По ходу рассказа Рогозиной, выяснилось, что дело уж чересчур странное, да и как высказались некоторые сотрудники: — Не совсем их профиль. 

 А дело было вот в чем: погибла сотрудница службы досмотра одного из столичных аэропортов. С виду обычное ДТП со смертельным исходом. Девушка ехала домой после ночной смены, видимо, уснула за рулем. Но все оказалось не так то просто. Сотрудники МВД обнаружили в ее крови яд. Цианистый калий. Именно поэтому это дело и передали в ФЭС. 

  Стоило Галине Николаевне сказать последнее слово и дать добро на работу, как все мигом повскакивали и разбежались кто куда. Кети охватила растерянность. Она озадаченно огляделась по сторонам. Все куда-то спешили, перекидываясь парой слов с друг другом. До нее никому не было дела. 

— Ну, — Кети вздохнула: — как сказала Галина Николаевна, познакомимся по ходу дела. 

— Потерялась? — из-за спины, как черт из табакерки, бесшумно появился Майский, заставив девушку чуть вздрогнуть: — Та ты не пугайся, это я. — майор добродушно улыбнулся, придержав Кети за локоть. Она улыбнулась в ответ, осторожно заглядывая в глаза. Как будто хотела разгадать какую-то тайну. Майор замер. Молчание затянулось. И что самое интересное, Кети понимала, что эта тайна ей абсолютно не нужна. Что ж, тайны в ее профессии встречаются на каждом шагу.

   Знакомства с остальными сотрудниками ФЭС так и не состоялось. Кетеван даже не успела получить форму, бросила чемодан в буфете и сразу же была отправлена с новыми коллегами на место происшествия, где собственно и закончила свой жизненный путь сотрудница досмотра. Ладно, не беда, познакомятся позже. Впереди еще два месяца.

 Когда они вышли из авто, то погода немного наладилась. Тяжелые облака расступились, давая лучам упасть на землю. Стало как-то теплее, и даже веселее. Прохладный ветер доносил запах чего-то начинающегося. Выйдя из машины последней, Кетеван довольно поморщилась, как кошка на окне в летний день. 

   Искореженное черное авто одиноко стояло на обочине, как страшное напоминание о технике безопасности за рулем. Разбитые вдребезги фары зияли пустыми безжизненными глазницами, а искалеченный дверной проем напоминал жуткую рану. Даже по прошествии нескольких часов, в сыром воздухе витал тошнотворный, приторный запах крови, бензина и моторного масла. 

Власова и Майский сразу же приступили к делу, похватав свои чемоданчики. Кети, глядя на них, снова почувствовала себя не в своей тарелке. Рита, надев перчатки, залезла в машину: — Так, тут следы крови, — задумчиво протянула она, осматривая салон: — красной помады, и прочей косметики. Пострадавшая ударилась головой об руль. И скорее всего, могла скончаться от удара. Тут так же характерные следы крови. — Власова быстро собирала все пробы по пробиркам.

— Но коллеги сказали, что в ее крови нашли цианистый калий. — возразил Майский, осматривая машину снаружи: — М-да, судя по повреждениям, это она въехала в другого водителя. — раздался щелчок затвора фотоаппарата. Кетеван молча проследовала за Сергеем, внимательно осматриваясь. 

— А тот водитель жив то? — спросила Рита, отправляя очередную пробу в пробирку. Сережа уже хотел ответить, как Кети вдруг поразила догадка: — А может она умерла от яда за рулем, и врезалась в водителя? 

Власова и Майский разом глянули на нее. И если майор смотрел на Кети заинтересованно и с уважением, то капитан одарила ее подозрительным, и даже недобрым взглядом. 

— Только пришла и сразу умничать? — усмехнулась Власова. 

— Что вы, капитан... Марсова? — Кети вскинула брови. Рита, услышав новую фамилию, раздула ноздри и шумно вздохнула, глаза налились злобой. Она жестко отчеканила: — Я капитан Власова! Вла-со-ва! — и выдохнув добавила: — Будь добра, запомни! Моя фамилия не настолько сложная. Наверное, для тебя. 

— Прошу прощения. — поджав губы, процедила Кетеван: — Капитан Власова. 

— Угу. — все, что бросила Рита, снова принявшись за работу. Кети увидела, как ее это задело: <i>"Один-один, сучка!"</i>. 

— Девочки, ну не начинайте! — протянул Майский: — давайте делом заниматься. — это было сказано настолько обыденно и мягко, что никак не вписывалось в образ брутального разведчика. Если капитан Власова и заставила чуть дрогнуть поджилки, то слова майора успокоили и вселили немного уверенности. 

— Полностью согласна. — сделав шаг к Майскому, сказала Кети. 

