Рин думает - тяжела жизнь с заёбами.
Рин думает - менталочки, сдохните.
Рин думает.
Думает.
Думает, хотя очень хочет не.
Рин слышит от отото:
- Ты такая же, как отец, нээ-сан.
- Ты такая же, как и этот ублюдок, нээ-сан.
Да, братик, знаешь, дети перенимают черты внешности от отца.
Чаще всего.
Да, братик, тебе свезло чутка больше, что ей теперь сделать, что, обосраться, или деньжат на пластику скопить, лишь бы ты угомонился?
Нет, отото, сорри, деньжат жалко.
Нет, отото, сорри.
Нет, отото.
Нет.
"Пожалуйста, прекрати, отото."
Юкио выдыхает ей в лицо, чуть наклоняясь:
- Ты такая же, как отец.
- У меня нет отца, - говорит Рин своё любимое нонконформное и складывает руки на груди.
Рин злая, едкая, агрессивная, у Рин образ бунтарки-ебанашки сам собою выработался, лишь бы жить эту жизнь поганую было полегче.
У меня нет отца, - думает Рин и зовёт Широ стариком.
У меня нет отца, - думает Рин и проглатывает молча всё то, что говорит ей отото.
Рин не просто похожа на отца - лица у них, сука, идентичные.
Рин не просто похожа на отца - у неё _его_ фамилия, _его_ имя - Ринка и Рин, забавно, да? - и - его склонность эта чёртова к ранней седине.
Рин отстригает свои длиннющие космы, потому что они вечно путаются, и половину вечера шарахается по городу, лишь бы свою рожу в зеркало не видеть - видок один-в-один ла-папенька.
Вдохни и выдохни, Рин.
Вдохни и выдохни.
Выдохни.
Выдохни.
"Ты такая же, как отец, нээ-сан."
Рин зарывается пальцами в волосы и кричит.
Воет.
Орёт.
Плачет, хрипя и глаза до боли жмуря.
"Ты такая же, как отец."
Я знаю, отото.
Я знаю, отото.
Я знаю, отото.
Прекрати, отото.
Мне больно, отото.
Рин руки себе кусает, Рин руки себе царапает, Рин руки себе режет-прижигает, лишь бы попустило, лишь бы выжечь-вытравить из себя всё то, что связывает с отцом.
Рин хочет сдохнуть.
Рин хочет сдохнуть.
Рин чуть не разбивает зеркало в ванной.
Рин шепчет себе мысленно: я не он, я не он, я не он.
Рин шепчет себе мысленно, да толку ноль.
Рин пытается себя уверить, что всё нормально.
Рин пытается.
Пытается.
Пытается.
"Пожалуйста, помогите."
Рин выкрашивает волосы - голубая краска по скидке.
Рин накупает на скромную зарплату бариста шмоток - длинный рукав, никакого стиля, лишь бы закрыть своё тело.
Твоё тело уродливое, ведь оно похоже на отца.
Отото такой фигнёй не страдает, но отото и повезло больше.
Отото повезло больше.
Отото.
Всё включается по-новой.
Рин воет в подушку и дёргает себя за волосы.
Рин перерывает половину интернета, докапывает консультантов из попадающихся на пути магазинов и приходит домой с полными карманами косметики.
Всё, лишь бы стать другой.
Всё, лишь бы не быть _такой_.
Всё, лишь бы было легче.
Рин завязывает свои снова белые волосы в хвост - отросли - и на автомате штукатурит лицо.
Бледный тональник, цветная тушь, далее по списку.
Рин смотрит на отражение, на собственные пустые глаза.
Думает: мерзость.
Думает: кукла.
И - разворачивается, захлопывая с обратной стороны дверь ванной комнаты.
Раньше Рин хотела дожить до восемнадцати, чтобы поменять имя-фамилию.
Сейчас Рин не хочет ничего.
У неё маршрут подработка-шарага-дом уже оскомину набивает, там как-то не до загонов.
У неё всё оскомину набивает, жизнь собственная тоже, но желание броситься с моста как-то поутихло после шестнадцати.
Может, это взросление.
Может, это выгорание.
Рин не знает.
Её тошнит от запаха кофе, недосыпа и придурка, что дымит рядом с ней пахнущую лекарствами и чем-то сладким одноразку.
Рин выпадает из жизни, остальное неважно.
Рин выпадает из жизни, остального не существует.
Рин выпадает - хочет не разбиться, но приземлиться там, где всё хорошо.
- Ты такая же, - начинает отото свою шарманку, и у Рин сдаёт терпение.
И Рин говорит ему:
- Пошёл нахуй, - а потом - срывает с его носа очки. - Мы одинаковые, Юкио, одинаковые, и ты - ты! - такой же, ты такая же мразь надменная, так же не видишь дальше носа собственного.
Твоё лицо совершенно такое же - шипит Рин, встав на носочки.
Отото смотрит охуевше - и у Рин в голове наконец-то проясняется.
Рин смотрит потом - на себя, на шрамы, на растяжки, на лицо своё без мейка.
И думает - впервые:
Красиво.
Впервые пофиг и на акне, и на фигуру, и на само лицо.
Рин наконец-то понимает:
Я - не мой отец.
Я - не продолжение или часть этого человека.
Моё имя - Окумура Рин, пишется красивыми кандзи.
Рин кажется, что грудь перестаёт что-то сдавливать.
Рин понимает: она может дышать.
Рин понимает: ей наконец-то не противно.
Рин наконец-то понимает простую и очевидную вещь:
Я - это я.