~~~~~🌘🌗🌒~~~~~
Пить в воскресенье вечером в баре с парнями из автосервиса, а в понедельник утром лежать под тачкой и орудовать гаечным ключом — было очень хуевой затеей. Башка трещала и кружилась; во рту, как будто кошки насрали; душа требовала бахнуть пивка и поспать, а не работать с машиной. Феликс клевал носом, но упорно продолжал терзать себя и трансмиссию на стареньком фольце. Ключ то и дело норовил вывалиться из рук и шарахнуть альфу по голове, но тот, боясь опиздюлиться от шайтан-железки, словно по волшебству просыпался и принимался снова крутить гайки.
Он бы давно плюнул на это дело и покемарил полчасика на продавленном диванчике с прожжённой сигаретой дырой в сидушке, но владельцу старой колымаги — старичку-мухомору — он обещал вернуть его раритет сегодня не позднее двенадцати нуль нуль. Оттого и потел в сорок градусов жары, воняя духом мастерской и мечтая, как в той песне, только об одном — о холодненькой запотевшей бутылочке Corona Extra.
Закрутив последнюю гайку, Феликс облегченно выдохнул, утёр лоб перемазанной машинным маслом рукой и оставил на нём чёрный след. Только он собирался добраться до желанного дивана, как из соседнего бокса приемки гаркнули:
— Шеф, там мятая задница едет, глянь, — проорал Сынмин.
Феликс по инерции возмущённо приподнялся, потому как мятые задницы не по его части, и всё-таки шваркнулся об днище фольцвагена лобешником. Зашипел, растер ушибленное место, размазывая мазут ещё больше, и стал выкатываться из-под машины матеря (про себя, конечно) Сынмина, мятый зад и вчерашний сабантуйчик. А пока выкатывался, клялся и божился, что с завтрашнего дня, как грится: ни капли в рот, ни сантиметра в жопу.
Выбравшись, альфа малёхонько завис, разглядывая сдающий назад перламутрово-розовый майбах, задница которого была вовсе не помята, а так — чуток пошкорябана. Почёсывая чернявую репу, Феликс опытным глазом прикинул, что, скорее всего, этот зад слегка боднули. Пока пялился на машину и обтирал руки о дырявые джинсы, парень даже не заметил, что владелец перламутрово-розовой красоты давно покинул авто и теперь стоял, привалившись к нему бедром и посасывая леденец на палочке.
Феликс, наконец-то, обратил внимание на него и сглотнул, надеясь, что не откинется в ближайшие тридцать секунд от инфаркта. Перед ним стояло не иначе как божество в обличье длинноногого омеги, источающего аромат яблок «Ред Делишес». Яблоки альфа очень уважал, особенно в шарлотке. Взгляд его прошелся по ногам в белых брюках с прорезью на бедре, что открывала вид на гладкую кожу; поднялся к узкой талии и сам собой сполз на округлые филейные части, да там и остался. Незнакомец хмыкнул, оторвался от машины и двинулся к нему.
— Вот это задница! — восхищенно прохрипел не задумываясь Феликс и поцокал по зубам пирсингом в языке.
С похмелья он говорил явно быстрее, чем его мозг успевал остановить хозяина.
Длинноногая лань приблизилась, скривила носик, учуяв запах перегара, закатила глазки и, выпустив из сочных губ леденец, пихнула его в рот альфе и выдала:
— Некоторым людям лучше сосать, чем говорить.
«Вот сучка», — подумал альфа, а голос незнакомца патокой прошелся по ушам.
Феликс осклабился, разгрызая конфету со вкусом апельсина, жаль что не пива, мысли о котором всё ещё не покидали его, вытащил палочку изо рта, всунув ту в задний карман, и хитро сощурился.
— Куколка, я говорил о тачке, но мне нравится ход твоих мыслей, — подмигнул он и шагнул к машине.
«Вот мудила», — подумал Хёнджин.
Комментировать реплику омега не стал, больше всего сейчас он хотел узнать, когда сможет забрать тачку. Планов на день было тьма, но все они пошли по хую из-за его же собственной невнимательности. Свою «детку» он безумно любил и позволить ей ездить «травмированной» не мог. Эту мастерскую порекомендовал ему друг за отличный сервис и быструю работу. Однако пацан перед ним доверия не вызывал. Тот являлся, определённо, альфой — тощим, но жилистым, как скаковая лошадь. Механик весь был перемазан мазутом и отвратно вонял перегаром, запах которого перебивал его естественный аромат напрочь. Хёнджин снова поморщился и презрительно фыркнул.
Механик подошёл к тачке, присел на корточки, осматривая повреждения ближе, любовно провёл пальцами по царапине и хмыкнул:
— Где ты её так, м? Такую красивую попку попортил, — пацан облизнулся, словно перед ним была не машина, а задница любовника, и обернулся к нему, ожидая ответа. Язык его прошёлся по полным губам и завис в уголке рта, катая шарик пирсы туда-сюда.
«Отлично, мудила, который дрочит на тачки», — мысленно фыркнул Хёнджин и ответил:
— На неё наехал стоячий мусорный бак, — омега скрестил руки на груди, а в глаза напустил кристальной честности и решил-таки перейти ближе к делу. — Когда я смогу её забрать?
