тэхён вяло открывает дверь аудитории, тихо извиняется перед преподавателем (но так, чтобы тот услышал), вяло ковыляет к свободному месту, и так же вяло плюхается на стул. веки тяжёлые, возможно, потому что он плакал весь вечер юнги в плечо, возможно, потому что после этого долго не мог уснуть. голова совсем пустая, слова преподавателя как из-под воды, глухие и непонятные, тэхён морщится и кривит губы. и зачем он пошёл сегодня? надо было послушать юнги и не идти. друг сейчас спит в его кровати, наверняка довольный, в тепле и уюте. а он сидит тут, не понимает из слов преподавателя ровным счётом ничего, кроме междометий и предлогов, почти засыпает и мучается с головной болью.

— …случилось?

чтобы понять, требуется несколько секунд. во-первых, кажется, обращаются к нему самому. во-вторых, голос вроде знакомый, но почему-то неуверенный. в-третьих, голос этот заставляет что-то дёрнуться внутри, словно маленький импульс, который может породить за собой взрыв. тэхён подымает голову на сидящего рядом. честно, он даже не заметил сначала, что сел с кем-то рядом. «наверное, это было невежливо, нужно извиниться, » — вот что думает тэхён, и тогда его взгляд фокусируется на лице чонгука. чонгук. парень, с которым у него бывают совместные занятия по живописи, философии и… ещё по каким-то предметам. парень, который, кажется, идеален во всем, за что берётся, и который проводит несколько часов в спорт зале как минимум два дня в неделю. парень, в которого тэхён влюблён с начала этого года. и вот он, тот самый взрыв, который привёл за собой тот крошечный импульс. в голове пустеет, и если до этого там были хоть какие-то мысли (он хотел извиниться, помните, да?) то сейчас там нет ничего. тэхёну становится холодно-жарко в одну секунду, лицо, кажется, горит, а руки дрожат. как научиться говорить заново?

— что? — спрашивает тэхён слегка хриплым и тихим голосом. его нервная система откажет, если будет получать такие стрессы один за другим.

— у тебя что-то случилось? ты выглядишь… уставшим, — говорит чон-идеальный-парень-чонгук, взволнованно оглядывая наверняка красное лицо тэхёна. но, что странно, его совсем не волнует свое красное (да хоть фиолетовое!) лицо. чонгук говорит с ним. сам!

— о. эм, — знали бы вы, как сильно сейчас тэхён хочет ударить себя. что это за внезапный рак речи?! — нет. нет, всё… да, мхм, — кивает, как будто сказал что-то действительно важное и серьёзное. боже. так сильно провалиться под землю ему не хотелось никогда раньше.

тэхён видит растущее непонимание на лице чонгука. его правая бровь медленно подымается в изумлении.

— ты весь красный, может я всё же отведу тебя в медпункт?

— нет, всё… — тэхён делает глубокий вдох, пытается восстановить дыхание и вернуться к способности нормально говорить. — всё в порядке, — он кивает в подтверждение своих слов. чонгук смотрит на него с прищуром, сосредоточенно осматривая каждую деталь в образе тэхёна, и ким готов ударить себя по лицу, но на деле лишь измученно закусывает губу. если бы он только знал, что чонгук будет его так тщательно рассматривать именно сегодня, он ни за что не надел бы эти давно забытые миром широкие спортивные штаны, огромную футболку и ещё более огромную толстовку, уже немного выцветшую после стольких стирок, но удобную. и тэхёну пока что не нужно знать что так тщательно чонгук рассматривает его ежедневно.

— может все таки-

в итоге, профессор, не способный более выносить эти «шушуканья» прямо у него под носом, просит их выйти в коридор и зайти после того, как, цитата: «все ваши дела между собой будут улажены, юноши». и теперь, тэхён, весь красный из-за тихих понимающих смешков девчонок сзади них, и чонгук, у которого взгляд испуганный и нервный, вынуждены занять себя чем-то на эти полчаса. к сожалению, как бы ни звучала фраза профессора, он не запустит их обратно в аудиторию.

— эм… прости? — говорит тэхён, тихо посмеиваясь. это нервное.

***

— юнги! юни-юни-юни! — ему совсем не стыдно, нет. да, люди недовольно косятся на него, но он не может держать эту радость в себе. с того провода слышно недовольный хрип сонного юнги, и тэхён с удивлением смотрит на время. пять часов сорок минут. он же не мог спать все это время? — я… он… мы так классно! и мне даже совсем-совсем, вот прям ни чуточку не жаль что этот старик пак выставил нас… ох! а как он потом нёс все мои вещи до… и я потом-

— «боже… да помолчи ты, » — бормочет юнги, — «давай по порядку…» — слышно, как он щелкает кнопку на чайнике. на тэхёновом чайнике!

— прости! так вот… я пришёл на пару, все было как обычно… и ну, я сегодня немного… не выспался, так что напялил на себя то, что было не сильно ярким, и… — тэхён тратит на рассказ минут двадцать, и это только о том, как их выгнали с пары! ну, ему нужно, просто жизненно необходимо рассказать о той маленькой родинке под нижней губой чонгука, которую он детально разглядел только сегодня, и о том, что он чувствовал, ни сколько не преувеличивая. и даже если юнги сначала пытается сделать вид, что это самая неинтересная история, которую он когда-либо слышал, то потом он сам в нетерпении просит рассказать что было дальше. — и мы… ну, или только я… все было так неловко! сначала. а потом так тепло-тепло, мы сидели в кафе часа два, хотя взяли только кофе… он замечательный, юни-хен, такой замечательный, — счастливо и устало выдыхает тэхён. — мы вышли, и он снова сказал что я сегодня какой-то уставший… он заметил, представляешь? я самый счастливый человек на всем гребаном свете. ах, и он предложил проводить меня до дома, чтобы я, цитирую, «не упал в обморок от усталости где-нибудь по дороге», и просто взял и обнял меня на прощание! даже не спрашивал! я не против, совсем нет, но… ну просто…

— «просто?» — пытается помочь юнги.

— просто это так похоже на свидание… — улыбается тэхён. да, они ничего не говорили о своих чувствах, и не обменялись номерами, но… тэхёну было так тепло рядом с ним, просто и потрясающе.

— «ой, влюбленый какой, аж тошнит. иди… а ты где вообще ходишь-то? время… девять вечера уже, » — ворчит, хотя слышно, что волнуется.

— оу, я… я был возле дома, а потом подумал, что мне срочно нужен холст, пошёл в художественный, по пути зашёл посмотреть себе новые брюки, те уже совсем заляпались краской… и потом я купил холст, а рядом был такой красивый парк, я решил прогулялся и… короче, я не знаю, — кусает губы, вздыхая. ну, да, он может заговориться и не обращать внимание на дорогу. не осуждайте его.

— «а по картам посмотреть в голову не пришло?» — явно закатывая глаза, спрашивает юнги.

они перекидываются ещё несколькими фразами, и уже через двадцать минут тэхён открывает дверь квартиры. юнги вновь остаётся у тэхёна, и они вновь болтают и смотрят фильмы всю ночь. да, будние дни, но завтра (уже сегодня) тэхёну к третьей паре, так что он не особо волнуется по поводу того, что не выспится.