Воскресенье, 11 октября 2020 года — 5 дней до фестиваля.

Одного лишь взгляда Шлатта хватило, чтобы рот Карла наполнился кровью.

Такой мерзкий человек не заслуживал столь шёлкового языка, каждое произнесённое слово, сказанное с улыбкой, звучало кисло. От одного только смеха волосы Карла встали дыбом, как будто один этот звук сумел вторгнуться в его личное пространство. Он не мог себе представить, как Квакити терпел это, с учётом того, что мужчина не только говорил рядом с ним, но ещё и прикасался и к нему.

Увы, он был вынужден слушать, потому что ранее президент застал его ведущим бессмысленный диалог с Таббо на площади, чем собственно и привлёк к себе внимание.

— Таббо, — мужчина произнёс его имя, расстягивая буквы, — Разве у тебя нет работы, которую нужно выполнить?

Карл почувствовал как растекается в его рту железо, — горячее и солёное, — после произнесения этой команды, скрытой за простым предложением, и, возможно, если бы он был смелее, он бы вмешался.

Таббо склонил голову, бросив на Карла извиняющийся взгляд:

— Да. Простите, мистер Призедент, — пробормотал он и быстро удалился.

Карла так и подмывало последовать за ним, но президент уже явно заметил его.

— Карл... Для кого-то столь бесполезного, ты уверен, что хорошо занимаешь место собой, а? Ты ведь понимаешь, что фестиваль через неделю, да?

Теперь он понял источник столь странного вкуса во рту. Он так сильно закусил язык, что прокусил мышцу, и теперь его вкусовые рецепторы наполнила кровь. Ему бы хотелось, чтобы заместо этого он пережёвывал одну из главных артерий Шлатта.

Конечно же, он не осмелился произнести это вслух:

— Бесполезного, сэр?

— Ты сидишь в центре города будто ёбанный щенок и ждёшь, когда кто-нибудь прийдёт к тебе, чтобы поболтать, и всё.

Карл с неохотой принял тот факт, что это являлось правдой. Спасти мир было бы в разы легче, если бы он был прописан на бумаге, и в разы сложнее, когда он едва мог понять, что следует делать. Весь прошлый день он провёл за тем, что разговаривал и размышлял абсолютно со всеми, с кем пересекался — конечно же тщательно подбирая слова. Возможно, он лишь пытался подтвердить своё попадание в ловушку времени через чужие голоса.

И как бы ему было бы неприятно это признавать –  сейчас Шлатт был прав.

— Приношу свои извинения, сэр. Чем я могу заняться? — Он ответил с наигранной сердечностью.

— Я люблю, когда люди спрашивают меня об этом, — пошутил Шлатт так, будто бы Карл мог посмеяться с ним. Карл не посмеялся, —  ...Да. Вообще-то, Квакити жалуется на приглашения ещё со вчерашнего вечера. Обычно, я просил Фанди помочь с этим, но сейчас...Я не хочу его искать. Поэтому ты поможешь ему.

Карл ненавидел, когда с ним так разговаривали. Однако от факта участия в задании Квакити он даже мог бы поблагодарить Шлатта за то, что тот остановил его и отдал приказ.

— Хорошо, мистер Призедент, — сейчас он согласился в разы охотнее, нежели раньше, — Где он?

— Если бы я знал. Поищи в Белом Доме.

Карл кивнул и поспешил уйти от разговора так быстро, как только мог бы, стремясь поскорее скрыться из вида мужчины и встретиться с человеком, которого любил.

***

Квакити всё-таки оказался в Белом Доме. Карл обнаружил его в просторной комнате, напоминавшей офис, склонившимся над столом и что-то бормотавшим себе под нос. Он всё ещё был одет в рабочую форму, но сейчас он выглядел расслабленным; его пиджак был брошен на стул за письменным столом, первые верхние пуговицы белой рубашки расстёгнуты, а накрахмаленные рукава были беспорядочно закатаны до локтей. Несмотря на его важное положение и одежду, шапочка всё ещё фамильярно сидела у него на голове.

Большое окно в правой стороне от вице-президента заливало его ярким полуденным светом, и, словно наткнувшись на ангела, освещённого света, Карл замер, почувствовав, как у него перехватывает дыхание от ожившей картины перед ним.

— Это не имеет смысла, — Квакити продолжал бормотать себе под нос, ещё и не подозревая о присутствии Карла, — Какой смысл иметь столько председателей, когда они нихрена не делают? Будто по новому обозвали обычных секретарш... — он замолк, потерев свою шею, неодобрительно нахмурив брови и разглядывая бумаги перед ним.

Карл мысленно ругал себя за то, что пока он был в Мэнбурге, в Белом Доме происходило это, но он не остановился и не пришёл сюда раньше.

Квакити вздохнул, поднял глаза и чуть ли не подпрыгнул на месте от осознания того, что он более в комнате не один. Он тут же выпрямился.

— Карл?

— Привет, — В этом не было смысла.

Квакити улыбнулся ему по-доброму, даже во время работы оставаясь искренним, — Что тебе нужно?

Ты.

— А...— Карл изо всех сил пытался вспомнить, что ему велел Шлатт, но все мысли, казалось, покинули его вместе с дыханием, — М...Шлатт сказал...— Фестиваль. Приглашения, Карл вспомнил, — Да, он говорил насчёт того, чтобы я помог тебе с приглашениями. Поэтому я тут.

