Вечером в деревне омеги привычно собираются у колодца, рассаживаясь, кто куда. И Минсок вообще-то предпочел бы не ходить на такие вот посиделки, да только в дом в очередной раз врывается Тэен (за все это время, что они тут находятся это уже третий или четвертый раз — Тэен неугомонный), утаскивая за руку. На ходу бросает, как ему самому кажется, такое важное: «Там интересно».

Возможно, на таких сборищах и правда очень интересно. Потому что омеги разговаривают о семейных проблемах, о том, какие слухи доходят из других деревень. Что вообще происходит по эту сторону Великого Моря, а еще говорят про обоз, который должен прийти со дня на день.

И в какой-то момент Минсок невольно заслушивается, почти проникается этим всем. Так же, как и остальные.

Никто не замечает и не слышит, как по лесу проходит легкий ропот. Никто, сначала, даже не понимает, что в действительности происходит. Ровно до тех пор, пока на площадь не вываливает толпа альф (разномастных — есть и молодые, а есть те, кто в годах), распугивая детей и омег. Они кричат — все кричат. А несколько мужчин — Минсок теперь понимает, что кого-то он даже узнает — хватают ближайших к себе омег, приставляя ножи, некоторые из них самодельные (Ким знает, чья это работа, почти уверен в этом) к их шеям.

— Ну и где ваши волки?! Где ваш вожак?! — кричит один из мужиков, и омега признает в нем мужа знахарки его бывшего племени. Отец Исина — и как хорошо, что старший омега решил остаться у Ву и не идти сюда вместе с ним и Тэеном.

И Минсоку кажется, что вся площадь заполняется каким-то терпким, липким запахом — страхом. Другим омегам тоже страшно. Он понимает это, когда Тэен доверительно к нему прижимается, из-за спины всматриваясь в лица тех, кто пришел сюда. Может быть, Ли на что-то надеется, чуть ли не скуля в самое ухо. Только вот Мин точно не знает, что делать. А в мыслях только то, что он навлек беду и на эту деревню.

Омег загоняют к самому колодцу, заставляя прижиматься друг к другу. Альфы стоят полукольцом и смотрят злобно, будто прямо сейчас готовы волками стать и глотки всем перегрызть.

Минсок едва слышно всхлипывает — вероятно, думая о том, что на нем действительно есть какое-то проклятие. Потому что и в эту деревню заявились убийцы. Те, что явно хотят мести.

— Вы забрали наших омег! Моего ребенка! — лекарь Чжан — тот, что всегда лучше всех справлялся с болезнями в их деревне, — кричит. От его голоса мурашки пробегают по коже. Невольно хочется отстраниться еще дальше. — Думаете, вы лучше всех?! Думаете, вам позволено все?!

Альфы, что вот так поддаются эмоциям — горю — самые страшные в мире создания. Никогда не знаешь, что от них можно ожидать. Безумным взглядом лекарь рыскает по толпе омег — то ли в поисках сына, то ли…

— Ты!.. — кричит он, указывая ножом в сторону Минсока. — Это твоя вина!!!

Мин не сразу понимает, что же происходит, не сразу осознает, что чужие грубые руки выхватывают его из толпы, подтаскивая к безумному альфе.

Ву появляется на площади через долгие десять секунд — для кого-то долгие. Но на самом деле все происходит слишком быстро. Вот их только окружили, а вот вожак выходит вперед. Направляется к толпе спокойным размеренным шагом — а у его ног чёрной тенью идёт Палач. Кай.

— Давно у нас не было гостей, — громко говорит Ву ледяным тоном. — Особенно храбрецов, что прячутся за спинами <i>наших</i> омег. Вы пришли мстить им или нам?!

За спиной Криса на площадь стекаются другие волки. Злобно сверкают своими глазами, видя вооруженных чужаков рядом со своими близкими — но никто не смеет лезть вперед вожака.

Сталь самодельного ножа только быстрее у горла Минсока оказывается. А альфа, услышав слова Ву, нарочито усмехается.

— Вы все виноваты! Все должны заплатить. А это отродье — в частности! — холодный металл неприятно обжигает кожу на шее. — Вы забрали у нас все! Но ведь был договор с нашим вожаком!

— Согласно этому договору я бы просто забрал то, что мне было нужно, и оставил бы вашу деревню жить дальше, — спокойно проговорил вожак. — Он поступил безрассудно, не согласившись на это сразу же. И ты поступаешь не намного мудрее, угрожая сейчас омеге нашего чёрного волка.

