Затмение

— Ну что, милый, теперь тебе не сбежать от меня, — ухмыляется охотник и вплотную подходит к вампиру.

— Знаешь, теперь я действительно не хочу убегать. Вот только…, — он сглатывают слюну, упираясь взглядом в изящную шею с татуировкой на ней. — Вот только кто ещё из нас попался, вопрос хороший, — вампир с трудом отрывает взгляд и упирает его в тёмные глаза напротив.

— Хочешь? — Чимин расстёгивает пару пуговиц на широкой рубахе и отклоняет голову в бок. — Если хочешь, бери, но плата за это будет высока, — его губы трогает лёгкая улыбка и он отдаётся во власть сильных рук, прикусывая губу, когда в его шею вонзаются клыки, прокусывая плоть и принося режущую боль.

Кто бы увидел их сейчас, не поверил. Охотник кормит свою добычу, где это видано? Но этих двоих связывает намного больше. Они погибель и спасение друг друга. Дуэт солнца и луны, что вроде бы всегда на одном небе, но вместе не пересекаются, лишь в редкие моменты затмения. Сейчас, для них, как раз оно пришло. И упиваясь чувством эйфории, от долгожданной встречи, они наконец-то могут отпустить себя, забыть о том, кто есть они на самом деле и слиться в диком танце своей любви, соединяя две души.

— Чимин, что ты со мной делаешь? — оторвавшись от шеи, предварительно зализав ранку, и положив голову на чужое плечо шепчет Чонгук.

— Люблю тебя, мой дорогой вампир, — он треплет Чона по мягким волосам. — А теперь пришло время платить, идём, — он берёт его за руку и ведёт к кровати.

Чуть толкнув Чона в грудь, он наблюдает, как вампир падает на их ложе и смотрит на него с толикой похоти. Плавной походкой Чимин подходит ближе и одним коленом осторожно упирается в промежность вампира, чуть надавливая и вновь улыбается, когда слышит томный вздох. Перенеся колено между разведённых ног Чона, Чимин нависает над ним опираясь одной рукой о матрац, а другой проводит по белой блузе и наслаждается тем, как струиться шёлковая ткань под его пальцами.

Медленно, слишком медленно.

Чонгук находится на грани только от этих лёгких касаний, но он знает, что если помешает своему охотнику, получит наказание и потому, терпеливо ждёт.

Чимин задирает блузу и проводит пальцем по чувствительному ареолу соска, наслаждаясь незамедлительной реакцией любимого вампира. Глаза охотника горят и блестят, отражая огонь свечи, он облизывает губы и припадает ими к правой бусинки соска, сначала посасывая его, а после чего слегка кусает. Чонгук выгибается кошкой и не может сдержать стон.

Чимин продолжает свою пытку, проводя широкой ладонью по впалому животу, обводя рельефные мышцы и отрываясь от груди, наклоняется к уху вампира:

— Ты так прекрасен, ты знаешь? — задаёт он риторический вопрос и проводит большим пальцем по щеке от виска до нижней губы, глядя с неописуемой нежностью.

Чимин не торопясь стягивает с Чона блузу и штаны, оставляя того в одних трусах и откидывает в сторону собственную рубаху. Он чуть наваливается грудью на вампира, ощущая его прохладную кожу своей горячей и мычит, наслаждаясь этим контрастом. Как же ему сносит крышу.

Рука непроизвольно спускается к чужому паху и Чимин обхватывает возбужденную плоть поверх ткани, ловит своими губами очередной стон. Он лениво проводит вверх-вниз ладонью и запускает руку под кромку белья, начиная пальцем играться с головкой, задевая дырочку уретры и размазывая предэякулят. А после, вынув руку, подносит к своему рту и с томным, потемневшим от похоти взглядом, облизывает большой палец, вызывая этим действием восхищение на родном лице.

Решив, что сейчас самое время, охотник поднимется с кровати и медленно стягивает с себя штаны вместе с трусами, оголяя колом стоящий член и ловит на себе оценивающий взгляд, пуская смешок.

— Нравится зрелище? — он дикой кошкой подступает обратно к кровати, становясь на неё коленями и схватив за края нижнего белья, стягивает последнюю деталь гардероба с Чонгука.

— Не то слово, — зачарованно шепчет вампир, следя за каждым движением Пака, и резко втягивает воздух через нос запрокинув голову, когда ощущает на своем члене влажный язык. — Боже, — он полностью откидывается на подушку и прикрывает глаза, ожидая дальнейших действий.

Охотник не заставляет его долго ждать и проведя языком по всей длине ствола заглатывает наполовину, начиная посасывать словно леденец. После плавно ведёт головой верх образуя вакуум, затем вновь насаживается ртом на член и смотрит исподлобья на метания вампира. С каждым разом, он опускается всё ниже, пока не упирается в лобок и не слышит протяжное мычание.

— Не смей сдерживаться, — басит охотник, выпуская член изо рта и подтягивается к Чонгуку, поднося к его рту свои пальцы. — Оближи, — в приказном тоне говорит он. Чон послушно открывает рот и чужие пальцы проскальзывают внутрь, он языком проходит между ними и не моргая смотрит в глаза напротив. — Достаточно, — вытаскивает руку из чужого рта.

