В дом они возвращаются вшестером и прощаются в межквартирном коридоре. Пока Феликс на прощание обнимает Уёна (узнав его поближе, Минхо не был удивлён тому, как быстро эти двое сдружились), Минхо кивает Сонхва и скрывается за дверью квартиры, потому что всю дорогу до дома Хёнджин жаловался, что проголодался, а готовил у них обычно сам Минхо.

Пока на сковороде шкварчит масло, Хёнджин садится за стол, включая один из своих многочисленных плейлистов на телефоне. Вместе с запахом жареных сосисок по кухне распространяется лёгкое r'n'b, и Минхо не удерживается от того, чтобы задвигаться в такт музыке. Хёнджин тоже встаёт с места и, дождавшись, пока Минхо накроет сковороду крышкой, берёт его за руку и выводит в центр кухни.

— Разрешите пригласить вас на танец? — галантно спрашивает он, сгибаясь в поклоне и касаясь губами тыльной стороны ладони.

— Будешь медлить — твоя яичница сгорит, — говорит Минхо и кладет руку тому на плечо.

Хёнджин посмеивается, но аккуратно опускает ладонь Минхо на талию и делает первые шаги медленного вальса. Такая забава у них троих была всегда, только танец иногда сменялся на тот же квикстеп или самбу. Всё зависело от музыки и настроения. Минхо, если честно, обожает, когда ведёт не он, а Хёнджин всегда справляется с этой задачей на ура. В парном танце ответственность в основном ложится на того, кто бёрет на себя ведущую роль, а для этого нужен идеальный парнёр, который танцами занимается не впервые.

«Интересно, а Сонхва умеет вести?» — внезапно думает Минхо и застывает на месте, из-за чего Хёнджин, делающий шаг на него, чуть ли не падает.

— Эм… прости, — тихо произносит Минхо и отстраняется под недоумевающий взгляд Хёнджина.

— Вы танцуете, и без меня? — Феликс не даёт Хёнджину задать роковой вопрос.

Минхо даже жмурится, чтобы избежать образа Сонхва в костюме и ботинках на высоком каблуке, предназначенных для танцев, но делает ситуацию ещё хуже, потому что теперь думает уже о том, как тот выглядит с волосами, уложенными назад. Почему он об этом думает, Минхо не понимает. Завязано ли это на комплименте, который Сонхва сделал около полутора часов назад? Вполне возможно.

— Если ты сейчас не прекратишь витать в облаках, яичница сгорит, — слышится голос Феликса, и тот подходит, обнимая Минхо со спины и в таком положении выключая плиту.

Хёнджин за столом посмеивается, и Минхо, даже не поворачиваясь, показывает тому средний палец. Достал уже, гиена.

— Так что, хён, тебе нравится Сонхва? — вдруг спрашивает Феликс, когда они уже сидят за столом, и Минхо заходится в кашле.

Хёнджин, видимо, не находит ничего лучше, чем со всей силы ударить по спине так, что застрявшая в горле яичница чуть ли не вылетает оттуда. Посылая злобные взгляды в сторону младших, он постукивает себе по грудной клетке и всё-таки проглатывает пищу нормально.

— С чего ты взял, солнце?

— Ну, ты весь вечер провёл с ним, и я видел, как ты начал краснеть в его присутствии, когда вы пришли к фонтану последними, — пожимает плечами Феликс.

— Ничего подобного, — говорит Минхо, кладя кусочек сосиски себе в рот. — Сонхва ошень пхиякный шеловек, — поняв, что его не понимают почти, он дожёвывает пищу и продолжает. — Приятный, но всё-таки…

— Ой, да не заливай, — прерывает его Хёнджин. — Мы все отлично видели, как вы смотрите друг на друга. Любовь с первого взгляда, а, хён? Эй!

Хёнджин моментально двигается подальше, стоит руке Минхо оказаться в опасной близости от его затылка.

— Вот и замолчи, — цедит Минхо сквозь зубы.

— Но честно, хён, — говорит Феликс. — Даже Сан с Уёном заметили, что между вами воздух резать можно, такое напряжение, чуть ли не сексуаль… Молчу! Так вот, почему великий и ужасный Ли Минхо смущается при виде мальчика?

— Не твоё дело. Да и этот «мальчик» старше тебя на два года, он тебе хён, — говорит Минхо.

— Да без разницы, я иностранец, — Феликс хихикает. — У тебя определённо есть интерес к нему, и я не хочу, чтобы ты это отрицал.

— А я и не отрицаю, — говорит Минхо и наблюдает, как лица друзей вытягиваются. — Просто не хочу, чтобы Хёнджин что-то мне ещё говорил.

