____

В ту пору в Аду было относительно спокойно. Не было каких-либо проишествий и громких событий. Всё текло равномерно, верно песчинки в песочных часах. Было. До недавнего времени.

Она сидела на троне в своём огромном тёмном дворце, что находился в самых низинах Преисподней — на седьмом кругу. Здесь почти не было низших бесов. Зато в избытке кишили её приближенные и её подопечные. В просторном зале царила гробовая тишина. Нарушали её крики и стоны от боли в другой комнате. В жёлтых глазах мелькали искры, а на губах появилась довольная улыбка. Эти звуки были усладой для Королевы подземного мира. Она хорошо знала, как её подчинённые иной раз могли истязать заключённых. Как находили самые больные места и били. Жертвы начинали мечтать о смерти или хотя бы о потере сознания, будучи не в силах издать хоть какой-нибудь звук. Но мальчишка держался браво, что довольно неплохо для того, кто демон лишь наполовину.

Он был ещё совсем молодым и незрелым. Зелёным, как выражались люди. Его внутренний демон только начал развиваться и набирать силу. Но не было слышно криков о помощи. Громкие стоны от невыносимых пыток, адских плетей и нанесения надрезов оружием, от которого регенерация работает медленнее — да. Мольбы о пощаде — нет. А ведь это было единственным условием. Достаточно было бы даже одного истошного выкрика о прекращении пыток и всё. Но он не желал подчиняться.

— Он держится как может и всё ещё кричит. Столько упёртости я видела лишь однажды, — надменно ухмыльнулась Владыка, подняв ладонь, — Довольно с него. В оковы и ко мне в ноги. Живо, — сказала как отрезала та.

— Да, ваша Божественность, — поклонился один из стражей и устремился выполнять приказ.

— Если ему не по нраву отдаться добровольно, то придётся действовать радикально, — произнесла императрица тьмы.

Мундус не отличалась великим терпением, если таково вообще у неё имелось. Она получала всё, что хотела, за короткий срок. Но на этот раз всё вышло несколько иначе.

Не так давно в руки к ней попал старший сын её заклятого врага. Имя ему было Вергилий. Молодой и амбициозный, он так жаждал заполучить больше силы. Чем напоминал отца в своё время…

Огромные двери со скрипом отворились. Послышались шаги двух стражников, что под руки вели заключённого. Полудемон выглядел убито, в одних только разодранных ни к чёрту штанах. Его ноги бессильно тащились по земле, оставляя после себя кровавый след. Создавалось впечатление, будто он уже неживой, а тело бездыханно.

Губы королевы растянулись в хищной улыбке, точно это был оскал. Она рассматривала истерзанное тело своей добычи.

— На колени перед госпожой! — произнёс один из стражей, кидая заключённого вперёд к ступеням перед троном.

Вергилий упал, тяжело дыша и откашливая кровь. Руки его были заведены за спину, будучи в оковах. Некогда зачёсанные пепельные волосы были испачканы кровью и грязью, что была в темнице, спадая прядями на лицо.

Королева глухо посмеялась зрелищу, однако в тишине он отдался эхом, от которого пробирало изнутри и покрывало мурашками на коже.

— Упрямец, — довольно протянула гласные та, — Всё могло давным-давно закончиться, но ты всё также продолжаешь орать и стонать от боли.

Голос её был мелодичным и довольно низким. Она говорила неспешно и довольно спокойно. Но именно это и пугало её подчинённых.

— У тебя ещё есть шанс исправиться. Я могу дать тебе всё: контроль, силу… Ласку, — потянула та уголки губ, — Тебе ведь так не хватало женской теплоты в Фортуне, верно? Чем же я хуже той смертной и грязной девчонки?

— Не смей… Сравнивать себя с ней, — еле шевеля губами произнёс пленник.

Владыка кратко посмеялась.

— Пошёл по папочкиному пути и влюбился в слабую замухрышку. Любовь к чему-то мерзкому у вас в крови, — фыркнула она, — Вкус у тебя ужасен. Но всё же, возвращаясь к переговорам: просто скажи, что исправился. И всё. Все раны уйдут как кошмар.

