Когда ей пришло приглашение на юбилей НИИ скорой помощи имени Склифосовского, Лена очень удивилась.
Проработала она там недолго, уходила нехорошо да и ни с кем из бывших коллег не общалась. Даже с Полиной. Впрочем, последнее было скорее инициативой Пастуховой.
На приглашении стояла подпись Ирины Алексеевны. Которая, в свою очередь, когда-то ценила Михалеву как специалиста.
Не зная, как отреагировать, Лена нашла телефон Дубровской и позвонила.
— Да, Павлова с размахом к делу подошла, — ответила Нина. Она не ждала звонка, но вида не подала. — Всех, кто последние десять лет работал, приглашает. Поэтому и ответить нужно побыстрее, чтобы было понимание, на скольких человек заказывать.
— Думаешь, мне стоит приходить? — продолжала сомневаться Лена.
— Если хочешь. Кстати, Пастуховы собираются, прямо со своих югов примчат.
На этом Михалева не успокоилась и решила посоветоваться с супругом. Тот удивился — нет, не тому, что жена подняла именно эту тему, а самому факту. Обычно Лена решала все сама, а его ставила в известность.
Не то чтобы Жулин был в восторге, но супруга имела множество других преимуществ, потому он смирился.
— Если хочешь — сходи конечно, — сам того не зная, повторил мысль Дубровской он. — Может, легче станет.
— То есть «легче»? — дрогнула Михалева. — Ты о чем?
— Лен, ты же понимаешь, о чем я, — улыбнулся Витя. — А с детьми я посижу, не переживай.
Оба помнили, как тяжело она приходила в себя после развода и последующего увольнения. С тех пор при малейшем упоминании Склифа у Лены дергалось веко. Она не могла отпустить обиду, хотя ничего к Брагину не испытывала.
И ее супруг об этом знал.
***
Ресторан, выбранный Павловой, сражал наповал габаритами и роскошью: сцена с музыкантами, огромный шведский стол, дорогой декор. Врачи-бюджетники даже представить не могли, сколько денег было потрачено, поэтому находились в несколько потерянном состоянии.
Впрочем, кое на чем Ирина Алексеевна решила сэкономить, поэтому ведущими были назначены самовызвавшийся Бреславец и Нина, которой пообещали премию.
Людей, между прочим, собралось не то чтобы очень много — пару сотен от силы.
«Значит, — подумала Михалева, — не мне одной Склиф застрял костью в горле».
Появление Бреславца встретили аплодисментами — бывшего главврача до сих пор вспоминали добрым словом. Зименской тоже обрадовались и кинулись с ней обниматься, несмотря на легкую оторопь Веры Георгиевны.
На Пастуховых отреагировали ликующим визгом и кучей комплиментов: жизнь в приморском городе благоприятно сказалась не только на внешнем виде, но и на взаимоотношениях пары.
Лене визгов не досталось. Впрочем, как и агрессии. Кто-то удивленно смолчал, кто-то вежливо поздоровался, а Куликов даже соизволил пожать руку.
Рады Михалевой были целых два человека: Полина и Таня Третьякова.
***
— Ну что, все в сборе? — звучным голосом поинтересовался Михаил Иосифович прямо со сцены. — Можем начинать?
Дубровская, стоящая рядом, оглядела всех присутствующих:
— Можем, наверное. Только Брагиных че-то нет.
— Да Брагин всегда опаздывает, — громко фыркнула Полина, игнорируя успокаивающие пассы от Петра. — Тоже мне новость. Давайте начнем уже, — ей было скучно.
Но не успели новоявленные ведущие толкнуть речь, как открылась дверь и в ресторане появились двое.
Заметно постройневший мужчина осветил и без того не темное помещение гладковыбритой головой. Отсутствие волос здорово компенсировал темный костюм: в нем пришедший выглядел настоящим джентльменом. Посторонние даже не подумали бы, что под этим образом скрывается врач на все конечности и главный кривляка института Склифосовского.
Ослепительная блондинка в столь же ослепительно-белом брючном костюме и вовсе выглядела актрисой, вышедшей на красную дорожку, а никак не ведущим нейрохирургом одной из лучших клиник Москвы.
Михалеву даже завидки взяли, если честно, хотя последние пару лет она была довольна собой и своей внешностью.
— Брагины не опаздывают, Брагины задерживаются! — выпалил Олег Михайлович и, прижимая к себе слегка запыхавшуюся Марину Владимировну, широко улыбнулся. — Всем привет.
— Умеешь эффектно появиться, Олег Михалыч, — по-доброму усмехнулся Бреславец. Брагина, кажется, ничего не могло исправить.
— Стараюсь.
— Слушайте, мы тут Брагина чествуем, что ли? — снова возмутилась Пастухова. — Мы для чего в вашу холодную Москву приехали, а?
