На чердак в их небольшом доме может забраться кто угодно, если у него есть желание и знание, что ключ от двери в лестничной клетке лежит за решёткой окна, в некоторых местах измазанного голубой краской. Там же нет ничего особенного: помимо хозяйственных труб только какой-то старый пыльный диван, из которого местами торчат ржавые пружины, шкафы со старыми книгами, оставшиеся от старых жильцов, и небольшие безделушки, которым место на блошином рынке. Однако проводить там время одинокими тёмными вечерами, иногда оставаясь на ночь и встречая рассветы — это лучшее, что когда либо в своей жизни делал Джисон.
Обычно сидит он на прохудившемся диване, кажется, ровестнике пожилой аджуммы со второго этажа, укрыв ноги клетчатым пледом из дома, чтобы ветер не задувал в дыры джинс, и слушая музыку из динамика телефона на низкой громкости, чтобы не потревожить семью, живущую прямо под обжитым местечком чердака. На улице промозглый октябрь, с его дождями и ветрами, а тут пусть и прохладно, но что-то в душе греет, не даёт утонуть в течении бесконечно похожих друг на друга дней.
Джисон в своей любимой светло-серой толстовке, а значит что-то в этой жизни остаётся неизменно хорошим.
В эти моменты забывается, что двумя этажами ниже опять между собой ссорятся родители, которые опять не могут поделить между собой имущество. В эти моменты ничего не тревожит его сердце, уже сотни раз разбитое и, вроде бы, надёжно склеенное ментальным скотчем.
Джисон смотрит в окно, не закрытое потому что под потолком когда-то обосновалась птичка, которую грустно и безжалостно было бы оставлять на улице в такую погоду. За окном небо закрыли облака всех оттенков серого.
Дверь за спиной коротко скрипит, но Джисон не оборачивается, потому что уже знает, что это поднялся Бан Чан, студент, живущий этажом выше Джисона. Он, кажется, единственный совершеннолетний жилец этого дома, не потерявший надежды на хорошее будущее. И единственный человек, который возрождает эту надежду в Джисоне. Наверное, это именно он когда-то склеил его сердце по кусочкам.
Бан Чан ничего не говорит, он подходит к одному из шкафов, достаёт с одной из полок стеклянную банку с зёрнами, открыв её, высыпает себе на руку горсть и отходит к окну, чтобы высыпать её в небольшую треснутую тарелочку, когда-то найденную на этом же самом чердаке. Он немного задерживается там, выглядывая из окна во двор, неизменный в своём постоянстве.
Джисону нравится смотреть на Чана. Он выглядит настоящим мужчиной, с его широкими плечами, длинными жилистыми руками, мощной спиной. И тем не менее он также оставался каким-то похожим на рассветное солнце, предвещающее что-то хорошее, новое и прекрасное. Неповторимое, то, что нельзя увидеть где-то ещё. Наверное, именно из-за этой черты Чана Джисону иногда было стыдно, что тот проводил время с такой посредственностью, как Хан.
Чан молча возвращается к двери, где оставил свою потёртую сумку через плечо, на которой висят значки, подаренные Джисоном на день рождения пару дней назад. Он садится на пол, прислонившись спиной к дивану, достаёт из сумки свои конспекты по, видимо, анатомии, и раскладывает перед собой, чтобы заниматься здесь, рядом, под аккомпанемент плаксивых песенок из динамика джисонова телефона.
Джисон переворачивается на бок, смотрит на то, что делает Чан и запускает пальцы в его кудрявые осветлённые волосы.
— Как дела в универе? — спрашивает Джисон, аккуратно массируя его макушку.
Они знакомы уже второй год, с того момента, как Чан, недавно въехавший в однокомнатную квартирку по соседству, нашёл Джисона в одиночестве на детской площадке. Тогда у родителей случилась крупная ссора и он сбежал из дома, чтобы не слышать их крики. Хан до сих пор не знает, почему он тогда не пошёл сюда, где обычно прячется ото всех проблем. Но, наверное, это была судьба, потому что тогда Чан увидел слёзы на его лице, привёл к себе и напоил тёплым чаем.
Говорят «идеальных людей не бывает». Врут. Есть же где-то на окраине Сеула парень по имени Бан Чан, первая и единственная любовь Хан Джисона.
— Справляюсь, — отвечает он, на несколько секунд откидываясь назад и прикрывая глаза, чтобы Джисон мог поглаживать его голову.
— Со всем справишься, — Джисон улыбается.
— Как и ты, — говорит Чан, улыбаясь в ответ. — Всё будет хорошо.
— Да, — Хан кивает, пальцами ероша его пшеничного цвета кудри.
Пока Чан рядом, Джисон может справиться с любой проблемой. Потому что в него верят.
— Мама наняла адвоката, — вполголоса говорит Джисон. — Теперь всё точно будет хорошо.
Второй рукой он поглаживает подбородок Чана, тянется к нему и аккуратно целует в уголок губ. Он всегда будет благодарен судьбе за то, что что рядом с ним есть такой Бан Чан, разделяющий с ним одиночество на двоих.
Всё хорошо, когда рядом есть Чан.