Сурамар. Когда-то этот город был вторым по красоте и величии после Зин-Азшари городом эльфийской империи. Сейчас он был закрыт магическим барьером по воле Великого магистра Элисанды, чтобы спастись от Пылающего Легиона, пришедшего в Азерот из-за предательства Азшары. За время изоляции Мать Сурамара ввела в свод сурамарских законов много нового, в том числе — ступенчатую иерархию Домов и деление на Великие и Малые Дома Сурамара. Пока знать играла в политику, а амбициозные матроны Великих Домов добивались места в Правящем Совете, более низшие касты стремились услужить благородным, как и их предки. А ниже всех были они. Неприкасаемые. Клейменые простолюдины, чьей участи не пожелаешь и врагу. Ночнорожденные, знатнее которых была даже каста слуг, работающих в поместьях Великих Домов, боролись за выживание всеми возможными способами. Иные даже стремились войти в любое из знатных сурамарских семейств путем брака с матроной данного семейства. Таких неприкасаемых называли «охотниками за знатью». Причем были не только охотники, но и охотницы. Браки между женщинами в Сурамаре были приемлемы, а если этим семьям нужно было потомство, они могли удочерить кого-либо из сирот — для неприкасаемой девочки, еще не достигшей совершеннолетия, это был единственный способ войти в знать. Если представительницы одного Великого Дома, состоящие в браке, брали неприкасаемых девочек-сирот, то последние, согласно законам Элисанды, становились частью знатной семьи.
Но далеко не все неприкасаемые были такими счастливчиками, что вырвались из грязи. И Аделла Миртран вовсе не входила в число тех, кто избежал заслуженной, как считало общество, участи благодаря браку с матроной Великого Дома или принятию в семью в качестве приемной дочери. Она со своим братом Рантосом вынуждена была продавать свои услуги Мелиссе из Дома Тер’таал, Девятого в городе. Для знати Сурамара Аделла, как, впрочем, и остальные неприкасаемые, считалась отбросом общества и доказательством того, что клейменые заслуживали своей участи. Но она понимала: чтобы выжить, нужно отчаянно бороться.
— Ну как, еще признаки помрачения не наблюдаются? — усмехнувшись, поинтересовалась однажды Мелисса, зайдя в дом семьи Миртран. — Вижу, еще на ногах стоите. А братец твой, как погляжу, с годами хорошеет, не зря я на него ставила, — добавила она, оценивающе разглядывая Рантоса. — Вот только для него этого мало…
— Сжалься, Мелисса, — с мольбой глядя на шал’дорай, произнес клейменый. — Я не хочу это делать на глазах у сестры…
— Почему? Она же не маленькая, знает, откуда дети берутся. Ведь правда, моя милая? — Мелисса как-то нехорошо улыбнулась и покосилась на Аделлу. Та сочла благоразумным промолчать. — Между прочим, до меня твой брат был заурядным пылеглотом, а теперь посмотри, кем стал! Длинные волосы, собранные в элегантный хвост. Стих любой прочтет. Ему только и остается найти себе покровительницу из знати, да и тебе, в общем-то, тоже неплохо было бы, — и будете жить припеваючи в Квартале Звезд или на променаде!
— Прошу тебя, не вмешивайся, Делли, — прошептал Рантос, слегка съежившись. — Знаешь ведь, добром это не кончится…
— Я понимаю, — так же тихонько ответила Аделла. — Поэтому стараюсь не возникать. Но мне все равно не нравится, как она обращается с нами обоими…
Однако у Мелиссы, как и у любого ночнорожденного, был хороший слух.
— Пока вы у меня на содержании, я буду обращаться с вами, как захочу, — высокомерно бросила эльфийка и откинула волосы. — Если я найду работу для таких, как вы, говорите: «Слушаюсь». И глаз не поднимайте. Взамен я дам вам денег и кристаллов маны, чтобы приодеться и заманить благородных матрон. Только так вы сможете распрощаться с участью отбросов, которую вы так не жалуете.
Мелисса вальяжно прошлась по полутемной комнате, скрестив руки на груди.
— Ты, Аделла, можешь не торопиться, а твоему брату я дам еще неделю. Если он не найдет себе покровительницу из благородных — пойдет опять на улицу.
— Но я… я нашел, — нервно сглотнув, пробормотал Рантос. — Я познакомился с одной… Кажется, это верховная мать Дома Лунарх. Она давно желает иметь наследницу, чтобы было кому власть передать, если вдруг с Арианной…
— Матроной Арианной! — резко перебила Мелисса, угрожающе шагнув вперед.
— …если с матроной Арианной что-то случится, — покорно вздохнул неприкасаемый.