Олег снова улыбнулся:
— Я тоже рад тебя видеть, Пилочка, — вкрадчиво сообщил он, получил порцию смешков и великодушно разрешил. — Начинайте, не обращайте на нас внимания, — потянулся к еде и стал накладывать блюда на тарелки Марины Владимировны.
***
Когда наелись, Олег потянул жену здороваться со всеми присутствующими. Первыми в очереди, естественно, были Пастуховы.
Марина ограничилась словами, а мужчины крепко обнялись, после чего Брагин поймал руку Полины и шутливо пожал:
— Хорошо выглядишь, Пилочка, — продемонстрировал ямочки на щеках, — особенно когда злишься.
— Как на тебя не злиться-то, — буркнула несколько сконфуженная столь теплым приемом Полина.
Олег хмыкнул:
— Если ты перестанешь на меня злиться, я перестану тебя узнавать, — заявил он и мельком глянул на стоящую рядом Лену. — Драсьте, я Олег.
Михалева крякнула, зависла с открытым ртом и заморгала, Пастухов поперхнулся воздухом, Полина подняла тонкие брови в немом вопросе, и Марина поняла, что ситуацию надо срочно спасать.
Ну, или наоборот усугублять.
— Привет, Полина. Здравствуй, Лена, — ровно поздоровалась она.
Брагин перевел на жену вопросительный взгляд:
— А?
— Бэ, — с серьезным лицом отозвалась Нарочинская, прикладывая значительные усилия, чтобы в голос не засмеяться.
У Олега, конечно, всегда была избирательная память, но чтоб настолько... Да и не сказать, что Лена сильно изменилась за эти шесть лет.
Брагин снова глянул на Михалеву, всмотрелся в ее лицо и ойкнул:
— Не узнал. Богатой будешь, Лен, — буднично произнес он.
— Да я уже, — произнесла Михалева, лишь бы что-то сказать. Она все понимала, но этого не понимала. Категорически.
— Вот видишь, как все хорошо сложилось, — для галочки произнес Олег и хотел уже переключиться на Петра, но отвлекся на заливисто рассмеявшуюся жену.
— Чего ты? — улыбнулся он. Обожал, когда Маринка смеялась.
Нарочинская уже смирилась с тем, что промолчать не получится:
— Мне просто интересно, — изящным движением вытерла слезы, выступившие у уголков глаз. — А первую жену ты даже по имени не вспомнишь? — с легкостью поинтересовалась она, демонстративно не замечая, как вытягиваются лица Пастуховых.
Еще бы — Марина всегда славилась самообладанием. В том числе и потому, что не поднимала подобные темы при посторонних.
Олег, мгновенно уловив настроение, театрально испугался:
— А че, она тоже здесь? — сделал большие глаза. — Да я вообще никого не помню кроме тебя, Нарочинская. Считай, девственно чистый лист тебе достался.
— Ага, — саркастично хмыкнула Марина, — девственный. Как слеза младенца.
Михалева смотрела на них и поражалась — кажется, из их троицы прошлое коробило только ее одну. Ни Нарочинская, ни Брагин не парились о том, что было раньше, и давно все друг другу простили. Кажется.
— Пилочка, мы украдем у тебя Петра, — объявил Олег, и, одной рукой прижимая к себе жену, а другой приобняв Пастухова, двинулся прочь от медсестер.
Те проводили их многозначительными взглядами. Каждая — своим.
***
Марине было хорошо: она стояла, опершись спиной о мужа, который обнимал ее обеими руками, и слушала, как Брагин общается с Пастуховым.
Сначала Олег завалил друга вопросами и, убедившись, что тот в порядке, не удержался от комментариев разной степени ехидства. А потом начал солировать.
За последние пару лет Брагины всем составом дважды летали к Луспарян, а те, в свою очередь, трижды приезжали в Россию, поэтому коннект между сестрами наладился быстро. А если учесть, что к ним прибился Томкин единоутробный брат, то эта компания заимела разрушительную силу и сносила все на своем пути. Брагин детей поддерживал (вероятно потому, что сам был большим ребенком), поэтому порядок приходилось наводить Марине, Эмме и ее супругу.
— Сложно, но весело, — заключил Олег под хмыканье жены и перешел к следующей теме.
Тамарка, будучи всего на год старше Пастуховской Юльки, уже влюбила в себя такое количество мальчиков, что в школе постоянно происходили стычки между некоторыми из них. Эмме приходилось разговаривать не только с учителями, но и с родителями потенциальных зятьев. И это при том, что все они Тамаре Олеговне были по барабану.
Катерина Олеговна росла. И росла настолько усиленно, что каждый день ознаменовался новыми событиями.
Например, буквально сегодня их с Мариной девочка проснулась, нашла зеленку и не придумала ничего лучше, чем вылить ее спящему папе на шевелюру, которую тот старательно отращивал. Получилось так метко, что пострадали исключительно волосы. Пришлось сбривать.
