234

Правда в том, что Ван Ибо неизлечимо болен, а причина его болезни сидит за соседним деревянным столом и задумчиво грызет карандаш. Сяо Чжань в выпускном классе, поэтому после уроков он безвылазно торчит в библиотеке, готовясь к национальным экзаменам, штудируя одни и те же книги от корки до корки и решая бесконечные тесты. Ван Ибо уверен, что этот парень сдаст экзамены на высокие баллы, поступит в столицу и уедет. Учеба учебой, но хочется старшего видеть почаще на свежем воздухе или хотя бы в столовой, потому что про еду забывать нельзя категорически. Но Сяо Чжань и на это не обращает внимания. Когда он идет к своей цели, он вообще ничего не видит. Тем более он не видит неизлечимо больного школьника рядом с собой, только-только поступившего в старшую школу.

Ван Ибо вытягивает руки на деревянном столе и ложится, пытаясь принять более-менее удобную позу. Так куда проще смотреть любоваться на старшего. Можно даже подумать, что они близкие друзья. О большем Ибо даже задумываться не осмеливается. Он прекрасно знает о мечтах и стремлениях Сяо Чжаня. Ван Ибо там нет совершенно. Старшего забирают каждый день родители. У них дорогая иномарка, Вэньхань говорит, что такая стоит, наверное, как целая квартира, но никто не проверяет. Они вдвоем живут в общежитии на территории школы. С ними в комнате ютятся еще два одноклассника. Школы-интернаты в Китае пользуются высоким спросом: не нужно много времени уделять присмотру за детьми и контролировать их учебу. Ученики и так все время находятся в образовательном процессе. Очень удобно. Главное вовремя отстегивать учебному заведению тысячи юаней, и тогда ваше дитятко точно станет самым лучшим, самым успешным и обязательно поступит в университет из первой пятерки. Давление... Честно, Ван Ибо даже представлять не хочет, как на предмет его воздыханий давят родители, статус, семейный долг и нужда всегда и во всем быть первым. Наверное, поэтому он забывает даже про обед? Зато самый первый приходит на занятия. Откуда Ибо это знает? Возможно, он немного сталкер. Не забывайте, он неизлечимо болен, а потому ему все простительно ну или почти все.

Он видит, как Сяо Чжань своими красивыми пальцами что-то достает из учебника, и узнает собственное “творение”. Уже сто девятнадцатое. Старшеклассник почему-то легонько улыбается, аккуратно разворачивает записку и читает. Ван Ибо хочет сбежать, но делать это сейчас – слишком заметно. Сегодня сто девятнадцатый день, когда он пишет письмо парню, в которого случайно влюбился.

“Тебе не кажется, что ты создан для большего, чем тесты по математике? Хотя бы для обеда. Не забывай про него. Удачи!”

Эти маленькие записки ни о чем совершенно не похожи на любовные. Ибо и не хочет своими чувствами обременять, но почему-то хочет дать знать Сяо Чжаню, что он существует. Возможно, где-то очень даже рядом... Сидит такой живой и настоящий. Влюбленный.

И больной. Неизлечимо. Или вы уже забыли?

Однажды они все-таки разговаривают и даже знакомятся, потому что младший умудряется опрокинуть на старшего поднос с едой в столовой. Сяо Чжань даже добавляет его в вэйсине под предлогом “тебе придется угостить меня обедом в следующий раз”, но ничего не пишет. Ибо смотрит завороженно на чужой аккаунт, проматывает моменты каждый день перед сном и чувствует себя чуть счастливее обычного, пусть следующий раз так и не наступает. Даже старается не обращать внимание на жесткий кашель, что горло режет день ото дня. Сто пятьдесят дней позади.

“Мне было бы в радость разговаривать с тобой. Или молчать. Молчать с тобой мне нравилось бы даже больше. Кажется, ты можешь рассказать много чего интересного. Хочу знать, что тебе нравится.”

Они разговаривают снова по инициативе старшего, когда Ибо тусуется с дружками на спортивной площадке. Покрытие здесь позволяет кататься на скейте, поэтому он любит здесь находиться.

– Вау, я и не думал, что ты так крут, Бо-ди! – Сяо Чжань показывает большой палец и улыбается, пока внутри младшего буквально взрываются фейерверки.