— Ну ладно, хватит мне зубы заговаривать, — махнула рукой эльфийка. — Аделла, для тебя работенка есть. Шианни из Малого Дома Сенрей введет тебя в курс дела. И смотрите мне, чтоб без глупостей! — пригрозила она и, надменно фыркнув, гордой походкой направилась прочь из этого бедствующего квартала. Ей, ночнорожденной из касты воинов, эльфийке, принадлежащей не к какому-нибудь малоизвестному семейству, а к Девятому Дому Сурамара, претило даже просто заходить в эту обитель безысходности, которую представляла собой Площадь призывателей звезд. Но, увы, эти двое неприкасаемых, двое отбросов общества, как презрительно называла Мелисса всех клейменых, были ее подчиненными, и ночнорожденная вынуждена была проведывать их да проверять, хорошо ли они соответствуют своему положению в обществе. Хотя будь воля самой Мелиссы, она бы обходила низшие сурамарские кварталы стороной.
Так семья Миртран и жила. Точнее сказать, выживала не в лучших условиях, работая на ту, которая презирала им подобных. С Аделлы, правда, требовалось меньше, чем с ее брата. Рантосу был присвоен сомнительный титул «охотника за знатью», и это призвание ему нужно было оправдывать. Матронам требовалось больше дочерей, но не столько из-за эфемерного «материнского инстинкта», сколько из династических соображений. Конечно, Сурамар сейчас был закрыт волшебным барьером, но не вечно же быть изоляции! Стало быть, ночнорожденным нужны были рекруты в Сумеречную стражу, чтобы в случае чего было кому защитить Сурамар от врагов, когда придет время положить конец изоляции. Если бы Рантос зачал ребенка одной из матрон, их с сестрой вписали бы в знать. Вот на что поставила Мелисса. Вот почему она оплатила опрятные одежды Миртрана и уроки красноречия, и вот за что она хотела получить свою долю.
Но сейчас Аделла думала не об этом. Сейчас она думала только о том, как бы не опоздать на встречу с Шианни, которая была уже проинформирована Мелиссой. Ночнорожденная жила в одном из домов на площади Призывателей звезд, но Аделле не потребовалось стучаться и просить разрешения зайти, ибо искомая эльфийка с таким же клеймом на правой щеке, как у самой Аделлы и остальных неприкасаемых, уже чуть ли не бежала навстречу.
— Хвала Ночи, дождалась, — порывисто обняла подругу Шианни. — Как вы там с братом, Делли? Хотя что я спрашиваю… — тут же осеклась она, увидев, как сразу помрачнела Аделла, и горестно вздохнула. — Знаешь, мне иногда кажется, что хуже, чем нам, живется только помраченным. Единственным спасением для нас будет выбиться в знать, но благородную матрону, которая взяла бы нас под свою опеку, еще поискать надо… Но, — эльфийка словно спохватилась, рвано выдохнула, — мы встретились не для того, чтобы жаловаться на тяготы. Тебя ведь Мелисса прислала ко мне, да? Дело тут в том, что один из слуг ее Дома, из касты торговцев, приторговывает в Квартале Вечной Луны, а матроне Ирлейн Тер’таал забывает доложиться.
— Вот оно что… — чуть усмехнулась Аделла. — И как же зовут этого торговца?
— Зовут его Нилеар, — деловито проинформировала Шианни. — Он на Базаре Вечной Луны. Ты его по лысине узнаешь — на Базаре среди торговцев Нилеар единственный, кто с этой прической ходит. Должна сказать, немногие шал’дорай так… стригутся… Так вот, надо будет его подловить и допросить с пристрастием. Выяснить, какой товар он скрывает от матроны Ирлейн и ее ненаглядной доченьки.
— Сомневаюсь, что мы сможем развязать ему язык, — не выдержала и засмеялась Миртран. — Мы ведь ниже даже касты слуг, он не станет нас слушать.
— Но он мужчина, — не преминула заметить подруга. — Мне кажется, будет достаточно пригрозить показательной казнью в исполнении Мелиссы. Ну, и скажем, что мы работаем на нее. Думаю, на это Нилеар поведется. А если нет — убьем. Ты же знаешь, Мелисса не даст никому сжульничать и остаться в живых.
— Ну да, — с готовностью кивнула Аделла. — Если убьем, то голову принесем Мелиссе на блюде.