Квакити усмехнулся и покачал головой:

— Опять этот ублюдок, — пошутил он с какой-то чрезмерной нежностью, как показалось Карлу, — Боже, Таббо сказал, что собирается сделать это, но он, блять, нихрена не сделал в итоге...Я ещё даже не начал!

Карл наконец решил действовать и шагнул в сторону Квакити. Далее, потому что всё в нём ныло о том, чтобы приблизиться, он встал перед столом и посмотрел ему в лицо.

— А что это? — Он кивнул на залитое водой рабочее место.

— Скучное дерьмо, на которое тебе, скорее всего, будет плевать, — Квакити выглянул в окно, а улыбка покинула его лицо, пока он разглядывал виды перед ним, — Он...Шлатт сказал тебе что-то насчёт того, куда он отправляется? Я хотел поговорить с ним позже, но...

Он замолчал. Карл пожал плечами; тогда его совершенно не интересовало то, куда Шлатт пойдёт, когда он пытался сбежать от него.

— Он не сказал.

— Конечно, не сказал...— вновь пробормотал Квакити, вытирая глаза. Чем больше Карл вглядывался, тем сильнее расстрёпанным и усталым парень казался с его напряжёнными плечами и полуприкрытыми глазами. И чем больше Карл смотрел, тем сильнее его руки вздрагивали в желании потянуться к его плечам и снять его напряжение.

— Ты в порядке? — Он подавил это желание.

Квакити снова усмехнулся, но кивнул.

— Да, да, всё хорошо. Я в порядке. Шлатту просто нравится оставлять для меня много, э-э, «домашней работы».

Карл взял со стола одну из бумаг и просмотрел её, поскольку, судя по всему, Квакити не горел желанием что-то объяснять. Он не мог понять и половину слов из того, что сейчас прочитал.

— Что, чёрт возьми, такое архиепископ? — Спросил он вслух.

— И это именно то, о чём я говорю!

— Ты тоже не понимаешь, что такое архиепископ?

— Нет? — Квакити улыбнулся и облокотился на стол, разглядывая бумаги через его плечо, — Я имею в виду...Что это значит вообще? Типа, все получают новые сранные титулы, чтобы заставить всех чувствовать, что они делают что-то важное для страны, будто он пытается сделать вид, что у нас есть что-то типа кабинета министров, где голоса всех будут услышаны. Но на самом деле...На самом деле это просто награды за участие! Например, кто, по его мнению, ты такой?

Карл изо всех сил пытался вспомнить, какой титул ему вручили во время его пребывания в Мэнбурге. Он мог лишь вспомнить, что имел один, но какой именно – нет.

— Э-э...

— Видишь? В этом нет смысла.

Карл тупо смотрел в бумагу, пока она ему не наскучила. Он повернулся, положил её на стол и стал сворачивать.

— Я имею в виду...Я думаю, что нет. Разве он не объявил себя императором, когда его избрали? Это не удивительно.

— Ха, да, но он шутил.

Карл усмехнулся, но с недоверием.

— Серьёзно?

— Да... Что ты делаешь?

Карл превратил документ в бумажный самолётик за рекордное время. Он поднял его, после подбросил высоко в воздух, и тот описал большую дугу через комнату, прежде чем упасть на пол-пути своего трагичного полёта.

— Л,* — Задумчиво пробормотал Карл, прежде чем обернуться и увидеть весёлый, но усталый взгляд Квакити, — Но ты же вице-президент вроде. Разве он не заставляет тебя делать что-то особенное?

— Ага! Я должен делать всё, что не может сделать его ленивая задница с похмелья! — Ответил Квакити с саркастичным волнением, подбирая стопку бумаг и отпихивая их от себя с тяжёлым звуком, — Как весело!

Карл уставился на гору пергамента, постукивая пальцами по дереву в такт 3/4.

— Ну...Он послал меня помочь тебе. Типа, я не знаю, насколько я хорошо справлюсь с, э-э, этим, — Он указал на стол, — Но, я могу попробовать?

— Ээ...Я очень сильно не хочу занимать твою задницу этим. Шлатт послал тебя сюда из-за приглашений?

— Он сказал так.

Квакити застонал и придвинул ближайший стул к столу, прежде чем плюхнуться на него и вытянуть руки над головой. Карл молча взирал на него, опечаленный тем фактом, что в настоящее время его партнёр больше не носит таких рубашек.

— Да, так что, по сути, вдобавок ко всему этому дерьму, — Квакити вздохнул, — Я должен сделать приглашения и разослать их...Буквально всем. Хотя, наверное, все итак уже знают. Блять, да ты не можешь даже выйти на улицу и не узнать о фестивале. Ты буквально не можешь попасть в разговор, где бы не каждую секунду было бы «фестиваль, фестиваль, фестиваль»!

Оглядываясь назад, было немного нелепо видеть, с каким рвением Шлатт рекламировал публичную казнь. Карл подавил желание сделать недовольную гримасу, — Ты так ждёшь этого?

Квакити откинулся назад, устроив голову на спинке стула, и смахнул чёлку в сторону, теребя край своей шапочки.

