of stormy nights and deep shadows

Что-то должно было произойти.

Йоэль имел никакого понятия, что именно, но в его голове тревожно метались мысли, рисуя жуткие картины каждой следующей секунды. Нет, дело могло быть в бушующей грозе, или в том, что время медленно близилось к «ведьминскому» времени. Или же в том, что они с Йоонасом смотрели чёртов ужастик. Йоэль почти не обращал внимания на экран, его и так нервировали резкие звуки из телевизора, поэтому он, в основном, смотрел на Йоонаса. Он мог пережить истории о тупых людях, которым вот обязательно нужно переехать в тот дом с парой мистических убийств в истории, а потом весь фильм устраивать праздник слабоумия и отваги, или фильмы о серийных убийцах, в которых кровищи больше, чем здравого смысла, но нет, Йоонас включил «Полтергейста», и — поверьте Йоэлю, это было ужасно страшно.

И поскольку у Йоонаса, похоже, была только одна цель на сегодня, и это принести Йоэлю максимум дискомфорта, он заставил его выключить вообще весь свет в квартире для «атмосферы», и единственным источником света у них был только экран телевизора, а ещё — периодические вспышки молний за окном, и от каждой Йоэль подпрыгивал и иногда орал благим матом в дополнение к громким стукам из самого фильма.

Так что, когда телевизор внезапно выключился, Йоэль издал леденящий кровь вопль, чувствуя, как холодный прилив ужаса охватил его сердце. К его утешению, Йоонас тоже вскрикнул от неожиданности.

— Что за чертовщина?

Йоонас потянулся к переключателю от торшера и пощёлкал кнопкой. Ничего не произошло.

Только сейчас, когда у них не было ни единого способа отвлечься от грозы, Йоэль обнаружил, что она уже грохотала прямо над ними, набирая силу. Дождь хлестал в окна, ручьями стекая по внешней стороне, и резкая вспышка заставила Йоэля вздрогнуть снова. Повисли несколько секунд относительной, напряжённой тишины, а затем последовал грохот такой силы, что задрожало стекло.

Йоэль достал свой мобильник и разблокировал его, тут же сощурившись от яркости. Он завозился с экраном в поисках фонарика.

Гостиная Йоонаса выглядела незнакомой какой-то в ограниченном пятне света от фонарика, бросая глубокие и резкие тени от мебели.

Йоонас выскочил из комнаты (прежде, чем Йоэль успел возразить), и оставил его в одиночку на долю демонов, которые точно — Йоэль был уверен в этом — скрывались в темноте. Он пялился в непроглядную тьму в углу, пока точки перед его глазами не стали принимать формы того, чего там быть не должно было.

— Электричества нигде нет, перебои из-за грозы, — крикнул Йоонас из коридора. — Вот чёрт, никакого фильма теперь.

Какое несчастье, мрачно подумал Йоонас.

Порко вернулся и обнаружил его на том же самом месте, словно примороженного к подушке в руках.

— Кое-кто испугался?

— Нет, — поспешно ответил Йоэль. — Совсем нет.

— Ну ладно, — хитро протянул он и завалился рядом с ним на диван. — Что делать будем, есть идеи?

— Не знаю. Я точно не усну сейчас.

— Ну коне-е-ечно.

Йоонас задумчиво барабанил пальцами по коленям.

— Что ж такого-то придумать…

Он подскочил, хватая на ходу свой телефон, и добрался до небольшого комода у стенки. Он пошарил рукой в нижнем ящике — Йоэль помнил, что там у него лежала всякая всячина, которой лет двести уже, но которую просто жалко выкидывать, или просто дичь, которую нужно было временно переместить, а потом её там забыли.

— Ага!

— Чего?

— Свечи, — Йоонас сказал, широко ухмыляясь. — Давай устроим ужин при свечах.

— Но мы уже всё съели.

— Обижаешь, друг, как я могу тебя пригласить к себе и не обеспечить бесконечный источник жратвы? Там пицца есть ещё.

— Да, но микроволновка не работает, — резонно пожал плечами Йоэль. Йоонас замер, очевидно расстроившись.

— Ну блин. Вот дерьмо.

Йоонас поставил свечи на кофейный столик и снова исчез в темноте коридора, видимо, в поисках зажигалки.