— Вот как? — моментально вскидывается упомянутый. — То есть Ёнбоки можно, а мне нельзя?

— А вот и нельзя!

— Злой ты! Не любите вы меня! Вот уйду я от вас!

— Куда? — тут же спрашивает Феликс.

— Да хоть к Джуёну в студию! — чуть ли не вопит Хёнджин, и всё-таки получает законный подзатыльник от Минхо. — Ай!

 —К Джуёну он собрался, — говорит Минхо. — Ага, сейчас, отпущу я тебя. Пешком из Европы.

Хёнджин супится, руки на груди складывает и смотрит с вызовом.

— Я спать!

— А кто посуду мыть будет?

— Ты!

Минхо посмеивается, глядя Хёнджину вслед. Построит из себя королеву драмы полчасика и посреди ночи сам придёт в кресло к Минхо за обнимашками.

Как только за Хёнджином закрывается дверь в спальню, Минхо переводит взгляд на Феликса, который смотрит осуждающе.

— Переборщил?

— Есть немного.

— Куплю ему завтра мороженое, — говорит Минхо и качает головой. — Так что там Сан и Уён?

Феликс моментально тушуется под проникновенным взглядом и опускает взгляд в тарелку. Их ждёт долгий разговор о том, что нельзя западать на двух людей, к тому же находящихся в отношениях друг с другом.

***

Этой ночью Хёнджин и правда приходит, ложится под бок и ничего не говорит, за что Минхо ему даже благодарен. Просто от ощущения того, как он обхватывает его длинными руками и сопит в шею, становится намного спокойнее.

Они оба вспыльчивые, а Хёнджин ещё и драматизировать любит, так что частые споры стали уже рутиной. Весьма уверенные в своей правоте, они постоянно сталкиваются во мнениях, что приводит к перепалкам, но всё равно остаются друзьями. Даже ссориться в последнее время стали реже, потому что рядом Феликс, перед которым иногда стыдно становится за детское поведение. Самый младший вообще своим очень позитивным и мягким характером сглаживает углы в общении, и порой кажется, будто он старше их обоих, поэтому является незаменимым звеном их общения.

Минхо искренне считает, что с этими двумя ему безумно повезло. Даже иногда задаётся вопросом, что он такого сделал в прошлой жизни, что они появились в этой. Целый мир спас, наверное.

С горячим Хёнджином под боком уснуть ещё сложнее, чем с шумом Сана и Уёна за стенкой, поэтому Минхо выворачивается из крепкой хватки и по привычке идёт на кухню, чтобы выпить воды.

На балконе так же хорошо, как и прошлой ночью. Минхо опирается руками на изгородь, вдыхает солёный морской воздух. Отсюда моря не видно почти, но то, что оно рядом, чувствовалось во всём.

— Не спится?

Минхо вздрагивает, слыша посторонний голос, и поворачивается на звук. Через одно окно ещё один балкон, устроенный чуть получше, чем у них с парнями: стоят горшки с цветами, стол и пара плетёных стульев, которые едва помещаются в пространство один на два метра. На одном из стульев сидит Сонхва. В одной руке его мобильный, а в другой — стакан с красным содержимым. Исходя из того, что он сказал, что не пьёт алкоголя, там вишнёвый сок.

— Есть такое, — вздыхает Минхо и подходит ближе к другому краю балкона. — У меня проблемы со сном.

— Понимаю, — кивает Сонхва и улыбается. Тут ещё темнее, чем внизу, на улицах, но его улыбка такая же приятная. — Я в такие моменты люблю читать.

— И что же ты читаешь? — заинтересованно спрашивает Минхо, плечом прислоняясь к известняковой стене.

— «Пигмалион» Бернарда Шоу, — отвечает Сонхва. — Весьма интересно, прошу заметить.

Однако, как сильно у них сменился тон общения, когда с улиц, полных людьми, они переместились на пустующие балконы. Атмосфера поздней ночи, шум улиц вдали и мягкое жёлтое свечение фонарей — всё, что надо для романтичного вечера. Да, живут они на втором этаже, но улица под ними очень тихая. Минхо считал этот критерий одним из важнейших, но поделать ничего не мог с тем, что уже вторую ночь не мог уснуть.

— Я слышал про эту книгу, но не читал, — говорит он. — О чём она?

— Наверняка ты слышал сюжет: профессор фонетики берётся работать с бедной цветочницей, которая говорит на кокни, — объясняет Сонхва, отпив сока из стакана. — Я начал не так давно, но уже увлечен. Потрясающе смешаны низшие слои общества и элита, показана тонкая грань между ними и то, как они отличаются.

Минхо одобряюще хмыкает — по Сонхва видно, что он увлечён книгами, пусть и работает ассистентом режиссёра. Одно то, как он просто, но со вкусом описал сюжет книги, уже говорит о многом.