Чимин садится у широко разведённых ног Чонгука и подносит смоченные пальцы к напряжённому колечку мышц, а другой рукой берёт возбужденный член вампира в плотное кольцо, проводя вверх-вниз. Как только Чонгук расслабляется, охотник проталкивает палец на одну фалангу продолжая ласкать чонгуков член. Он аккуратно продвигает палец до конца и медленно выводит, затем вводит его снова, давая привыкнуть к ощущениям. Вампир морщится от дискомфорта, но старается полностью расслабиться, что вскоре у него получается и палец внутри него двигается свободно. Чимин добавляет второй, разглаживая чувствительные стенки, затем раздвигает пальцы на манер ножниц. Он растягивает любимого вампира как можно тщательнее.

— Ммм.. Чимин, я скоро, — слышит он жалобный голос Чонгука и прекращая ласки пережимает его член у основания, улавливая разочарованный вздох.

— Не сейчас, я ведь ещё не разрешал тебе, верно? — спрашивает он нарочито мягким голосом, от которого у Чона мурашки пробегают и он заторможено кивает. — Умница, — охотник мягко оглаживает чужое бедро вынимая пальцы, чтобы в следующий момент протолкнуть уже три, упиваясь вскриком, который раздался от неожиданности проникновения.

Вскоре четыре пальца свободно двигаются внутри Чона и охотник вытаскивает их, видя легкое разочарование на любимом лице. Плюнув на руку и размазав слюну по своему члену, он подставляет его к сокращающемуся анусу и тихо спрашивает «готов?», на что получает такой же тихий ответ, «да». Пак толкается бёдрами вперёд, медленно проникая в нутро вампира, наслаждаясь узостью мягких стенок. Он следит за эмоциями на родном лице, и войдя полностью замирает, давая привыкнуть.

После тихого «двигайся», Чимин начинает размеренные и плавные движения. Подхватив одну ногу под коленом, он укладывает её на своё плечо, меняя угол проникновения и проходится головкой по чувствительному комку нервов слыша вскрик удовольствия. Довольный, своей проделанной работой, он постепенно наращивает темп, с каждым толчком проезжаясь по простате и выбивая из приоткрытого рта громкие стоны.

Звуки шлепков, от соприкосновения тел, наполняют комнату, пара свечей потухла, создавая больший полумрак и накаляя интимную атмосферу. Чонгук метался на простынях, подгибая пальцы на ногах от наслаждения, когда Чимин неожиданно вышел из него.

— Перевернись, — чуть похлопав по ноге, просит охотник и вампир опять беспрекословно ему подчиняется, вставая на колени и упираясь локтями в матрац. Также, без предупреждения, Чимин резко вгоняет свой член на всю длину в уже разработанный анус и успевает перехватить Чонгука поперёк живота, не давая ему распластаться на кровати. Он остервенело продолжает вколачиваться в податливое тело, покрывая поцелуями все доступные ему участки холодной кожи, когда чувствует, что вампир начинает сжиматься, уже подходя к краю своего удовольствия. Охотник обхватывает рукой его член и начинает надрачивать в такт своим движениям, доводя того до пика. Чонгук кончает с протяжным стоном, чувствуя приятную истому и слабость в теле, отчего растекается по кровати. Не выходя из любимого, Чимин накрывает его своим телом и спустя ещё пару толчков, чувствуя свою скорую разрядку, он покидает нутро вампира и помогая себе рукой кончает, пачкая бледную спину.

— Всё хорошо? — спрашивает нежно Чимин укладываясь рядом с вампиром, в ответ видит легкий кивок. — Ты ведь понимаешь, что нам пути назад уже не будет? — с толикой печали смотрит на родное лицо, считая подрагивающие ресницы на закрытых глазах.

— Чимин, послушай, — Чонгук медленно открывает глаза, ловя взглядом пухлые губы и непроизвольно облизывает свои. — Я живу так долго, что мне уже не важно, что будет со мной, но ты, совсем другое дело. Если ты сейчас захочешь вонзить мне кол в сердце и продолжить жить дальше, я не буду против, только дай мне одеться, — чуть смеётся вампир, получая мягкой ладошкой лёгкий удар по своему плечу, он перехватывает чужую руку, переплетая пальцы и нежно целует тыльную сторону ладони. — Я люблю тебя, — на выдохе говорит Чонгук и видит удивление на чужом лице, он укладывает свою руку на чужой затылок, чуть надавливая и склоняя ближе к себе, а после аккуратно целует приоткрытые губы.

— Я останусь с тобой до рассвета, — шепчет Чимин и тянет вампира встать с кровати, чтобы направиться в купальню и смыть последствия их безрассудства.

Утром Чонгук проснётся один в остывшей постели и уткнётся в подушку пропахшую Чимином, вдохнёт его аромат и расплывётся в улыбке. Охотник, перед уходом, позаботился и плотно задернул, не пропускающие солнечный свет, шторы и оставил записку:

"Каждый раз покидая тебя, я оставляю с тобой частичку своего сердца."

Вампир отдал ему своё, ещё при первой встречи и с тех пор всегда ждёт следующей, и будет ждать, сколько судьба им позволит. Их любовь не правильная, но Чону всё равно, он верит, что если они встретятся вновь, то быть может, это будет не секундное затмение, а долгая история бескрайней любви.