— Я думаю? — Он слабо улыбнулся потолку, — ... Я был бы не против выходных.

В глубине души Карл не мог понять, как мог кто-то быть настолько легко интригующим, как может каждое действие захватывать дух, несмотря на его простоту. Если бы он мог рассказать кому-нибудь свой секрет, как бы он мог объяснить то, что время искажается вновь и вновь, чтобы он снова оказался рядом с ним? Как бы он мог объяснить, что будет готов снова и снова отдавать часть себя, просто чтобы увидеть его в безопасности, увидеть его счастливым, если бы ему дали шанс?

Но, конечно же, он не мог. Вместо этого, затаив дыхания, он предложил:

— Кому тебе нужно написать? Я могу тебе помочь.

Квакити сразу отказался.

— Ты не должен делать это только потому, что Шлатт сказал тебе это сделать.

— Но ты же делаешь?

Он, кажется, обдумывал услышанное пару секунд, после с усмешкой покачал головой. Он указал на стопку чистых белых бумаг для принтера и перо в углу своего стола.

— Они не должны быть длинными. Просто дата, время, место и прочее дерьмо.

Карл сразу же схватил бумаги, пододвигая к себе чернильницу и начал писать. Конечно же, он должен был начать с самого важного гостя:

Эй, Квакити, в субботу в Мэнбурге будет вечеринка, и ты обязан прийти. Карл тоже собирается прийти и он такой классный, ты не должен его пропустить. Мы можем сделать много чего, и это круто. Пожалуйста, можешь прийти? :)

С любовью, человек-приглашение.

Он сложил своё письмо в самолётик и легко запустил его прямо на колени рассеянному Квакити. Тот рассмотрел его и улыбнулся Карлу с подозрением, скрытым за улыбкой.

— Что ты делаешь?

— Это был не я!

Развернув и прочитав содержание самолётика, он рассмеялся и скомкал его, бросив прямо в лоб Карлу.

— Боже, заткнись нахрен, — Он смеялся.

— Это был не я, это был человек-приглашение! — Карл продолжал настаивать, потянувшись за новым листом.

Квакити закатил глаза и вернулся к изучению какой-то важной юридической вещи перед ним.

Спустя минуту, на его колени вновь приземлился самолётик.

— Мать твою, что это?

Привет, Квакити, забыл упомянуть, тебе нужно ответить на моё сообщение, хорошо? Пожалуйста, ответь мне. :)

С наилучшими пожеланиями, твой человек-приглашение.

Ещё один скомканный лист в лоб, но уже с более громким смехом.

Ещё один самолётик.

Пожалуйста, не нападай на человека-приглашения и, пожалуйста-пожалуйста, ответьте, господин-мистер вице-президент Квакмейстер. Карлу будет очень одиноко на фестивале, и он хочет знать, сможешь ли ты выделить немного времени из своего плотного графика на него, чтобы немного пообщаться, иначе ему будет грустно и очень одиноко, и он будет выглядеть плохо, сидя один. Поэтому, пожалуйста, ответьте как можно скорее. :(

К твоему сожалению, человек-приглашение.

Карл откидывается назад, ложится на стол и смотрит в потолок. Полная минута молчания, только звук чиркающего пера по бумаге. На мгновение, Карл испугался, что и вправду сильно разозлил Квакити и теперь его игнорируют.

Затем, самолётик плавно приземлился ему на грудь.

Карл, если я смогу сбежать от своего мужа и дел лучшего вице-президента на свете, я, может быть, с удовольствием бы пошёл с тобой *краснею*. НЕ человеку-приглашению или как там его зовут, в общем, он жрёт говно, ненавижу его. Но ты крутой, конечно, я приду.

— Майк Хоук B)

Карл засмеялся, прямо как старшеклассник, которому рассказом грязную шутку, — отчасти это было так, — и Квакити вторил ему тем же смехом.

Всё идёт хорошо.

Теперь осталось увести его подальше от его мужа.

В конце концов, Карл всё таки написал нужные приглашения для всех и запечатал их в конверты. Когда он спросил Квакити о том, стоит ли отправлять их по почте, ему ответили смехом.

— Мы в чёртовом месиве сейчас,— Наконец ему ответили словами, — Ты думаешь, у нас есть почтовая система? Мы еле-еле имеем правительство.

Карл осознал, что его слова были правдой.

— Так кто же их доставит?

— Я, наверное. Шлатт действительно не понимает, что это, блять, почти невозможно?

СМП был огромен — Карл сам едва знал, кто где живёт. Он хотел быть полезным, хотя осознавал, что для него это займёт в разы больше времени и он наверняка успеет потеряться тысячи раз.

— Я очень хочу помочь тебе, но я едва могу найти дорогу тут...

— Ех. Это нормально. Ты, наверное, сильно занят.

Карл усмехнулся, на самом деле желая быть таким, и зная, что, формально, так и должно было быть.

— Нет, на самом деле...Я не... На самом деле я ничего не делаю.

— О...— Квакити притупился, складывая конверты в стопку. Он прикусил губу, смотря на внушительную кучу, после повернулся к Карлу, — Я имею в виду...Если ты хочешь, ты можешь пойти со мной завтра и помочь мне? Нет, тебе не обязательно...— Он сделал паузу, чтобы рассмеяться, — Дерьмо, прости, кажется я уже надоел тебе до смерти.

