В очередной раз Вейлон Парк стоит у двери кабинета, не решаясь войти сразу. Он бы вообще никогда в неё не входил, но иначе его будет ждать нечто более ужасное, чем посещение этого кабинета. Он неуверенно берется за ручку и открывает дверь. Как хорошо, что без всяких скрипов, иначе бы это походило еще больше на какой-нибудь фильм ужасов.
Первый раз, когда он здесь появился, этот кабинет показался даже уютным. Выполненный в светло-коричневых тонах. Вечно открытые жалюзи на окне, которое находится за письменным столом. Справа от двери мягкий диванчик (с которого отлично смывается кровь, как оказалось). Окно находилось на солнечной стороне, поэтому весь день оттуда лился мягкий солнечный свет. Пожалуй, если бы не хозяин кабинета, сидящий спиной к окну, все так бы и выглядело уютно и прекрасно.
Вейлон немного помялся около двери, затем всё-таки решил закрыть её, провернув ключ. Лучше закрыть сейчас, заранее, чтобы потом не волноваться, что кто-то без стука зайдет сюда и увидит то, что лучше не знать.
Вейлон взглянул на Блэра, кажется, тот был не в духе. Недовольное выражение лица, сжатые в тонкую полоску губы. Возможно какие-то проблемы в компании Меркоф. Но Парк старался не думать об этом. Он вообще не должен ничего знать. Он вообще должен был разбираться только с компьютерами и не лезть никуда. Кажется, теперь он никогда отсюда не выберется, и хозяин кабинета этому поспособствует.
- Хм, приперся ну давай проходи,- Блэр создавал впечатление нормального человека. Всегда в дорогом костюме, гладко выбритый, подтянутый, если бы не его мерзкий характер, выводящий каждого, кто встретится с ним. Парку он также не нравился. Хотя даже не так, он его ненавидел. Этот человек испортил ему жизнь. Отобрал все, что ему было дорого. Он теперь не может видеться с семьёй, с детьми, с его драгоценной Лизой. Было время, когда он всячески пытался выбраться отсюда, но все попытки были пресечены. Он заметил, что охранники по-прежнему дружелюбны с ним, но этот тон с которым они обращаются к нему похож на тон человека разговаривающего с душевнобольным, которому надо объяснять все по сто раз.
Вейлон подходит к столу и думает, как он оказался здесь. Он столько раз пытался противостоять этому человеку и в конце концов сдался. Ему самому от себя противно. Каждый раз он приходит сюда и опускается на колени перед этим человеком. Почему убегая от боли он все равно к ней возвращается кто бы сказал.
- Приступай,- указывая себе на пах, говорит Блэр, раздвигая ноги. Обреченно Парк опускается, подползает ближе. Встречается с взглядом Блэра и продолжает расстегивать брюки продолжая смотреть на него. Джереми ухмыляется, наблюдая за действиями Парка. Ему нравится, как с каждым разом Вейлон становится все более податливым. Он видит то немое сопротивление в этих невообразимо выразительных глазах, то бессилие перед ним и это ему чертовски нравится.
- Мне становится скучно, поторопись, пока я не отымел тебя с особой жестокостью,- начинает злиться Блэр, стискивая волосы на голове Парка и утыкая того носом в свой член. Вейлон дергается, за что получает пощечину. Он опускает глаза, берет уже полувозбужденный член в руку. Похоже, Блэру действительно нравится унижать Вейлона, хотя это было известно изначально. Вейлон аккуратно вбирает головку в рот, начиная посасывать. С таким начальником пришлось научиться нормально отсасывать, чтобы не получить сотрясение от взбесившегося Блэра, как в прошлый раз. Определенно это очень важное знание для примерного подчиненного. Хотя к другим подчиненным это не относится. Так повезло только Парку.
