говорят, в доме за холмом появился чернокнижник. говорят, он поднимает трупы из могил и танцует с ними вокруг костра. говорят, его черный кот умеет разговаривать и выцарапывает чужие глаза. говорят ещё много чего.
когда Юра слышит про трупы, его передёргивает от отвращения.
<center>***</center>
впервые о чернокнижнике Юра слышит от Михая. тот рассказывает ему то, что услышал у родителей, а те, в свою очередь, от соседей.
он живёт в старом доме за холмом. он называет себя Каином. он не снимает свой черный плащ даже в жару, а его лицо скрывает капюшон. поговаривают, что у Него под плащом скрываются хвост и копыта.
в последнее Юра совершенно точно не верит.
<center> ***</center><center> </center>— он точно прячет рога под капюшоном, — говорит Михай. Юру смешит его серьезность и он прыскает.
— капюшон тогда торчал бы, разве нет?
— значит, создаёт иллюзию что ничего не торчит.
— тогда почему он просто не заколдует рога на невидимость? скорее всего, он просто урод.
Михай отворачивается. он действительно верит в это. Юре больше не смешно с его серьезности.
<center>***</center><center> </center>впервые шанс увидеть чернокнижника появляется на летней ярмарке. в честь солнцестояния в Мортешть съезжаются ремесленники с близлежащих сел и разбивают свои ларьки, прилавки с товарами. у Юры чешутся руки что-нибудь стащить, но страх наказания пересиливает и он идёт к родительскому прилавку. Отец раскладывает деревянные изделия, пока мама достает вышитые рушники, пояса, фартуки и все остальное, до чего дотянулись ее талантливые руки. это скучно, поэтому Юра убегает искать Михая, и находит того у шатра с книгами. книги Юре тоже неинтересны, поэтому он тащит друга смотреть на музыкантов, играющих что-то похожее на Сырбу, но все же не ее.
парень слушает мелодию и думает, что хотел бы стать музыкантом. отец научил его играть на губной гармошке, но это не то.
когда он переводит взгляд немного вправо, он замечает темную мантию. такие в Мортештах никто не носит. кроме одного человека.
Каин стоит на расстоянии вытянутой руки от Юры, и тот может рассмотреть его получше. на подоле, рукавах и капюшоне видны вышитые серебром узоры. может, руны? капюшон, кстати, не торчит — нет никаких рогов.
Юра замечает на шее чернокнижника тонкий кожаный шнурок, на котором висит кельтский узел. стараясь выглядеть неподозрительно, он дёргает Михая за рукав и быстро шепчет о замеченном символе. язычников здесь не гоняли, но и окончательно они не приживались. хотя, что ожидать от бесоложца?
идея украсть узел возникает спонтанно.
не украсть, а одолжить — исправляет сам себя Юра. не то чтобы он сильно нужен парню, но пальцы уже покалывает предчувствие адреналина. что Каин сделает ему, наколдует хвост? будет удобно давать Михаю подзатыльники. сделает из ног копыта? можно будет не тратиться на обувь.
когда Каину надоедает стоять на одном месте и он идёт в сторону травника, Юра аккуратно следует за ним. чернокнижник так увлекается разговором с домну Ионом, что не замечает слежки. Юра слышит только обрывки разговора, остальное заглушает бешеный стук собственного сердца.
это быстро — раскрыть перочинный ножик, зацепить лезвием тонкий шнурок и постараться не выронить амулет. кажется, никто даже и не заметил.
Юра идёт дальше, на ходу пряча добычу в карман, и высматривает в толпе друга. свободной рукой он вытирает каплю пота с виска.
кельтский узел в кармане приятно греет руку.
<center>***</center><center> </center>Михай называет его идиотом. Юра считает, что это не заслуженно.
— Боже, он же нашлет на тебя порчу!
юный воришка пожимает плечами.
— хуже чем после твоих зелёных яблок уже не будет.
— ты должен вернуть крест и извиниться.
— узел, — автоматически поправляет Юра. — и я не сделал ничего плохого.