Подруги взялись за руки и двинулись на мост, соединяющий Площадь призывателей звезд и Квартал Вечной Луны. Они шли осторожно, словно по тонкому льду. Девушкам было неуютно от пристальных взглядов ночнорожденных из Сумеречной стражи, которая объединяла в себе две сурамарские касты — воинов и магов. Да и эльфы из касты слуг тоже косо посматривали на двух неприкасаемых, покинувших пределы своего «убежища». Единственными, кто совсем не представлял опасности для Аделлы и Шианни, были ночнорожденные дети. Они были совсем маленькими и мало что понимали. Дети просто мелкими шажками шли по улочкам и даже не обращали внимания на клейменых. Когда девушки пробрались на базар, они не застали лысого шал’дорая за прилавком. Поразмыслив, Аделла с Шианни решили схорониться и подождать. Как раз возле одного из домов стояла большая корзина… только вот в нее могла поместиться только одна ночнорожденная. Стали жребий кидать, кому лезть в корзину, а кому полагаться на скрытность. В конечном итоге в корзине спряталась Шианни, тогда как Аделла вынуждена была сама скрываться от зорких глаз стражников. Но, хвала ночи, ждать им пришлось недолго. Из другого дома вышел ночнорожденный в простых одеждах, на голове которого не было абсолютно ни единого волоска.
— Это он, — подглядывая из своего укрытия, зашептала Шианни и приготовилась вылезать. — Сейчас мы его к стенке-то припрем…
Увидев перед собой двух ночнорожденных, у каждой из которых на щеке красовалось знакомое клеймо, шал’дорай презрительно сплюнул:
— Клейменым здесь не место. Уходите, пока я стражу не кликнул.
Если бы эти женщины принадлежали к касте знати или хотя бы ремесленников, то ночнорожденный бы проникся к ним уважением и даже трепетал бы, опасаясь гнева какой-нибудь из влиятельных матрон. Но Аделла и Шианни были неприкасаемыми, а неприкасаемых ночнорожденные из более высоких каст всегда презирали, вне зависимости от пола.
— Мы вообще-то тебя искали, — у Аделлы даже мускул на щеке не дрогнул, — если, конечно, ты и есть Нилеар.
— Допустим, это я. Но с чего бы я понадобился неприкасаемым? И откуда вы знаете мое имя?
— Мы от Мелиссы, — голос Шианни был ядовито-елейным, а ее глаза превращались в узенькие щелочки. — Думаешь, старшая дочь Дома Тер’таал не знает, что ты втихаря водишь матрону Ирлейн за нос? Мелисса просила передать, что очень разгневана твоим обманом. А ты знаешь, что бывает с тем, кто провинился перед благородными…
При одном упоминании Мелиссы с лица Нилеара мгновенно спало надменное выражение. Незадачливый обманщик даже слегка скукожился. Он давно прислуживал Ирлейн, матери Мелиссы и матроне Дома Тер’таал. Они обе — мать и дочь — не раз напоминали торговцу, сколь многим он обязан их Дому. Нилеар никогда не воспринял бы всерьез угрозы от неприкасаемых, но гнева матроны Ирлейн и особенно ее амбициозной дочери, возлагающей на Дом Тер’таал большие надежды, он боялся, как огня. Поэтому, когда Шианни, вдобавок к сказанному, еще и добавила, что в случае необходимости обыщет весь дом торговца, ночнорожденный изрядно струхнул, отступил на шаг назад и заикающимся голосом проговорил:
— По-подождите! У меня есть… чародейские кристаллы рассеивания иллюзий! — он едва ли не вбежал в дом, выдвинул ящик стола и извлек оттуда несколько кристаллов. — Я надеялся продать их сферомантам, что патрулируют квартал ремесленников…
— Но ты отдашь их нам. Прямо сейчас, — с нажимом произнесла Аделла, сделав шаг навстречу Нилеару и пристально взглянув на него.
— Если я их отдам, вы сохраните мне жизнь? — с надеждой вопросил Нилеар, вглядываясь в суровые лица двух неприкасаемых женщин.
— Вполне возможно, — словно змея, прошипела Шианни и скрестила руки на груди. — Давай, мы ждем.
— В-вот… — торговец дрожащими руками протянул кристаллы, которые Аделла не замедлила взять.
— Другое дело, — удовлетворенно кивнула Миртран. — А теперь уходи и знай: еще раз попробуешь обдурить Мелиссу — она спуску не даст.
Дождавшись, когда запуганный торговец уйдет, Аделла и Шианни поспешили прочь, стараясь избегать пристальных взглядов Сумеречных стражей. Лишь только они перешли через мост, соединяющий Квартал Вечной Луны и Площадь призывателей звезд, им навстречу вышла Мелисса. Причем не одна, а в компании еще одной ночнорожденной в сверкающих доспехах, чью прическу скрывал капюшон.
— Та, что в капюшоне, — это Джарвия, — прошептала Шианни так, чтобы только Аделла слышала. — Командующая магами Дома Тер’таал и любовница Мелиссы.