— Но я бы хотел этого, — Слишком восторженно заявил Карл, — Нет, чувак, мне нравится тусоваться с тобой!

Только после уже сказанного он осознал, как это ужасно и неловко звучало, проклиная тот факт, что возвращение в прошлое будто бы превращало его в девочку из средних классов, пытающейся быть компетентной по отношению к своему интересу недели.

Квакити отреагировал прежде, чем он успел внести поправки в ранее сказанное.

— ...Ка-а-арл! — воскликнул он, повышая голос на гласной. Притворяясь взволнованным, Квакити откинулся на стул, дерзко улыбаясь и положив руку на грудь, — ¡Me sonrojas!¹

И Карл не знал, что это означало, но воспринял это как хороший знак.

***

Понедельник, 12 октября 2020 года - 4 дня до фестиваля.

У Квакити были синяки на запястьях.

Карл впервые обратил на них внимание, когда Квакити встретился с ним, прежде чем отправиться по городу, чтобы разослать приглашения, — что, вообще то, всё ещё являлось обязанностью Таббо, пока Карл не перехватил его и не сказал ему не беспокоиться об этом, стремясь выхватить больше времени с вице-президентом. Очевидно, у него была важная встреча со Шлаттом, и у него было мало времени, он сам это объяснил, закатывая рукава своего блейзера, чтобы посмотреть время на часах, обнажая россыпь маленьких фиолетовых пятнышек вокруг серебряного ремешка часов.

Карл не был уверен, имеет ли права спрашивать, но от одного этого зрелища ему вновь захотелось закусить язык до крови. Чтобы избавиться от боли, он осторожно указал на них и спросил:

— Что случилось?

Он ожидал лжи в ответ на его назойливый вопрос, но его удивили, когда Квакити усмехнулся и сразу сказал, — Шлатт.

Эта резкость заставила его врасплох.

— Что?!

В ответ Квакити просто засмеялся с пронзительным «мммм».

— Чувак, ты... Ты в порядке?

В его глазах появился задорный блеск, он одарил его дерзкой улыбкой и пробормотал:

— Карл, я попросил его сделать это.

— А? — Взгляд Карла бегал между синяками на его запястьях и его озорным выражением лица, пока его не осенило, — А!— Его лицо вспыхнуло от осознания этого открытия, которое он предпочёл бы никогда делать, — А...— Затем он представил себе, как Шлатт схватил Квакити, дотронулся до него, причинил ему боль.

Ох.

Квакити отрывисто рассмеялся от его реакции.

— О Боже мой, чувак, твоё ёбанное лицо..!

Карл недовольно уставился в пол, конверты, которые он держал в руке, готовые к отправке, мялись под его крепкой хваткой.

Смех вскоре затих.

— Что, у тебя нет партнёра? — Спросил Квакити, сталкиваясь с ним плечом к плечу.

Карл оторвал уголок у конверта для Ники, ему стоит сделать что-нибудь со своими руками, прежде чем он разорвёт всю свою работу.

— Я...Э-э-э...Нет. Мне просто...Не очень это всё нравится.

— А, хорошо, я понял тебя, — Квакити заверил его. Но, к ужасу Карла, его озорная ухмылка ещё долго не уходила с его лица.

Они нашли общий язык быстро, и Карл находил удовольствие в том, что эхо их шагов идеально-ритмично сопровождало их разговор. В словах никогда не было неловкости, никогда не всплывало затишье, которое не чувствовалось бы расслаблённым, никогда не звучало шутки, которая бы не удалась. Это была знакомая песня, и каждая фраза, которую бы произносил Квакити, была встречена самой восторженной аудиторией. Часто он, казалось, удивлялся тому, что Карл его слушает, делая паузу каждый раз, когда замечал, как пристально на него смотрят, и одаривал его застенчивой, почти благодарной, улыбкой, прежде чем продолжить.

В конце концов их разговор пришёл к этому:

— Я понимаю, он в напряжении из-за предстоящего фестиваля, я имею в виду, да, это наше второе важное мероприятие после выборов. Но...Я не знаю. Меня всё равно бесит, что он игнорирует меня.

— ...Кажется, ты очень расстроен из-за этого, —  Тихо заметил Карл, раскладывая двойные приглашения на подоконник дома Бэда и Скеппи. Полушутя, он добавил, — Говоришь так, будто ненавидишь его.

Квакити, прислонившись головой к стене «Поместья СкепФало», — как он сам его обозвал, — вздохнул.

— Я ненавижу его как президента. Не как мужа или человека, понимаешь?

Карл повернулся к нему полностью.

— Тогда зачем ты помог ему победить?

Долгое время Квакити колебался, пальцы скользили по его запястьям, пока он смотрел мимо Карла. Затем, впервые за день, он грустно улыбнулся и сказал:

— Я знал, что вот-вот проиграю. Но...Я также знал, что мне нужно ещё немного голосов...Их было просто недостаточно. Я знал, что могу быть полезным. Тогда Уилбур предложил мне объединить голоса, но... Он не собирался отдавать чего-то взамен. Ничего, что я хотел бы. Шлатт...Шлатт сделал меня вице-президентом. Позволил мне быть частью всего этого. Он увидел у меня потенциал, в то время как Уилбур нет, и дал мне шанс его раскрыть. Потому что...Он любит меня, понимаешь?

