Феликс сидит в самом тихом и мрачном месте своей комнаты прикрываясь темно-фиолетовым одеялом. Сквозь щели деревянной двери проскакивают лучики света, периодически запрыгивая на него и подсвечивая фиолетовый. В наушниках играет какая-то депрессивная песня, парень оглядывает серую краску на стенах, едва слышно хмыкая. Нет, он не плачет. По крайней мере старается. Ему просто нужно погрустить под песни Кристофера Бана и Билли Айлиш, подумать. Он мог бы этого и не делать, но его лучший друг не отвечает, скорее всего зависая в клубах со своим парнем - Сынмином. Ли даже немного завидует. Его любовь - черствый и бездушный, совершенно не проявляющий никаких эмоций, кроме удовлетворения, ярости и презрения. Он пользуется наивными девушками, хоть те и так готовы прыгнуть к нему в койку, удостоившись статуса «Одна из», чем они несомненно гордятся. Так о нём говорили, да и сам он видел это, просто был очень глупым. В душе его, цвела надежда на счастье. Она давала стимул двигаться дальше и не выбросится в окно от отчаянья. Губы немного задвигались, шепча строчки выученной наизусть песни. Голос певца трогал за душу, умело перебирая тонкие нити, поселяясь в разуме и не позволяя забыть о себе. Где-то в углу лежал скинутый с кровати белкой маленький плюшевый лис. Его питомец наверняка устал бегать и где-нибудь заснул. Он высовывает из ушей наушники, прислушиваясь к звукам. Тихо.

Феликс подходит к двери и аккуратно её открывает, боясь прибить зверька. Чайник едва слышно клацает, заставляя вздрогнуть хозяина дома. Шаркая домашними тапочками он плетётся на кухню, останавливаясь подле холодильника, откуда прямо на него приземляется маленький зверёк, шустро перебираясь на плечо. Он задевает пушистым хвостом проколотое ухо. От неожиданной щекотки Феликс едва не склоняет голову к плечу. Ли подходит к кухонному гарнитуру, вытягивая руку и касаясь нежной кожей пальцев ухоженной поверхности. зверёк спускается и глазками-бусинками поглядывает на хозяина, выпрашивая вкусности.

- Ты проголодался Сон-и? - доставая мешочек с грецкими орехами. Белка покрутился вокруг и протянул лапки. На лице светловолосого невольно появилась улыбка. Он вкладывает один орешек в крохотные лапки, а остальные просто высыпает в маленькое блюдце. - Кушай! - произносит он, наблюдая за поведением питомца.

Честно говоря, он сам не знал почему выбрал именно белку, а не кота или собаку. Наверное, глазки этого малыша были слишком притягательными. Сон для него - как человек. Понимающий, любящий и просящий еды. Ли проводит пальцами по шёрстке недавно вымытого животного. Кружка со звоном опускается на стол, дешёвый растворимый кофе засыпается в неё, смешиваясь с белоснежным сахаром. Из-за контраста температур чашка потеет и сильно нагревается. Он и забыл, что пришел за кофе.

Завтра - новый день, новый слой тонального крема, синяков и поток издевательств. Завтра - новая дьявольская ухмылка, предназначавшаяся не ему. Завтра - новые стоны из туалета, которые он слышит корчась от боли в соседней кабинке.

Завтра - новый ад. - думается Феликсу пока он допивает остатки напитка богов и споласкивает чашку, вытирая руки и вновь поглаживая сидящего у него на плече зверька, которого Ян запирает в другой комнате, пока хозяин обрабатывает свои раны обеззараживающим.

🦋🔪🦋

Теперь смольные волосы завязаны в небрежный хвостик и скрываются за черным капюшоном безразмерной толстовки, точно так же как и их обладатель. В салоне на него, к сожалению, насыпали блёстки. Белые. Никто на него не смотрит, не смеётся с него, не тыкает пальцем. Ли просто молча проходит к аудитории, боязно открывая дверь в кабинет. Он озирается по сторонам, взгляд невольно сам падает на объект обожания. Переводит взгляд на свой телефон, лениво ведя взглядом по отражению, проверяя не смазался ли тональник. Он не считает себя некрасивым, отнюдь. Просто проблем он себе наживать не хочет. Люди не любят то, что отличается от них.

Небольшой рюкзак кидается на стул рядом с ним. К нему никто не подсаживается, но это даже хорошо. Ли немного покачивается на стуле, перекатывая во рту яблочный чупа-чупс. Занятие вот-вот начнётся, к нему ещё никто не пристал. Удивительно. Всё, конечно, может изменится. Небольшой пакетик с купленными орехами выглядывает из незакрытого рюкзака. Окно на последнем ряду постоянно открыто, холодный ветер ласковыми касаниями скользит по отрытым участкам тела, коих было не много. Кожа покрывается мурашками, самого парня невольно передёргивает. К щеке прижимается что-то пушистое и тёплое, ладонь будто сама по себе тянется к предмету, ожидая нащупать нечто вроде пера, или чего-то ещё украшенного искусственным мехом. На отрытую ладонь перепрыгивает немного лохматая и, кажется, раненная белочка. Её черные глазки широко открыты, маленькие лапки опущены, а хвостик боязливо прижатый.

Ли заинтересованно осматривает её, подмечая кровь на шерстке у маленького бедра. Парень осторожно кладёт её на стол, протянув руку к орешкам и мысленно попросив прощения за тронутую еду у Сона. Белочка радостно смотрит на еду и спешит наполнить ею щеки. Ли смотрит на это с улыбкой, про себя отмечая поход в больницу, если белочка не убежит от него.