— Та-ак, — сузив глаза, протянула Мелисса. — Значит, кристаллы вы получили. Хорошо, — проговорила она, забирая чародейские кристаллы из рук Аделлы. — Но, помнится, я еще приказывала вам убить этого самца. Однако одна из торговцев, прислуживающих нашему Дому, доложила мне, что видела, как Нилеар передал вам кристаллы и ушел на своих двоих. Джарвия, дорогая моя, — промурлыкала ночнорожденная, обращаясь к шал’дорай в капюшоне и легонько касаясь ее щеки, — на что это похоже?
— Похоже, что эта парочка отпустила его. За мзду, — Джарвия издала неприятный смешок и скрестила на груди руки. — И решила, что это сойдет им с рук. Они ошиблись.
— Вот, Джарвия говорит, что вы ошиблись, — с победоносным видом объявила Мелисса и, приобняв возлюбленную за наплечники, выразительно посмотрела на клейменых. — Вы же не будете с ней спорить, правда?
— Мы же не глупые, чтобы убивать Нилеара при свидетелях! — искренне возмутилась Аделла, а Шианни поддержала:
— Точно. Конечно, врать тебе не будут, Мелисса, но все было совсем не так. Нам надо было встретиться с Нилеаром без свидетелей. Так что мы отвели его в тихий уголок на набережную, прирезали и сбросили труп на корм акулам. Ты его больше не увидишь.
— Хм, — задумчиво хмыкнула Мелисса. Видно было, что некоторые сомнения все-таки закрались в ее душу. — Не хочу я, чтобы из-за вас меня посчитали слабой… Но обставить дело так, чтобы каста воинов не задавала вопросов, — это разумно.
Аделла и Шианни вздохнули с облегчением. Если бы их обман был раскрыт, чему наверняка поспособствовала бы эта чертовка Джарвия, будучи магессой и мастерицей рассеивания иллюзий, то двух неприкасаемых ждала бы неминуемая кара, их даже изгнали бы из города. Для любого ночнорожденного изгнание из Сурамара означало участь хуже смерти, а для неприкасаемых — тем более. Бескастовые ночнорожденные и так были вынуждены бороться за выживание и добывать пропитание с трудом, а если они провинятся так, что их изгонят из города, — им гарантирована стопроцентная деформация сразу в иссохших.
— А посему, — продолжила Мелисса, разом вернув Аделлу и Шианни с небес на землю, — у меня для вас еще одно задание. Сегодня в Квартале Звезд на площади перед Самоцветным дворцом каста воинов проводит Испытание. В этом состязании победит сильнейший и все такое. На Испытание придет также заклинательница клинков Алуриэль, первый клинок Дома Бэлл’анр и второе лицо после Великого магистра. Говорят, победительница… или победитель получит место в армии Первого Дома Сурамара, — Мелисса назидательно подняла указательный палец вверх. — А это великая честь, которая дана далеко не каждому.
— И… какова наша роль в этом Испытании? — робко поинтересовалась Аделла. — Ведь не могут же неприкасаемые…
— Кажется, я не просила перебивать меня, — метнула суровый взгляд на нее Мелисса. — Так вот. Я поставила большой куш на воительницу Бризу из Дома Неларос, Третьего Дома Сурамара. Вы должны обеспечить ее победу. Каким образом? — ночнорожденная не стала ждать ответа на свой вопрос и сама же ответила: — Вы должны пробраться в ее поместье и узнать, когда она будет биться с Рейнаром. Да, он самец, но нельзя забывать, что он был одним из лучших учеников сурамарской академии среди представителей своего пола. Однако, если учесть маленькую детальку… — из-за пазухи Мелисса извлекла маленький фиал, в котором плескалась темно-зеленая жидкость. — Это надо подлить Рейнару в воду. И тогда Бриза возьмет верх.
— А чтобы вы могли сойти за «своих», я наложу на вас маскировку, — сделала шаг вперед Джарвия и направила лучи тайной магии на неприкасаемых женщин. Те мгновенно обратились элегантными ночнорожденными, по внешнему виду которых было ясно, что они принадлежат касте знати. — Только остерегайтесь стражей: среди них могут быть особенно прозорливые, которые могут запросто рассеять ваши иллюзии. До Квартала Звезд доберетесь на одной из гондол в порту Сирены. А теперь ступайте. И горе вам, если Бриза не победит в Испытании!
Аделла сомневалась, что этот план сработает. Все-таки в Сурамаре было очень много бдительных стражей порядка, причем не только в Квартале Звезд, но и в других кварталах города. У каждой третьей стражницы, у каждого четвертого стража в дипломе сурамарской академии профильным предметом стояла магия иллюзий. Джарвия, конечно, правильно сделала, что предупредила подчиненных Мелиссы, но, помимо стражей, Сурамар патрулировали и часовые големы, которые уж точно раскусили бы ложных аристократок… Впрочем, возражения не принимались. Дело требовало немедленного исполнения. Так что преображенные неприкасаемые безропотно закивали и быстрыми шагами засеменили к порту. Гондольерка при виде «знатных особ» даже вопросов лишних задавать не стала, только спросила:
— Вы в Квартал Звезд, верно? Посмотреть на Испытание?