Карл почувствовал, как волосы встали у него на затылке, и то было явно не от октяборьского холода.

— Но он вроде как даёт тебе просто бумажную работу, не так ли? Ты сам сказал, что он не даёт тебе принимать решений.

Квакити замолчал, его улыбка дрогнула, а после он оттолкнулся от стены позади и начал уходить.

Карл бросился за ним, — Я ошибаюсь?

— Нет, — Признались в ответ, — Я...Послушай. Я полон надежд. Потому что... Карл, потому что вот ещё, послушай… Уилбур был коррумпирован с самого начала. Я не согласен с тиранией, но я бы имел к нему в разы больше уважения, если бы он отменил выборы и просто стал диктатором. Это было бы лучше, чем сфальсифицированные выборы, созданные для того, чтобы заставить всех верить в демократию. Это...Это просто враньё своим гражданам. И я считаю, что это отвратительно.

Он нахмурился, и Карлу просто захотелось поцеловать его, что было как нельзя не кстати, когда он пытался быть поддерживающим другом и слушать всё, что говорит Квакити.

— Так что...У меня было два варианта. Перейти на сторону известного зла...Или присмотреться к неизвестному злу, с которым у меня был больший шанс увести Мэнбург от диктатуры. И...

— И...Сработало ли это? — Осторожно поинтересовался Карл.

Квакити уставился в сторону, хмуря брови и сжав челюсти, пока обдумывал этот вопрос. Затем, словно смотря сквозь туман, он повернулся к Карлу и тихо признался.

— Я не знаю.

Зиг-загами они пересекали СМП, приветствуя всех, кого встречали на пути, не забывая подкладывать приглашения под двери каждого живущего вокруг человека. К тому времени, как солнце опустилось за горизонт, у них остался всего один дом.

— Наверное, это не будет иметь смысла, — Усмехнулся Карл, пока они приближались к дому Сапнапа, — Они с Дримом всё равно сейчас в другом месте.  И он не сказал мне, когда вернётся.

— Думаешь, они играют в одну из своих тупых игр-пятнашек? — Квакити хмыкнул.

Карл нежно рассмеялся от мысли о том, как Сапнап возвращается с хриплым голосом после нескольких дней криков, с уставшими ногами после многочасовой погони, позволяя Карлу растирать боль в его мышцах, пересказывая историю велеколепно и со звуковыми эффектами в придачу.

— Кто знает, что вытворяют эти чёртовы дети.

— Ты скучаешь по нему?

— Конечно. Я плохо сплю без ночных обнимашек, — Карл шутиливо фыркнул.

Квакити тихо хихикнул.

— Обнимашек?

— Ммх, — Карл положил приглашение под дверь Сапнапа, тщательно проверяя, дабы оно лежало так, чтобы не промокнуть в возможные дожди следующих дней, — Он милый, когда не убивает животных.

— Но ты даже не трахаешься.

Он переступил с ноги на ногу, прежде чем отвернуться от двери, — Не совсем, нет.

— Тогда что вы делаете?

Карл был ошеломлён этим вопросом, пытаясь сообразить, как на него ответить, — Ух...Ну... Парочку вещей?

Квакити встал к нему, и они двинулись прочь от здания по дороге к дому.

— Ладно, что например?

— Типа... — Карл пожимает плечами, — Мы целуемся, едим вместе, он рассказывает о тех приключениях, в которые попал благодаря Дриму и Джорджу, а я разговариваю о тех дорогих тачках, что я подарил своим друзьям.

Квакити смеётся, наморщив нос. Карлу пришлось напомнить себе о том, о каком человеке он говорит, пока случайно не проговорился.

— Мы планируем нашу свадьбу в стиле Гарри Поттера, — Карл продолжал, — Мы смотрим «Гарри Поттера» вместе, у нас есть книжный клуб по Гарри Поттеру, мы планируем отправиться в «Universal Studios» где мы смог ли бы побывать в мире Гарри Поттера...

— Я думаю, это хорошая тема, — Карл улыбнулся земле, — Ещё мы танцуем.

— Танцуете? — Квакити повторил за ним.

— Да. Мы танцуем плохо, но… Мы всё равно танцуем. И обнимаемся. Мы спим вместе — в буквальном смысле, я имею в виду. Иногда мы сидим на крыше и разговариваем всю ночь.

— И что, вы просто смотрите на звёзды или ещё на какую-нибудь хрень?

— Типа... Да, так и есть.

Это привлекло его взгляд, мимолётный и любопытный.

— Вы спите вместе...То есть... Делите постель?

— Ага!

Юмор пропал из его голоса, и Квакити спросил, — Что ещё?

Карл не мог понять, как определить эмоции его уже безучасного лица, поэтому продолжил:

— Ох...Я имею в виду...Мы делаем ужин вместе и Сап сжигает абсолютно всё, к чему прикоснётся. Ещё мы крадём одежду друг у друга, потому что она удобная. Мы много разговариваем. Иногда о всяком тупом дерьме и чепухе, иногда о чём-то глубоком. Иногда...— Он пожал плечами, — Иногда мы ничего не делаем. Иногда мы просто сидим в комнате и делаем разные вещи…Но мы всё равно вместе.