— А твоя мысль, кстати, хорошая. — приложив палец к губам, сказал Сергей: — Но это мы уточним у Вали, нашего судмедэксперта, как в офис приедем. 

Майский снова принялся изучать изувеченный автомобиль, оставив Кетеван саму с собой. Власова продолжала рыться в салоне, все активно комментируя: — В бардачке ничего интересного, но я прихвачу. Помады там всякие, сигареты, зажигалки, пилочка, чеки с заправки, резинки для волос. Да, типичный женский бардачок. 

 Кети осторожно подкралась к машине с другой стороны, и заглянув в окно спросила: — Тебе помочь? Может яд был в сигаретах? Как он вообще попал в организм погибшей? — Рита замерла, подняв глаза на нее. Была немного удивлена. И чуть промедлив, ответила: — Я уже почти закончила. Тут вряд ли что-то такое, что может помочь в деле. — и закусив губу, добавила: — Но спасибо. — это было сказано так, словно Рита выдавливала из себя эти слова через силу. 

— Так как могла отравиться погибшая? — повторила Кети. 

— Пока не знаю. Валю спросим. — Рита вылезла из авто: — У меня все. А ты что там, Сереж?

— Сдается мне, что это она стала виновницей ДТП. — он огляделся по сторонам: — Видишь, какой тут поворот? Вторая машина выехала отсюда, и попала под нашу Титову. 

— Она могла не увидеть ее? — Кети поежилась от порыва ветра: — Мне кажется, тут оба виноваты. 

— Да черт ее знает! У нее уже не спросишь. — Майский поморщился: — Пусть наши компьютерные гении с этим разбираются. Эх, камеры бы нам еще тут... 

Они уже собирались уходить, как врожденное любопытство Кетеван, заставило ее сунуть нос в салон. Запекающиеся пятна крови, размазанная по рулю косметика, и щекочущий ноздри запах. Все, как описывала Власова. Она уже хотела вылезти, как краем глаза что-то заметила. Что-то белесое мелькнуло в темном салоне. 

— О! — радостного вскликнула Кети, заставив сотрудников заинтересованно переглянуться: — Я тут стакан нашла из-под кофе! На полу, около заднего сидения. — и она уже хотела протянуться за ним, как вовремя себя остановила. На ней не было перчаток. 

— Ну-ка! Дай! — Рита жестко оттолкнула ее, протягиваясь за возможной уликой. Кети даже растерялась от такой наглости. И ничего не ответив, только захлопала ртом, как рыба на суше, и уступила Рите. Недовольно глянув на Майского, она как будто беззвучно спросила: — Что это такое? 

Сережа только развел руками, слабо улыбнувшись. Кети сделала пару шагов к нему и спросила: — Это что такое вообще? 

— Привыкнешь. — кивнул майор: — Не обижайся на нее. Рита хорошая, но бывает грубоватой. 

— Н-да-с, — почесав затылок, Кети вскинула бровями: — Человек ко всему привыкает.

     Офис ФЭС снова встретил ее своей мрачной и строгой искусственностью. И жизнь в него вдыхали люди, снующие занятые сотрудники. И стоило им переступить порог, как Рогозина мигом материализовалась перед ними, сходу спросив: — Ну что у вас? Нашли что-нибудь? 

— Да. — начала Рита, выйдя чуть вперед: — Нашли личные вещи и биологические следы. Сейчас отдадим экспертам, пусть проверяют. 

— А у вас есть что-то интересное? — добавил Сергей. 

— Аиду Титову действительно отравили цианистым калием. Но что интересно, она отравилась не сразу. Титову травили задолго до ее смерти. В ее волосах были найдены следы отравы.

— Извините, — из-за спин Риты и Сережи, осторожно высунулась Кетеван. Галина Николаевна кивнула ей. Она продолжила: — а она умерла от яда или от аварии? 

— Точно не скажешь. Увы, мы пока не научились определять время смерти посекундно. — начальница смолкла, но тут же добавила: — Но скорее всего, Титова умерла от яда во время движения, а затем уже врезалась. Водительский стаж у нее довольно большой, и за все время ни одного нарушения. 

— Теперь надо выяснить, кому могла навредить простая сотрудница досмотра. — задумчиво пробурчал Майский, потирая подбородок.

— Вот езжайте в аэропорт, где она работала. Опросите всех коллег, осмотрите там все. Может найдем зацепку. Потом нужно будет съездить к ней домой. 

— А может это вообще никак не связанно с ее работой? — предположила Рита. 