— Не особо читаю, но звучит интересно. Обязательно займу себя ею в свободное время.

— Очень советую. Хочешь сок? — Сонхва показывает стакан, жидкости в котором осталось всего ничего.

— Хочу, — Минхо смущённо улыбается и отводит взгляд на город, где между домов виднеется шпиль Собора Святого Павла.

— Заходи к нам, остальные спят уже.

Минхо кивает и уходит с балкона, закрывая дверь. Он бы надел домашний халат, лежащий где-то в чемодане, но понимает, что спарится. Прежде чем выйти из квартиры, он проверяет мелких: Хёнджин всё также лежит на его кресле, обняв одеяло руками и ногами, а Феликс замотался в своё, да ещё и простыню Хёджина ухватил. Как ему не жарко так спать?

Сонхва открывает дверь сразу же и кивает в сторону одного из проходов, за которым Минхо видит просторную гостиную, совмещённую с кухней, в центре которой разложен диван, на котором сопят Сан с Уёном. Теперь понятно, почему звук был таким странным: об стену билось не изголовье кровати, а твёрдая спинка дивана.

Когда Минхо выходит на балкон, Сонхва достаёт из холодильника коробку с соком и пару яблок. Вид отсюда открывается совсем такой же, поэтому Минхо долго живописность улицы не оглядывает и садится на один из стульев.

— Угощайся, — говорит Сонхва, опуская на столик тарелку с яблочными дольками. Специально задержался ненадолго, чтобы порезать их.

— Не разбудил их? — обеспокоенно спрашивает Минхо, через окно заглядывая в помещение.

— Этих двоих разбудит только очень громкий крик, особенно Уёна, — качает головой Сонхва.

Он разливает сок по стаканам и они чокаются, продолжая сидеть в тишине. Что удивительно, Сонхва телефон для чтения не достаёт, просто заметно расслабляется на стуле и пьёт, разглядывая что-то вдалеке. Минхо следует его примеру, но смотрит не туда же.

Минхо смотрит на Сонхва и удивляется тому, какой он красивый. У него правильные черты лица, острая линия челюсти и потрясающий нос с небольшой горбинкой. Глаза у него пронзительные, смотрят, будто замечают всё. Вообще с первой встречи Минхо приметил: внешне Сонхва чем-то напоминает хищную птицу, хотя по характеру оказался сущим котёнком.

— Каким ты видишь себя через пятнадцать лет? — вдруг спрашивает он, поворачиваясь к Минхо и улыбаясь.

Минхо вздрагивает и пытается как можно скорее отвести взгляд, чтобы не быть пойманным за бессовестным разглядыванием. Глаза бегают, и он не может остановиться на чём-то конкретном, поэтому берёт свой стакан сока и делает пару глотков.

— Какие у тебя интересные темы для вопросов, — комментирует он, избавившись от назойливого чувства стеснения.

— Что в голову пришло, — он коротко смеётся и продолжает смотреть Минхо прямо в глаза. Кажется даже, что он читает его насквозь и уже давно прознал о странных чувствах, борящихся в Минхо каждый раз, когда он думает о нём.

«И правда краш» — думает Минхо и еле сдерживается, чтобы не закатить глаза.

— Я вижу себя владельцем крупной сети танцевальных студий, из-под моего крыла выходят великолепные танцоры, я сам являюсь почётным хореографом и работаю даже с айдолами, — Минхо пожимает плечами. — Рядом со мной верные друзья, те же Хёнджин с Феликсом, а дома всегда ждёт семья, и я могу почувствовать себя в своей тарелке. А главное! — он вскидывает палец, указывая на небо. — Я справился с проблемами со сном.

Сонхва посмеивается с последней фразы и опирается локтём на столик, от чего он едва заметно кренится. У него правда красивая улыбка, а глаза сияют, как тёмное ночное небо с мириадами звёзд.

— Что насчёт тебя? — на этот раз очередь задавать вопросы достаётся Минхо, и Сонхва задумывается, прикусив губу.

— Думаю, я — сценарист и режиссер фильмов с глубоким смыслом, пусть даже и не всегда популярных. Я пытаюсь разъяснить людям суть того, что, возможно, не всегда понятно с первого взгляда, но, тем не менее, заставляю их думать, рассуждать, приходить к своим выводам. И да, конечно рядом со мной семья, — под конец он вновь улыбается.

— Звучит как отличная цель.

— Выпьем за это!

Они вновь чокаются стаканами, сок в которых меняется уже в третий раз. Тарелка с яблоками давно освободилась.

Минхо правда думает, что Сонхва — чудесный человек. И он правда ему нравится.