В отключке Уитни была недолго. По крайней мере, ей так казалось. Миллер пришла в себя в тот момент, когда Джейсон пытался посадить её на кровать, и инстинктивно, в едва сознательном паническом состоянии, схватилась за его плечи и уткнулась лицом в его шею. Уитни слышала, как тяжело он дышал — наверное, к нему давно никто добровольно не прикасался.

Вурхиз медленно поднялся и убрал от себя руки девушки. Та лёгкость, с которой он это сделал, и то, как мягко сжал её запястья, заставило её сердце биться быстрее, но на этот раз не от страха. Если бы не маска, Уитни бы даже рискнула его поцеловать. Джейсон не отпускал запястья пленницы и всматривался в её лицо, как ей показалось, с беспокойством и заботой. Впервые Миллер заметила, какого цвета его глаза — насыщенного, тёмно-карего.

То, что Уитни не стала привычно сопротивляться, похоже, смутило Джейсона, и потому спустя несколько секунд он решил уйти. На мгновение у девушки закружилась голова от того, что Вурхиз перестал держать её тело, и Миллер вдруг страстно захотелось, чтобы он навис над ней, прижал всей массой к матрасу. Когда Джейсон ушёл, Уитни осторожно опустилась на кровать, и только после того, как он запер дверь снаружи, до Миллер дошло, что вообще-то здесь не должно быть дверей… а она лежала на двуспальной кровати в маленькой комнате со светло-жёлтыми стенами, а не на жёстком матрасе на грязном полу.

Через заколоченное досками окно пробивались слабые лучики света. Всё в комнате выглядело так, словно здесь давно никто не жил — даже одеяло было покрыто слоем пыли. Джейсон принёс её в спальню своей матери? Наверное, ей стоило потратить время на размышления о причинах такого поступка, но сейчас её куда больше волновали воспоминания о жарком теле Джейсона. На одеяле появились капли крови, и Уитни поняла, что это была её кровь.

Раны на руках сильно кровоточили, Миллер было больно, но она не придавала этому значения. Хорошо, что она ранена, ведь это означало, что если Джейсон не хотел её смерти, то обязательно должен был вернуться, чтобы помочь. Ей НУЖНО, чтобы он вернулся. Ей нужны его сильные руки, как путнику в пустыне необходима вода. Это странно, тяжело и одновременно легко, словно наркотик, но по какой-то причине это совершенно не беспокоило девушку. Прошло всего несколько минут (показавшихся вечностью), и Уитни наконец услышала, как Джейсон открыл дверь.

Вурхиз вошёл в комнату медленно, будто сомневаясь. Задержался в дверном проёме, ожидая действий от пленницы. Поняв, чего он хотел, Миллер отвернулась (он ненавидел, когда на него пристально смотрели), и тогда Джейсон приблизился к ней. Один лишь звук его шагов вызывал дрожь и волнение в её теле, а также ощущение тепла и давление между ног. Джейсон положил на кровать небольшой металлический ящик — аптечку первой помощи. Уитни послушно взяла её в руки, и тут в её голове возникла идея.

— Я не могу открыть, — пожаловалась она, симулируя борьбу с крышкой. Получалось реалистично, если учесть, что ящик ещё и заржавел. Джейсон наклонился и с лёгкостью открыл его. Уитни посмотрела на содержимое аптечки и сделала вид, будто не поняла, для чего всё это нужно. А затем обратилась к Вурхизу:

— Джейсон, — когда она звала убийцу по имени, он заметно напрягался, — не мог бы ты мне помочь, пожалуйста?

Он помедлил, но всё же опустился перед пленницей на колени. Миллер протянула ему дрожащую руку, и он начал неуклюже обрабатывать её раны. Уитни подумала, что теперь-то Джейсон должен был понять. Он — альфа, а она — омега, у которой началась течка. Нормальный альфа способен держать себя в руках рядом с омегой во время течки (это непросто, но возможно), но Уитни желала противоположного.

К её разочарованию, Джейсон не спешил терять контроль над собой — напротив, выглядел ещё более сдержанным. Миллер не могла отвести глаз от его рук, не могла перестать думать о том, насколько она хрупкая и слабая по сравнению с ним, и вдруг обратила внимание на кое-что. Он тоже дрожал. Эта дрожь была едва заметна, но что-то да значила. Его дыхание было затруднённым, и он явно старался как можно реже дотрагиваться до омеги.

Теперь всё стало ясно — в лесу он тоже не хотел прикасаться к ней и до последнего держался на расстоянии. Вместо того, чтобы вернуть в подвал, отнёс её в спальню любимой матери, где точно не стал бы грешить. Уитни вспомнила рассказы мамы об альфах, что у них при возбуждении выделяется запах, который чувствуют омеги. Джейсон был против секса, но его тело подчинялось законам природы.

Уитни очнулась от размышлений и увидела, что Вурхиз закончил обрабатывать раны и теперь смотрел на неё. Важно задержать его. Любым способом. Миллер взяла его огромную ладонь и поднесла к своей щеке, а затем повернула голову и нежно поцеловала. Джейсон отстранился, словно девушка обожгла его. Она разрывалась между жалостью к нему и сильным возбуждением, которое помогло осознать, что он тоже хотел её.

Когда он встал и начал отступать к двери, Уитни запаниковала.

— Пожалуйста, не уходи! — воскликнула она, в один момент догадавшись, что нужно сказать, чтобы получить от Вурхиза то, что ей требовалось. Её голос был еле слышен и срывался, ведь она понимала — то, что она делает, неправильно, и так не должно быть, но…

— Всё в порядке, Джейсон, — прошептала Уитни, — мама не навредит тебе.