Но Вергилий молча стоял на коленях, чуть поднявшись с холодного пола. В его голове ужасом проносились те моменты, когда она целовала его губы, скулы и другие части тела. Как оглаживала его самые чувствительные места. Как слизывала кровь со свежих ран, попутно насаживаясь глубже. Мерзко. Вергилию было до ужаса мерзко от того факта, что его используют как куклу с хорошеньким личиком для удовлетворения своих грязных желаний. От того, что он невольно стонал под ней, при этом не испытывая удовольствия и желая, чтобы она скорее ушла. Он никогда не давал согласия — его брали силой.

А потому полубес лишь медленно покачал головой, не смея поднимать свой взгляд. Княгине Тьмы явно не понравился его ответ.

— Глупый мальчишка! Я дам тебе желанную власть, просто признай за мной владыку и госпожу! — громко воскликнула она.

Её грозный глас прошёлся по залу эхом несколько раз, постепенно затихая. Она не спускала глаз с пленника. А тот стоял безмолвно, иногда покашливая кровью.

Однако, спустя несколько секунд, Мундус получила ответ.

— Я не прощу тебе того, что ты сделала. Ты гнусная зараза, я ни за что не сдамся тебе добровольно, — почти что шепотом проговорил старший сын Спарды.

На время повисла. А затем послышался тихий смешок. Затем ещё. И ещё. В конце концов, Владыка Тьмы заливисто и громко смеялась, смотря на мальчишку.

А затем вновь умолкла. Усмехнувшись, она медленно поднялась с трона и неспешно стала подходить к заключённому.

— И что же я сделала, мальчик? Ответь. Не припомню за собой чего-то воистину ужасающего.

Вергилий скрипнул зубами, подняв взгляд исподлобья.

— Да как ты смеешь… Из-за тебя исчез мой отец, из-за тебя моя мать сгорела в огне, из-за тебя я тогда чуть было не погиб и скитался десять лет, чтобы не быть убитым! — чуть ли не прорычал тот.

— Ах это… — хмыкнула Мундус, — Что-то припоминаю. Я отомстила одному предателю. И прикончила его ненаглядную женушку, что путалась под ногами, — хищно усмехнулась та, спустившись с шести ступеней, а затем, вплотную приблизившись к юноше, рукой приподняла его подбородок, — Разве бы ты не поступил также ради мести за предательство?

— Самое грязное, что можно сделать в бою — напасть со спины, — с ненавистью рявкнул Вергилий, — Я взыщу у тебя за них. Взыщу, получив силу своего отца.

— Твой отец… — отстраненно произнесла Королева, спустив свою руку на шею пленника, потихоньку сжимая её и чуть подымая парня, -…глупец, что встал против своего рода. Я доверила ему всё, что только можно. Он был моей правой рукой. И что же получила взамен? Заточение в мире Тьмы. Спарда встал на защиту низших существ. И поплатился за это.

Взгляд Владыки стал холодным и жестоким, будто бы в них находился Хельхейм. Вергилию сжимало горло, из-за чего ему было неимоверно трудно дышать. Но умереть он не боялся, Мундус об этом знала — перед их сражением он откинул ножны в сторону. А это значит, что он был настроен либо одержать победу, либо пасть в бою.

— И сейчас я могла свободно убить тебя, пытая до невыносимой боли. Но я даю тебе шанс, несмотря на то, что в тебе кровь грязного человека и моего врага. Подумай-ка лучше об этом.

Мало того, что Вергилию хотелось откашляться кровью, так теперь ему было вдвойне труднее дышать из-за удушения.

— Так убей, падаль, — хриплым шепотом выдал Верг.

Властительницу такой ответ явно не устроил. Брови её свелись сильнее, что явно не предвещало ничего хорошего. Сжав шею Вергилия как можно сильнее, она отбросила его в сторону, прямо на ступени.

Послышался короткий и хриплый вскрик, а затем шумное дыхание. Кажется, полудемон разбил себе губу и нос. Изо рта сочилась свежая алая кровь.

Мундус всё разглядывала старшего сына предателя. Разглядывала его гематомы и надрезы. И его выражение лица. А затем многозначно растянула губы в ухмылке.

— Знаешь, ты похож на своего отца. Десять лет назад он точно также валялся перед моим троном. Весь измотанный и в крови. Но, в отличие от тебя, он молил о пощаде. Однако не для себя. Он просил за свою женушку и детей. А затем он услышал её предсмертный крик. Поняв, что произошло, он истошно закричал. Зрелище потрясающее, — с упоением вспоминала та.