- Как же ты поранилась?

Его вещи с шумом падают на пол, стул противно поскрипывает, в следующую секунду принимая на себя вес чужого тела. Зверёк пугается и запрыгивает к нему на руки. Феликс не спеша поворачивает голову к тому кто посмел нарушить его уединение. На лице нарушителя обыденная ухмылка, красивые лисьи глазки немного щурятся, он заводит руку за спину.

Хван. Ёнбок знал что утро не может пройти просто так. Сзади наверняка сидят его шестёрки, ожидая какого-нибудь приказа. Феликс лишь сильнее натягивает на голову капюшон, да бы ни одной блёсточки не было видно. Сердце предательски начинает свой танец в бешенном ритме, живот скручивает, а в голове - каша. Он прижимает к себе белочку, растерянно на неё смотря. Ему что, все пары с ней отсидеть? Дверь в аудиторию распахивается, преподаватель неспеша, будто на прогулке, подходит к своему столу. Ли чувствует на себе взгляд временного соседа по парте и боязливо поглядывает на него, пальцами приглаживая шерстку зверька.

- Почему же ты в капюшоне? - Хван пододвигается непозволительно близко, нашептывая эти слова на закрытое ухо. Бедное, слабенькое и хрупкое сердечко кажется сейчас выпрыгнет, пугая всех вокруг и окрашивая красным цветом стол. Губки-бантики несколько раз открываются и закрываются, он не находит что ответить, смотр растерянно вперёд. Хёнджин - чёртов дьявол. Он положил руку на плечо Ёнбоку, немного поглаживая и соблазнительно облизывая пухлые губы.

- Не твоё дело. - пробасил он. Язык немного заплетался. От ощущения чужой руки на плече и осознания того чья эта рука становилось дурно. Глаза собеседника в миг стали холодными, от взгляда хотелось скрыться. Капюшон сдергивается с головы, длинные пальцы впутываются в чёрные как смоль волосы и тянут за корни волос. От появившейся боли в голове хочется выть, он достает руки из кармана, чудом не потревожив спящую белку. Волосы тянут лишь сильнее, голову приходится запрокинуть, вцепившись руками в одну до ужаса сильную. Ли тихонько поскуливает и крепко жмурится, впиваясь едва отросшими ногтями в запястье. Всем совершенно плевать на то что происходит. Даже преподавателю.

- Ты, похоже, забыл с кем разговариваешь? - отчаянно хочется закричать, попросить о помощи. Он было открывает рот, сам не зная для чего, вот только корни стягивают сильнее. - Тебе не жить.

Хван спокойно убирает руку, осматривая маленькие царапины в виде полукругов. Он тихо шепчет проклятия в сторону Феликса, разворачиваясь и кивая двум парням - Чонсику и Юджину. Те лишь довольно скалятся, глядя на ни в чем не провинившегося Ли. Шоу начнётся на следующей перемене.

Феликс выдыхает и хватается за голову, проводя по волосам. К счастью, Хван лишь сжал их. Белочка в кармане зашевелилась. Нужно будет оставить её где-нибудь.

🦋🔪🦋

Лямка рюкзака то и дело соскальзывала с плеча, приходилось поддерживать её рукой. Зверька он оставил у медсестры, та любила животных и хорошо знала Феликса поэтому согласилась подержать её у себя до конца пар. Ли опаздывал на пару и шел по довольно пустому коридору. Окна не были хорошо вымыты, но сквозь них можно было рассмотреть задний двор. Шаги гулом отдавались в тихом пространстве, становилось не по себе. Необъяснимая тревога подкралась незаметно, сковывая длинными щупальцами. Дыхание немного сбилось, зрачки забегали по, казалось бы, пустому пространству. Чужая рука касается плеча, Ли едва не подпрыгивает от неожиданности. Ноги уже не держат, он пятится назад, следуя за, по ощущениям, большой ладонью, едва не падая. Феликс оборачивается, пристально смотря в глаза лидеру появившейся стайки. Он знал кто его дёрнул. Только они могли пристать к нему по среди белого дня в универе и не боятся наказания.

- И снова привет, куколка. - мерзкий голос раздался в тишине коридора. Его схватили за портфель оттягивая ещё дальше, после вообще стягивая с плеча и передавая одному из парней. Взяли под руки, будто он собирался бежать. В первые разы, он кричал, вырывался и даже пытался бить в ответ, за что ему конечно прилетало больше чем обычно. Со временем он смирился со своей участью груши для битья. Позже, он начал всё больше заглядывался на Хёнджина, подмечая про себя каждую его особенность, начиная от длинных черных волос и заканчивая спрятанной под тональником родинкой под глазом.

Он не осмеливался взглянуть в глаза, лишь блуждал по знакомым и любимым чертам тела. Взгляд невольно остановился на алых губах, губы самого Ёнбока кольнуло в желании прислонится к ним. Тонкие узловатые пальцы прикоснулись к подбородку, Хван немного наклонился к нему заглядывая в глубину черных глаз. Подбородок сильнее сдавили и приподняли.

- Тебе жить надоело? - вопрос был риторическим. Он убрал пальцы всего на секунду, после чего вся ладонь соприкоснулась с щекой, оставляя после себя красный след. Звук соприкосновения был довольно громким. Хёнджин кивнул парням, и они понесли его в сторону мужского туалета.