— ты всего лишь спиз.. украл амулет у чернокнижника! — Михай срывается на крик.
— одолжил. я верну.
Юру уже подбешивает этот разговор, но он не может не признать, что в словах друга есть немного смысла. немного.
Михай продолжает браниться ему вслед, когда Юра уходит к отцовскому шатру.
<center>***</center><center> </center>вечером ликование немного затихает. Юра не говорит родителям о произошедшем и надеется, что не ведёт себя странно.
перед сном он достает из кармана украденный узел и недолго разглядывает его, перед тем как намотать шнурок на руку, зажать узелок в кулаке и лечь поудобнее. амулет все ещё приятно-теплый.
Юра просыпается посреди ночи оттого, что его рука адски болит. он разжимает кулак понимая, что темный металл за ночь раскалился намного сильнее и оставил на ладони болезненный ожог.
в темноте ничего не видно, поэтому парень здоровой рукой нащупывает на тумбочке свечу и коробок спичек, и чтобы их зажечь приходится приложить усилия. коробок приходится зажимать в зубах, и когда Юра зажигает спичку, он чудом не подпаливает себе волосы. когда свеча наконец зажжена, парень наконец может рассмотреть свою руку. свободной рукой он зажимает себе рот, чтобы не закричать. он и так достаточно шумел, нельзя чтобы родители проснулись.
ожог выглядит ужасно. скорее даже отвратительно. вместо ожидаемого волдыря, на руке прожженная до мяса рана. Юра сильно зажмуривается и давит рвотный рефлекс, надеется, что у страха глаза велики, но, к его ужасу, когда он открывает глаза, черные рваные края не исчезают, а болит ладонь ничуть не меньше.
к родителям идти нельзя, они его просто добьют. Юру трясет, пока он преимущественно одной рукой одевается и, стараясь не шуметь, открывает окно.
идти к чернокнижнику откровенно плохая идея, но других у Юры отродясь не водится. в конце концов, лучше получить хвост, чем лишиться руки.
вылезти в окно быстрее, тише и удобнее, чем скрипеть половицами и входной дверью, поэтому парень максимально тихо прыгает с подоконника прямо в клумбу, предварительно закинув в карман чертов узел.
дорога, которая в обычное время заняла бы минут сорок, пройдена полубегом всего за двадцать. прохладный ночной воздух приятно холодит ожог и тот болит чуть меньше.
когда Юра приближается к жуткому погорелому дому, он чуть сбавляет шаг. ещё не поздно развернуться и уйти, но рука начинает ныть с новой силой и парень решается. он стучит в дверь и делает шаг назад. сердце бешено колотится и Юре кажется, что оно вот-вот проломит ему грудную клетку.
ничего не происходит с минуту, пока парень не стучит второй раз и не слышит шебуршание за дверью. что-то падает и парень слышит отчётливое «блять». понятно, ведьмак ещё и сквернословит. ладно, Юра тоже, но за ним хотя бы не закреплена репутация демоноложца.
дверь со скрипом приоткрывается и Юра видит молодого парня, стоящего за ней. юный любовник, что-ли? от удивления воришка даже на секунду забывает о руке, но боль тут же возвращает его на землю. плевать, не Юре осуждать за такое.
— позови Каина, — говорит он. звучит жалко. — быстрее. — голос срывается на хрип и парень краснеет.
— говори мне, я разберусь.
Юра мотает головой.
— нет, мне нужен Каин.
незнакомец закатывает глаза и вздыхает.
— что тебе нужно от него посреди ночи?
Юра молча показывает ему ладонь и чужое лицо тут же мрачнеет.
— бляяять, — тянет парень. — сууукаа.
его лицо бледнеет и он распахивает дверь.
— входи.
Юра вваливается в помещение и слышит, как за его спиной любовник запирает дверь. он оглядывается по сторонам, ища взглядом чернокнижника, но в комнате больше никого нет.
— а где Каин?.. — снова неловко начинает он, и юноша наконец рявкает:
— Я — КАИН!