— Возможно все. Наше дело разобраться. — отрезала Рогозина, завершая разговор. Сотрудники проводили ее взглядами. И только когда фигура начальницы скрылась за железными дверями с красноречивой надписью МОРГ, Кети осмелилась сказать: — Может сначала к ней домой стоит съездить? А потом в аэропорт? 

— Ага! — взорвалась Рита: — Что бы все сотрудники разбежались, пока ты в ее грязном белье рыться будешь? 

— Там все равно не ее смена сейчас! — набрав полную грудь воздуха, сказала Кети, заметно осмелев.

— Ты будешь спорить с распоряжениями Галины Николаевны? — злобным полушепотом, вкрадчиво, прошипела Власова. Внутри что-то дрогнуло. И не могло не дрогнуть это таинственное что-то, хоть и казалось, что давно сдохло. Рита заметила реакцию Кети и отступила. Сережа молча наблюдал за девушками. Между ними повисла напряженная тишина, которую так и хотелось разбить, дабы та не щекотала нервы. Сглотнув тревогу, Кети произнесла на выдохе: — Тогда за дело? 

— Еще и спрашивает! — кинула напоследок Рита, посеменив к выходу.

  Снова аэропорт встретил своей кипящей жизнью, на привокзальной площади. Время близилось к вечеру, и небо стало темнее. Тучи растеклись по далеким далям, уступая вечернему красноватому солнцу. Закат горел кровавыми красками, словно напоминал о чем-то. Машины неистово сигналили, слышалась неразборчивая брань таксистов, шумели пассажиры. 

Кети открыла окно авто и высунулась, поморщившись от прохладного ветерка. Где-то завизжал двигателем самолет, а в следующую минуту он уже взмывал в вечернее многокрасочное небо, рассыпая объемный грохот по округе. 

— Какая же мощь, все-таки! — восхищенно протянула Кети, провожая железную птицу взглядом. 

— Нравится? — улыбнувшись, кинул Сережа: — Что за самолет? 

— Боинг 777. — четко, ни на долю не задумываясь, ответила Кети.

— Надеюсь, что в следствии ты разбираешься так же хорошо, как в самолетах. —послышалось ворчание Риты: — Окно закрой! Холодно! 

Кети ничего не ответила, лишь скривив губы, закрыла окно. Всеобъемлющий рокот стих и как будто растворился в небе, а самолет стал маленькой, едва различимой точкой на небосводе. И еще миг — и эта точка исчезла. Машина глухо зарычала двигателем и тронулась. Путь сотрудников ФЭС лежал в грузовой терминал.

  Опрос сотрудников толком ничего не дал. На работу заступила другая смена, где знали Аиду Титову только на словах. Но и доброго о ней никто ничего не сказал. Нехотя рассказали, что девушка была весьма склочная, имела конфликты с начальством, постоянно грызлась с сотрудниками других служб.

  Выходя на улицу, Кетеван жалобно протянула, пытаясь заглянуть Сереже в глаза: — Да уж, ничего существенного. 

— Значит завтра будем допрашивать ее смену в офисе. — пожал плечами Майский, уводя глаза от Кети. 

— А сейчас на ночь глядя попремся к ней домой, и будем ковыряться до утра в ее грязном бельишке! — саркастично хохотнула Рита, первой добегая до авто. 

— А муж то ее как нам обрадуется под вечер. — добавила Кети, улавливая волну Риты. Она решила, что все же, стоит попытаться найти контакт с капитаном Власовой. Им работать еще вместе, все-таки. 

— Ну кстати, — почесывая затылок, отозвался Майский: — если коллеги о ней отзываются так недобро, то возможно, у кого-то из ее смены был мотив. 

— Я бы допросила ее смену — тогда и делала бы выводы. А верить сплетням, такое себе дело. — скептично заметила Власова.

— И то правда. — Майский завел мотор: — Поехали. Благо, ехать нам минут десять. — хоть что-то хорошее за этот вечер. 

  Стандартная процедура обыска, казалось бы. Они опытные оперативники, делали это много раз. Но каждый обыск отзывался в груди противным комком желчи. И каждый из них, что Рита, что Сережа, (да и остальные) думали, что привыкнут. Привыкнут так же к слезам родных, что склонили головы над телом в морге, или что увидели близкого человека убитым на фото, привыкнут к человеческой жестокости, глупости, черствости и гадкой холодной расчетливости. Привыкнут каждый раз сталкиваться со смертью. Пусть трупы и не вызывают рвотных позывов, пусть даже и самые изувеченные — приятного в этом мало. К такому привыкнуть невозможно — пришел к выводу буквально каждый сотрудник. Вот он был человек, пускай полнейший урод, но он жил, дышал, возможно любил, о чем-то мечтал. А тут его жизненная линия оборвалась вмиг. И что дальше — никто не знает. 

