— Мы когда-нибудь отпразнуем нормальный новый год?
— Не-а, даже не надейся.
Тридцать первое декабря. Вечер. Семьи сидят вокруг круглого стола, накрытого узорчатой скатертью, весь год томившейся в дальнем уголке антресоли, с грохотом открывают бутылки шампанского, уже начав праздновать. Дети поглядывают на ёлки, в ожидании подарков, и выпрашивают конфеты из сладких подарков. Стол ломается от количества еды на нём. Салаты, нарезанные ещё утром в жуткой суматохе; остывающее мясо: запечённая рыба; ещё салаты; какие-то бутерброды на закуску; коробки сока, уже успевшего разлиться; полная тарелка ароматных мандаринов, к которые быстро растаскивают ловкие ручки детей.
Ёлка освещает комнату яркими разноцветными огнями гирлянды, блики которых гуляют по окнам и десяткам ёлочных игрушках, пострадавших от когтистых лап кота, живущего в квартире и любящего поохотиться.
На заднем плане работает телевизор, изредка прерываемый громкими вскриками тостов и последующими стуками стекла, где второй час крутится программа с русскими певцами и поздравлениями.
Всё в лучших традициях Санкт-Петербурга. Но вряд ли в них входит бегать по всему городу от вдов красной комнаты.
— Я думала, вы их всех освободили. — кидает Ванда, отклоняясь от запущенного в неё ножа и отправляя одну из шпионок в нокаут.
— Мы тоже так думали.
Чёрные Вдовы и вправду считались исчезнувшими, конечно, не без стараний Наташи и Елены. Красная Комната сгинула ещё в шестнадцатом вместе с её основателем, вдовы спасены, всё хорошо, наступило затишье.
Нет.
Дрейков не такой уж и дурак, чтоб оставить своё наследие без подстраховки и без, собственно, наследника. Наследницы.
Госпожу Эстер Наташа помнит ещё с детства. Если ей не изменяет память, она учила их стрельбе. Сильная, властная и строгая женщина, которую сложно сломить и как-то повлиять на её мнение. Поэтому она одна из единственных, кого уважал и боялся Дрейков. Но больше всех её боялись воспитанницы. Госпожа спокойно била их и всячески наказывала за любую провинность. Не так выполнила упражнение? Розги. Промахнулась? Розги. Нахамила? Ох, надейся вернуться живой.
— Ауч. — в плечо Наташи врезается крепкий комок снега, окружённый алыми всполохами магии.
— Чёрт, Нат, прости, я случайно.
— Ты оглушаешь их с помощью снега? — одна из вдов лезет в укрытие Нат, откуда та стреляла в них, переводя внимание от Ванды на невидимого противник. — Ох, ну, давай потанцуем.
Нат удобнее перехватывает бутылёк с антидотом, отслежевая движения девушки и продвигаясь дальше по улице, таким образом уводят вдову от людей.
— Ведьмочка, я в дворах.
— Ага, вижу. Сколько у тебя?
— Одна.
— Жди пополнения. — партия новых снежков летит в шпионок, привлекая их внимание. — Полетели к тёте Нат!
Девушки поднимаются в воздух, окружённые вандиной магией, барахтаются в попытках освободиться.
— Так, где ты?
— Вперёд и направо. Ай, чёрт, давай скорей, она бешеная. — шпионка стремительно приближается к Нат, опасно блестя острым ножом и шокерами на руках. — Ты купила сок?
— Апельсиновый? — Ванда опускается на землю рядом с Наташей, подхватывая кинувшуюся на неё девушку к остальным. — Да. Надо за гранатовым зайти.
— Какие мы аристократки. — Нат шуточно закатывает глаза, успевая чмокнуть Ванду в щеку, когда, шумя двигателем, во двор въезжает микроавтобус. — О, вот и сестрёнка.
Автомобиль останавливается в паре метров от девушек, пуская в них снежный дождь, претивший их в снеговиков.
— Всех покемонов собрали? — Лена, как всегда одетая в любимую жилетку, подходит к сестре, оглядываясь на висящих в воздухе вдов.
— Вроде, — Ванда, отряхивая волосы от снежного покрова, пожимает плечами. — осталось их вылечить.
— Что вы вообще забыли в Питере? — спрашивает Елена, открывая антидот, отданный Наташей.
— Да так, — вдовы опускаются на землю, связанные магическими нитями. — решили отпраздновать новый год здесь.
Лена усмехается, закатывая глаза на укоризненный взгляд Нат.
— Как новый год встретишь – так его и проведёшь.
— Что?
— Русская мудрость. — частички антидота вырываются на свободу, окутывая вдов. — Дышим, девочки, дышим.
Пара секунд и вдовы круглыми глазами смотрят на девушек, явно не понимая, что здесь происходит.
— ..Наташа?
—..Елена?
Кто-то начинает одновременно говорить, расспрашивая, из-за чего начинается настоящий балаган.
А на часах то одиннадцать десять.
Ванда нервничает. Нет, она, конечно, рада помочь вдовам, тем более, они сами на них с Нат напали, видимо, по приказу Эстер, но это её первый новый год с Нат.
Первый праздник с её любимой девушкий, и Ванде не особо хотелось провести его на улице под начавшийся снегопадом.
— Сестрёнка, вы можете идти, — Елена будто угадывает настрой Ванды. — я сама тут разберусь.
— Но-
— Идите, идите. Поцелуйтесь под снегом, посидите под ёлкой, выпейте чаю или как у вас, влюблённых, принято.
— Обязательно. — отвечает Нат, губы которой расплываются в улыбку, когда она замечает покрасневшие щёчки Ванды. — Увидимся, Лен!
— Пока-пока!
Елена остаётся позади, что-то объясняя вдовам и погружая их в микроавтобус.
— Если поторопимся, то успеем зайти за соком. — замечает Ванда, смотря на часы, чудом выжившие в схватке с вдовами.
— Подожди, солнц, подожди, — Наташа резко останавливается, ожидая, когда прошедшая по инерции Ванда развернётся к ней. — что там у Лены первое в списке влюблённых?
— Поцелуи... — тянет краснеюшая девушка, оказываясь в крепких объятиях Нат.
— Ну и чудно. — утягивает в нежный поцелуй, крепче прижимая к себе любимую.
Да, Елена абсолютно права. Они влюблённые. Так что впереди их ждёт праздник, наполненный любовью, искренностью и счастьем.
А как новый год встретишь, так его и проведёшь.