пламя единственной зажженой свечи дёргается, будто от порыва ветра, а Юра застывает.
парень стоит в льняных штанах, старой рубашке, у него растрёпанные волосы и нету даже намека на хвост или копыта. он не может быть злобным чернокнижником.
— не ври мне, ты не можешь им быть.
— и почему же?
— ты молодой.
— а ты ожидал кого-то возраста домну Иона?
— ну, да?
— бля, — парень делает взмах рукой и к Юре, чуть скрипя, подъезжает стул. — сядь и не еби мозги, мне ещё с рукой твоей разбираться.
Юра садится, чувствуя слабое головокружение.
Каин кажется больше растерянным, чем злым. он застывает посреди комнаты и его взгляд осоловело мечется между склянками, стоящими на камине и низком столике, и пучками трав, подвешенными к потолку и лежащими на том же камине.
Юре становится его даже жалко. судя по всему, спросонья он не понимает что надо делать. в конце-концов он хватает прозрачный бутылек, аккуратно берет воришку за руку и щедро плескает оттуда какую-то бодягу прямо на ожог. боль вспыхивает с новой силой и Юра вскрикивает, пока на глазах проступают слезы, и отдергивает руку.
— да тише ты, это обеззараживающее. зато будешь знать, что воровать плохо.
— я собирался вернуть.
— и зачем тогда украл?
— не знаю, — Юра пожимает плечами, а потом достает амулет из кармана и отдает его. Каин хмыкает и забирает его.
— и что ты с ним делал, что он тебе руку прожег?
— я уснул с ним в ладони.
— и нахуя?
— я случайно.
— все у тебя случайно, домнуле Акчидент<footnote>ГоСпОдИн сЛуЧайНостЬ</footnote>. в любом случае, ты прям лоханулся.
— почему?
— не вовремя узел стащил. у меня домна Алена сегодня купила отвар от ожогов, у нее маленький сын к печи полез.
— и что мне делать?
— тебе — сидеть и не ебать мне мозг ещё сильнее, чем у тебя уже получилось. я сейчас буду варить новый, не лезь мне под руку.
— а ты не собираешься на меня порчу насылать?
Каин неожиданно начинает громко смеяться, пока Юра сидит не шевелясь. отдышавшись, чернокнижник говорит:
— тебя и так уже жизнь наказала, тут ни добавить ни убавить.
Юре хочется обидеться, сказать что-то пафосное и уйти в закат, но обидеться не получается — он и сам понимает, что совершил глупость. а ещё до заката ждать и ждать, поэтому он молча сидит и разглядывает комнату, пока Каин начинает перебирать пучки трав.
помещение немаленькое, но из-за обилия шкафов с книгами и трактатами, комодов, забитых склянками, травами и другой ведьмовской атрибутикой, оно кажется меньше. на полу лежат много домотканых ковров, а на стене висит череп оленя. красивый.
Каин уходит в другую комнату, видимо, на кухню и долго гремит, прежде чем прийти обратно с большим котлом.
— наварю с запасом, вдруг ещё один лох попадется. — отвечает он на неозвученный вопрос.
понятно.
Юра слышит шорох за спиной и оборачивается. из незамеченного раньше дверного проема выходит огроменный черный кот. он сверлит парня своими зелёными глазами, и Юре кажется, что он тоже его осуждает. кот смотрит не отрывая взгляда, а затем подходит и начинает тереться об его ноги.
Каин поворачивается на мурчание и мягко улыбается.
— Колльбьёрн проснулся.<footnote>угольный медведь</footnote>
Юра наклонился, чтоб погладить кота и уточняет:
— странные имена это у вас семейное, да?
— ты думаешь Каин — мое настоящее имя?
— а это не так?
чернокнижник поворачивается к котлу и бросает туда какие-то сухие стебли. он пожимает плечами и продолжает.
— ну, вообще-то, нет.
— тогда как тебя зовут на самом деле?
— тебе зачем?
— интересно.