Но такова была цена правосудия и мирного сна людей. Высока. Но все имеет свою цену. Каждый из них сам выбирал этот путь. 

  Милую уютную евро-двушку погибшей омрачал муж. Молодой, приятный мужчина был совершенно подавлен, на глаза накатывались слезы, которые он изо всех сил старался сдержать. Георгий, как звали мужа погибшей, едва слышно отвечал на вопросы Риты, пока Майский с Кети осматривались, стыдливо поглядывал на понятых, в качестве которых были соседи. А их же глаза зияли сплошным равнодушием и отрешенностью. 

  Георгий Титов тихо сокрушался о чудовищной несправедливости этого мира. Ведь его жена, Аида, была еще так молода. Да и они прожили в браке всего шесть! лет. Какие-то шесть лет. По меркам целой жизни — сущий пустяк. А тут и жизнь дорогого человека так таинственно и внезапно обрывается. И тихо сокрушался, что последние пару лет не берег жену. Гулял, обижал, не давал нужного внимания. 

— Но я ведь не знал... что Аидочки не станет так скоро. — отвернувшись от Риты, мужчина погладил китель, на рукавах которого красовались четыре золотистых галуна. 

— Почему ваши отношения ухудшились? — нехотя спросила Власова. Лезть в душу — не самое любимое занятие. Но допрос. Служба — дама строгая, спрашивать не станет, что тебе там нравиться или нет. 

— Я разводиться хотел. Подозревал ее в измене. — Георгий горько усмехнулся: — Даже детектива нанял, чтоб следить за ней. Ой, какой же я идиот. — последняя реплика вырвалась надрывным бемолем, и дала волю слезам. 

— Извините. — сдавлено выдавил Георгий, скрываясь за дверью ванны. Рита успела лишь опешить и удивленно открыть рот. Хотя, удивляться тут было нечему. Человек только что потерял жену. 

   Кети крутилась под ногами у Майского, то стояла над душой, пока он тщательно собирал всевозможные следы. Но ничего интересного Сергей так и не мог найти. В квартире посторонних не бывало. И чуть отчаявшись, он глянул на Кетеван, что с любопытным видом нависла над ним. 

— А почему мы без дела? — майор шутливо свел брови. Дав Кети пару новеньких перчаток, продолжил: — Кто не работает — тот не ест. Слышала? — грозно-смешливо рыкнул Сережа. Кети сначала аж оторопела, а потом аккуратно и звонко рассмеялась, прикрывая рот ладошкой. 

— Ну чего хохочешь? — он и сам был на грани, дабы не рассмеяться: — Давай со мной работай. 

Кетеван коротко кивнула, сдавив улыбку с лица. Она же оперативник! Должна быть "Мисс сама серьезность". Да еще и события не совсем соответствовали внезапно напавшему веселью. 

— Во-о-т, — протянул Майский, беря на пробу очередной биологический след: — и ищешь все, что не так. Все следы проверяешь. А если что не понятно — не стесняешься и спрашиваешь. — и переведя взгляд на девушку, подмигнул: — Справишься? 

— Угу. — не уверенно кивнула Кети, и даже как будто зависла на какое-то мгновение. 

— Поняла меня? — немного смутившись, повторил Сережа. 

— А? — откликнулась Кети. Тряхнув головой, сказала: — Да, да. 

Сергей протянул ей все необходимое. И стал наблюдать за Кети. 

  Получалось у нее немного топорно обращаться в новомодными приблудами, хоть и казалось, что с ними работается гораздо легче. В Грузии то, все еще брали отпечатки и потожировые по старинке. Особенно в маленьких городах. Если в Тбилиси и других больших городах уже появлялась техника, то Кети по сей день помнила, как в крохотном городке Сигнахи, еще будучи вчерашней студенткой, измазывалась в типографской краске, "катая" отпечатки. Надо было предельно аккуратно и щепетильно нанести краску на руки, и снять сами "пальчики". А ведь это только с виду кажется так просто, а на деле — целая наука! Да и смывать ее была та еще задача. 

  Казалось бы, маленький уютный городок, в отделении полиции должно быть шаром покати. А-н, нет! В этом городе была уйма туристов, едва ли не круглый год. Еще бы, всех привлекали извилистые живописные улочки, восхитительная природа, и конечно, Сигнахская крепость, которая сохранилась с давних времен. Ее стены тянулись далеко за пределами города, а со сторожевых башен открывался чудесный вид на Алазанскую долину. 