Минсок смотрит на своего мужа и чувствует, как его сердце начинает сильнее колотиться. И если их сердца теперь бьются в унисон — Кай это чувствует. Только вот внешне альфа спокоен — но омега понимает, что это только маска. Сейчас альфа готов убивать. И убивать жестоко. Ведомый не желанием вожака, а местью за страх своего омеги.

Чжан-старший смеется, хрипло и устало — прямо в ухо омеге. Хотя тот не обращает на это внимания. Смотрит, как Кай едва заметно скалится, готовый подобраться чуть ближе.

— Вы были бы только рады уничтожить целую деревню. Забрать не троих омег, а всех, даже из мелких. Вы чудовища — все вы. Никто из вас не заслуживает этой жизни. Глупцы, предатели.

Кто-то из стоящих рядом альф поддакивает, и среди всех вторженцев проносится одобрительный гул. Они следуют за человеческой глупостью, за чужим мнением, не желая судить всю ситуацию. Лучше пользоваться тем, что есть.

А явно молодой альфа выкрикивает:

— Просто убьем их всех!

Кай припадает на передние лапы и рычит — так, что у Минсока мурашки по спине бегут. К его рыку присоединяется рокот двух десятков глоток здоровых альф, беспокойно толкущихся позади вожака. Все они ждут команды, какого-то незначительного жеста. В воздухе витает уверенность того, что альфы просто так этого с рук не спустят.

— Вы можете убить наших омег, — ровным голосом говорит Ву. У Минсока встаёт ком в горле — как он может так говорить?! Как он, вожак, вообще может подставить кого-то под удар? — Но вы заберете максимум двоих. Вас раздерут на части до того, как вы доберетесь до остальных. А к утру мы доберемся до вашей деревни. До ваших домов, ваших омег и ваших детей. И я боюсь, — вожак криво улыбается, — я не захочу приказать своим волкам остановиться.

— Этого не случится, — раздается ровный голос. Исин ступает бесшумно, говорит негромко — и появляется рядом с вожаком будто бы из ниоткуда, — потому что кровопролития не будет. Ты не посмеешь, отец. Если ты все еще мой отец, тот человек, которого я знал всю жизнь.

Возмущение старшего альфы подкатывает к горлу, там и застревая кажется. Его ноздри раздуваются от злости. Его чадо, омега, которого он вырастил и которому передал все свои знания. Как он может говорить ему такое? Как может заступаться за тех, кто изничтожил его родную деревню?!

— Предатель, — рычит лекарь на собственного сына. — На чьей ты стороне? Неужели нашел тут себе альфу? Решил, что теперь тебя любить будут? В твоем-то возрасте? Ты хорош только в том, чему научил тебя я. Наверняка, ты нужен тут только для этого.

Чжан-старший перехватывает Минсока за волосы, оттаскивает его на пару шагов дальше, в толпу других альф.

— Ты даже не пытался защитить кого-то из нас там… — начинает Исин, но отец его не слушает.

— Я разочарован, — хрипит альфа. — Ожидал большего. А тут просто жалкие омеги и альфы, которые сделать ничего не могут. Я просто убью его, и проблем больше не будет. А потом, если мне понравится, разберусь с остальными.

Очередное одобрение, еще более громкое, чем прошлое. Такое, что у Минсока ноги подкашиваются. В голове настойчиво ворочается ужасная мысль: остальные не должны страдать за то, что он отвратительный. Никто больше по его вине умирать не должен.

— Убей меня, — чуть слышно втягивая в себя воздух, говорит Минсок. Почему-то находящихся здесь альф и омег ему хочется защитить куда больше, чем тех, что когда-то были его семьей.

— Глупец! — Исин впервые на памяти Минсока повышает голос. И это работает: на него устремлены все взгляды. Только двое стоящих рядом с ним альф никак не реагируют на это. — Все ваши проблемы от меня. И мстить ты должен не ему, а мне. Я — омега вожака!

Знахарь убирает воротник, показывая алое пятно на шее. Метка. Метка Ву Криса.

Все альфы, что пришли из их деревни, задыхаются возмущением. Перешёптываются о том, что чуть ли не все омеги в их деревне, оказывается, продажные. А Минсок почему-то в этот момент готов рассмеяться им всем в лицо, впервые искренне улыбаясь. Будто бы с соглашением что-то изменилось. Все равно бы забрали кого-нибудь из омег. Может, не их — но забрали бы.

— Ну, убьешь? Не пожалеешь? Его или меня? — Исин кривит губы, разочаровываясь в мужчине, что когда-то был его отцом. А Минсок все это время смотрит на Кая. Альфа рычит. Он уже готов броситься, только дайте ему волю. Мин, кажется, понимает, что должен сделать.