Чонсик и Юджин всё так же держали его под руками. Кулак с красивыми кольцами то и дело прилетал по бледным рукам, оставляя уродливые отметины. Бледное личико было всё в слезах, губки-бантики подрагивали. Ноги ослабевали, острые коленки подгибались, намереваясь встретится с полом. Живот многократно встречался с подошвой наверняка дорогих ботинок. Феликс буквально давился воздухом, слезами и отчаяньем. Он понимал что влюбился в самого настоящего монстра. Рука снова оставила краснеющий след на щеке. Резкая боль пронзила область живота, крик невольно сам вырвался из груди. Чужие руки отпустили его, коленки соприкоснулись с холодным полом. Маленькие ладошки уперлись в плитку, не давая телу завалится вперёд. Чёрный носок ботинок ткнул его в бок, Ли закашлялся. Хван присел на корточки рядом с ним, приподнимая подбородок и безразлично смотря в заплаканные глаза. Тёмные оленьи глазки пробежались по, несмотря на то что с ним сделали, любимым чертам лица. Хрупкое тельце Феликса било дрожью.

- Ты усвоил урок? - пальцы прошлись по подбородку с притворной нежностью. Сердечко снова забилось быстрее, в глазах сияла глупая надежда. Глазки опустились на алые губы Хвана. Тот проследил за взглядом и тихо хмыкнул. - Делайте с ним что хотите.

Двое парней недобро усмехнулись, переглядываясь между собой. Хван взял с подоконника ключи от туалета, ленивыми шагами подходя к входной двери и закрывая её. Парни подхватили слабого Ёнбока, заставляя ровнее сесть на колени. Ледяной ужас охватил парня, он задёргался, пытаясь вырваться из цепких рук, но ослабевшее тело отказывалось двигаться. Руки Чонсика схватили дёргающееся тело сзади, поднимая опущенную голову за волосы. Глаза снова наполнились слезами отчаянья, Феликс покрепче сжал челюсть. Ботинок ноги снова коснулся живота, от неожиданности он распахнул глаза. Рот раскрылся в немом крике о помощи, чем конечно воспользовался Чонсик, оставляя рот парня распахнутым.

Хван наблюдал за этим безразличным взглядом, подпирая собой стену рядом с происходящем. Он сам не понимал, почему стоял здесь и позволил своим парням делать с Ли всё что те хотят.

Перед лицом появилась немного расстегнутая ширинка Юджина с явным бугорком. Слёзы сильнее полились из глаз, стальная хватка рук не давала подвинутся с места, увести голову. Феликс не мог поверить, что сейчас им просто-напросто воспользуются. Не мог поверить, что это разрешил сделать Хван. Секунда - перед ним чужой половой орган. Слёзы всё так же текут по щекам, он переводит взгляд на Хёнджина, выглядя так жалко что тот усмехается. Ему плевать. Ну да, на что он надеялся? Ему противно от самого себя, Хвана, Юджина и Чонсика. Противно от того, что его тело настолько слабое что не может дать отпор. Противно от того, что по его губам водят членом.

Просто отвратительно.

Последняя надежда угасла после того, как Ли увидел что Хван внимательно наблюдает за тем как орган пропадает у него во рту. Ёнбок закашлялся, слёзы всё сильнее катились по его щекам. Боже, почему это не может пройти быстро? - подумалось ему. Первые движения он просто сидел с закрытыми глазами, сожалея о том что родился. Руки всё ещё крепко держали его, за каждый намёк на зубы нога, или же рука, била его по самым видным местам, гематомы после которых будут постоянно напоминать о случившемся. Кожу головы нещадно саднило. Руки Чонсика постоянно давили на различные синяки. Глаза неумолимо возвращались к Хёнджину, Ли сидел посылая проклятия в его сторону. Горло нещадно саднило, хотелось вырвать прямо под ноги Юджину.

Орган неожиданно пропадает, после чего на лице оказывается вязкая жидкость. Руки наконец отпускают его, после чего Феликс опирается на свои, задыхаясь и не веря что этот кошмар прошел. Его всего трясёт, страх что это повторится сковывал всё тело. Хотелось вымыть с рот мылом. Чьи-то руки касаются волос аккуратно, но сжимая корни, поднимают голову. Взгляд заплаканных глаз цепляется за родинку, что вдруг стала заметна. Ли не может сосредоточится ни на чем кроме этой родинки. Хван оглядывает его с ног до головы и приближается к уху.

- Ты красивый в сперме моих друзей. - и отстраняется, уходит, оставляя ещё больше плачущего Феликса наедине. Ему нужно забрать белку и поговорить с Чонином, иначе он просто впадёт в глубочайшею депрессию, возможно, даже совершит попытку суицида. Через время он пересиливая звучащее в голове не могу встаёт. Тело трясётся, ноги подкашиваются. Маленькая ладошка крепко сжимает кофту в области живота, вторая же держит лямку поднятого с пола рюкзака. Перед глазами плывёт, парень спотыкается о свои же ноги. Ему больно и страшно. Он смывает сперму и макияж, накидывает капюшон. С губ срывается капелька крови, во рту неприятный привкус. Кажись, ему нужно будет пролежать в больнице несколько дней, если не больше. Парень проходит ещё немного, перед глазами окончательно темнеет, Ли пытается ухватится за стену, но в итоге падает, больно ударяясь головой и окончательно проваливаясь в объятия темноты.