А туристы толпами захаживали в отделение, хоть и не было оно достопримечательностью вовсе. На улицах, где количество отелей равнялось чуть ли не количеству жилых домов, часто происходили кражи. И взволнованные и обворованные туристы бежали за помощью. Заполняя уйму бланков, исписывая пальцы в мозоли, Кети в те моменты хотела плюнуть и все бросить. И ведь даже выговориться было некому. Друзей в маленьком городе у нее не было, коллеги — такие же занятые как и она. А родителям не стоило говорить о трудностях. Иначе начался бы долгий и утомительный разговор о том, что они были правы, что работала в органах не для хрупкой девушки. Мама снова завела бы свою любимую шарманку про то, как она будет <i>"шпану гонять да кошек с дерева снимать". </i> 

Шпану шугануть юной полицейской удалось всего один раз, и тогда она вообразила себя невероятно крутым опером на серьезном задержании. Но тогда она и предположить даже не могла, что всего через пару-тройку лет, действительно станет полноценным оперативным работником. А еще через пару лет — получит звание капитана. А вот с кошками на деревьях дела обстояли иначе... 

— Кети? Кетеван! — откуда-то сверху громыхнул голос, выводя девушку из забвения. Кети вздрогнула и теплые воспоминания рассыпались, возвращая ее в реальность. 

— Ты там о чем замечталась? — насупился Майский, нависая над ней. Зависшая в себе Кети, с ватой палочкой и ультрафиолетовым фонариком в руках и округленными глазами — выглядела несколько комично. Она даже смутилась: — Да так, вспомнила, как начинала работать в органах. 

— И как? 

— Тогда казалось, что я никогда не смогу поработать в такой организации, как ФЭС. — Она подняла на майора глаза. В них искрилась какая-то нежность по былому, какая-то ностальгическая светлая печаль. 

— И почему же? 

— Я тогда работала в маленьком туристическом городке, где самое страшное происшествие — кража полотенца. А я мечтала об оперативной работе. 

— Вот и сбылась твоя мечта. А теперь давай работать. У тебя есть что? 

— Да, — Кети потупила взгляд, и огонек в глазах погас: — Вот следы какие-то. — она старательно собрала материал. Майский облегченно вздохнул: — Хоть что-то. А то у меня пусто. 

— Поможешь с анализом? 

— Давай. — короткий миг, и анализ показал результат, от которого Сережа расстроенно вздохнул. 

— Ну что там? — насторожилась Кети: — Что-то нашлось? — она уже в красках успела представить, как обнаружила нечто архиважное для расследования, и полет фантазии унес ее в те дали, где Рогозина нахваливает Кети перед сотрудниками, ставя в пример. 

— Это молоко. — коротко отрезал Майский, разбивая ее воздушные замки. 

— Что? — переспросила девушка, вскинув брови. 

— Молоко. Обычное, прокисшее молоко. 

Это прозвучало смертным приговором Кетиныму густому воображению. Девушка моментально сменилась в лице. Скисла. Как это молоко. 

— Ну ты чего? — заметив ее унылый вид, Сережа улыбнулся: — Я вон, тоже ничего не нашел. 

— Значит надо искать в другом месте. — смотря на Майского, Кетеван повеселела: — Как говорил мой преподаватель, если улик нет, то вы не там ищите. 

  Смотря на захлопнутую перед носом дверь, Рита неловко помялась с ноги на ногу. Понятые чуть оживились, захлопав глазами и завертев головами, перестав быть похожими на восковых кукол. Она все понимала, но допрос надо было закончить. Рита тихо постучала в дверь ванной: — У вас все в порядке? 

— Да. — последовал короткий надрывный ответ. 

— Мы можем продолжить? 

В ответ молчание. Рита уже хотела повторить вопрос, но раздался щелчок и Георгий вышел. 

— Извините, — он шмыгнул носом: — нахлынуло, знаете ли. 

— Я все понимаю. Соболезную вашей утрате, но нам нужно расследовать это дело. — кивнула Рита. Георгий выдохнул: — Конечно, я все понимаю. 

— И так, — начала Власова: — вы сказали, что нанимали частного детектива, для слежки за женой. Это дало какие-то результаты? 

— Нет. Она оказалась чиста. Вы знаете, Аидочка ни разу мне не изменила. 

— Хорошо. А были ли у нее враги? Есть предположения, кто мог ее убить? — Рита подняла на Георгия глаза. Мужчина задумался на короткое мгновение, смотря куда-то в голую стену. А затем отрицательно качнул головой: — Нет. Даже предположить не могу, кому могла помешать моя Аидочка. — сдерживая всхлип, он смолк. Вдруг Георгий встрепенулся, как будто его осенило. У Риты внутри загорелась слабая надежда хоть на что-то важное по этому делу. 

— Знаете, а может это случайность? Может ее случайно убили? 