-Глубже, сучка,- Блэр надавливает сильнее на голову Вейлону. Тот не отстраняется, привыкший к подобному, послушно берет глубже, сглатывая, уже не обращая внимания на чуть выступившие слезы. Чем лучше он закончит свое дело, тем быстрее всё это кончится. Вейлон двигает головой быстрее, ощущая, как довольно таки большой член скользит внутри, упираясь в глотку. Что не нравится Вейлону, так это то, что его слюни начинают стекать по губам. Ну да, то есть тебя уже перестало заботить, что тебя трахают в рот, теперь ты заботишься о качестве минета, думает про себя Парк. Он опять поднимает глаза на Блэра, тот тяжело дышит, не спуская взгляда с сидящего перед ним Вейлона. Когда он понимает, что вот-вот кончит, вытаскивает член изо рта подчиненного, и выбрызгивается ему на лицо. Немного растерянный Парк несколько секунд неподвижно сидит. Затем приподымается и тянется за салфетками. Блэр опережает его. Он затаскивает Парка к себе на колени. Очищает себя, а затем и Вейлона. Можно было бы подумать, что в его движениях скользит нежность. Вейлон думает о том, чтобы это закончилось, и он бы ограничился только минетом. Но понимает, что ему не везет, когда слышит следующие слова.
- Ты звонил ей,- холодный голос режет слух и Вейлону хочется сползти с колен и убежать.
- Мне разрешены звонки,- пытается оправдаться Вейлон.
- Теперь нет,- ставит перед фактом Блэр. – После того, о чем ты с ней говорил… Все телефонные звонки прослушиваются. Тебе повезло, что у тебя есть я. Я никогда тебя не выпущу отсюда, а за попытку побега ты будешь наказан,- его губы растягиваются в злую ухмылку.
Вейлон не успевает отскочить, как Блэр хватает его и нагибает лицом в стол. Унизительная поза, думает Парк, опять повторяется. Хотя в этом кабинете были использованы все поверхности. Он пытается брыкаться, но оказывается прижат мощным телом. Блэр заламывает ему обе руки и Парку остается только опять смириться. В груди растет отвращение к самому себе.
- Пожалуй, ты достаточно растянут с прошлого раза,- послышалось шуршание сзади. Вейлон знал, что за этим последует, поэтому даже не вскрикнул, когда Блэр в него вошел.
- Ну как? Нравится, когда трахают?- и без грязных разговоров он не может. Вейлон пытался удобнее расположить руки, чтобы хотя бы они потом не сильно болели. Но Джереми принял это движение за попытку вырваться и прижал его ещё сильнее. Парку было крайне неудобно, но кто же будет об этом заботиться. Движения набирали силу. Он чувствовал, как врезается кожей в стол. Бревном лежать ему тоже запрещалось. Раньше он максимально расслаблялся и принимал Блэра, не реагируя в ответ. За такие выходки Джереми брал его чаще и жестче. Вейлон думал о том, чтобы притворяться, но это уже было против его принципов.
Через какое-то время оставаться безучастным стало невозможным. Он начал получать удовольствие, свое мазохистское удовольствие. Незаметно подавался назад, постанывая, а иногда и поскуливая. Блэр освободил его руки и он вцепился пальцами в стол. Трудно дышать, когда касаешься горлом твердой поверхности. Трудно сдерживать свой голос, когда сзади слегка покусывают шею, а потом спускаются до лопаток. Блэр в промежутках между укусами шепчет какие-то развратные словечки. Вейлон плохо слышит его. Ему не всегда удается не то что кончить, а возбудиться с таким партнером, а сейчас он возбужден. И ничто не помешает ему получить своё удовольствие. Но Блэр думает иначе. Он ускоряется, быстрее приводя себя к разрядке. А кончив, швыряет Парка на пол, бросая при этом «Выметайся!» Вейлон натягивает штаны, злясь на себя за то, что возбудился. Но выходит из кабинета, ухмыляясь. Блэр злится. Блэр понял, что его наказание перестало быть таким. Оно не перестало быть унизительным. Но Парк теперь его не боится.