🦋🔪🦋

Ян ругает себя на чём свет стоит, проклинает, за то что не пришёл в университет в тот день. Возможно, тогда он мог бы предотвратить это. Он сидит в белоснежной комнате, на маленьком стульчике подле такой же белоснежной кровати. Наблюдает весьма печальную картину в виде состояния Феликса. На его лице даже некогда яркие веснушки побледнели, на шее виднеются синяки различных размеров. Его солнышко перестало светится. К руке тянется трубка от капельницы. В этот раз они постарались. Задеты сосуды одного из внутренних органов, сказал врач. Ян понимал, что депрессивное состояние Феликса неизбежно - тот, кстати, рассказал ему всё перед тем как заснуть. Парень пообещал себе и другу что всегда будет рядом.

Феликс взял академический отпуск. Его состояние на продолжении нескольких месяцев оставляло желать лучшего. В голове часто мелькали мысли о суициде, и не всегда они оставались лишь мыслями. Если бы не Ян Чонин, он бы давно выпрыгнул из окна, перерезал себе вены, или же просто утопился. Часто Ли просыпался в холодном поту, ему снова снились руки Чонсика, крепко сжимающие его тело. Его друг наверняка устал от этого, но он не мог ничего с собой сделать. Он регулярно ходил на сеансы к психологу, которые по началу не особо помогали, пил таблетки. Ёнбок сильно похудел. В моменты когда его накрывало он занимался спортом. Чувства к монстру постепенно остыли. Он больше не хотел ласковых прикосновений к тогда ещё пухлой щеке. Не хотел уменьшительно-ласкательных сокращений своего имени, внимательных взглядов. Не хотел, что бы большие руки оглаживали плечи, талию, сжимали бёдра. Он лишь хотел что бы Хван испытал то, что испытал он сам. Даже части хватило бы.

Через семь месяцев пройденного Ада он смог вернутся в учебное заведение.

Не было всего того что есть в клишированных фильмах про главную героиню, которая поменялась за выходные. Все узнали мальчика для битья, девушки не начали сходить с ума. Он просто спокойно добрался до своего места, усаживаясь рядом с Яном. Феликс скинул капюшон с головы расслабленно разваливаясь на стуле и заводя беседу с другом. Его белки пока жили у Чонина, но на днях Ли планировал перевезти их обратно. Звучит громкая трель звонка, вынуждая прервать интересный разговор. Преподаватель заходит минута в минуту, с наигранной радостью приветствуя студентов.

- Давайте начнём с того, что к нам присоединился ещё один человек. - Сияя широченной улыбкой проговорил он и показал в сторону двери. Из-за неё показалась светловолосая макушка, с немного отросшими чёрными корнями. Парень почтительно склонился в приветствии перед студентами в аудитории. Чёлка его спадала на глаза, немного смущенная улыбка украсила губы и растянула по-детски большие щеки. На вид парень пухлым не был, наоборот - немного подкачанным, примерно так же как и Феликс. - Представься пожалуйста.

- Здравствуйте, я Хан Джисон! - он немного помахал поднятой рукой. От милых глазок желание познакомится с ним возросло, хоть он и знал что внешность обманчива.

- Присаживайся на свободное место. - Хан немного растерялся, выискивая глазами свободное место. Оно было лишь рядом с компанией Ли и Яна. Сейчас он подсядет к нам, мы познакомимся и я в него влюблюсь. - проскользнуло в мыслях Феликса. Данная мысль заставила его скривится.

Банально. Слишком штампованно.

Дверь снова открылась, но уже намного громче. В проёме показалась светлая длинноволосая макушка, а после ещё две чёрных. Глаза Ли распахнулись, сердце забилось намного быстрее, но уже от страха. Дыхание сбилось, стало нечем дышать. Феликс глубоко вдохнул, но результата как такого это не принесло. Пути в лёгкие будто закрыли, воздух всё меньше попадал туда с каждым глубоким вздохом. Перед глазами плыло, он не мог осознать реальность, будто всё нарисованное. Сердце стало неумолимо покалывать, он даже не почувствовал как Ян схватил его за руку. От безысходности на глаза навернулись слёзы. Вдыхать становилось больно. Отдалённо он услышал голос:

- Фел, ты меня слышишь? - с трудом различив слова парень кивнул. - Отлично, повторяй за мной, медленно и по чуть-чуть. Вдох-выдох.

Ли боролся с желанием вздохнуть глубоко, вбирая воздух лишь маленькими порциями. Раз за разом вдыхать становилось всё легче, пульс возвращался в норму. Да, страшно ещё было, он просто старался не смотреть в их сторону. На стул давно плюхнулся Джисон, взволновано глядя на парней. Когда Ли пришёл в норму, он неловко протянул:

- Эмм... Привет? Я Хан Джисон, можно просто Хан. - парни переглянулись между собой и тихо представились в ответ. Благо, они сидели в самом дальнем углу помещения. Разговор между ними был не особо долгий, длинною где-то в пару минут. Трое негласно решили продолжить общаться.

С того самого дня прошло не много времени, примерно неделя. Троица ходила вместе обедать, сидела вместе на парах и тому подобное. За короткое время они довольно сблизились. Хёнджин не то, что бы больше не доставал Ли, но по крайней мере больше не бил. Это радовало. Феликс стал больше улыбаться, оголяя ровные белоснежные зубки. Друзья говорили что у него красивая улыбка. В один день он не замазал свои веснушки. Не потому, что тональный крем закончился. Ему просто не захотелось. В тот день с него не сводил глаз Хван. Он смотрел то ли восхищенно, то ли холодно. Этого Феликс так и не понял. Такие взгляды продолжали преследовать его, куда бы он не пошёл на протяжении всей учебной недели. Столовая, аудитории, коридоры, задний двор.

Вот тогда то и родился план Ли Феликса Ёнбока.

