У моего мужа проснулись инстинкты

В их доме всегда витала атмосфера уюта и комфорта, но в последнее время Чжунли начал проявлять ещё больше заботы, часто лез ластиться, строго отслеживал чужое питание, с большим напором начинал цепляться за открытое место на животе. Ко всему прочему просил заказать самые тёплые одеяла из Снежной (ссылаясь на сильные морозы и то, что в Лиюэ подобного не производят). Предвестник не придавал всему этому особого значения, даже некой раздражённости мужчины, когда ему приходили письма о возможной задержке товарного судна.

Дошло всё даже до того, что такого же равноправного хозяина не пускали на второй этаж своего дома, и тогда уже к Аяксу приходило раздражение вперемешку с кучей вопросов, что же нашло на консультанта. Напекало весеннее солнце или его начальница решила дать парочку советов влюблённой паре? Моракс всегда умело увиливал от вопросов, даже сейчас, когда просил нанятых грузчиков пронести товар на второй этаж. Даже их пускают!

Однажды в свободное от работы в банке время Тарталья принял решение прогуляться по гавани и поразмышлять над странным поведением мужа. В голову не могло прийти ничего путного или хотя бы около логичного: до брака и в некоторое время до обручения, отношение, конечно, поменялось, но чтобы это настолько выделялось?

Нет, Тарталья был вовсе не против. Ему нравилась эта в какой-то степени чрезмерная забота о нём, проявление собственнической драконьей натуры, которая проявлялась в большом количестве укусов по телу, засосов и прочих отметин под его форменной одеждой.

Драконья натура...

Предвестник Фатуи хотел сменить курс в книжный магазин Ваньвень, вдруг в ассортименте Цзифан найдётся книга о ящерицах и им подобным. Как раз сам магазинчик находился на втором ярусе Лиюэ, до работы было рукой подать, если вдруг Предвестник понадобится в срочном порядке. Но он не думал что его планы так резко сменятся, когда на горизонте завидится Чжунли, что быстрым шагом направлялся к замершему на месте рыжему юноше. С каждым метром приближающегося мужчины, вокруг метафорически содрогалась земля.

***

— Чжунли, что ты делаешь?

До этого прижатый к стене Тарталья сейчас наблюдал, как ныне полудракон, издавая тихие рыки, снимал с него одежду, явно перебарывая внутри себя желание просто разодрать когтями серое одеяние. Длинный чешуйчатый хвост крепко обвернул чужую ногу, совсем кончиком с мягкой золотой кисточкой оглаживая внутреннюю часть бедра. Прикрепленный шарф и пиджак, наконец, резвым движением скинулись в сторону.

Тарталья упёрся руками в плечи, слабо удерживая Архонта на месте, который уже тянулся за тем, чтобы расправиться с бордовой рубашкой.

— Постой! Постой, я сам это сделаю, — Моракс пронзительно, нахмурившись, смотрел на человека. — Разденься пока самостоятельно.

На удивление, его послушали. На бедре расслабилась драконья хватка хвостом, а удерживаемый ранее человек спокойно выдохнул. В быстром темпе пуговицы выскальзывали с петель, чего из-за отросших когтей у Чжунли делать не получалось. Именно поэтому, когда Чайльд снимал с себя сапоги и брюки, он с широко раскрытыми глазами, полусогнутый, улавливал треск, судя по всему, рвущейся рубашки консультанта.

Растущее возбуждение от такой резвости отчётливо виднелось у каждого присутствующего в комнате, Аякс даже не сумел удержать язык у себя во рту, только стоило ему увидеть два сочащихся смазкой члена, отличающиеся от человеческого вида другой формой головки (ещё более конусовидная) и расходящимися двумя рядами по всей длине кожаными отростками, которые уменьшались по мере приближения к основанию.

Не успел юноша что-то выдать, как его внезапно подхватили за ноги, закинув на широкое плечо. Под носом виделся медленно виляющий из стороны в сторону хвост по мере каждого проделанного шага по лестнице, ведущей на второй этаж, куда так старательно не пускали Предвестника. Ранее касавшийся части бедра рог был убран, потому что носитель развернул голову в сторону показавшейся аппетитной половинки, которую немедленно лизнули горячим языком. Человек издал непонятный гортанный звук.

До ушей дошёл скрип раскрывающейся двери, но увидеть её всё ещё не получалось, как и находящуюся, скрытую от чужих глаз ранее, комнату. Моракс подошёл к кровати, нагнулся, чтобы аккуратно положить своего человека в середину по-особенному сложенных одеял. Они образовывали тканевый кратер, будто это было птичье гнездо.