– Это не так, мне далеко до Чжань-гэ, – отвечает тот.

– Не беспокойся о вежливости. Ты правда крутой. Я бы на эту опасную штуку даже не залез, – мотает головой парень.

– Научить? – интересуется Ибо и получает в ответ неуверенный кивок.

Вообще-то Сяо Чжань был очень далек от экстремальных активностей и спорта, но с ним почему-то пробует встать на доску, падает пару раз, пока младший пытается его научить хоть чему-то, оправдывается бесконечно. Сто шестьдесят семь дней остались лишь числами на календаре.

“Думаю, в университете ты будешь таким крутым, что все будут фанатеть по тебе.”

На сто девяностый день Сяо Чжань приглашает Ван Ибо к себе домой. Его родителей нет дома. Старший объясняет, что из-за работы те практически не появляются, чаще всего он общается и видится с помощниками по хозяйству, а не с родственниками. Из-за выпускных экзаменов старшеклассник полностью сосредоточен на учебе, поэтому у него не так много времени на развлечения или друзей, но иногда хочется. В конце концов, в его возрасте как раз хочется веселиться и влюбляться.

– Бо-ди, а ты когда-нибудь влюблялся? – интересуется старший, закидывая в рот попкорн.

Фильм давно перестал казаться интересным.

– Да.

– И как это? Как бабочки в животе? Или как ящерица хвостом щекочет внутренности?

Ван Ибо думает немного, чешет затылок, но не находит в себе силы соврать.

– Это больно.

“Иногда хочется умереть, это было бы неплохо. Я ведь все равно останусь лузером в этой игре.”

– Почему тебе больно? – не понимает Сяо Чжань. – В книгах пишут, что это потрясающе. Чувствовать себя воодушевленным, ищущим постоянной встречи.

– Это книги, гэ.

– Хотел бы я влюбиться...

Ван Ибо поднимает на него взгляд. Парень улыбается, так тепло. Кажется, что его улыбка может согреть всю планету, и на самом деле в глобальном потеплении виноват именно этот человек.

“Я не могу перестать думать о тебе. Особенно, когда я чувствую себя одиноким.”

Совместные ночевки становятся традицией. Теперь на выходные Ван Ибо не остается в общежитии, а уходит к другу. Конечно, с позволения родителей. Честно говоря, те рады такому обеспеченному и приятному другу-старшекласснику, еще и с идеальной успеваемостью. Они надеются, что Сяо Чжань станет примером для их сына и побудит взяться за ум.

Сяо Чжань вытягивает длинные ноги на диване и кидает младшему пульт, чтобы нашел что-нибудь интересное по телику. Тот монотонно переключает каналы, потому что ничего путного нет.

– Какие планы на летние каникулы?

– Родители забирают в родной город.

– Хорошо, – соглашается старший, хоть и не чувствует радости.

– Мгм.

– Знаешь, кто-то пишет мне письма, – начинает вдруг Чжань.

– Что за письма? – переспрашивает Ибо, делает вид, что не понимает, о чем идет речь.

Старшеклассник слезает с дивана, идет в свою комнату, а после возвращается с картонной коробкой. В ней обнаруживаются двести две записки, все до боли знакомые.

– Мне кажется, это нельзя трактовать как любовные письма, но я бы хотел так думать.

– Почему?

– Ну, тайная поклонница. Вряд ли бы кто-то стал писать столько записок, если бы хотел подружиться? Можно же просто спросить мой номер телефона и написать.

– Ты прав, Чжань-гэ. Похоже на то, – говорит Ибо и захлебывается приступом кашля.

Старший смотрит на него обеспокоенно, но тот только уходит в ванную, махнув рукой, мол, скоро вернусь, не обращай внимания. Когда Ван Ибо оказывается в одиночестве, приступ настигает снова. Он прикрывает рот салфеткой, замечая, как та пропитывается кровью, а в раковину падает лепесток космеи. Он ведь неизлечимо болен, а причина его болезни сидит в соседней комнате и переживает.