🦋🔪🦋

- Ты ведь понимаешь что он может не согласится? - складывая руки на груди спрашивает Ян. Видно его напряжение, не смотря на то что он развалился на стуле бесформенным желе. Бровь была немного выгнута, недавно осветлённые и выкрашенные в синий цвет волосы растрепались и завились. Выглядело довольно мило.

- Конечно. - невозмутимо отвечает Ли. Не захочет он, захочет кто-то другой. Ему не принципиально устраивать цирк с Ханом. Он складывает руки на коленях, осматривая Чонина и совершенно не понимая его гнева. - Нини, пойми, мне это нужно.

- Ты вообще уверен что то именно та эмоция? - Ян зарывается пальцами в свои волосы и слегка оттягивает их. Он совершенно не понимает Феликса и волнуется за него. Видит, как Феликс кивает и хмурится.

- Ёнбок-ки, пойми и ты, что подвергаешь опасности вас обоих. - Чонин смотрит осуждающе и встаёт. Феликс тоже встаёт и подходит ближе, руками с выступающими венами обвивая талию.

- Я понимаю, Нини, но если что-то пойдёт не так, я разберусь. - бурчит куда-то в район шеи. Глаза Яна всё так же взволнованно сияют. Он не понимает, почему Ли вообще затеял этот разговор. Не понимает, что ему нужно. Одобрение? Совет? Помощь? Ли спустя некоторое время отстраняется, вновь присаживаясь на стул.

- Это закончится плохо - проговаривает Ян, тяжелыми шагами меряя комнату. Он бросает лишь один холодный взгляд, понимая, что предостережения никак не помогут, и захлопывает за собой дверь в ванну. Ему нужно охладится, привести мысли в порядок. Ему не нравится то что происходит.

🦋🔪🦋

Хвану было тяжело. Тяжело от того, что получает лишь холодные, полные злобы и ненависти взгляды. Всё это время он корил себя за то что сделал. Нет, не так. Он желал себе смерти, за то, что позволил сотворить такое. Хотел найти Феликса, искренне извиниться. Хотел, что бы тот простил. Он понимал, что не заслуживает этого, но готов был вымаливать прощение, становясь на колени и хватаясь за привычную чёрную штанину, преклоняя голову. Хотел вновь посмотреть на милые пухленькие щечки, возможно, даже прикоснутся, если Феликс позволит это сделать. Хотел зарыться пальцами в волосы, получить тёплый взгляд. Хотел крепко прижать к себе.

Он впервые этого хотел. Это было странно.

Через семь месяцев Ли снова посетил учебное заведение. Хван растерялся увидев его - такого красивого, милого, без привычного худи и тёмных штанов. Без привычных щёчек, но всё равно до ужаса милого. Прекрасный. - промелькнуло в мыслях.

Хёнджин привык, что взгляд Феликса был обращён на него. Привык, что ждать когда тот посмотрит не надо. В этот раз Ли не удостоил его и взглядом. Это опечалило, но он понимал, что заслужил такое отношение. Не смотря на это, он эгоистично жаждал всё внимание себе и злился, когда не получал его. Руки на протяжении всей учебной недели покалывало от желания прикоснутся. Он старался как-то обратить на себя внимание, сначала не очень то уместными шутками, а после подсаживаясь за обедом, если тот был один. Правда, становилось грустно когда Ли кидал фразы ледяным тоном и отсаживался.

Он готов поклясться, что никогда раньше не желал взгляда. Готов поклясться, что никогда раньше не млел от солнечной улыбки. Готов поклясться, что никогда раньше не видел веснушек прекраснее. Никогда раньше не любил.

🦋🔪🦋

Погода была довольно пасмурной. На небе виднелись грозовые тучки, однако дождь не шёл. Кутаясь в безразмерную толстовку он шёл по коридору, значительно опаздывая на пару. Его это не очень и волновало, но желание попытаться пересечься взглядом с Ли брало верх над ленью и нежеланием. Да, он может и не посмотреть на него, зато у Хвана будет возможность понаблюдать за ним. Стук ботинок разносился по коридору, разрезая гробовую тишину. Подойдя к довольно большим и массивным дверям парень вежливо постучал в дверь, сам не понимая почему это делает. Ожидая фразы «Войдите» парень легонько постукивал ногой. Открывая дверь после слова, он глазами пробегается по аудитории, находя тёмную макушку и её обладателя, который мило беседовал с Ханом. Хёнджин скривился, придумывая отмазку на вопрос «Почему опоздал?». К счастью, преподаватель поверил ему, пропуская на место. Вообще, Хёнджин жалел что познакомился с Чонсиком и Юджином. Очень. Те приветливо кивают ему, похлопывая по месту рядом с ними. Хван только больше скривился, наблюдая за Феликсом. Тот тепло улыбнулся Джисону, держа его за руку. В области сердца неприятно кольнуло.

Может, он тоже так хотел?

Хван плюхнулся за стул, расплываясь по нему бесформенным желе. Под монотонный голос преподавателя хотелось заснуть, и, желательно, больше никогда не просыпаться. Он лениво взял ручку, чиркая что-то на листке бумаги. Плевать он хотел на конспекты, он может списать их у любого. Глаза то и дело возвращались к Феликсу, внимательно наблюдая за ним. Улыбка Ли заставляла его сердце трепетать, а губы расплываться в ответной, пусть тот и не видел этого. Единственное что ему не нравилось - контакт Джисона и Ёнбока. Слишком уж его много. Это невольно заставляло его отводить взгляд. В груди противно ноет, кончики пальцев покалывает.

