За окном опускались пушистые хлопья белоснежного снега. В лучах уходящего солнца снежинки отливали розовыми и лиловыми оттенками и будто светились. 

Красота идеальных льдинок отвлекала. Завораживала. 

Наслаждаясь красотой в окне, я упустила момент, когда то, что должно было стать новогоднем угощением, начало подгорать. 

Несусь через несколько комнат прямо на кухню, резко падаю на колени, не заботясь о том, что на полу от такого удара наверняка остались вмятины, и открываю духовку. 

Из груди вырывается разочарованный тяжёлый вздох вперемешку с ругательствами под нос. 

— Дорогая, — слышу позади себя лёгкий смешок, — Что тебя так расстроило? 

Я поднимаю голову и вижу Джаспера, который тихо смеется, наблюдая за моим состоянием. Взглядом устремляюсь на подгоревшее печенье, которое теперь приобрело несъедобный и совсем неправильный вид.

— Моя новогодняя выпечка... она полностью испортилась, — отвечаю с ноткой разочарования в голосе.

Он подходит ко мне, прикасается к моей щеке и глядя глубоко в мои глаза, говорит:

— Любовь моя, ты всегда делаешь все с таким усердием и старанием, что иногда забываешь, что могут быть маленькие неудачи. — он с нежностью и трепетом гладит меня по лицу, — Не стоит переживать из-за печенья. Эсме наверняка уже приготовила стол на десятерых. 

Мои чувства становятся теплее. Он всегда находит правильные слова, чтобы поддержать меня, даже в такие моменты. 

Но пожаловаться всё равно хочется.

— Но это последний Новый год, который мы проведём все вместе. Я так хотела порадовать Ренесми перед их переездом. 

— Мария, она тебя настолько сильно любит, что уж точно не расстроится из-за того, что ты не принесёшь с собой угощение. Она и так наверняка наестся сегодня до отвала. 

Улыбаясь, я обнимаю его и прошептав, говорю:

— Спасибо тебе, что всегда поддерживаешь меня. Ты самое важное, что у меня есть.

Стоя рядом, мы окунаемся в тепло друг друга, наслаждаясь мгновением, наполненным любовью и пониманием.

Печаль уходит, и вскоре вместо неё появляется идея.

Чуть отстраняюсь, поднимаю голову и встречаюсь взглядом с любимым золотом. 

— Но давай всё же зайдём по пути в магазин и купим что-нибудь для неё? 

Джаспер широко улыбается и крепко прижимает меня к себе. 

— Миссис Хейл, вы невыносимы, — оставляет лёгкий поцелуй на моих волосах, — Знаете же, не могу противиться вашим желаниям. 

— Мистер Хейл, а вы знали, на ком женились, — провожу ладонями по его спине и льну к нему всем телом, чувствуя, как Джаспер замирает.

— И это лучшее решение в моей жизни, — то как звучит его голос, не оставляет мне и шанса на то, чтобы усомниться в его искренности, — Был бы я верующим, ежедневно благодарил бы Бога за то, что он создал такое чудо света и подарил его мне.

— Но ты не верующий, так кого благодаришь тогда? — губы растягиваются в улыбке и я прячу её, крепче прижимаясь к груди любимого, не заботясь о том, что могу испачкать рубашку следом от помады.

— Тебя, — говорит он тихо, но внутри меня всё переворачивается от разливающегося по замёрзшим венам чувства всепоглощающей любви, — Я бесконечно благодарен тебе за то, что ты приехала в Форкс, выбрала меня своим соседом по парте, открыла своё сердце и согласилась провести долгую вечность под руку со мной в качестве моей любимой и неповторимой жены. 

Его слова так трогают меня, и сперва я зажмуриваюсь, чтобы слёзы не сорвались с ресниц, а потом отрываюсь от груди Джаспера и целую его.

Хочу передать в этом одновременно нежном и страстном поцелуе все свои чувства, которые с каждой секундой становятся всё глубже и сильнее. 

— Я так сильно люблю тебя, — шепчу прямо в его мягкие губы, — Никогда прежде я не думала, что можно испытывать нечто подобное. Не знаю, что бы я делала без те..

Договорить он мне не позволяет. Обнимает меня ещё сильнее, будто я могу испариться в любую секунду, втягивает мои губы в новый поцелуй и чуть прикусывает их. Его действия доводят меня до исступления, хотя мы продолжаем только целоваться, не переходя к чему-то большему.

— Ты и не узнаешь, — хриплый шёпот на ухо вызывает табун мурашек. До меня не сразу доходит смысл слов, потому что я едва стою на поддразнивающих ногах и совсем не пытаюсь утаивать свои чувства. Но Джаспер продолжает: — Ты никогда меня не потеряешь. У нас есть всё время этого мира и даже больше. 

— Значит, мы можем задержаться? — встречаюсь взглядом с абсолютно чёрными омутами и понимаю, что в данный момент мне даже не нужно обладать даром Элис, чтобы предугадать будущее.

Джаспер аккуратно расстёгивает моё новогоднее платье, а вот я не особо церемонюсь с его рубашкой, попросту разрывая её. 

Пуговицы звонко падают на пол, куда следом отправляемся и мы, даже не собираясь доходить до кровати. 

Спустя много крышесносящих поцелуев и жарких прикосновений обнаруживаю себя под ёлкой, которую мы украшали прошлым вечером. 

— Что? — спрашиваю, не понимая, почему Джаспер вдруг остановился и как-то странно улыбается, будто сдерживает рвущийся наружу смех.

Вместо ответа Джаспер вдруг тянется к ёлочной веточке, снимает что-то с неё и опускает мне прямо на волосы.

Шарю пальцами по своей испорченной причёске, с которой поднимаю маленький бантик. 

Перевожу взгляд с красных лент на уже смеющегося мужа. 

— Ты мой новогодний подарочек, — его глаза искрятся поистине детским весельем. Не сдерживаюсь и подхватываю его смех. 

Кажется, момент страсти упущен, но это ничуть не расстраивает меня. 

Продолжая смеяться, мы одевались, убрали небольшой беспорядок в виде разорванной одежды Джаспера и моего кулинарного шедевра, и вышли из дома. 

А снежки, в которые мы вдруг решили поиграть по пути к Калленам, подняли моё праздничное настроение в сотни раз. 

Время друг на друга у нас и правда есть, а названная племянница может и огорчиться. Потому в магазине, в который мы заглянули по пути, я схватила довольно много пряничных домиков и полосатых леденцовых конфет. 

Ещё один год счастливой вечности подходил к концу. В воздухе витал аромат счастья и любви, который готов подарить грядущий.