  Просторная зала встретила оперативников гулкой черной тишиной. Даже зловещей. В тусклых грязно-желтых лучах света, что проникали в комнату из коридора, медленно вальсировали пылинки. Кети первая сделала шаг навстречу тьме, озираясь по сторонам. Только чего она пыталась рассмотреть в этой непроглядной темноте — и самой не ясно. Видимо, привычка уже. Но на столе явно лежал какой-то рисунок. Майский щелкнул выключателем, и комната залилась равнодушным белесым светом. Пастельно-розовые тона поблекли, растеряв свою нежность в жестком искусственном освещении. Все предметы потеряли свою тайну. Даже тот самый рисунок теперь не казался чьей-то натурой. Это был просто набор кофейных пятен на бумаге.

У стены стояло большое старое пианино; занимая большую часть стены. Над ним висела небрежно покрашенная полка, на которой красовалось несколько горшков с разнообразными цветами. Около окна расположился широкий письменный стол, на первый взгляд старинный, с кучей ящиков. Вычурные резные ножки из темного дерева никак не вписывались в этот сладко-зефирный интерьер. Стол был как жирное пятно посреди накрахмаленной скатерти, как муха на бутерброде. Он привлекал и манил к себе своей фундаментальностью и тяжестью. А как поблескивали золотистые замочки от ящиков! Так и шептали, чтобы их открыли и выведали все тайны, что хранятся внутри. Хищно сверкнув глазами, Кети направилась прямиком к столу, пока Майский принялся осматривать кровать и тумбочку около нее. 

Натянув перчатки, она закусила губу и игриво передернула пальцами. 

  Первые пару ящиков поддались и открылись. Но они оба оказались пустыми. Сережа, ничего не обнаруживший на кровати, внимательно наблюдал за увлеченной Кетеван, что как кошка, рылась в ящиках. И так почти все. Энтузиазм девушки постепенно сдувался, как воздушный шарик. 

— Ну как успехи? — Сережа не мог не улыбнуться, смотря на то, с какой неподдельной радостью Кети приступила к работе. 

— Пусто. — она капризно надула губки, открывая очередной отсек в столе. 

— Ищи лучше. — усмехнулся майор, покачав головой. Капитан ему ничего не ответила. Нижний ящик заставил ее замешкаться и широко распахнуть глаза. Она даже замерла на долю секунды. Затем, с озадаченным видом дернула дверцу ящика еще раз. Та не поддавалась. Вспыхнула мысль о том, что там спрятано нечто важное. Услышав возню, Майский заинтересованно посмотрел в ее сторону. Кети дернула ящик еще пару раз. Для пущей надежности. Когда тот не поддался, отступив, девушка разочарованно констатировала: — Закрыто. 

— Что там такое, интересно? — Сережа подошел к ней, уставившись на позолоченный замочек. Выглядел он хлипким и даже, скорее, декоративным, но и даже его силы не хватило, чтобы взломать его. 

— Скорее всего, что-то важное. — майор озадаченно почесал репу. 

— Да сто процентов! — еще раз дернув ручку, прошипела Кети. 

— Ну не ломай ногти. — аккуратно взяв ее за плечи, Сережа отодвинул девушку. Тепло от его рук просачивалось через плотную ткань поло. А само прикосновение мягкое, как будто ее касается не просто коллега, а близкий человек. Но приятное мгновение не длилось долго. От его рук, на плечах осталось только зябкое покалывание. 

— Спроси у Георгия где ключ. — это была просьба. Простая просьба. Не приказ от майора капитану. Кетеван, привыкшая к грубости коллег (особенно старших по званию), замешкалась. Но сразу же расплылась в улыбке, упорхнув в коридор. 

  Власова не спеша беседовала с Георгием. Показалось, что он стал даже более подавленным, чем был. Допрос радости еще никому не приносил. <i>"Особенно с такой злыдней, как ты". </i> 

Стоило Кети появиться на глазах у Риты, та переменилась в лице. Губы сжались в тонкую нитку, а скулы стали жестче. 

— Что такое? — медленно повернув голову, процедила Власова. 

— У меня к Георгию вопрос. 

Рита лишь повела бровью, чуть отступая от мужчины. Георгий посмотрел на Кетеван. 

— Что вы хотели? 

— Скажите, вы можете нам дать ключ от ящика в столе? 

Георгий задумался, растерянно поведя глазом по кругу. Прикусив губу, неуверенно ответил: — Аида, вроде бы, говорила, что потеряла его. А что там в ящике? — его глаза блеснули горьким огоньком: — Это как-то может помочь в расследовании? 

— Это мы и хотим выяснить. Если ключа нет, то нам придется самим вскрыть ящик. 