Ван Ибо не знает, почему эта зараза поразила именно его. Многие его друзья и знакомые влюблялись, но ни один из них не увядал на глазах. Путей было не так много: либо болезнь замедлится, когда объект его любви ответит взаимностью, либо хирургическое вмешательство. Опытный хирург сможет удалить все соцветия, вытравить цветочные семена, разгоняемые кровью по организму, и вернуть парня к нормальной жизни. Если можно будет считать таковой жизнь без эмоций, чувств. Жизнь бесчувственного робота.

“Прошу, спаси меня.”

Ван Ибо никому не рассказывает о болезни, которая заставляет его каждый день сходить с ума от боли. Старается скрывать лепестки, а иногда и целые цветки космеи, от которых избавляются его легкие. Когда становится совсем худо, он перестает посещать занятия под предлогом плохого самочувствия, но просит не беспокоить родителей. Если станет невыносимо, добровольно пойдет в медицинское крыло, хоть и знает, что никто там ему не поможет. Единственный, кто может ему помочь, сейчас наверняка сидит в библиотеке, времени до экзаменов все меньше и меньше. Совместные ночевки прекратились. Только изредка они переписываются, обмениваются смешными картинками или жалобами на жизнь и расходятся в оффлайн. Ван Ибо продолжает подбрасывать записки.

На двести тридцать четвертый день он подкидывает последнее письмо на парту Сяо Чжаня.

“Я знаю, что люблю тебя.”

– Бо-ди, я был прав, это все-таки любовные письма, – старшеклассник улыбается, когда переступает порог комнаты младшего в общежитии, держа в руках то самое, последнее.

Окидывает взглядом комнату, которая пребывает в полном хаосе, находит взглядом Ибо на кровати, который укрыт одеялом с головой, хотя на дворе поздняя весна.

– Что с тобой? – голос старшего дрожит, когда он присаживается на чужую кровать.

Ван Ибо сам выбирается из-под одеяла, выглядит хуже некуда, но хватает старшего за руку и говорит:

– Давай сбежим. В последний раз. В первый и последний. Побудь хоть разок не таким идеальным и правильным. Ради меня. Я больше ни о чем не попрошу, я исчезну.

– Куда ты собрался исчезать? – Чжань пытается вырвать руку, смотрит не понимающе. – Что происходит? Это из-за писем? Я могу их выбросить, если ты...

– Нет! Не нужно их выбрасывать! – злится Ибо, пытается в беспорядке откопать футболку.

– Ван Ибо! Что происходит?! – чуть ли не кричит на него старший, но ответа не следует, потому что тот заходится в приступе сильного кашля, который не останавливается.

К ногам обоих летят лепестки, перепачканные кровью. Чжань переводит взгляд с пола на Ибо, смотрит на него в ужасе.

– Как давно тебе так больно? – его голос звучит тише обычного.

– Двести тридцать четыре.

– Чего?

– Дня.

– Погоди, это же... – Сяо Чжань подхватывает парня за плечи и помогает сесть на ближайшую кровать. – Это же количество записок. Так это ты?

– Я. Всегда был я.

Он смотрит на старшего, глаз не сводит, будто теперь наконец-то можно. Какая уже разница, когда находишься на пороге собственной смерти из-за чертовых цветков космеи, которые разрослись по всему организму, причиняя постоянную физическую боль. Хотя бы разок посмотрит в чужие глаза без страха быть отвергнутым. Он исчезнет из его жизни добровольно.

– Скажи, ты чувствуешь себя лучше? – осторожно интересуется Сяо Чжань и притрагивается рукой ко лбу парня, проверяя температуру.

– Да, – кивает Ибо. – Когда ты рядом, приступы почти не беспокоят.

– Конечно, это логично, – усмехается старший, хоть и в глазах его грусть. – Давай встречаться, Ван Ибо. А то я сохну по тебе с того самого дня, когда увидел тебя в первый раз гоняющим на скейте по территории школы.

– Ты делаешь это из жалости? – не верит младший в серьезность чужих намерений.

– Еще слово про жалость, и я прибью тебя раньше, чем эта болезнь.

– Договорились. Лучше будем встречаться, гэ. Хочешь, поедем в деревню на лето? Я покажу тебе целые поля с космеей...

– Нет, – смеется Сяо Чжань. – Давай лучше сходим поесть. Никаких цветов.

234 爱相随, Следую за тобой с любовью