Только почему-то надолго. И в какой-то момент Йоэль перестал слышать шорох одежды, просто… полная тишина. Только его собственное дыхание, громкий стук капель об окна, и гроза, которая всё-таки медленно от них удалялась, и больше ничего.

— Йоонас? — окликнул он.

Ничего. Тихое тиканье настенных часов. Шорох подушки под его рукой. Его дыхание. Дождь. Всё.

— Йоонас, завязывай. Я знаю, что ты стоишь за углом и ждёшь момента, чтобы меня напугать.

Ни-че-го.

— Йон, я серьёзно, я даже не испугаюсь теперь.

Он закатил свои глаза, и…

— Бу!

Вопль, который вырвался из груди Йоэля, был нечеловечески громким. Неожиданный голос раздался почти над его ухом — совсем не там, где Хокка ожидал его услышать. Он был уверен, что мог бы заметить, как Йоонас прокрадывался мимо него. Или Порко освоил телепортацию, или Йоэль настолько сконцентрировался на звуках из коридора, что совершенно пропустил этот момент.

— Слушай, иди в задницу! У меня чуть сердце не остановилось.

Порко согнулся пополам со смеху. Ну конечно, как последний дурак, которым он и являлся. Йоэль сложил руки на груди и недовольно сморщился.

— Я с тобой не разговариваю.

— Ты бы видел своё лицо, — Йоонас отдышался и забрался следом на диван.— Трусишка.

— Ага, посмотрел бы я на тебя, если бы тебя оставили одного в темноте.

— Это моя квартира, я знаю, что тут нет полтергейстов, успокойся, — Йоонас вытянул руку и щёлкнул зажигалкой. — Даже если и были, то ты этим воплем их всех распугал.

— Теперь у меня болит горло, придурок, блин.

В тусклом свете свеч лицо Йоонаса казалось слегка искажённым резкими тенями. Он подчеркнул мешки под его глазами, глубокие от усталости и постоянных переработок в студии. И, в то же время, он улыбался, сияя от собственного довольства. Наслаждался, зараза, страданиями Йоэля.

— Ладно. Что ты имеешь против замороженной пиццы?

— Сейчас? Всё.

— А колы?

— Звучит лучше.

— Тогда я пошёл за колой и… хм. Не знаю. Ты в настроении устроить небольшую сессию?

Йоэль поджал губы. Он все ещё не оправился от испуга, и этот проклятый фильм ужасов устроил в сознании Йоэля сумасшедшую гонку против нарастающего беспокойства. Он сидел там же, где несколькими минутами ранее устроился Йоонас, и теперь его ещё и бесили крошки под его задницей.

В общем, нет, вдохновением там и не пахло.

— Если хочешь, сыграй что-нибудь, — он вздохнул. — Я проверю, что там остальные делают.

Йоонас удовлетворённо хихикнул и сбегал за гитарой. Он начал бездумно проигрывать аккорды, подбирая песню; Йоэль разблокировал свой телефон и открыл мессенджер. Групповой диалог оказался не таким оживлённым, как он ожидал, в основном, только Олли ругался на дождь, Нико слал мемы, и периодически встречались сообщения от Алекси.

Он некоторое время смотрел в экран, набирая длинное сообщение насчёт того, как он застрял в такую грозу с Йоонасом, ужасным Йоонасом, у которого не было ни капли уважения к его страху перед ужастиками, а потом Порко неожиданно заиграл что-то осмысленное, собранное и знакомое, и его внимание оказалось всецело украдено.

Отблески пламени играли на накрашенных ногтях Йоонаса, и Йоэль задумчиво наблюдал, как его пальцы перемещаются по струнам. Он видел это тысячи раз раньше, в студии и записях, на сцене, везде, в этом не было ничего удивительного, смотреть игру Порко всегда было приятным зрелищем. Пламя придавало этому какую-то очаровательность.

Практически нереальность.

Групповой чат вскоре оказался забыт, тема разговора сместилась с проблемы Йоэля к коту Нико (снова). Экран вскоре погас, оставшись нетронутым.

А затем голос Йоонаса, хриплый и лёгкий, заполнил тишину, заглушая дождь и далёкие отголоски грома.

Заглушая тревогу Йоэля.

Как и всегда.