— Вскрывайте. — кивнул Георгий: — Делайте все, что нужно. Только найдите убийцу! — в этих словах было столько боли, что у Кети защемило сердце. 

  Вернувшись к Сереже, она доложила о том, что ключа нет. 

— Я сейчас все это дело аккуратно вскрою. — Майский присел около стола, выудив из кармана целый набор всяких отмычек. Да, любой вор позавидует! Кети не сводила с него глаз. Сергей что-то говорил, обращаясь к понятым, но она уже не слушала. Все его слова смешались в нечто неясное. Те же, были неизменны — как игрушечные изваяния. Серьезный, но не злобный, как были большинство оперов в ее отделе. И совсем не страшный, несмотря на свой не совсем привычный вид, как для полицейского. 

 Он приступил к открытию замка. Ловко, аккуратно, ювелирно. Только сейчас Кети заметила несколько колец. Хохочущей искоркой проскакала шальная мысль о том, что нет того самого кольца на безымянном. Кети даже не успела поймать ее, дабы вышвырнуть нахальную мерзавку вон из головы. Красивые все-таки у него пальцы, как для мужчины. Тонкие, аккуратные, как у музыканта. Сергей чуть шевельнулся, переминая ногу. Все его движения, угадываемые в тишине, производили странное впечатление на нее. Что-то щелкнуло, но замок не поддался. 

Взгляд Кети перешел на его спину. Крепкие широкие плечи, военная выправка. Чуть выпирающие острые лопатки. Мерцающим огоньком в голове вспыхнуло тлеющее воспоминание. Где-то далеко, на задворках памяти. Неожиданно возникший образ был таким отчетливым, что девушке показалось, словно она различила даже едва уловимые черты лица и формы головы. Это было удивительно. Прекрасно. 

В груди загорелся огненный шар, разливая тепло по сосудам. Внезапное воспоминание пылало внезапной радостью. 

Раздался звонкий щелчок и наваждение растворилось, как призрак. Майор повернулся к ней, улыбнувшись: — Получилось. 

Кетеван расплылась в улыбке. Перед глазами все еще призрачно маячил далекий образ, который, казалось, давно был забыт. Сережа издал тихое "м-гм", чуть отводя взгляд от девушки. Слишком уж сияли и блестели ее глаза. Он поднялся. На лице нависла выбившаяся из хвоста прядь. Кети протянула руку и отвела волосы от лица Сергея. Он не стал протестовать, хоть и испытывал некоторое смущение. 

Понятые чуть заметно переглянулись между собой. Эта сцена была им гораздо интереснее, чем обыск. 

Внутри что-то екнуло. Она бы и хотела еще раз коснутся волос, но отвела руку, испугавшись, что таким простым движением только растревожит пустую, холодную душу. Неловко повернувшись, Кети сделала шаг, окинув зевак-понятых жестким взглядом. В груди зашевелилась тревога приправленная смущением. К щекам жаром прилила кровь. И показалось, что даже в комнате температура махом поднялась на несколько градусов. Дышать стало труднее. 

— И так, — грозно насупившись, начала капитан: — обратите внимание! — она повернулась к Майскому, смотря куда-то над ним. Глаз уловил загогулину на шторе: — Майором... Майским было произведено вскрытие ящика в столе. — вздымая грудь, она умолкла. 

 Майский ожидал продолжения реплики. Девушка внезапно замолчала, беспокойно шаря глазами по комнате. Прошла напряженная секунда тишины. Только голоса Риты и Георгия еле слышно доносились из коридора. И майор понял, что все нужно брать в свои руки. 

— В ящике обнаружены, — он резко открыл дверцу, ожидая увидеть там что угодно. Ведь просто так ящики не запирают. Но ожидания не оправдались. Вскинув брови, Сережа продолжил: — бумаги... — выудив их оттуда, изучил. Это были обычные записки. 

— Что там? — выдохнув, Кети украдкой глянула на него. 

— Тут написано "корм для птиц" и цифры. — Майский оторвался от бумаг: — больше ничего в ящике нет. 

Кети кивнула. Вздохнув, она нехотя спросила: — Продолжаем дальше? 

— Да. 

— Это Аидины бумаги, интересно? — медленно крадучись в сторону майора, как бы невзначай спросила Кети. 

— Возможно. Это выяснят в лаборатории. — он поднял на нее глаза. Девушка выглядела неважно. Он промедлил, и затем спросил, улыбнувшись: — Устала? 

В горле встал ком. Щеки снова полыхнули огнем, а в груди заворочалось что-то давно забытое. Кети неуклюже тряхнула головой, пытаясь изгнать это. Но прошлое уже вернулось — и прикоснулось к сознанию, отражаясь в сердце. Шумно выдохнув, девушка сумела выйти из очередного наваждения. Взяв себя в руки, она ответила: — Нет. 

