Светлячки

У ведьмы рыжие, словно пламя, косы. У неё зелёные, точно кошачьи, глаза. Бойся ведьмы и стар и млад — не любит ведьма людское племя, губит ведьма людское племя. О ведьме не слагают песни, сказками о ней пугают маленьких детей.

Ведьма знает, что было, и что будет, только идти к ней за советом страшно — что попросит она взамен? Кольцо, глаз, душу? Тешка ни разу не видела ведьму вживую, но с самого раннего детства слушала стариков, рассказывавших о беднягах, которым не повезло просить у ведьм помощи или совета.

Только сказки сказками, а жизнь идёт своим чередом. Градом побило пшеницу и рожь. Дожди залили землю, добив то, что пощадил град. Рыбацкие сети почти всегда оказывались пустыми, а то и запутанными или разорванными. Да и охотники больше плутали по лесу, чем приносили что-либо в дома к стылым печам.

К ведьме ведёт дорога огня, только это и знала Тешка, когда рано утром с первым криком петуха поднялась, взяла из-под лавки корзину с половиной каравая и тихо, стараясь никого не разбудить, направилась в лес. Пусть ведьма обрежет густые косы, пусть вытянет из глаз весь цвет, пусть даже смех заберёт или деревянное колечко, подарок дядьки, лишь бы только сжалилась над деревней.

Только Тешка не знала, чего лучше просить — то ли чтобы русалки, сестры водяного, не распугивали рыбу и не путали и не рвали сети, то ли чтобы лесной хозяин охотников по лесу не водил кругами, отпуская их, совсем измождённых, без птицы и зверя, из чащи глубокой ночью. А может кинуться к ведьме в ноги и просить, молить, заклинать, чтобы рыжеволосая сделала так, чтобы распогодилось, и люди смогли бы заняться полями?

"Редкие смельчаки ходили к ведьме, да только кто седым возвращался, кто в тоске зелёной, кто дом позабывши, кто без ума, а кто и вовсе не возвращался", — часто рассказывали старики, среди которых была и бабушка Тешки, почти полностью оглохшая старуха, передвигавшаяся лишь по избе да вдоль неё.

Поминать ведьму не стоит, как и ругать её тоже — услышит ведьма чужими ушами, увидит чужими глазами, вовек от бед покою знать не будешь. Да и путь на земле всё ж у каждого свой, одному миру ведомый. И у ведьмы путь свой, людям ли её за то судить?

Огонёк блеснул в мокрой после дождя траве. Вспыхнул и погас. Чуть дальше отблеск в тяжёлой, тёмно-зелёной листве другого. К ведьме ведёт дорога огня, знала Тешка. Только что это за дорога — никто толком не знал. То ли пылающая просека, вдоль которой выстроилась всевозможная нечисть. То ли мертвяковы свечи, мерцающие в ночи на старой гати. Только вот на болото-то с его гиблыми топями и блуждающими огнями лучше всего не ходить. От человека там ни следа не остаётся — всего один неверный шаг.

Один огонёк, второй, третий... и вот уже во влажных сумерках, укутавших поляну, вокруг Тешки кружатся светлячки. Как можно было этих простых жучков принять за блуждающие огни, предвещающие несметные сокровища или горе и смерть тому, кто их увидит и рискнёт пройти в чащу леса? Светлячки пляшут в траве и листве, словно феи с маленькими фонариками. Кружат и мерцают, образуя сверкающую дорогу.

К ведьме ведёт дорога огня. Тешка стояла оглушённая собственными мыслями. Никто, никто ведь не знал, как выглядит та самая "дорога огня", о которой любили спорить старики. Тешка кинулась за резвящимися светлячками, боясь упустить их и мало задумываясь о том, куда может привести её дорога.

Ведьма, ведьма, ведьма. Та самая, у которой рыжие косы и зелёные глаза. Та самая, которая говорит с животными и птицами, варит из трав и ягод зелья. Та самая, что знает всё на свете, разговаривая с ветрами, и может призвать дождь, снег или нашествие лягушек. Тешка бежала, не разбирая дороги, глядя лишь на мерцающих светлячков, которые действительно будто вели её.

Узловатый корень, наполовину вылезший из-под земли и едва заметный среди высокой травы. Тешка полетела вперёд носом, едва успев выставить перед собой руки. Последний светлячок грустно мигнул и исчез в зарослях травы прямо перед её глазами. Тешка села, потирая руки и тихо всхлипывая. Надо же было быть такой неуклюжей. Как теперь найти дорогу? Тешка была готова расплакаться от злости на себя.

— Сильно ушиблась? — Участливый голос оторвал от слёз и злости, от обиды и сожалений.

Тешка оглянулась и увидела парня, присевшего у перевёрнутой корзины, грибы из которой рассыпались по траве. В её корзине не было грибов, только половинка каравая, завёрнутого в платок. Значит она, ворвавшись на поляну, точно ветер, падая, опрокинула чужую корзину.