Квакити смотрел на него долго, после выдал, — Звучит не убедительно, — Во что Карл сразу же не поверил.

Он слегка возмущённо возразил:

— Тогда что вы делаете со Шлаттом?

Тяжёлая 5-секундная тишина сказала Карлу намного больше, чем последующий ответ Квакити.

—…Мы иногда ходим вместе куда-нибудь и он платит за меня, — Квакити хвастается, — Он не может ни на секунду перестать флиртовать со мной, это горячо. И... Знаешь, мы занимаемся сексом.

Карл ждал продолжения, но когда его не последовало, он спросил, — Что дальше?

Квакити открыл рот, но не смог сразу произнести ни слова. Через пару мгновений он пробормотал:

— Ну...Типа, ты знаешь… Он президент, а я вице-президент, и фестиваль тоже...Мы очень заняты, поэтому мы не можем делать многое...

— …Имеет смысл.

— Ага, хах...Самое долгое, о чём мы говорили, это...Встречи, — Квакити остановился на полуслове, раскрыв глаза, — Блять.

— Что?

Его руки дёрнулись и схватились за воротник, дабы сжать его.

— Блять, блять, он хотел встретиться со мной сегодня!

Карл нахмурился. Солнце уже опустилось за горизонт – все обязательства, заключённые во время дня, теперь не имели смысла.

— Ох...

— Дерьмо, он убьёт меня, блять, — Квакити повернулся к нему, — Прости, мне нужно...

Карл кивнул, надеясь, что во фразе про убийство кроется приувелечение.

— Да, давай, удачи. Удачи.

Квакити обеспокоенно улыбнулся ему, поблагодарив за компанию, прежде чем умчаться в сторону так быстро, как только мог.

Кожа Карла зудела от беспокойства, когда он наблюдал, как он убегает. Он оставил себе напоминание проведать его завтра, продолжая надеяться, что в этот вечер Шлатт будет особенно милосерден.

***

Вторник, 13 октября 2020 года - 3 дня до фестиваля.

Белый Дом был закрыт.

Логически рассуждая, Карл понимал, что делает поспешные выводы, когда стучит в дверь и звонит, дабы спросить, есть ли кто дома. Конечно, Белый Дом был государственным правительственным учереждением, но он также был домом Шлатта, а это значило, что и Квакити тоже. Для них не было ничего неразумного в том, чтобы не пускать людей в течение дня. Возможно, их вообще не было дома и они не хотели, чтобы кто-нибудь вошёл и украл их вещи, поэтому дверь была закрыта.

Вероятно, так и было, Карл надеялся на это, и отошёл от двери, уже собираясь уходить.

Но дверь щёлкнула и открылась.

— Карл, — Шлатт поприветствовал его, и когда дверь открылась, Карл увидел за ним тьму. Оттуда шёл горький резкий запах, и он смог понять, что это виски. Шлатт ухмыльнулся, обнажая пожелтевшие зубы.

— Что я могу для тебя сделать?

Шлатт был высоким мужчиной, он опёрся на дверной проём, преграждая Карлу путь, и сейчас он выглядел поразительно растрёпанным. Карл спрятал руки в рукавах, скрестив их на груди, пытаясь выпрямиться, но безуспешно.

—...Квакити дома? — Спросил он, но в ответ получил лишь смех.

— Да, но э-э-э, — Шлатт обернулся и взглянул в тьму, после снова обернулся к Карлу, — Он занят.

Карлу совершенно не понравился подтекст произнесённого.

— А.

— Да, так вот... Я слышал, что ты его вчера здорово отвлёк.

Что-то упало у него в груди, молния страха пронзила тело, спускаясь вниз к животу. Если он стал причиной того, что с Квакити что-то случилось...От этой мысли его затошнило.

— Ох...То есть, мне жаль, что я задержал его...

— О нет! Всё в порядке, — Заверил Шлатт, отмахиваясь от него рукой, —  Всё порядке, Джейкобс, но, э-э…Ты знаешь... — Он наклонился близко к лицу Карла. Верхняя часть тела того отчаянно хотела бежать, но нижняя, а именно ноги, были в оцепенении. Его тон был таким, будто бы они были участниками общей жестокой шутки, — Я бы не хотел, чтобы его ещё что-то отвлекало...Учитывая ещё и то, что фестиваль уже совсем не за горами. Однако я ценю твою помощь. И он, я думаю, тоже.

Голова Карла дёрнулась в отчаянном коротком кивке. Роботизированно, слишком запаниковав, чтобы позволить страху просочиться в его голос, он пробормотал, — Я понимаю.

— А-а-а, я рад, что ты понимаешь! Я знал, что ты сможешь, — А после Шлатт опустил свою большую и тяжёлую руку, хлопнув его по плечу, и испуганный резкий вздох вырвался изо рта Карла быстрее, чем он смог бы это остановить, и прикосновение, к нему прикоснулись, Шлатт коснулся его. Его рука была слишком тяжёлой, слишком большой и слишком горячей, и Карл не мог представить, чтобы эти руки прикасались к Квакити, так или иначе, чтобы это было хотя бы отдалённо любовными прикосновениями.

Шлатт, должно быть, уловил его страх, потому что усмехнулся и слегка выпрямился. И всё же, он продолжал держать его.