Каждое её слово било Вергилия словно плетью. С размаху по гнойной ране, а та вдобавок начинает кровоточить и отдавать безумной болью по всему телу до потери сознания. Но Вергилий не был бы Вергилием, если бы не перехватил эту плеть и не начал наносить ответные удары, что были в разы сильнее.

— Мой отец победил тебя и запер здесь, как крысу в клетке. Ты бессильна. Не можешь выбраться из этой грязной выгребной ямы, захлёбываешься в демонических помоях, которыми правишь, — произнёс тот, будто бы он поставил шах и мат одним незамысловатым ходом.

Он начал потихоньку подниматься. С дрожащими коленями и руками, с ноющими гематомами, но полубес нашёл в себе последние силы встать на ноги. Владыка смотрела на него так, будто бы сейчас испепелит. Пленник встал в полный рост, расправив плечи, будто бы на нём не было кандалов. Он усмехался Княгине Тьмы прямо в лицо, точно зная — такое она не забудет и не простит.

— Демоны жрут друг друга, а ты смотришь на это безумие и грызешь локоть, потому что знаешь, что где-то там, на поверхности, люди живут себе спокойно и даже не подозревают о твоём существовании. Врага уничтожила, а за пределы клетки выйти не можешь. Ты бесишься в своём бессилии и отчаянии, — хриплым, но всё же до ужаса живым и пробирающим голосом проговорил Вергилий.

Мундус была в бешенстве. У неё едва ли не дрожали руки от накатившей злости, а дыхание стало настолько напряженн6ым, что, казалось, истерики не избежать. Слуги практически вжались в стены, ведь знали — сейчас она будет рвать и метать.

Она была безумной, импульсивной дьявольщиной, не знающей пощады и понятия рассудка. Она была сильна, но далеко не всегда принимала разумные решения под воздействием нездоровых эмоциональных перепадов. Те, что случались только у воистину сумасшедших.

Вергилий знал об этом. Знал, что сейчас он задел гордость самой правительницы Ада, за что ответит. Но его не пугало это. Пока что.

Прошло несколько секунд, и вдруг по всему залу раздался громкий крик. А всё потому что по юношескому телу мощным разрядом прошёлся удар молниями. Обычный смертный бы уже сгорел, как и низшие демоны. Но Верг держался как мог. Голова шла кругом, голоса и звуки отдавали эхом и обрывистыми отголосками.

— Грязная полукровка. Мерзкое отродье. Сукин сын, помяни мои слова: за свою дерзость ты будешь расплачиваться не один год, — яро произнесла Мундус.

Затем она молчала минуту, чтобы вернуть ясность ума (если он как таковой вообще у неё имелся). А Вергилий не сдержался, потеряв сознание.

— Подготовить просторный зал. Живо, — скомандовала Властительница Ада, хищно глядя на еле дышащее тело, — Не хочешь подчиняться? Плевать. Я сломаю твою волю.

***

Посреди огромного зала, в центре круга располагалось израненное тело. Он начал приходить в себя. Перед глазами всё плыло, в ушах звенело — он еле воспринимал происходящее вокруг него.

Но он чувствовал. Чувствовал рядом демонов, представляющих для него угрозу. Чувствовал, что он не в той сырой темнице, а где-то в комнатах дворца. Чувствовал, как обмякло всё его тело, как оно ноет и требовало хоть какого-нибудь отдыха. Чувствовал, что сейчас произойдёт нечто ужасное, из-за чего лучше было бы умереть сразу, ведь пытки будут невыносимы, а участь незавидная.

Во всей этой обстановке он невольно вспомнил все лучшие моменты из своей жизни. Видимо, чтобы негласно попрощаться со всеми, кто был в них.

Стоило, наверное, сначала вспомнить мать. Её тёплые руки и объятия. Её колыбельные на ночь и мягкие поцелуи в лоб и щёки. Её ласковый голос и подарок… Вергилий попросил прощения за то, что не сберег амулет, и тот сейчас в руках Мундус.

Затем отец. Он уж точно не такой участи ему хотел, раз всеми силами старался уберечь семью. Наверное, сейчас Вергу очень не хватало строгого повышенного тона за такой безрассудный поступок, как прыжок в Ад. Вергилий извинился за свой эмоциональный порыв, который не в первый раз приводит к печальным последствиям.

