Алан тихо и несколько раздражённо вздохнул, уперевшись взглядом в бокал вина, что держал в руке. Ангел вспоминал последние несколько недель, слишком чётко для себя понимая, что представление, разыгрываемое им для Грея, уже начинается не только затягиваться, но и наскучивать. В мыслях тут же всплыли последние проведённые совместно вечера, которые юный аристократ решил превратить в свидания. Цветы, подарки, романтические ужины..., неизменно оканчивающиеся постелью и сладкими, заполошенными стонами Аластора.

Граалю правда хотелось бы насладиться этим, окунуться в романтику с головой, но собственная сущность и неслышно отсчитывающие секунды часы в голове не давали покоя. Образ мальчишки, которого он ждал сейчас в столовой, вечно аккуратный, с иголочки, уже надоедал, а его невинные чувства начинали вызывать только глухое раздражение.

— Ничего, осталось совсем недолго..., —больше для себя, едва слышно проговорил Ангел Смерти и растянул губы в лёгкой улыбке.

Не успел он отвести взгляд от бокала, как тяжёлая дубовая дверь отворилась.

Юноша зашёл в комнату и обнял Алана со спины, ласково поцеловал в щеку, погладив по плечам.

— Привет. Скучал по мне?

Он нежно прижался. Аластор всегда чувствовал себя в безопасности рядом с Граалем, знал, что тот его защитит и никому не даст в обиду. Их отношения были странными, но от этого не менее приятными. Грей впервые начал ощущать что-то большее, чем просто симпатия и привязанность, тем более к мужчине. Это пугало и будоражило одновременно. Он взял бокал вина из рук Ала, отпил немного, пробуя вино.

— Здравствуй, малыш. Как я могу не скучать по тебе, мм?

Алан продолжил едва заметно улыбаться и притянул мальчишку к себе на колени, приобнимая его за талию и целуя в висок. От наивного и безобидного вопроса всё внутри сворачивалось в комок тихой злости и безразличия. Нужно продолжать играть, вести себя как обычно. Улыбаться и говорить комплименты, целовать. Грей должен чувствовать себя спокойно и в безопасности, должен быть доволен всем, что между ними происходит. Его нельзя расстраивать и вгонять в тоску, потому что человека из этих чувств всегда вытащить очень, очень тяжело.

Наклонившись ближе к уху, Ангел оставил за ним ещё один ласковый поцелуй, едва касаясь обветренными губами нежной мраморной кожи.

— Как тебе вино? Я решил прихватить бутылочку из своей коллекции...

Парень сел у него на коленях боком и положил голову на грудь мужчины, отпил ещё пару глотков вина.

— Оно очень вкусное, мне нравится.

Аластор подставился под поцелуй, довольно прикрыв глаза, как ласковый кот. Убрал бокал на небольшой столик, а вместо него взял Алана за руку и переплёл с ним пальцы.

— Я тебя та-а-ак обожаю, ты не представляешь.

Он поднёс его руку к губам и нежно поцеловал костяшки пальцев. Хотелось сильнее показать всю свою любовь, слиться с ним в одно целое и никогда не отделяться. Но Грей всё не решался сказать те самые заветные слова, боялся испортить их отношения и лишиться всего того, что имеет сейчас. Был не способен произнести "люблю".

Алан свободной рукой придержал его за бедро, чтобы было удобнее, позволил себе более вальяжно устроиться в кресле.

— Почему же, лисёнок? Вполне себе представляю...

Тонкая усмешка сама расползлась по губам, когда Грей поднял на него взгляд и посмотрел в глаза. Терпение — вот величайшая добродетель, а вовсе не любовь. И ангелам смерти это известно как никому другому. Терпение и понимание того, что нельзя расставлять все точки над "и" слишком рано, что нужно ещё немного подождать, дать чуть больше времени, очень часто помогают сделать всё как нельзя лучше.

— Представляю, как сильно ты ко мне привязался и как сильно хочешь это выразить сейчас. Тебе нечего стыдиться.

— Но мы ведь оба мужчины. Мне стыдно за то, что я совершаю грех, — он наивно посмотрел Граалю в глаза снизу вверх, тише добавил – и за то, что мне это нравится.

Аластор погладил его большим пальцем по тыльной стороне ладони, продолжая нежно прижиматься, ища опору и поддержку. Всю жизнь Грею твердили, что мужеложство это грех, что за это божественные силы его покарают и кинут в ад на вечные муки. А теперь, стоило красивому мужчине оказаться рядом, как он тут же ему всецело отдался, ничего не требуя взамен и искренне получая удовольствие от этого.

Алан, как можно аккуратнее, вытащил руку из слабой хватки и прижал мальчишку к себе крепче, утыкаясь ему в макушку. Не хотелось, чтобы Грей заметил расчётливость во взгляде, углядел цинизм в исказившей лицо улыбке. Сейчас он мог только слабо почувствовать её на своей коже вместе с тихим, размеренным дыханием.

— Мой маленький, невинный лис... ответь на вопрос: кому ты поверишь больше, мм? Окружающим тебя лицемерам и врунам, которые ищут только выгоду для себя, или мне?

Юноше нужно душевное тепло, нужны ласка и поддержка. Нужен непоколебимый столп в жизни, который несмотря ни на какие обстоятельства будет оставаться константой. Чем-то единственно верным и правильным. Ангел, сейчас ласково поглаживающий Грея по бедру и руке, вполне способен дать ему это. Аластор обнял мужчину и уткнулся в плечо, выглядя хрупким и беззащитным.

— Я.. я не знаю. Не могут же вообще все ошибаться?.. — Мальчишка вцепился пальцами в рубашку Грааля. С ним было очень хорошо, но разве это правильно? — ... или могут?

Он совсем не понимал, что делать дальше, был растерян и напуган из-за неизвестности будущего, да и настоящего тоже. На глазах уже начали наворачиваться слёзы.

— Умоляю, на бросай меня. Никогда-никогда.

— Не брошу, мой маленький лисёнок. Мы ведь в ответе за тех, кого приручили, верно?

Алан успокаивающе погладил его по плечу, прижимая к себе и довольно, расслабленно улыбаясь. Юный. Наивный и податливый. Мягкий, как глина, из которой настоящие мастера могут создавать шедевры. Сейчас эти мысли не так раздражали и глушили, как в начале вечера. От них становилось легче, а подсознательная тревога, что ничего не выйдет, медленно отступала. В самом деле: о чём беспокоиться? Такое сокровище само идёт в руки, и грехом будет его упускать. Даже если придётся приукрасить реальность или немного приврать.

— Люди... они очень часто допускают ошибки, которым нет объяснения и прощения. Любовь едина для всех... Разве эта мысль настолько сложна, что её не в силах понять?

Грей оставил лёгкий поцелуй на его шее и погладил по груди. Слёзы отступили, будто их и не было, и юноша посмотрел на мужчину взглядом маленького ребёнка, которому взрослый пообещал кучу конфет за хорошее поведение.

— Точно-точно не бросишь? Поклянись.

Ангел улыбнулся ему и невесомо погладил Аластора по щеке, с нежностью во взгляде, едва различимой для постороннего взора, скользя по уже знакомому до последней чёрточки лицу.

— Клянусь, лисёнок. Я не брошу тебя и буду рядом... до конца.

Полуправда легко сорвалась с языка, и Алан, ласково обняв мальчишку, накрыл его губы своими, чтобы успокоить и стереть все страхи и тревоги окончательно.