— Простите... — Всхлипнула Тешка, вытирая рукавом глаза, когда парень протянул ей руку и помог подняться.

Парень шёл неспеша, раздвигая ветви рукой. Будто и не было ему никакого дела до девчонки, в одиночестве блуждавшей по лесу утром. Тешка же молча шла следом. Об огненной дороге нечего было и думать, светлячков она распугала — тех теперь до вечерних сумерек бесполезно искать. А до вечера Тешке необходимо вернуться домой, чтобы в деревне не поднялся переполох. Значит, не судьба ей ведьму найти.

Тешка надеялась, что парень укажет дорогу, чтобы выйти из леса. Только духу спросить не хватало, поэтому Тешка надеялась, что, наполнив корзину, спутник выведет её из леса. Живот сводило от голода, а поцарапанные руки саднило. Но Тешка молчала, злясь на себя за то, что упустила светлячков.

— Чего не ешь? — Вновь раздался голос парня. Он смотрел на Тешку с интересом, как смотрят на диковинного зверька.

— Это не мне, — произнесла Тешка, отводя руку с корзиной за спину. — Не мне.

— Серому волку на закуску?

— Ведьме, — ответила Тешка, не смотря на улыбающегося парня. Не хватало ещё, чтобы над ней смеялись. — Я шла к ведьме.

Парень пожал плечами и ничего не сказал, не засмеялся. Он лишь, порывшись в своей корзине, достал краюху хлеба и протянул её девочке.

— Жуй, горе.

Тешка сама не заметила, как они вышли на поляну, где под раскидистыми ветвями дуба стоял небольшой домик. Где-то поблизости шумела река. Тешка сидела на лавке под дубом, жевала хлеб и думала о том, что если бы её старший брат пошёл к ведьме, то точно бы нашёл её. Не потерял бы дорогу, не упустил бы светлячков, сумел бы помочь жителям.

Смех и радостные голоса раздались из-за деревьев. Подслушивать и подсматривать нехорошо, об этом Тешке говорили много раз. Да только разве можно детское любопытство сдержать в узде, будто какую лошадь?

Три девушки плескались в реке у самого берега. С золотыми косами, с васильковыми глазами они, похожие, словно капли воды, смеялись и играли в салки.

— Иди к нам, иди к нам, поиграй с нами! — закричали они, заметив девочку.

Тешка хотела было бежать к ним, таким заразительным и пленительным был смех девушек, но в паре шагов от края воды замерла. Ноги будто приросли к гальке. Жемчуг сверкал в волосах девушек, что призывно махали руками и звали Тешку играть.

— Зачем ты ищешь ведьму, Тешка?

Тешка повернула голову, парень стоял у ивы, опускавшей свои ветви до самой воды. В корнях дерева был сделан домик для уток, из которого мгновенно высыпали на траву пушистые пищащие комочки утят, стоило только парню погреметь принесённой миской.

— Братец, братец, братец! — Засмеялись девушки в воде, но парень лишь отмахнулся от них. — Она не хочет играть с нами, братец! Братец, братец, она не хочет играть с нами!

— Цыц, рыбье племя.

И правда, у девушки, что руками пыталась обвить шею склонившегося к утятам парня, из-под зелёной юбки торчал самый что ни на есть настоящий хвост, покрытый чешуёй. И волосы больше были не золотыми — жемчуг переливался в зелёных, точно водоросли, волосах.

— Так зачем ты ищешь ведьму, Тешка?

Тешка за всё утро ни разу не назвала своего имени. Она вообще не помнила, чтобы что-то говорила о себе. Но сейчас она выложила всё как на духу. О том, что сбежала в лес искать ведьму, чтобы просить у той помощи для жителей деревни, которым грозит голод. О том, как побежала за светлячками, следуя по "огненной дороге". О том, как упала, а светлячки разлетелись кто куда и спрятались в траве.

Русалки громко засмеялись над Тешкой, стоило той закончить рассказ. Наперебой они рассказывали о глупых рыбаках с пустыми сетями и охотниках, плутавших дни напролёт в чаще. О глупых-глупых людях, слагавших песни о ведьме, чьи косы горели точно медь, а глаза сияли изумрудами.

— Старуха действительно, когда была молода, могла похвастать и рыжими косами, и зелёными глазами, и белой кожей, — задумчиво произнёс парень. — Да только её уж лет десять как нет.

Тешка была готова провалиться сквозь землю. Она так надеялась найти ведьму и помочь селянам, а та, оказывается, умерла, ещё когда сама Тешка в люльке лежала. И к чему тогда все эти песни и сказки? Ноги не держали девочку, Тешка опустилась на гальку.

— А кто ты? — только и смогла спросить Тешка у парня, чистившего яблоко и наблюдавшего за тем, как за длинную ленту яблочной кожуры с писком и визгом начали бой утята.