— Совершенно верно, — подтвердила Аделла, не моргнув глазом. — Сколько будет стоить путешествие?
— О, не беспокойтесь, госпожа, сегодня в честь Испытания я провезу вас бесплатно, — улыбнулась в ответ лодочница и, подождав, когда две пассажирки устроятся поудобнее, заработала веслами.
Гондола плыла достаточно быстро, но подруги успевали налюбоваться гладью кристально-чистой воды и вечнозакатным небом. Будучи неприкасаемыми, Аделла и Шианни не могли познать все великолепие города никак, кроме таких вот редких прогулок, когда им под видом знати нужно было пробраться в Квартал Звезд, как сейчас. Еще с детства, с тех времен, когда новые законы Элисанды лишь недавно вступили в силу, Аделла надеялась и ждала, что какая-либо из матрон Великих Домов Сурамара возьмет ее в семью. Одно время она даже была в прислугах у матроны Сириллы Неларос. Но в качестве приемной дочери та ее так и не заприметила. Чуда не случилось. Прошло уже несколько тысяч лет, родители Малого Дома Миртран покончили с собой, когда из-за нехватки маны деформировались в помраченных, а Аделла с ее младшим братом Рантосом все еще оставались презренными клеймеными. Лишь одно радовало — Рантос, судя по всему, нашел себе достойную покровительницу в лице Арианны Лунарх, матроны Седьмого Дома Сурамара. Если у них все получится, то у Дома Лунарх появится наследница, а Рантос и его сестра по праву войдут в семью Лунарх. И избавятся наконец-то от жалкой участи, на которую были обречены еще с рождения.
Так Аделла думала, пока они проплывали мимо гавани Астравар. Она то вглядывалась в водную гладь, то осматривалась по сторонам, наблюдая за увлеченно болтающими между собой аристократками, и… завидовала. Завидовала, что она, Аделла Миртран, клейменая ночнорожденная, не может себе позволить такой роскоши. Без сомнений, Элисанда была мудрой матроной. Она правила Сурамаром уже практически двадцать тысяч лет, и старше нее была только ее собственная мать Верлайна, погибшая еще до Войны Древних, и, разумеется, королева Азшара, предавшая свой народ. Но в отношении неприкасаемых законы Великого магистра казались Аделле жестокими. Пока более высшие касты чуть ли не купались в чародейском вине, клейменые страдали от дефицита маны. Порой им приходилось даже прибегать к воровству у знати, что очень удручало Аделлу.
Между тем они с Шианни, замаскированные под знатных ночнорожденных, приплыли наконец к пристани Лунного Сияния. Шианни сразу предупредила подругу, что заходить они будут через боковой ход, ибо центральный слишком хорошо охраняется. Боковой ход представлял собой старое брошенное поместье. Здесь было так много антикварных вещей многотысячелетней давности… Посуда, мебель, потрепанные книги на полках… Но двух неприкасаемых это не особо занимало. Им важно было выполнить задание Мелиссы без сучка и задоринки, ибо в противном случае их ждала скорая расправа от суровой дочери матроны Ирлейн. На удивление маскированных девушек, проходящая мимо настоящая дворянка не стала задавать лишних вопросов, только спросила то же, что и гондольерка перед тем, как отвезти Аделлу с Шианни на лодке куда надо:
— Вы пришли посмотреть Испытание, да? — дождавшись ответного кивка, аристократка просто сказала: — Сейчас пока что небольшой перерыв. После перерыва на арену должна выйти Бриза Неларос. Я поставлю на нее. Уверена, что она разгромит всех, кто только осмелится выйти с ней на поединок! Даже Рейнара из Дома Киланес! — ночнорожденная презрительно фыркнула и зашагала по направлению к главной площади на Полуночном дворе — ждать нового раунда.
Однако на деле все вышло совсем не так, как предполагала Мелисса. Дело в том, что Бризу, похоже, кто-то успел… не то отравить, не то подложить ей снотворного зелья в манавино. Судя по ее тихому сопению в личной комнате ее особняка — скорее, второе. Похоже, миссия накрывалась. Аделла и Шианни мысленно вообразили, в каком гневе будет Мелисса, когда узнает об этом…
— Все пропало… — прошептала Аделла, осторожно тронув подругу за плечо. — Теперь Мелисса нас точно убьет.