Феликс озадачено пошоркал царапину, мысленно сетуя, что мусорные баки сейчас пошли вообще без принципов — средь бела дня наезды совершают, и категорично изрек:
— Пять рабочих дней.
— Эй, — возмутился Хван, — мне обещали, что в этой мастерской сделают быстро, я доплачу если нужно, но машину хочу получить как можно быстрее, ты хоть представляешь — кто я?
— Куколка, — встав с корточек, Феликс уложил пятерню на багажник, похлопав по металлу, и глянул на омегу, как на капризную принцессу, — мне до лампочки кто ты и твой папик, — ответил он и принялся загибать пальцы. — День на снятие старой краски, ошкурить, загрунтовать, цвет эксклюзивный, пока подберу, пока сохнуть будет. Это ж тебе не ноготочки накрасить, — задушнил он.
Хенджин поджал губы, реплика про папика неприятно резанула ухо, но «детка» нужна была ему слишком сильно, потому акцентировать на этом внимание он не стал и, состроив максимально просящее лицо, уставился на альфу глазами кота из Шрека.
— Пиздец, — выдохнул он и решил зайти с другого бока. — Слушайте, ну, пожалуйста, у меня куча встреч назначено в разных концах города, мне без машины вообще никак. Вы хоть представляете, сколько всего возит с собой стилист? — и в доказательство открыл багажник, заваленный черт знает чем: коробки с красками и оксидами; чемодан с плойками, фенами, расческами, бигудями и какими-то штуками, похожими на длинные мягкие палки.
Альфа снова покрутил языком и постучал шариком.
— Ладно, могу сократить до двух, — сжалился он. — Меньше просто никак, — Феликсу стало грустно — мечта о сне, пиве и диване все дальше и дальше ускользала от него.
— Все равно много, «детка» нужна мне завтра с утра, — заканючил Хван и умоляюще посмотрел на механика.
Феликс тяжело вздохнул, сунул руку в карман, вытащил ключи от своего мустанга и скрепя сердце протянул их омеге.
— На, поездишь пока на моей, — и следом, угрожающе пробасил: — Если на мою тачку наедет мусорный бак, то сосать будешь ты, куколка, усёк?
Хенджин просиял и активно замахал головой, соглашаясь, а механик, что так легко отдал ключи от своей машины, как-то разом стал спасителем и ангелом во плоти.
— Усёк, усёк, — протараторил повеселевший омега и сцапал ключики. В этот момент ему было абсолютно пофиг, даже если придётся ездить два дня на желтом раритетном фольцвагене жук (с его-то ногами), но ради спасения «детки» он был готов потерпеть.
Феликс стоял с минуту с протянутой рукой, пока Хенджин разглядывал блестящие ключи с серебристым брелком-лошадкой. Тот все же обратил внимание на альфу и вскинул брови:
— Что? Деньги нужны?
Ли закатил глаза:
— Ключи давай от своей тачки, — хотел было добавить «бестолочь», но не стал отпугивать клиента, мало ли сколько ещё по городу разгуливает особо опасных мусорных баков.
— Ага, — поддакнул омега и метнулся к машине, а вернувшись на секунду завис, окатил оценивающим взглядом механика, сморщился и обреченно вздохнул. — Ну, вы это, только в грязных портках в «детку» не садитесь, — подумал ещё секунду и добавил: — Пожалуйста.
Феликс закатил глаза в пятисотый раз и по-конски фыркнул. Крикнув Сынмина из приемки, бросил ключи от «жемчужины» ему, когда тот явился, и попросил припарковать, а заодно и скрутить несчастный бампер. А затем был настолько любезен, что помог жертве нападения баков перетащить неподъемные коробки из его багажника в свой. Омега сгреб в руки часть своего барахла и поскакал прямиком к фольцу.
— Куколка, куда подрапал? Машина на улице на парковке, — с усмешкой в голосе прыснул Ликс.
Лань сменила курс и выскочила из ворот мастерской — послышался звук падающих коробок. Феликс хрюкнул. Все так реагировали. Он вышел следом за омегой подобрал упавшие вещи и понёс их к багажнику. Ездил он на мустанге, машина была не слишком дорогой, зато эффектной. Его красотка блестела черными боками на солнце и выглядела чертовски сексуально.
— Прикрой свой чудесный ротик и открой багажник, будь добр, — обратился механик к застывшему омеге.
Вообще-то, Феликс не собирался ему помогать таскать шмот и сейчас ругал себя за подкаблучничество. Вот таким был он странным альфой. Стоит омеге махнуть ресничками и надуть губки, как суровое сердце механика давало слабину, что он даже сам собрался красить зад тачки, а не перепоручить работу кому-нибудь из парней. Куколка ему понравился, да и «детку» он бы с удовольствием потрогал за шикарную розовую попку. Поставив последнюю коробку, Феликс вздохнул, грустно посмотрел на свою вороную кобылку, едва не всплакнув, и на всякий случай перекрестил, правда, мысленно.