Минсок дарит искреннюю, но кривую и усталую улыбку своему альфе.

— Убивай, — говорит громко, распаляя всех вокруг. Только вот говорит он вовсе не альфе, что стоит за его спиной и угрожает ножом. Сейчас Минсок это хорошо понимает — это его личная просьба. К Каю. К его альфе. Мужу.

В следующую секунду для него всё заканчивается. Омега чувствует, как лезвие ножа впивается ему в горло — и еле-еле чиркает по коже, когда держащий его альфа падает на землю, придавленный весом лохматой черной туши. Минсок отскакивает с места как раз тогда, когда брызгает кровь из прогрызенного горла его обидчика.

Кай поворачивает свою морду в сторону Мина, рычит одобрительно. А всего в паре шагов раздается властный голос Ву:

— Детей по домам. Все, кто хочет показать свою силу — вперед, — он заканчивает говорить и тут же обращается, кидаясь на ближайшего врага, оттаскивая его в сторону.

Несколько омег обращаются следом, действительно желая показать, на что они способны. В этом племени нет слабых — говорят они. Они верят в то, что достаточно сильны. Что смогут одолеть любого.

В отдалении вскрикивает кто-то из тех, что уже хотел бежать. У края леса волками Енхо и Сехун поджидают любого, кто посмеет хоть шаг в их сторону сделать.

«Иди домой. Ты ранен», — голосом Кая раздается у Минсока в голове. Омега же качает головой — понимает, что скоро всё закончится. Скоро на месте обидчиков будет только гора изуродованных трупов.

Альфа наверняка бы ответил что-нибудь, но сначала на него прыгает сбоку один альфа, а потом и другой налетает сзади. Черному вцепляются когтями в бок, дерут зубами ухо — Кай рычит и валится на спину, извивается ужом, пытаясь стряхнуть противника, который скулит побитой псиной, но всё равно дерет чёрную шкуру и тянется зубами к горлу.

Не успевает.

Серый невзрачный омега сшибает его со спины Кая и вцепляется когтями в морду, грубо ударяет лапой. Альфа щерится и больно, до крови, кусает за лапы, пытаясь отшвырнуть подальше неожиданную помеху. Но омега рычит и вцепляется когтями в распахнутые глаза.

Ослепленный альфа воет, сбрасывая Минсока на землю, и тут же затыкается — когда мощные черные лапы ломают ему хребет.

Омега вскакивает, не чувствуя боли, и оглядывается. Всё почти кончено, где-то явно преследуют последних, кто пытался убежать. Из-за деревьев слышен жалобный скулеж.

И его чёрный волк подходит к нему, обмахивая языком окровавленную пасть, и лижет его покалеченные передние лапы.

Бойня заканчивается глубоко ночью, когда альфы оттаскивают все трупы к краю леса, чтобы затем сделать там выгребную яму — трупы врагов лучше сжигать. Крис командует кому-то из альф забрать тех, кто еще жив — заложники. Отличный торговый элемент в дальнейшем, если Ву захочет получить от тех племен, из которых пришли эти альфы.

Минсок устал и насмотрелся на много всего отвратительного. Но почему-то прямо сейчас он чувствует себя на своем месте, довольно рыкая. Это не похоже на какой-то особенный прилив сил — наоборот, их сейчас почти не осталось. Но на душе становится куда спокойнее, чем было до этого.

Кай, даже находясь на приличном расстоянии, слышит этот зов и довольно резво бежит к омеге, чтобы ткнуться мордой в загривок, а потом, рыкнув в ответ, мазнуть теплым языком по его носу.

Сегодня они возвращаются домой так же, как и тогда — в первый раз. Только сейчас всё по-другому. Сейчас Минсок идет следом, не опускает взгляда и смотрит за тем, как подрагивают уши альфы, прислушиваясь их собственным шагам. Сейчас омега сразу же перекидывается и безбоязненно заходит в комнату, отыскивая куски ткани, которыми он мог бы обтереть альфу от крови и перевязать его раны. Сейчас Кай сам набрасывает на плечи Минсока свою рубашку, закатывая рукава, бережно ощупывая кости и промывая холодной водой раны от чужих зубов.

Сейчас Минсок больше его не боится.

Поэтому потом, когда убедится, что его муж в порядке, позволит прикасаться. Позволит укладывать себя на шкуры, снимать с худых плеч ненужную рубашку и утыкаться носом в загривок. Позволит вылизывать метку на своей шее и касаться губами перевязанных рук.

Позволит им обоим любить.