— не расскажешь никому?
— нет.
— ну и хорошо, а то проснешься утром с рогами. — парень вздыхает и продолжает. — меня зовут Никита.
— Никита? а зачем новое придумывать, если прошлое нормальное? а я думал ты какой-нибудь Гицэ Бусуйок.
— ведьмак Никита звучит несолидно, а Каин — другое дело.
— ясно. а тебе варить ещё долго? мне домой до рассвета надо.
— тебе мозги включать надо. варить ещё часа два надо, а потом дать настояться, чтоб руке хуже не сделать.
— и что мне делать? меня дома убьют.
— не ебу. скажи что проснулся рано и захотел на рассвет посмотреть, сымпровизируй.
Никита отходит от котла и идёт в комнату, откуда пришел Колльбёрн.
— я быстро. если будет кипеть — зови меня.
Юра кивает и переводит взгляд на котел. кот, которого он не переставал гладить все время разговора, теперь уходит и сворачивается клубочком у огня.
ведьмак возвращается быстро — вода не успевает закипеть — и несёт в руках несколько мотков нитей. он сгружает их на стол рядом с Юрой, пододвигает себе стул и садится.
— что это? — кивает Юра в сторону нитей.
— сейчас будем плести тебе оберег, чтоб порча дальше по руке не пошла. — пожимает плечами Каин.
— а она может? — давится воздухом мальчишка.
— не знаю точно, — отвечает чернокнижник. — узел не мой, не я его ковал.
— и что будет с моей рукой? — уточняет Юра внезапно севшим голосом.
— ну, — говорит чернокнижник, беря чужое запястье и водя пальцем по потемневшим венам и сосудам, — мы сначала постараемся сделать так, чтобы это не дошло до локтя, а потом посмотрим что можно сделать с пострадавшим местом.
пришла Юрина очередь бледнеть.
Каин отрезает от каждого мотка, поясняя:
— красный для защиты, жёлтый для света — может, это ослабит порчу, зелёный для исцеления и белый для невинности. попробуем сыграть на том, что ты тупенький и не подумал о последствиях.
он начинает быстро переплетать нити в один шнур, шепча что-то на валашском. чужие руки двигаются быстро и умело, а Юра успевает залипнуть к тому времени, как Каин доплетает шнур и завязывает на нем семь узлов. он цепляет шнур чуть выше юриного запястья — там, где вены ещё не потемнели.
порча начала распространяться быстрее и вскоре Юра может увидеть, как, доходя до каинова шнура, ее отталкивает назад, а затем она снова ползет в сторону локтя.
— а браслет выдержит? — уточняет Юра, на что Ник лишь пожимает плечами.
— я поищу жидкую удачу. надейся, что она у меня ещё осталась. с ней все должно получиться. а вот если у меня её не осталось — прийдется извращаться.
Юра не хочет знать что именно означает "извращаться". это же не значит отрезать руку?
Каин долго копается в комодах, перебирает склянки, стоящие на камине, а затем насупленный уходит в спальню. Юра слышит грохот и весьма эмоциональный мат, а затем в гостиную возвращается довольный Каин с бутыльком, жидкость в котором переливается золотом и едва заметно мерцает.
— а ты счастливый сукин сын! — радостно воскликивает чернокнижник, а затем резко мрачнеет, — на деньги с этого бутылька можно выкупить половину Мортешт и хорошего коня докупить.
Юра чувствует как румянец ползет по щекам и ушам — так стыдно ему уже давно не было.
— ладно, — продолжает Каин, — не будем о грустном — будем об очень грустном. чувствительность руки уже пропадает?
Юра пытается пошевелить пальцами, но, к его ужасу, он не чувствует руку ниже шнура, повязанного ведьмаком.
— Господи боже блять, — он белеет также стремительно, как краснел до этого.
— хмм, — задумывается Каин, — я вот не совсем уверен как нам поступить.. да, наверное лучше будет капнуть немного в зелье.. — продолжает он бормотать себе под нос, — или воск..? точно, воск! Амон храни, какой я идиот, нам нужен воск!