Зеленоволосая красавица захохотала. Сёстры подхватили её веселье, их смех звонко, словно ручеёк, разливался над берегом реки. Та же русалка, что сидела рядом с парнем, положила голову тому на плечо и посмотрела на Тешку так, будто видела перед собой самого глупого в мире зверька.

— Братец вот уж как два десятка лет тот, кого ты ищешь, девчонка.

Тешка во все глаза смотрела на того, кто по словам русалок был преемником рыжей ведьмы. Того, кто, если верить сказкам, и без слов мог знать мысли людей. У ведьмы рыжие, словно пламя, косы. У неё зелёные, точно кошачьи, глаза. Бойся ведьмы и стар и млад — не любит ведьма людское племя, губит ведьма людское племя. На завтрак ведьма хрустит костьми непослушных детей, убегающих в чащу, в обед ест суп из них, а под вечер делит с лешим и болотницей пирог из детских глаз и брусники.

Парень же, спокойно жевавший яблоко, не был похож на ведьму. Парень как парень, таких в деревне Тешки было много, — худой, но крепкий. Длинные тёмные волосы собраны в косу, в тёмных, почти чёрных глазах плещется то ли интерес, то ли насмешка.

— Тешка, знаешь рябину у реки, которая растёт на два дерева из одного корня?

Тешка кивнула, не зная, что сказать. Дерево она знала, от деревни до него было рукой подать. Рыбачить рядом с этой рябиной было одно удовольствие, больно удобный бережок там. Да и людей немного, потому что взрослым не по нраву по оврагу прыгать, а детям больше нравится у моста плескаться и нырять.

— Приходи туда, Ааша будет следить за тем, чтобы без рыбы ты не ушла.

— Не буду, не буду, братец! — Заканючила зеленоволосая, названная Аашей. — Она с нами не хочет играть, не буду ей помогать рыбу ловить. Она как те противные мальчишки, что камнями кидаются, стоит им только хвост заметить. Пусть с пустыми сетями рыбаки ходят. А то ни хлебушка тебе тёплого, ни доброго слова.

— Не рыбакам и мальчишкам будешь помогать, а только этой девчонке.

Вторая русалка уже вовсю разворошила корзину Тешки, вытащила хлеб и жевала его, отламывая по кусочку. Первая, увидев такое, с визгом слетела с камня и в мгновение оказалась рядом с сестрой.

— Я буду с вами играть, — сказала Тешка, а русалки, прекратив возню, замерли.

Тешке пришлось в доказательство своих слов отдать Ааше ленту, Лете платок, а Ирше браслет из камешков и деревянных бусин, собранных на кожаный шнурок. Только после этого русалки прекратили ругаться и ушли под воду.

— Русалки не злобный народ, но очень уж весёлый и шаловливый. И людей они не столько с жажды плоти утаскивают, сколько для игр. Только забывают о том, что, как русалке тяжело долго на земле, так и люди в воде не могут дышать, — Тешка совсем не слышала шагов Ведьмы, словно тот ступал тише рыси. — Можешь не бояться, они тебя не тронут.

— Конечно не тронем, кто ж людей ест, они костлявые до ужаса, — согласилась Ааша, хлопая хвостом по воде и обдавая Ведьму и Тешку волной брызг.

Корзина Тешки стараниями сестёр была полна рыбой и ракушками.

— Тебе пора домой, — произнёс Ведьма, щёлкая пальцами. На его протянутую руку опустился ворон, мгновенно нахохлившийся при виде девочки. — Следуй за ним, он выведет тебя к деревне.

— Спасибо, — только и смогла сказать Тешка. Она до сих пор не верила в реальность происходящего. Хоть вот, казалось бы, рыба лежала в корзине, пересыпанная ракушками. А у ног гордо переступая узловатыми корнями, мялся пенёк, на котором стояла корзина с овощами. — А деревня, что будет с ней?

Но Ведьма лишь отмахнулся, бросив в ответ лишь что-то про то, что об этом он подумает позднее. Русалки хихикали и обсуждали подарки, а также то, что нашли нового товарища для игр. Тешка под требовательное хриплое карканье ворона двинулась к лесу, но у самых деревьев обернулась на голос.

— Если что-то из этого отнимут силой, хитростью или жалостью, то всё станет ядом.

Тешке хотелось закричать, спросить "почему", но в чёрных глазах она ясно увидела ответ на свой невысказанный вопрос. Люди должны бояться. Должны, как и прежде, рассказывать о том, что у ведьмы рыжие косы, зелёные глаза и дурной нрав. Что не любит ведьма людское племя, что губит ведьма людское племя.

Над головой вновь раздался пронзительный крик ворона, и Тешка, кивнув на прощание, не оглядываясь на речку, старый дуб и избушку, отправилась вслед за вещей птицей. Рядом весело, но осторожно, чтобы не растрясти ношу, подпрыгивал пенёк.

К ведьме ведёт дорога огня. Теперь Тешка не сомневалась в том, что в сказках стариков, поучавших и пугавших детей, была и правда.