких-то Пераватских штучек.

Взгляд безостановочно скользил по стройным ногам. Что-то было не так. И только когда Сингто присел, чтобы подобрать с крыши брюки и сложить их аккуратно (конечно, он не мог оставить их валяться бесформенной кучкой, иначе это было бы совсем не по-Пи`Синговски), Крист понял. Трусов под брюками не было. Зачарованно Перават проследил, как качнулся ненадежно скрытый полой рубашки Прачаевский член, и хрипло спросил:

— Зачем ты это делаешь, Туан?

— Я бы хотел заняться любовью с тобой здесь, под звездами. Звезды из глаз, звезды над нами, все такое, — Синг тихонько фыркнул.

— Ну так иди обратно на плед, — попробовал было Крист схитрить, но не удивился, что не вышло — он-то знал, насколько Пи упрям. И не удивился, услышав в ответ:

— Нет, ты иди сюда. Я поспешил раздеться, если ты заметил. И теперь мне немного прохладно стоять на ветру в одиночестве, — Сингто говорил уверенно, и если бы Крист не знал досконально все интонации старшего, возможно, он бы и поверил в подобную невозмутимость.

Однако голос едва слышно подрагивал. И Кит понял, что тот тоже волнуется. Боится, переживает, стесняется, но наступает на горло собственному смущению, чтобы доставить удовольствие ему, Кристу. И раз его любимый Пи делает для него что-то подобное, то почему бы самому Перавату не постараться переступить через какой-то внутренний барьер?

И он решился, наконец. Несколько быстрых шагов, чтобы обнять со спины, почувствовав легкую дрожь в желанном теле.

— Замерз? — касаясь уха губами, тихо спросил Крист.

Сингто улыбнулся:

— Может быть. Или это меня трясет от того, что ты так близко, как думаешь?

Крист было хихикнул, но, наконец, обратил внимание на открывшуюся взгляду панораму. От захватывающего (и пугающего!) вида голова закружилась, и он поспешил зажмуриться. Уткнулся лицом в плечо Сингто, по-прежнему прижимаясь грудью к его спине, и почувствовал, как тот нетерпеливо выгибается в пояснице, чтоб потереться о его пах.

Втягивая воздух через плотно сжатые зубы, Крист понял, что совсем не обязательно разглядывать раскинувшийся перед глазами город, потому что тот, кто сейчас находился в его руках, гораздо крышесноснее. А еще он понял, что, несмотря на окружающую действительность, он попросту не может не реагировать на горячее тело Сингто, о чем уже некоторое время сигнализировал собственный организм, рассылая жар по всем нервным окончаниям, особенно ниже пояса. А еще он понял, что его джинсы просто неприлично шершавы, и что нежные Пи`Синговские ягодицы могут пострадать, если он продолжит так же откровенно ими тереться.

Может быть, Перават понял бы что-нибудь еще, если бы не услышал нетерпеливое:

— Ну же, Кит! Я что, зря полчаса в ванной проторчал, пока подготовился, как следует?

Из горла вырвались нечленораздельные звуки, меньше всего похожие на осознанную речь. Слюны во рту почему-то скопилось слишком много, и Крист сплюнул на пальцы, чтобы мгновение спустя провести влажными пальцами по ложбинке между ягодиц, намечая путь, убеждаясь — действительно, готовился. Перехватил Сингто одной рукой поперек груди и мягко толкнулся вперед. Прачая откинулся назад, ловя ртом воздух, ударился затылком о плечо Криста, но, казалось, не почувствовал этого. Не обратил внимания на этот удар и Крист, осторожно прихватывая зубами нежную кожу за ухом.

Перават забыл о том, кто он и где он, забыл о погребенном под тихими стонами Сингто страхе, он помнил лишь о жарком дыхании, о горячей коже своего Пи. Почувствовав рваные движения Прачаи, краем сознания понял, что тот несдержанно ласкает себя, и обхватил его член поверх его же ладони, сжал сильнее, вырывая из горла хриплое:

— Кит…

Он двигал рукой резче и резче, в том же ритме, что и входил в желанное тело. Давился стонами, глотал их, желая слышать каждый вздох Сингто. Он не понимал, кто из них двоих дрожит, как будто это была одна дрожь на двоих. Он плавился. Он комкал в пальцах рубашку Прачаи, прикусывал через ткань его плечо и понимал, что воздуха чертовски мало. Особенно, когда Сингто сжал его член в себе и задрожал в его руках. И когда почувствовал горячую влагу на собственных пальцах, Крист, наконец, отпустил себя, толкнулся на всю длину, запрокинул голову и увидел в небе тысячи огней…

… — Посмотри, как красиво, Кит! — сорванно выдыхая, проговорил Сингто, разглядывая звездное небо сияющим взглядом.

— Очень красиво, — согласился Крист.

Но смотрел он при этом вовсе не на звезды.