Аякс положил руки на свой живот, начал водить ими вверх-вниз, пока полудракон склонялся над ним, с громким гулом, изредка граничащим с рыком. Позади уже сильнее метался хвост, стучал по краям кровати, по полу. Сжирающий без остатка светящийся янтарным цветом взгляд всматривался в лицо под собой, наблюдал лишь глазами за тем, как тонкие руки выводили округлые узоры на торсе, переходили на грудь, намеренно цепляя затвердевшие от собственной ласки соски.

Мужчина уже сам начал голодно облизываться; наружу показался лишь кончик чудовищно длинного драконьего языка.

Юношеское тело заёрзало, старалось перевернуться, что выходило вполне успешно. Тарталья как ластящийся кот приникал спиной к чужой груди, прогибался, тёрся об разгорячённые члены. Ухмылка начала проявляться на лице лишь только ярче, когда ранее не знающий себе применения хвост снова скрутился кольцами вокруг молочного цвета бедра.

Рыжая макушка коснулась плеча позади себя.

— Ты можешь сделать со мной всё, что захочешь, Мо-оракс, — хитро промурлыкал Чайльд, приникая взмокшей грудью к одному из тёплых одеял под собой, продолжая поднимать попу и вжиматься ею в Архонта.

Человек лбом уткнулся в кровать, хватал широко открытым ртом пропадающий кислород, когда полудракон перевёл свои руки на половинки, начал разводить их в разные стороны. Когти оставляли после себя красные полосы, когда Моракс сжимал и разжимал мягкую плоть, пока вталкивал широкий и длинный язык внутрь тела. Аякс еле удерживал дрожащие коленки на месте, пока с задранной, насколько позволяло тело, головой звонко стонал на каждом выдохе.

Архонт двигал нижней челюстью, подразнивая нижними клыками нежную кожу, параллельно начав давить кончиком языка на мягкие стеночки. С таким же давлением тщательно проходил повсюду, докуда мог дотянуться язык. Вязкие слюни стекали по чужим ногам, по своему подбородку, крупными каплями нередко разбиваясь об ткань, затягивая за собой прозрачную ниточку.

Он всегда тщательно растягивал и готовил человеческое тело для принятия себя, только обычно это делалось пальцами вместе со смазкой. Ныне растяжка производилась языком, вязкими слюнями в большом количестве. Тарталья плавился в этих ощущениях, теряясь каждый раз в забвении, когда язык всё с тем же давлением проходился несколько раз по простате.

— Мх-н-н, ты-ы... — юноша больше не находил в себе сил поднять голову, — Хватит меня дра-ах... дразнить!

Моракс вновь сверкнул янтарём, наконец вытаскивая язык наружу. Смыкающуюся дырочку лизнули в последний раз, прежде Архонт начал кусать ранее сжимаемую плоть. Часто, сильно, впивался острыми клыками будто с настоящим намерением откусить. Широкая золотая ладонь плавным движением скользнула между ног, останавливаясь чуть ниже пупка. Почувствовалось горячее тепло, которое разливалось из-под приложенной ладони.

Аякс протиснул левую руку под тело, чтобы лечь набок и дать отдохнуть перенапряжённым руками; наконец дать свободу зажатым в кулаках кусочкам одеяла. Мужчина оставил своё занятие, наблюдая за человеческим своеволием. Юноша заметил замешательство Архонта, добив его ещё и тем, что закинул ногу на божественное плечо. Вторую конечность он притянул ближе к себе.

Согнутая в локте правая рука давала, наконец, удобную опору, пока левая ладонь пальцами проскользила внутрь тела. Моракс величественно взирал в голубые глаза, когтями поглаживая оставленную на чужом животе метку с символикой Гео элемента. Рыжий парень в свою очередь, ещё немного поигравшись с собой, вытащил мокрые пальцы, поднёс ко рту, максимально развратно начал слизывать чужую слюну.

Драконий хвост сильнее забил по разным поверхностям, пока его хозяин смотрел, как этот смертный сосёт два собственных пальца. С громким причмокиванием они вышли со рта, а рука вернулась в спокойное состояние на талию. Всё это время Тарталья не разрывал зрительного контакта, игриво щурился, наслаждаясь слабым рычанием своего партнёра.

Чжунли одной рукой, схваченной за бедро, придвинул к себе юношеское тело ещё ближе. Поднятое колено машинально согнулось, теперь плотно приникая к плечу всей конечностью. Злато ладони с обилием слюней лизнул драконий язык, чтобы впоследствии провести по одному из стоящих членов, хотя, вытекшего предэякулята, казалось, было бы достаточно.