— Ты выглядишь так, будто призрака увидел, дружище.

Карл не мог ответить. Он боялся, что если попробует сделать это, то наружу вырвется только хныканье.

Шлатт громко рассмеялся, потрепав его по плечу в течение ужасного мгновения, прежде чем выпрямиться и отпустить его.

— Неужели я такой страшный? Господи...

Руки Карла задрожали, и он не мог понять, от страха или же он снова готовился к путешествию. Он отчаянно молился на первое; как бы сильно он не хотел избежать ситуацию, он не мог оставить Квакити.

— Карл, — Вновь заговорил президент, — Я не хотел быть таким пугающим, честно. Я полагаю, мне стоит извиниться? — Он усмехнулся, — Послушай, я хороший парень. Я хочу быть президентом, который бы хорошо ладил со своими гражданами, понимаешь? Тебе незачем меня бояться.

Карл кивнул, не в силах разорвать зрительный контакт.

— Если тебе когда-нибудь надо будет что-нибудь мне сказать, не стесняйся, подходи. Хорошо?

Ещё один кивок.

— Прекрасно, — Шлатта помахал ему рукой, заходя обратно в дом, — Хорошо. Хорошо поговорили, да? Надеюсь увидеть тебя на фестивале. Это было бы здорово.

И дверь захлопнулась перед его носом, раздался щелчок, когда дверь вновь заперли.

Карл рванул с места, чуть не запутавшись в собственных ногах, а затем помчался прочь так быстро, как только мог, вниз по склону, сквозь деревья – в город.

Мэнбург не был в безопасности. Никто здесь не был в безопасности. Здесь не было безопасно ни для него, ни для Квакити. Квакити, который, похоже, был заперт в одном доме вместе с этим отвратительным человеком.

Он не знал когда, и он не знал где, но Карл решил, что при первом же шансе, как только он всё исправит, как только он вытащит Квакити и убежать с ним за горы, ему нужно будет найти место, куда они смогут сбежать.

И он знал, кого ему надо найти. Он обнаружил Таббо, проскользнувшего обратно в город за деревьями и зданиями в укромный проход; тот, который Карл бы точно пропустил, если бы не патрулировал и не прыгал с крыши на крышу везде день, ожидая только этого случая, чтобы найти его.

Застигнув его врасплох, Карл спрыгнул на него сверху, перехватывая, когда тот уже был готов зайти в город.

Таббо вскрикнул.

— Дерьмо! — Он взвизгнул, — Боже, Карл, ты напугал меня до чёртиков!

Ледяным тоном, чтобы совсем не свойственным Карлу, он произнёс, — Я знаю, что ты помогаешь Погтопии.

Испуг сменился страхом.

Таббо побледнел и бросил мимолётный взгляд через плечо, как будто хотел убедиться, не следят ли за ними. Затем, с кривой и нервной улыбкой, он рассмеялся.

— Карл, что ты такое говоришь? Ты в своём уме?

— Шлатт тоже знает.

Таббо затих, а его глаза превратились в булавочные уколы, впадая в безмолвный ужас, как если бы он смог увидеть свою смерть до того, как она произошла.

— Он планирует казнить тебя на фестивале, — Продолжал Карл, не в силах остановиться, даже если бы хотел этого, — Перед всеми, в тот момент, когда ты закончишь свою речь.

Тишина.

А затем – тихое и прерывистое: — ... Что?

— Я не знаю, как он сделал это, но это правда. Он и я – единственные, кто знают.

Дыхание Таббо стало прерывистым, его глаза метались туда-сюда, и Карл даже начал беспокоиться, но он не мог не продолжать говорить, потому что это давило на него с тех самых пор, как он попал сюда, и осознание того, что он не имеет право на ошибку, грозило раздавить его насмерть, если он перестанет говорить. Возможно, ему не стоило выливать столько информации на ребёнка, но Карл не мог допустить того, чтобы он услышал это всё от человека, которому он не знал, может ли доверять.

— Уилбур собирается взорвать всё. Он собирается...— Карл продолжал настаивать, — Что ты знаешь насчёт этого?

— Чт... — Таббо нахмурился и отчаянно замотал головой, — Томми упомянул...Но я даже не подумал... Какого хрена?! Как, чёрт возьми, ты...

— Я не могу тебе сказать, понимаешь? Но...Но ты...Просто будь осторожен, ладно? Потому что Шлатт пытается разобраться в этом, и я уверен, что остальные тоже будут, а я не...— В груди Карла что-то сжалось. Он протянул руку, чтобы облокотиться на грубую каменную стену, чувствуя шерховатость под ладонью, и ощущая мир, в котором находится. Тогда, а не сейчас. Каждое движение, каждое произнесённое слово может иметь катострофические последствия в будущем. Он не мог публично стать оракулом своей паники, он должен был предпринять осторожные действия, чтобы всё исправить. Он должен быть осторожным.

Сделав долгий, глубокий вздох, чтобы успокоиться, и видя, что Таббо тоже находится не в лучшем состоянии, он замедлился и заставил себя говорить медленее.

— Я не говорил Шлатту. Опять же, я не знаю, откуда он знает, но я бы никогда не рассказал бы ему, — Затем, осознав, с чего бы следовало начать свою тираду, он сказал, — Я не злюсь. Я на твоей стороне.