Юра входит в ступор от чужого всплеска энергии и молча следит за тем, как чернокнижник начинает носиться по помещению, доставая небольшой котел и собирая белые свечи со всех поверхностей.
— ладно, — шепчет тот, кидая свечи в котелок, — если что — я любил этот пол, он меня ни разу не подвел.
Каин щелкает пальцами, и в воздухе, невысоко над полом, появляется огонек.
— давай же, давай, — бормочет маг, и машет свободной рукой, раздувая пламя. — ладно, допустим, блять, подойдёт.
он держит котелок над магическим огнем и нетерпеливо дёргает ногой. через несколько минут он выдает экспертное: "сойдет" и подходит к Юре.
— суй руку, — говорит он невозмутимо.
— что, прямо вот туда руку? — хмурится Юра. ему не нравится происходящее.
— пиздец просто, — Каин закатывает глаза. — да, туда. или хочешь чтоб рука нахуй отвалилась? только шнур не испорть.
Юра колебается ещё долю секунды, а затем окунает свое запястье в горячий воск и шипит сквозь стиснутые зубы. чтоб ещё раз он что-то стащил!
— все, вытаскивай. — командует Каин.
парень достает руку из котла и с какой-то особой заторможенностью смотрит, как воск застывает на запястье толстой белесой коркой. внезапно он замечает, что воск темнеет изнутри, приобретая болотный оттенок зелёного. Каин стоит рядом и также наблюдает за изменениями. оставшиеся светлые участки так же зеленеют, а затем и чернеют.
— что это? — спрашивает Юра.
— ослабляем порчу, — отвечает чернокнижник невозмутимо, — воск ее как бы, ммм.. — щелкает он пальцами, вспоминая слово. — подвысасывает..?
— ясно.
мальчишка кивает и переводит взгляд на Колльбьёрна — вот кто сегодня действительно выспится.
— можешь отковырять воск. — разрешает Ник и уходит к камину, зелье в котором начинает приятно пахнуть смесью трав.
Юра ковыряет воск пока чернокнижник кидает в котел какую-то траву, заполняющую помещение горечью.
— воск легко снимается? — уточняет Ник, капая в зелье немного жидкой удачи.
— ну, вроде да. — отвечает Юра. уточнять, что вместе с воском с руки слезает и волосяной покров он не считает нужным.
— лады, — хлопает Каин в ладоши. — ты сейчас выпьешь жидкую удачу, чтоб порча окончательно съебала, я дам противоожеговому настояться, ты выпьешь его, а затем попиздуешь домой, наблюдая по дороге рассветное солнце.
Юра кивает и берет протянутый бутылек.
удача оставляет после себя сладковатое послевкусие.
Каин кружкой черпает из котла варево и оставляет его остывать на столе, а затем подходит к Юре и вместе с ним наблюдает, как его вены возвращаются в норму, а края ожога светлеют. рана теперь выглядит не так критично.
пока мальчишка зачарованно смотрит на то, как рука потихоньку приходил в норму, ведьмак берет кружку с отваром и передает ее ему.
— пей сколько сможешь, если не допьешь — остатки вылей на ожог, какой-то эффект да будет.
Юра пьет отвар залпом. ну вкус он, ну.., как травяная бодяга. отдает ромашкой и немного горечью.
— допил? — уточняет Каин, забирая из чужих рук кружку.
парень кивает.
— что ж, тогда пиздуй отсюда. — беззлобно говорит Ник. — к вечеру рука нормально подзаживет.
Юра кивает, а потом молча встаёт и идёт к выходу. лишь у двери он спрашивает:
— а что ты сделаешь с узлом?
— ничего, — пожимает плечами Ник. — продолжу его носить и буду надеяться, что ты один такой дурак. все, дуй домой.
подходя к дому Юра видит, как небо начинает светлеть. родители ещё не проснулись, поэтому он возвращается домой так же как и выбирался — через окно.
выходка осталась незамеченной.