— Должен же быть какой-то выход… — вполголоса пробормотала Шианни, в задумчивости почесав затылок. Внезапно ее осенило. — А что если вместо Бризы на арену выйдешь ты? Сражаться ты хорошо умеешь, я знаю.
— Я? — едва не поперхнулась Аделла. — Но за Испытанием смотрит Алуриэль из Дома Бэлл’анр, Первого Дома Сурамара! Она — лучшая в области тайной магии после Элисанды. Ей ничего не стоит направить на меня луч, и моя иллюзия…
— Твоя иллюзия тебе не нужна. Ты просто в комплект к доспехам Бризы наденешь шлем, который хоть и отчасти, но прикроет твое лицо, — обнадежила подруга. — Другого выхода у нас все равно нет. Если недоброжелатели хотят помешать Бризе выиграть Испытания, мы должны взять инициативу в свои руки. Только маскировку твою мне придется рассеять пока что, — и Шианни направила на Аделлу луч малого рассеивания. Знатная ночнорожденная вмиг исчезла — вместо нее перед глазами Шианни стояла ее подруга-неприкасаемая.
— Пожалуй, Шианни, ты права, — Аделле не осталось ничего другого, кроме как ретироваться.
Сказано — сделано. Пока облаченная в элегантное платье Бриза Неларос спала сном непробудным, Миртран тихонько пробралась к полкам, сняла с них части доспехов, которые Бриза хранила специально для Испытания. Исключением не стал и шлем. Он хоть и не полностью, но сумел прикрыть лицо ночнорожденной и даже, что было особенно важно, скрыл проклятое клеймо! Теперь Аделла вполне могла сойти за Бризу… до тех пор, пока рот не откроет.
***
К радости для Аделлы Миртран, охрана не стала проверять ее на иллюзию. Стражи безропотно пропустили «Бризу» на арену, заклинательница клинков Алуриэль произнесла вступительную речь, в которую неприкасаемая не особо-то и вникала… и серия боев началась. Первые три дуэли прошли вполне нормально. Третьим был как раз Рейнар Киланес, которого Аделла пусть и не так легко, как первых двух, но победила. Алуриэль начала было говорить о том, что «Бризе» предстоит финальный поединок, как вдруг… На арене показалась ночнорожденная в платье. Она зевала, терла глаза и время от времени потягивалась.
— Ч-что? Уже мой в… выход? — сонно пробормотала шал’дорай (это и была настоящая Бриза), потом мельком заметила фигуру женщины в броне, и сон как рукой сняло. — Это мои доспехи! — возмущенно возопила она, окатив «участницу» гневным взглядом.
— Постойте! — крикнула одна из побежденных Аделлой противников. — Это же… это же Бриза! Тогда… с кем же я дралась?
«Что-то тут не так», — быстро смекнула Алуриэль и направила луч рассеивания иллюзий на «участницу» Испытания с заветными словами:
— Это иллюзия! Что ты скрываешь?
Никакого должного эффекта не произошло. Еще бы — ведь с Аделлы Шианни уже сняла маскировку. Но заклинательница клинков об этом не знала и очень удивилась, когда заклинание, всегда действовавшее безотказно, на этот раз не сработало. Это было невозможно — ведь Алуриэль с отличием закончила сурамарскую академию, а тайная магия у нее всегда была профильным предметом! Она направила на Аделлу луч еще раз, но маскировка не спала. Тогда ночнорожденная задумалась: а может, на самом деле маскировки никакой нет? Зато на эту «участницу» надет шлем, прикрывающий ее лицо, пусть и не полностью…
— Сними шлем и дай нам увидеть твое лицо! — магически усиленный, зычный голос Алуриэль заставил Аделлу вздрогнуть. Она сопротивлялась, как дикая манапардиха, но два арбитра из Сумеречной стражи — мужчина и женщина — схватили «Бризу» и стащили шлем с ее головы. Каждый увидел на правой щеке бывшей участницы Испытания знакомое клеймо. Что тут началось… Зрители кричали что-то невообразимое, размахивали руками. Стражи грозно потрясали оружием и тоже кричали. Позор! В Испытании участвовала клейменая, подобным которой запрещалось ходить дальше Квартала Вечной Луны! Такого никто в Сурамаре еще не видал. Возмущенные крики все нарастали и нарастали. Перекрывая общий гомон, Алуриэль, подавшись немного вперед на балконе, крикнула:
— Неприкасаемая! Ты осквернила Испытание! Стража! Схватите ее!
— Но леди Алуриэль… — несмело вмешалась Талисра — советница Элисанды и первая чародейка Сурамара. — Эта воительница победила всех соперников. Разве не для этого существуют Испытания?