Таббо прищурился, внимательно смотря в его лицо.

— Ты... Что?

— Я хочу помочь Погтопии, — Таббо смотрел на него с осторожным недоверием, и Карл не мог его за это винить, — Если бы я не хотел помочь тебе, я бы не рассказал тебе о том, что Шлатт собирается сделать, не так ли?

— А что если ты просто выдумал... Я... Подожди...

— Ты думаешь, что я жажду твоей смерти, Таббо?

На мгновение, тот пытался вглядеться в его лицо в поисках лжи. Когда он не смог найти ничего подозрительного, его тело заметно расслабилось, а лицо вновь обрело цвет, так как он понял, что угрозы нет. Однако замешательство не исчезло.

— Ты... Разве тебе есть дело до Л'мэнбурга? Почему ты хочешь защитить его?

— И мне до сих пор нет дела ни до Л'мэнбурга, ни до Мэнбурга, ни до чего из этой чаши. Мне просто нужно уничтожить Шлатта. И я...— Его плечо, кажется, покалывало под призрачным ощущением чужой руки, которое оставил там мужчина, — Я ненавижу Шлатта. Я ненавижу его.

Его ярости, должно быть, хватило на то, чтобы Таббо выпрямился, поднял подбородок и решительно кивнул.

— Я доверяю тебе... Хорошо?

— Я клянусь. Я обещаю, Таббо.

Тот поднял руку, чтобы потереть шею, как будто ощупывая петлю, опустив взгляд в землю.

— Казнить меня...? Откуда ты вообще это знаешь?

Игнорируя второй вопрос, Карл продолжил осторожно объяснять.

— Как только ты закончишь свою речь...Убирайся оттуда. Не слушай того, что он будет говорить. Убирайся со сцены и прячься. Будь осторожен, хорошо?

— Хорошо, — Таббо прищурился, видимо, стараясь это запомнить, — Хорошо...Святое дерьмо, хорошо.

Карл заставил себя сделать ещё один глубокий вздох.

— Прости, Господи, я просто...

— … Ты действительно поможешь нам?

— Да, я...— Он вздохнул, глядя на облачное небо сквозь переплетённые ветки над головой, думая о прогулке с Квакити, просто погрузившись в эту прекрасную симфоническую беседу, — Я пока не собираюсь шпионить или типа того...Я просто...У меня есть незаконченные дела здесь, только после которых я смогу присоединиться.

— …Да, я понимаю... Какие например?

— Типа... — Смех Квакити, громкий и тёплый, роился у него в голове, — Мне нужно помочь моему другу с кое-чем.

Таббо явно хотел расспросить его, но промолчал.

— Хорошо...

Карл выкинул из головы всё и стал думать о том, что должно случиться в пятницу. Он не имел полный план, но знал, с чего ему следует начать, — Итак, я собираюсь...Так. Уилбур, верно?

— Он действительно планирует...?

— Я буду занят на фестивале, чтобы остановить это, хорошо? Я собираюсь прийти до начала и помочь тебе, если понадобится, но я не могу обещать, что у меня получится. Но я не позволю тебе взлететь на воздух.

Таббо кивнул, но его взгляд был безучастным, как будто он не слышал его.

— Уилбур... Он... Я не думал, что Томми говорил серьёзно...

Карл протянул руку к нему, чтобы слегка коснуться его руки, дабы вернуть в реальность. Ему следовало бы схватиться за что-нибудь, чтобы собраться с мыслями.

— Я понимаю, что это слишком много для тебя. Но я с тобой. И я найду способ обезопасить всех.

— Карл, — Глаза Таббо впились в него. А затем, молча, он двинулся вперёд и обнял его за талию, и Карл крепко обнял его в ответ. До этого он даже не понимал, как сильно нуждается в объятиях, — Я ужасно напуган, — Пробормотал Таббо ему в плечо, — Я ненавижу шпионить...Я так ужасно напуган, когда делаю это...

— Я понимаю. Я тоже, я тоже...— Сказал Карл, более честный в этом признании, нежели в последние недели. Или, возможно, месяцы. Сейчас это было невозможно понять.

Он посмотрел на маленький скрытый проход, который совсем недавно обнаружил, задаваясь вопросом, сколько раз Таббо пришлось проходить через него, напуганным и одиноким, между двумя местами, в ни одном из которых не чувствовал себя как дома.

Это напомнило ему о его первоначальной цели и о том, почему первым делом он искал Таббо. Как бы ему не хотел этого делать, он отстранился, разрывая объятия, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Я знаю, что я сказал, что у меня есть незаконченные дела, но...После фестиваля… Я действительно не знаю, где я окажусь и что произойдёт. Так что... Я знаю, что прошу много, но у Погтопии же есть база, верно? Это то место, откуда ты только что пришёл?

Таббо снова оглянулся через плечо и кивнул.

— Да, да... Это в овраге...

— Ты можешь показать мне это? Тебе не обязательно приглашать меня, мне просто нужно знать, как туда добраться. На всякий случай.

После минутного молчания, Таббо уверенно кивнул.

— Ты покажешь мне?

Таббо улыбнулся ему и протянул руку для пожатия.

— Добро пожаловать в Погтопию