— Тогда продолжаем. — майор отвел глаза и принялся за поиск возможных улик. 

  Рите было жаль Георгия. Он был убит горем, хоть даже еще не до конца осознал, что произошло. Это сейчас он в шоке, но еще в состоянии держать себя в руках. А через пару дней его настигнет сполна жуткое осознание того, что произошло на самом деле. И тогда настигнет гулкая пустота. 

Рита знает, что такое терять близких. 

Допрос был доведен до конца, и уже казалось, что точка его "кипения" давно пройдена. Власова облегченно выдохнула и чуть расслабила плечи, когда поняла, что вопросов больше нет. 

— Тогда все. Не уезжайте из города. Мы с вами еще свяжемся. — плечи капитана опустились. Напряжение, фонящее от нее растворилось в зловещей атмосфере некогда уютной квартиры. 

— Конечно. 

— И еще, — она хотела уже идти к коллегам, как замерла около Георгия: — если вдруг что-то вспомните или узнаете — сразу сообщите нам.

С этим этапом было покончено. 

 Хоть и Георгий не рассказал ничего важного, чтобы что-то помогло следствию, Рита все равно была рада, что допрос доведен до конца. Отходя от мужчины, она чувствовала себя выжатым лимоном, который валяется в холодильнике забытый с прошлого нового года. Накатывал пессимизм. Дело за сегодняшний день пока не сдвинулось с мертвой точки. Рита томно вздохнула, потрепав выбившиеся пряди волос. Она не помнила, когда последний раз расстраивалась из-за отсутствия улик или подозреваемых. Никакой зацепки, никакой ниточки, за которую можно было бы потянуть. В груди приторной щекоткой зашевелилось поганое предчувствие, что дальше будет только хуже. Может Сережа с Кети чего нашли? 

Она выдвинулась к ним. 

  Тем временем обыск переместился на лоджию, и в комнате повисла мокрая прохлада. Понятые закутывались во что могли, зябко поеживаясь. Они едва слышно, в полголоса переговаривались между собой. Видимо, процедура обыска порядком утомила их. А согласились "сердобольные" соседи помочь следствию, скорее всего, лишь потому, что желали сунуть носы в чужую семью. Люди всегда любят чужие тайны. Особенно, если те грязные. 

  Балкон, хоть и был улежным, то только на первый взгляд. Сперва показалось, что там даже искать нечего, ибо просто негде прятать нечто. Но первый взгляд, зачастую, бывает ой каким ошибочным. 

Стоило оперативникам отворить шкафы, как им открылся целый "мир". Майский, вскинув брови, присвистнул: — Ой-ё! Нам тут лопать-неперелопатить! До утра рыться будем! 

— Роются свиньи в апельсинах, а мы обыскиваем и ищем хоть какие-то зацепки, Сережа. — Кети задрала нос повыше, что едва не достала до его макушки. Майор скептично поднял одну бровь, искоса поглядывая на девушку. Кетеван, заметив его взгляд, замерла, как замеченная хищником лань: — Что? 

— Ну так ищи давай. 

  Сломанная бытовая техника, старые вещи, заржавевшие инструменты, потрепанные временем книги и прочий хлам — все, что удалось выудить из шкафа. Понятые уже заметно нервничали, переговариваясь громче. Но обратиться к оперативникам пока так никто и не решался. 

Сережа разочарованно почесал затылок. Кети молча скисла. В дверях появилась Рита. Она озадаченно оглядела происходящее и спросила с ноткой надежды: — Вы нашли что-нибудь? 

— Нет. — сухо ответила Кети, разочарованно качая головой. 

— У меня тоже не густо. — капитан развела руками: — а вы вижу зашиваетесь тут? 

— Да. Поможешь? — отозвался Майский. 

— Конечно. 

Вскоре на полу, около оперативников лежала еще одна немаленькая кучка всякого хлама, что люди обычно хранят на балконе. Вся проделанная работа отдавала легким оттенком пессимизма. Рита уже успела сотый раз тяжело вздохнуть, как ее внимание привлекла какая-то тетрадь, кончик которой выглядывал из под старой пустой сумки. 

— О, а это что? — она вытащила тетрадь. 

— Нашла что-то? — встрепенулся Майский, перебиравший вещи. Кети лишь заинтересованно подалась вперед. 

— Тетрадь. Довольно старая. — Рита окинула ее оценивающим взглядом. Открыла и про себя прочла первые строки, написанные подтекшими чернилами: — Это похоже на личный дневник. 

Мертвая точка многообещающе шевельнулась.