- Чего кислый такой? Девушка не дала? - спрашивает Юджин. Он смотрит ухмыляясь, думая, что он прав. Лучше бы я об этом переживал. - проскакивает у него в мыслях. Парень отрицательно мотает головой, грустно усмехаясь. Чонсик хлопает его по плечу и немного взъерошивает распущенные волосы.

- Ну тогда всё нормально! - шепчет он. Хван опускает голову, тайком поглядывая на счастливого Ли. Что ж, если у него всё хорошо - то и у Хёнджина тоже. За остаток пары парень успевает сделать набросок бабочки, и, как он думает, выходит неплохо. Как жаль, что никто не интересуется его хобби, любимым цветом, предпочтениями в еде. Никто из всех тех людей, с которыми был Хван не поинтересовался даже его предпочтениями в сексе, не то что хобби и таланты. Феликс бы поинтересовался - пролетает в мыслях - Вот только, я его не достоин.

По середине длинной пары, Хвану резко захотелось смыть макияж. Ну, и не только это. Он снова накидывает капюшон, согревая вечно мёрзнущие руки в карманах. Тяжёлые ботинки уже начинают надоедать и приковывают длинные ноги к полу, усложняя дорогу. Взгляд устремлён на пол, мысли летают в голове со скоростью света. Он не может ухватиться ни за одну из них. Дверь тихо открывается, пропуская в комнатку пропахшую химией и немного сигаретами. В обратной стороне двери висят ключи, на что Хван тихо хмыкает. Давно он не закрывался с кем-то в туалете. Парень оставляет дверь приоткрытой, шустро следуя к раковинам и споласкивая лицо. Он медленно подходит к кабинкам и закрывается в одной из них.

Дверь не хлопает, лишь быстро закрывается, ключи немного позвякивают, слышится два щелчка. Хван слышит чьё-то дыхание, сбитое, глубокое и томное. Слышит глубокие вздохи и пошлые причмокивания, вылетающие из уст двух... Парней? Парня и девушки? Хёнджин точно не знает, так же как и не знает что им двигало в тот момент когда он захотел выглянуть. Интерес? Возможно. Он не знает. Да, звучит тупо, но что-то ему подсказывало что он должен это увидеть.

Феликс жадно сминает чужие губы, и проталкивает внутрь чужого рта свой язык, исследуя полость рта и сливаясь в жарком танго с чужим языком. Чужое тело вдавливает его в стену с силой сжимая бёдра. Джисон отрывается от манящих губ, целуя веснушки на шее и ставя небольшие красные отметины, вынуждая запрокинуть голову и открыть больше пространства для меток. Рука зарывается в светлые волосы притягивая ближе к шее. Хан забирается пальцами под футболку, проводя по каждому открытому участку тела, пальцами сжимая соски. Феликс сдвигает бровки к переносице и хрипло стонет, обхватывая талию Джисона ногами.

Взгляд в мгновение становится стеклянным, он будто смотрит куда-то сквозь них. Хван перестаёт смотреть садясь на закрытую крышку унитаза. Он ведь даже наушники с собой не взял. Парень не спорит - Ли красиво стонет, но зная что он с другим... Больно это переносить. Кончики пальцев снова неумолимо покалывает, слёзы медленно подступают к глазам. Нижняя губа дрожит, он закрывает глаза рукой. Ему больно. Больно так же, как больно было Феликсу, когда тот мучался в соседней кабинке. Сердце, кажется, совсем отказало. Хочется выть, умолять перестать делать это, но он не может. Не может сказать хватит, ведь Феликсу приятно, но и не может больше слушать стоны и находится здесь. Он давится слезами, шмыганьем и всхлипами, стараясь не издавать ни одного звука. В груди - невыносимо больно, так больно, что болит не только там, но даже в пальцах ног. Стоны эхом отдаются в голове. Он хочет уйти.

Через примерно пятнадцать-двадцать минут всё заканчивается, слышится два щелчка. Хван вытирает рукавом худи заплаканные глаза и выходит, надеясь спокойно умыться. За дверью стоит Феликс, лицо которого не выражает никаких эмоций. Хёнджин от неожиданности спотыкается, едва не падая. Он неожиданно оказывается в сильных руках Ли. Руки у него очень тёплые - Хван чувствует это даже через ткань. Сердечко тяжело вздыхает и снова начинает танцевать в бешенном ритме. Они оба не знают как Хван оказывается на подоконнике, сидя так, что Ли на одном уровне с ним. Феликс заглядывает в заплаканные красные глаза, поглаживая по голове. Хван млеет от мимолётных прикосновений к нему, тело покрывается мурашками. В голове гудит, от пролитых слёз хочется спать. Ли пальцами проводит по подбородку, слегка надавливая. Хёнджин смотрит с непонятной ему самому надеждой, возможно на то, что Ёнбок объясниться. Феликс смотря в глаза медленно приближается, губы немного покалывает. Они оба немного склоняют головы в разные стороны, но Ли резко меняет траекторию, оказываясь возле уха.

- Думал, я тебя целовать буду? - тихим, до ужаса низким голосом шепчет он. Хёнджин как в дурмане кивает. На груди всё ещё тяжело. Он смотрит на красные отметины и тяжело сглатывает. - Наивный, наивный Хёнджин! - а он только и может думать, как прекрасно звучит его имя из уст Ли. - После всего того что ты со мной сделал?

- Я готов вымаливать за это прощение! - Хёнджин вздрагивает, чувствуя руку на своей шее. Она немного сжимается, всё сильнее и сильнее, пока Хван не начнёт задыхаться, а после немного разжимается, она продолжает сжиматься-разжиматься, по кругу. Ли оттягивает волосы Хёнджина, крепко сжимая у корней. Хвану до ужаса больно, он немного поскуливает, периодически шепча просьбы отпустить.