— Твое сочувствие низшим весьма подозрительно, Талисра, — изрекла Алуриэль, пристально посмотрев на ночнорожденную. — Никакая она не воительница. Она из неприкасаемых, отвергнутых Ночным Колодцем. Здесь для нее нет места.
Заклинательница клинков давно следила за Талисрой Кельданат из Восьмого Дома Сурамара. Первая чародейка как-то умудрялась сидеть на двух стульях: она вошла в Совет Элисанды и в то же время испытывала сочувствие и некую симпатию к тем, кто оказался в немилости Матери Сурамара. В том числе и к неприкасаемым, которых остальная знать просто презирала. Отчасти Алуриэль восхищала такая изворотливость Талисры, но больше беспокоило, что двуличность первой чародейки когда-нибудь обернется против Великого магистра и не в лучшую сторону. Особенно после недавних предсказаний звездного авгура Этрея о том, что через пару тысячелетий грядет новое вторжение Пылающего Легиона, и Талисра наверняка воспользуется этим, чтобы собрать своих дружков-неприкасаемых и поднять восстание…
Шал’дорай из Сумеречной стражи между тем не заставили себя ждать. Они с полуслова поняли приказ второго лица после Великого магистра, схватили Аделлу и потащили к Святилищу Порядка, а точнее — к его нижнему ярусу, где был проход в туннели. Более того, в толпе знати не без помощи магии Алуриэль была обнаружена еще одна неприкасаемая — Шианни. Заклинательница клинков сделала логичный вывод, что эти две клейменые были сообщницами, и стражи тут же бросились вслед за шал’дорай из Малого Дома Сенрей…
…Очнулась Аделла в темном уголке, едва освещенном неверным светом оплывающего огарка свечи. Она сидела в одной из маленьких камер Катакомб Сурамара, с решетчатой дверью, запертой на ключ. Миртран понимала, что она попала в ловушку, из которой нет выхода. Кроме того, похоже, она тут была абсолютно одна. В соседней камере не было никого. Неужели это значит, что ее подругу Шианни успели убить? Или ее ждало более мягкое наказание? От этих мыслей становилось тошно. Голова кружилась, во рту было невообразимо сухо. Аделла начала понемногу чувствовать жажду. Жажду и голод, которые не могла утолить, потому что запасы чародейского вина находились вне досягаемости. А в этой комнате из того, что можно было бы назвать съедобным, был всего лишь небольшой кристалл маны. Он растворился, как только ночнорожденная поднесла его ко рту, и девушке стало немного легче. Но только немного.
Размеренные шаги ненадолго отвлекли Аделлу от невеселых мыслей. Она прижалась к решетке и немного высунула голову, чтобы посмотреть, кто пришел. Неприкасаемая очень надеялась увидеть по ту сторону решетки свою подругу. Шианни нередко помогала Аделле выполнять приказы Мелиссы, когда по своей воле, а когда по указу самой ночнорожденной из касты воинов. Именно Шианни подсказала подруге идею переодеться в Бризу Неларос и поучаствовать в Испытании за нее, пока та спала… Только эта идея с треском провалилась, ибо Бриза все-таки проснулась, и обман был раскрыт. Аделла не винила Шианни в этом. Она только надеялась, что Сенрей знает, где заточили подругу, и обязательно придет к ней на помощь.
Шаги становились все явственнее. До боли в костях сжав прутья решетки, Аделла всматривалась в темноту, надеясь увидеть Шианни. Она даже шепотом произнесла ее имя в слабой надежде, что шаги принадлежат действительно ее подруге, что она услышит… Увы… надежда оказалась напрасной. Вместо Шианни Сенрей равномерными шагами, гордой походкой к камере, где сидела Миртран, подошла Джарвия — любовница и правая рука Мелиссы Тер’таал. Аделла тут же отпрянула и с отвращением отвела взгляд в сторону. Ей не хотелось даже смотреть на Джарвию, не то что беседовать с ней.
— Оклемалась наконец. Вот Мелисса обрадуется! — насмешливый голос шал’дорай-чародейки сейчас больше обычного раздражал Аделлу. Впрочем, как и сама обладательница этого голоса, которая пришла поглумиться над заключенной. Неприкасаемая не собиралась терпеть этого, но разве могла она заткнуть Джарвию? Все, что могла сейчас сделать Аделла Миртран, это отстраниться на расстояние, насколько позволяет тесная камера, и отвернуться от нежелательной собеседницы. Но окрик Джарвии заставил Аделлу резко повернуться обратно, рвано выдохнув.
— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, чернь! — после этих слов любовница Мелиссы ядовито усмехнулась. Эльфийка явно наслаждалась удрученным видом заключенной. Губы Джарвии искривила торжествующая ухмылка, перемешанная со злобой. — Ты сегодня доставила нам много неприятностей, — безапелляционно заявила надменная ночнорожденная в капюшоне, не скрывая презрения и враждебности по отношению к Аделле, которая мало того, что была клейменой, так еще и опозорила на весь Сурамар не только свою госпожу Мелиссу, но и весь Дом Тер’таал. — Испытание признано недействительным. Из-за тебя Мелисса проиграла кучу золота и маны. Ты осрамила ее перед всей кастой воинов, а Дом Тер’таал лишился расположения Великого магистра. Из Девятого стал Тринадцатым. Какой позор! — на этих словах в голосе Джарвии послышались нотки боли. С тех пор, как она стала служить Дому Тер’таал, она старалась делать все на его благо. Если бы Бриза Неларос, на которую Мелисса поставила немалые деньги, выиграла в Испытании, заслуженные почести получил бы не только Дом Неларос, но и Дом Тер’таал тоже. И, может быть, из Девятого Дома он стал бы минимум Шестым — всего на один шаг от Правящего Совета, а Элисанда сделала бы матрону Ирлейн своей новой фавориткой… Но Аделла Миртран, эта проклятая неприкасаемая, все испортила. Причем нанесла непоправимый ущерб не только Дому Неларос, но и Дому Тер’таал. И этим Аделла еще больше подтвердила, что к таким, как она, надо относиться с презрением, и клейменые ночнорожденные заслуживают своей участи.
— И да, Дом Неларос тоже упал с пьедестала, — продолжала гнуть свою линию Джарвия, вальяжно прохаживаясь вдоль решетки и уперев руку в бок. Несмотря на то, что Дом Тер’таал потерпел такую большую неудачу, любовница Мелиссы старалась сохранять лицо надменной шал’дорай из касты магов, лицо ночнорожденной, гордящейся своим благородным происхождением и ни во что не ставящей клейменую чернь. — Из-за твоих выходок он поменялся с Лунархами местами и теперь из Третьего стал Седьмым. Ты даже не представляешь, в каком состоянии была Мелисса, посылая за тобой…
— А где Шианни? — осмелилась перебить Аделла и тут же прикрыла рот ладонью — ей слова ведь не давали. Но Джарвия не стала делать ей выговор, а лишь сказала:
— Твоей подружке каким-то чудом удалось улизнуть. Счастливица, демоны ее забери… — мрачно сплюнула она на пол. — Алуриэль сразу поняла, что вы действовали заодно. Наверняка и Элисанде все рассказала, и теперь Дом той, кто вас поймает, узнает неземное блаженство по воле Великого магистра.
Сказав это и усмехнувшись, Джарвия неспешно удалилась, а Аделла осталась сидеть в камере. На душе было паршиво. Она все ждала, что Шианни, если ей действительно удалось сбежать, придет за подругой и освободит ее… Но этого не случилось. Та, кому Миртран могла доверять жизнь, взяла да и бросила подругу в таком положении. Аделле было горько и обидно. Хотелось плакать от безысходности и от ощущения собственного бессилия. К тому же сейчас неприкасаемая переживала первую стадию деформации. Внешне она еще оставалась ночнорожденной, но от неутолимой жажды и голода у нее началась сильная чесотка. Еще пару часов — и Аделла станет помраченной. А затем превратится в иссохшего — страшную бесполую тварь, похожую на зомби… От этих мыслей на Аделлу накатила такая волна дурноты, что она не выдержала и рухнула на койку.
— Ну-ка, дети, встаньте в круг… — начала бормотать она слова песенки, которую часто пели дети-неприкасаемые на площади Призывателей звезд. Песенка эта была фактически символом безнадежной жизни клейменых, а сейчас она к тому же идеально олицетворяла ситуацию, в которой Аделла оказалась.
— Пустота и боль вокруг… — особенно эта строчка. Вокруг несчастной девушки не было ничего, кроме пустоты, а боль, не столько физическая, сколько моральная, становилась все сильнее.
— Подожди чуть-чуть, вот-вот… — Миртран медленно приподнялась на койке и огляделась. Почти ничего в зоне досягаемости не оказалось, кроме… небольшого старого ножа. Взвесив все «про» и «контра», шал’дорай пришла к выводу, что лучше всего ей сейчас будет использовать этот нож по назначению. Жить, постепенно деформируясь, смысла не имело. Единственная подруга, можно сказать, предала. Что с братом, Аделла не знала. Наверняка матрона Арианна Лунарх уже прибрала его к своим рукам, и Рантос вошел в их семью… Что ж, пусть он живет на всем готовеньком. А его сестра, раз уж оказалась в безвыходном положении, избавит себя от страданий здесь и сейчас.
— Смерть нас вместе соберет, — повернув нож острием к себе, Аделла распорола платье и пронзила себе грудь.