Данте. Какими же они были непутёвыми братьями. Ведь там, на башне, они могли поговорить. Ведь Вергилий мог послушать его и начать жить. Но он лишь отверг младшего, бросившись наутёк. Прости, Данте, но силу он искал именно для того, чтобы защитить всех родных и близких. Включая тебя.

Возлюбленная, что так и остались в Фортуне. Вергилий надеялся, что она ещё жива, и что демоны не стали ей вредить, как только он ушёл. Она была той, что приняла его, несмотря ни на что. Он хотел бы вернуться, но знал — он погубит её. Поэтому отпустил.

Он вспоминал все её прикосновения. Нежные поцелуи и робкие объятия. Её взгляд… Она смотрела на него, как на героя. А как она любила дремать, положив голову ему на грудь или колени. Вергилию стоило признать — это недолгое время он был счастлив…

За это время он пришёл в сознание. И вдруг понял — круг и пять ветвей, ведущих к нему самому, был нарисован его же кровью. Видимо той, что стекала с ран. Зал, казалось, стен не имел — лишь что-то наподобие тёмного размытого горизонта, в котором прятались тени и… Человеческие лица? Да, на вид это были они, даже кривились от боли. Неужто умершие некогда тут души? Вергилий не знал. И сомневался, что хотел знать.

Вдруг средь оглушающей тишины послышался гул. То было монотонное мычание. Но не человеческое — слышно было ещё и чей-то рокот. Не к добру, ох как не к добру всё это…

— Очнулся, мальчишка?

Вергилий поднял взгляд. Перед ним стояла Мундус, а рядом её слуги, что имели вид скелетов. Такие некогда чуть не убили его около родного дома. Демоны встали сзади, тогда как Владыка Тьмы взяла пленника за лицо.

— Не бойся. Будет немного больно, но ты ведь выдерживал больше, верно? — довольно протянула та, скорее утверждая, чем спрашивая.

И тогда-то узник обратил внимание на то, что было у Властительницы во второй руке. Чёрный шлем (а по совместительству своему ещё и маска) с рогами, что свисали к скулам. Зрачки в серых глазах сузились. Только не это…

Не успел Вергилий что-то сказать, как в его спину вонзились сразу несколько демонических копий. Послышался короткий вскрик и прерывистое дыхание. Ток прошёлся по всему телу, кровь хлынула из сквозных дыр в животе, груди и изо рта. Гул усиливался, Мундус, держа шлем над юношей, проговаривала какое-то заклятие на языке, непонятном человеку или другому смертному. Боль выкручивала наизнанку, по телу стали сильнее выпирать вены, кожа белеть и будто бы рваться по ощущениям. Красный круг начал чернеть от окружности по ветвям. И когда чернота достигла середины, где находился Вергилий, то начала проникать по струйкам крови прямо в тело. И тогда узник истошно закричал от пронизывающей боли. Эта темень проникала в артерии, вены, во все внутренности. А потому он не переставал вопить что есть мощи. Кожа постепенно становилась белой, словно выстриранная простыня, а глаза наполнялись тьмой.

И когда всё изнутри и снаружи обволокло чернью, то финальный крик отдался эхом если не по всей Преисподней, то уж точно по всему дворцу.

А затем наступила тишина… Круга и ветвей вокруг не стало. Демоны стояли с копьями поотдаль. А посередине по-прежнему тело. Но то был уже не Вергилий…

— Нело Анджело… Мой воин. Мой слуга. Мой… — хищно улыбнулась Мундус.

Послышалось тихое хихиканье, перерастающее в громкий смех, что отдавался эхом в стенах дворца. Дикий, безумный смех…

— Мой! Навеки вечные мой пленник и слуга!

***

Мундус величаво сидела на троне, а вокруг ни души, кроме стоящей перед ней на коленях обнаженной мужской фигуры.Глаза его были пусты, без капли ненависти и сопротивления. Он лишился своей воли.

— Что же теперь, мальчишка? Признаешь ли за мной госпожу и отдашься? — потянула губы в ухмылке та.

— Как прикажет Владыка, — лишь склонил голову Нело.

Королева довольно хмыкнула и встала, щелкнув пальцами. Одеяния стали рассыпаться одни за другими, оставляя её впоследствии полностью голой. Победа. Она чувствовала победу.

Теперь же он не кричал, а чувственно стонал от всех ее движений, поддавался вперёд и ласкал её в ответ. Теперь он лишь марионетка в её руках. Теперь он полностью в её власти.