- Вымаливать прощение будешь у Бога. За все свои грехи, я знаю, их много. Так и знай, я никогда не прощу тебе тот случай. - Глаза Хёнджина снова наполняются слезами. Ну да, на что он надеялся? Первая слезинка скатывается по щеке, Феликс видя её отпускает и горло и волосы, немного приглаживая те. Всё-таки на парах ещё сидеть. Ли разворачивается, напоследок осматривая тревожно втягивающего воздух Хвана. Бросает короткое «Увидимся» и уходит.

Хочется вдыхать как можно больше, он хватается за шею. Наверняка останутся синяки, но парню плевать на это. Он жмурится, губы подрагивают, щеки болят от количества горячих капель. Руки дрожат, он в истерике не может ухватиться дрожащими руками за что-нибудь. Его вроде не так сильно и душили. Парень всхлипывает, хочется упасть в чьи-то объятия, например покойной матери. Просто обыкновенных объятий. Как во всех ужасно банальных и штампованных фильмах, хочется прижиматься к чужому плечу и содрогаться, что бы его гладили по голове и шептали что всё хорошо. Вот только некому это сделать. Лицо ужасно опухшее, глаза красные и влажные. Никто так и не пришел.

Больно.

🦋🔪🦋

Хван многократно стоял на коленях, как и говорил, жалобно смотря вверх и цепляясь за штанину. Глаза в те моменты слезились, он срывал голос, крича мольбы о прощении, после переходя на шёпот потому что горло адски болело. Колени тогда краснели точно так же как и глаза. С каждым отказом груз всё больше падал на плечи светловолосого. Якобы друзья подкалывали его за красные коленки, когда тот появлялся в шортах. Им было совсем плевать на то, что их друг страдает. Казалось, единственное что их волнует - какую бы девушку сегодня подцепить. Хван на это закатывал глаза, поправляя пряди у лица.

Феликс снова ходит с Ханом. Они обнимаются, шепчутся и смеются. Ли смеётся громко, но несмотря на это низко. Хёнджина в дрожь бросает от его смеха.

Он сидит на подоконнике и думает открыть окно. Сидит Хван на третьем этаже величественного здания. Может и не умрёт, но точно что-то сломает себе, если выпрыгнет. Феликс снова ему отказал. Хёнджин просто гипнотизирует взглядом дворик универа за окном, про себя отмечая что наверняка началась лекция. Тяжело вздыхает. Хочется курить, но он не курит. Рука вплетается в светлые волосы с немного отросшими корнями и оттягивает их. Чёрная футболка никак не помогает справится с холодным воздухом, проходящим через приоткрытое окно. Парень тяжело вздыхает и поднимается, открывая окно. Он устал. Хван выглядывает, осматривая низ. Дыхание учащается от страха, сердце в который раз кружится в самом энергичном танце. Всего один шаг! - крутится в голове на повторе. Кроссовки немного скользят.

Руки обхватывают поперёк талии и тянут назад, он и человек сзади падают на пол. Чужие руки прижимают к телу. Хёнджин смотрит в стену немигающим взглядом темных лисьих глаз. Он не понимает, почему ему просто не дали прыгнуть?

- Идиот, а если бы упал? - знакомый бас раздается рядом с ухом. Хёнджин удивлённо смотрит на спину длинной белой майке без рукавов. Сердце бьётся всё так же сильно. Ёнбок сильнее прижимает немного трясущееся тело ближе. Не нужно ему самоубийств. Он аккуратно поглаживает по голове, чувствуя как кожа мокнет в районе плеча. Хван машет головой, щекой потираясь о нежную кожу.

- Прости. Прости Ёнбок. Я не подумал... Я... - прерывается на всхлипы. Ему немного страшно. Адреналин бурлит в крови, он не чувствует боли в запястье, сжимая белую ткань на спине Феликса. Они сидят в обнимку, обхватывая руками друг друга. Ли нежно поглаживает по шее, спине, волосам. Хёнджин цепляется за него как утопающий за глоток воздуха. Как нуждающийся за кусок еды. Странник в пустыне за кусочек прохлады.

- Я так устал Ёнбок-ки... - шепчет он прижимаясь мокрой щекой к оголённому плечу.

- Не делай так больше, ладно? - Джин всхлипывает и кивает. Он шепчет что-то вроде «Прости меня», зарываясь в тёмные волосы пальцами и прижимая ближе. Ли не сопротивляется, понимает, что Хвану это сейчас нужно. В его голове всплывают воспоминания. Он ведь тоже так сидел и содрогался в затяжной истерике, немного покачиваясь в объятиях Яна. Ли зарывается рукой в светлые волосы в ответ, успокаивая тихим шёпотом. Он лишь мягко перебирает его волосы, слушая всхлипы и шмыганья носом.

Хван ещё долго не может успокоится. Долго прижимается, наслаждается моментом и оглаживает спину. Одежда наверняка помялась, Хёнджин наверняка выглядит ужасно. Он чувствует себя опустошенно-счастливым, когда отключается на крепком плече Ли.

🦋🔪🦋

С того момента прошло несколько месяцев, парни удачно закончили университет с отличием. Хван сильнее замкнулся в себе и разорвал связи с Юджином и Чонсиком. Под его глазами залегли большие синяки, он подстриг волосы в маллет и перекрасил их в чёрный. С каждым днём парень всё больше и больше впадал в депрессивное состояние. Он будто увядал.