Удобно приняв положение, прижав колено Аякса ещё ближе к его же телу, Архонт начал входить. Стоило проникнуть лишь головке, Моракс сразу же начал движение, одним резвым толчком дойдя до основания. У Тартальи даже закружилась голова от начинающихся невероятно глубоких и размашистых движений; свою отдельную стимуляцию добавляли кожаные язычки по всему члену.

Чайльд закусил нижнюю губу, невольно её прокусив до крови, когда его любовник, расставив свои руки как опоры по обе стороны от чужого тела, прижавшись грудной клеткой к нему, ускорился. Второй член мужчины плотнее приникал к мокрому бедру, тёрся, дразнил ещё незажившие с прошлых разов укусы. Парень не мог совладать с собой, протискивая между стонов разные имена мужа; иногда даже на стонах растягивая гласные.

Первым закончил человек, невольно пачкая не только свой живот, но и находящееся под ним одеяло. Архонт остановился на некоторое время, пока его возлюбленный считал воображаемые звёзды и уже машинально слизывал льющуюся из губы кровь.

— Ты... Ещё не закончил? — перебиваясь тяжёлым дыханием, задал скорее риторический вопрос рыжий парень.

Хотя, ответ он всё же получил, но не словесный, а на действии - его перевернули на спину, не выходя из тела. Моракс ухватился за талию Предвестника, приподнимая над кроватью, чтобы вновь войти до конца. Когтистые пальцы оставляли под собой красные точки, которые слегка начали кровоточить. Удерживаемое и направляемое тело ещё резче заскользило по члену, пока сам юноша помимо своих стонов улавливал усиливающийся животный рык.

Ослабленные пальцы лишь делали вид, что они держат это несчастное одеяло под головой в натяжении. Стоны постепенно превращались в гулкий вой, слёзы, проложившие себе горячую дорожку по вискам, постепенно стекали, мешаясь с потом.

Казалось, что Моракс и не думает заканчивать. Аякс, найдя себе удобную, крайне удачную точку с прогнутой и придерживаемой божественной рукой спиной, кончил уже второй или третий раз. За всё проведённое время с мужем он сбился со счёта.

Полудракон издал ещё один рык, прижимаясь плотнее к человеческому телу. Внутри почувствовалось горячее тепло, пока Тарталья, почти скуля, выдохнул, расслабляя затёкшие ноги. Напряжённая спина тоже почувствовала мягкую опору под собой, хоть и ненадолго, потому что Чжунли, обняв его, усадил на собственные бёдра.

— Не знаю, что на тебя нашло, но это было хорошо, — Чайльд гладил чувствительные рога, приглаживал взмокшие волосы, которые, к удивлению, светились на концах.

— Мы не закончили, Аякс.

— А?

Ах, да. У его мужа было два члена.

***

Аякс слабо понимал происходящее, но он чувствовал, что его тело вылизывают. Он лежал, раскинув руки и ноги в разные стороны, пока Чжунли проходился языком по каждому участку тела, с особым усердием зализывая оставленные на шее укусы. Голубой безжизненный взгляд буравил янтарный мужчины, что с улыбкой смотрел на него, медленно моргая.

Как же хотелось его поцеловать и поблагодарить, но не было сил даже что-то сказать, а последняя энергия оказалась истраченной на странную усмешку после того, как юношу похвалили. Полудракон оставил мягкий поцелуй на веснушчатой щеке, прежде чем начал проводить какие-то махинации с из без того разбросанными, скомканными одеялами.

Вокруг уставшего тела обвился чешуйчатый хвост и Аякса потянули куда в сторону. По мере приближения к мужчине, хвост обвивался сильнее, а чтобы в этом убедиться и наглядно, Предвестник посмотрел вниз. Его ранее плоский живот с меткой так сильно разбух из-за такого количества спермы; его правда очень сильно наполнили. Почему-то от этой мысли стало очень приятно.

Спиной почувствовалось теснящееся ближе тело, обнимающее Тарталью вместе с ногами. Одеяла вокруг них сейчас и правда образовывали большое гнездо, от которых шло обволакивающее тепло. Неужто весенние инстинкты к размножению у ящерицы-переростка? Юноша тихо хихикнул, продолжая ощущать на своей шее продолжающий вылизывать его длинный язык, слышать разрастающийся драконий гул. Даруемое тепло уводило в сонную негу в их импровизированном, построенным заботливым мужем «гнезде».