— Я думаю, ее Маринка подговорила, — выдал Брагин. — Любит она меня лысым, — двусмысленно добавил он, — мы поэтому и опоздали.
Петя засмеялся, а Нарочинская наступила мужу на ногу. Чтобы не нарывался.
Оба прекрасно понимали, что опоздали они не из-за метаморфоз во внешности Олега, а из-за его приставаний к жене.
— Марин, а ты почему молчишь? — спросил ее Пастухов.
Нарочинская улыбнулась — нежно и язвительно одновременно:
— Брагин и без меня хорошо справляется.
— Не, — Олег поставил подбородок ей на плечо и, нисколько не стесняясь друга, якобы шутливо сообщил, — я без тебя вообще не справляюсь.
Марина погладила его по рукам, и Брагин расплылся.
Пастухов только головой покачал в умилении: восемь лет назад он и предположить не мог, что эти двое станут такой потрясающей парой.
***
На долгожданном перерыве к Брагиным и Пастуховым присоединилась Нина, параллельно что-то жующая: труд ведущей выматывал сильнее, чем ожидалось.
«Три премии с Павловой стрясу, — думала Дубровская, — Весь мозг с мылом вымою, вынесу и обратно не занесу, если попробует отказать».
— Боже мой, какая красота, — нараспев отозвался Олег, глядя на подругу. — Звезда экрана прям.
Нина в изумрудном платье в пол и с завитыми волосами было чудо как хороша.
— Кто бы говорил, — Дубровская обнялась со всеми по очереди. — А вы-то че такие ослепительные? Прям как на регистрацию, — начала она и осеклась. — Да лааадно.
— Прохладно, — елейным голосочком отозвался Олег. — Нин, тебе не стыдно? А еще звезда.
Дубровская парировала:
— Стыдно — когда видно, а я в закрытом платье.
— Вы о чем? — одновременно не врубились Пастуховы.
Нарочинская усмехнулась:
— То есть тебе о Нининой годовщине забывать можно, а ей о твоей нельзя?
— Во-первых, я не забыл, а запамятовал, — моментально открестился Олег Михайлович. — Во-вторых, не моей, а нашей с тобой, поэтому и нельзя.
Петя, наконец, сообразил:
— Блин, ребят, мы же тоже забыли. С этим юбилеем все из головы вылетело, простите, — искренне извинился он, понимая, что Брагины не обижаются. — Пять лет уже, да? Поздравляем.
Марина благодарно кивнула, а Олег довольно добавил:
— Лучшие пять лет.
Судя по улыбке, нарисовавшейся на губах Нарочинской в эту секунду, Брагин говорил абсолютную правду.
***
Когда основная развлекательная программа закончилась, все поговорили со всеми и съели то, что хотелось и моглось, осталось только одно — танцевать.
Но Нарочинская за вечер устала от пристального внимания окружающих и всячески отказывалась.
Впрочем, Брагин был неумолим, и Марина понимала, что согласиться придется, поэтому пыталась договориться об отсрочке.
Нарочинская почти уломала мужа, но тут заиграла неизвестная ей танцевальная песня, чем-то напоминающая танго.
— Брагин, я не умею! — со смехом возмутилась Марина, когда ее потащили в самый центр танцпола.
— Все ты умеешь, — стоял на своем Олег, — мы же танцевали уже. И не раз.
— Там медленные были, а так быстро я не могу, — Брагин склонился к ее уху, что-то прошептал, и Марина ударила его кулачком в грудь. — Извращенец.
Олег прислонился лбом ко лбу жены, взял ее ладошки в свои и переплел пальцы:
— Просто расслабься и получай удовольствие.
— Если я расслаблюсь — я упаду.
— А я тебя подержу.
***
Михалева смотрела на бывшего мужа и бывшую подругу и не верила себе.
Брагин не очень умело, но уверенно вел, хотя раньше танцевать не любил, а Марина подстраивалась. В результате они даже двигались почти синхронно. Кроме того, мужчина всячески демонстрировал чувства к Нарочинской: целовал ее лицо, зарывался носом в шею и столь явно наслаждался запахом светлых волос, что это было видно всем присутствующим.
Никогда Брагин так себя не вел с ней, Леной. Да и муж с ней себя так тоже не вел, хотя они работали в одной больнице, слыли хорошей парой и часто бывали на корпоративах.
«Как бы ему намекнуть?» — прикидывала Михалева.
Марину она тоже не узнавала: обычно сдержанная и скрытная Нарочинская сейчас сияла, заигрывала с Олегом и улыбалась так, как никогда на памяти Лены не улыбалась.
— Полиин, — недоумевающее протянула Михалева. — Как она это сделала? — ей действительно было интересно, потому что шесть лет назад с Брагиным не сработала даже гадалка.
— По-моему, она его бьет, — меланхолично отозвалась Пастухова, допивая коктейль.