Хёнджин всё ещё любил Феликса, не смотря на то, что тот встречается с Джисоном. В его новой квартире стояло несколько фотографий Ёнбока, распечатанных из инстаграма, который тот завёл недавно. С каждым днём тот становился всё более прекрасным. Он завидовал Джисону.

В окно радостно заглядывало постепенно исчезающее солнышко, не принося радости хозяину квартиры. В квартире было довольно чисто для того что бы тот не парился об этом. Большие ладони прятались в рукавах худи, открытые участки тела обдувал прохладный воздух из открытого окна. Завтра его день рождения, радости не было вообще. Ноги в пушистых тапочках тяжело поднимались, и постоянно шаркали по полу. Хван хотел спать. Он всю ночь сидел над никому не нужным проектом, который наверняка не захотят принимать. Чайник в который раз клацает, это шестая кружка за несколько часов. В холодильнике - совсем ничего. Недавно звонил его отец. Он снова накричал за то, что его сын не нашёл себе достойную работу и девушку. Мол, в его годы у него это всё было. После этого как-то перехотелось рассказывать о своей ориентации. Парень забирает чашку с крепким напитком со стола и плетётся в свою комнату, едва ли не падая от усталости.

Ручка с силой ударяется о стену. Гнев застилает глаза, хочется перевернуть стол и выбросить к чертям собачьим этот проект. А ещё хочется выпить, пускай то же имбирное пиво. Худи рывком чуть ли не срывается со стройного тела. Его место занимает белая футболка, поверх которой джинсовка. Спортивные штаны сменяются джинсами. Волосы лишь слегка причёсываются рукой, на улице уже довольно темно. В подъезде почти ничего не видно, свет немного мигает.

Холодный ветер пробирает до костей, хотя сегодня должно быть теплее чем обычно. Желтый свет фонарей падает на высоченные дома, вдалеке мигают огоньки домов. Машины проносятся мимо, сигналя друг другу на светофоре. До ближайшего открытого магазина далековато, дорога до него витиеватая и местами проходящая через безлюдные улицы, благо фонари там есть.

Улочки по которым он бредёт совсем маленькие, рядом бегают надоедливые кошки. Кое-где маленькие лужи, в которые не очень то хотелось наступать белыми кроссовками. Тревожный комок пульсирует в районе солнечного сплетения. Интуиция подсказывает ему что нужно быстрее пройти это место. Хван немного ускоряет шаг. Сзади слышатся неспешные, тяжелые шаги. Пламя волнения всё больше разжигается внутри.

В голове - резкая, пульсирующая боль. Ноги подкашиваются и тело оседает на землю. Его хватают за джинсовку, проверяя карманы. Хван глядит немного расплывчато, пытается разглядеть нападавшего. Тот замечает взгляд на лице и даёт сильную пощёчину. Ладонь его, кажется, с кольцами. Грязь смешивается с черными волосами. Он пытается дать отпор напавшему на него человеку, но в голове предательски пульсирует, руки не хотят слушаться. Из-за новой попытки убрать руки со своего тела он получает сильный удар в живот. Он невольно задумывается, может, это маньяк? Не похоже всё это на простое ограбление. Его бы оставили, взяв лишь самое ценное, а не смешивали с землёй. Страх всё больше наполняет тело, сковывая грудную клетку мерзкими щупальцами. Руки с большей интенсивностью царапают нежную кожу Хвана, оставляя уродские отметены. Жуткие крики от которых кровь стынет в жилах раздаются по улице. Ни один человек так и не решается прийти на помощь. Руки с массивными железными кольцами продолжают оставлять гематомы на светлой коже. Он захлёбывается криками, затыкаемые одной из рук. Вокруг рта скорее всего тоже останутся синяки. Из носа льется кровь, она затекает в ушную раковину. Он едва не теряет сознание.

Человек отстраняется, оглядывая свою работу. Ему заплатят достаточно денег. Зрение Хвана окончательно его подвело, он не видел ничего кроме едва ли различимых цветов. Он едва дышит. Очертания кобуры были бы видны каждому прохожему, или, может тому кто захотел бы помочь. Именно оттуда, из-за длинного светлого пальто, достаётся пистолет. Громкий выстрел разносится по окрестностям. Рот Хёнджина открывается в немом крике, на который сил уже не было. Грудная клетка неистово болит, белая футболка окрашивается в бордовый. С каждым вдохом становилось всё больнее. Он закашливается, во рту появляется мерзкий привкус железа. По губам стекают смешанные кровь и слюна. Пульс подскакивает ещё больше. Дышать тяжело и адски больно. Слёзы могли бы собраться в глазах, если бы могли. Хван всё больше кашляет, понимая, что если никто сейчас не вызовет скорую - он умрёт.

Капельки крови стекают по губам. Он не знает сколько так лежит. Дышать всё больнее и сложнее. Скорую никто так и не вызвал, а может и вызвал, вот только она не едет. Дыхание замедляется, пуль теряет обороты, постепенно сравниваясь с нулём. Взгляд стекленеет. В уме парень удивляется, как ещё не потерял сознание.

Он считает свои вздохи. Раз. Довольно тихий. Два. Тише другого. Три.

Зрачки уставляются в одно место. Его грудная клетка опускается, и больше не поднимается. Парень что стоит напротив смотрит на часы и набирает номер скорой. Он не смотрит на изуродованное тело, которое вскоре заставит патологоанатомов попотеть, когда уходит.

Время - час двадцать ночи двадцатого марта.

Карма настигла его, отправив в Ад в его же день рождения.