— Телефон оставь, — пробурчал альфа под нос и протянул парню свой айфон.
Омега томно скосил глазки, превращаясь в лису-соблазнительцу, и сцапал длинными пальцами аппарат. Механик перед ним со своим черным мустангом и такой покладистостью уже был возведён в ранг святых, а грехи отпущены, и даже запашок перестал быть таким уж смрадным.
— Хочешь на ужин позвать? — жеманно проворковал он.
Феликс ошалело вытаращился на парня. Нет… ну мысль ему, конечно, понравилась, но он подумывал это сделать после того, как закончит с работой. Альфа хмыкнул:
— Позвоню, как закончу, куколка, — глаза он закатывать не стал.
Хёнджин быстро кивнул, вбил цифры и залез на водительское сидение. Внутри пахло розами и корицей, панель блестела, кожа сидений приятно прилегала к телу, а в салоне не было ни соринки. Что ж, его «детка» явно была в хороших руках. Он вставил ключ в замок зажигания и повернул, мотор агрессивно зарычал под капотом, так что у омеги дрожь прошла по телу. Он в предвкушении облизнулся и обхватил руль одной рукой, проведя по оплётке. Честно, водить такую машину было страшновато, его «малышка» была тихой и покладистой, в отличии от этой кобылицы.
Хенджин по привычке ткнул в магнитолу, потому как всегда ездил в сопровождении музыки. Заиграл последний проигрываемый трек, и сладкий голос певца поплыл по салону:
Не торопись, садись на меня.
Я сказал, запрыгивай на него, скачи, как пони.
Свет приглушен, пора пошалить.
Приглушите свет, пора, пора пошалить.
Не торопись, садись на меня.
Детка, прыгай на нем, скачи, как пони.
Свет приглушен, пора пошалить.
Приглушите свет, приглушите свет.
~BeiMaejor — Lights Down Low
Кровь прилила к щекам, а Хенджина бросило в жар. Омега испугано переключил на радио от греха подальше и выдохнул, нажав на педаль газа. Кобыла под ним взревела и брыкнулась, отозвавшись на едва ощутимое касание ногой. Хван охнул, представляя охуеннейшие два дня в компании этой зверюги, бросил взгляд в зеркало заднего вида на альфу, что стоял сунув руки в карманы джинс и с похабной ухмылкой разглядывал, как он пытается обуздать его «малышку».
«Господи, хоть бы не убился», — подумал Феликс, а Хенджин наконец тронулся с места, поднимая дорожную пыль.
~~~~~🌘🌗🌒~~~~~
Хван Хенджин владел крупной сетью имидж-студий по всему Сеулу. Будучи востребованным hair-стилистом, каждый его день был расписан практически по часам. Пахал омега, как лошадь; вёл обучающие курсы по основам колористики, вдалбливая в умы будущих специалистов сложные формулы окрашивания. Работал со звёздами корейского шоу-биза, а в ближайшую неделю собирался вместе со своей командой провести на Seoul Fashion Week, потому без машины он был все равно, что без рук. Таскать с собой весь арсенал стилиста, перемещаясь с показа на показ без колёс, — то ещё удовольствие. Потому предложение погонять на резвом мустанге, было благословением свыше.
Как же Хенджин ошибался.
Бедный омега за два дня так намучился с непокорной машиной, что готов был ходить пешком. Та была слишком чувствительна, ретиво брыкалась на перекрестках, и Хвану оставалось только догадываться, как только механический демон на колёсах подчинялся законному владельцу. Парковать эту здоровенную дуру было настоящей морокой, к тому же на этой тачке его никто не узнавал и, соответственно, не пускал туда, куда он привык без проблем заезжать на своей «детке».
Однако не смотря на буйный нрав машины и прочие мелкие неприятности, внутри салона омега чувствовал себя превосходно. Терпкий запах сладких роз смешивался с пряностью корицы и бодрил в минуты, когда Хенджин совсем выбивался из сил, накручивая на плойку очередную топ-модель. Иногда он уходил туда просто посидеть, отдохнуть от всей окружающей суеты и перевести дух. Запах так ему понравился, что он решил непременно попросить альфу повесить в его машине точно такой же ароматизатор.
Уровень стресса в последние дни у Хвана зашкаливал так, что он готов был тихонечко помереть, лёжа на заднем сидении мустанга. Однако, когда позвонил механик, а его низкий голос вибрацией прошёлся по телу, и прозвучали те самые заветные слова: «Забирай свою детку», — Хёнджин был так счастлив, что если бы альфа сейчас стоял рядом, он непременно бы его расцеловал.
Он мгновенно оживился, воскрес из мертвых и подскочил, как ужаленный. Его молитвы были услышаны, он, наконец-то, получит свою красавицу назад, избавится от ненавистной тачки и впредь будет остерегаться мусорных баков. Хенджин быстренько перебрался на переднее сидение и завел мотор. Работа давно была окончена, его звали на мероприятие после показа, но Хенджин был настолько уставшим, что решил полежать немного и поехать домой отсыпаться, однако вопреки его наметкам свершившееся чудо немного спутало его планы, и омега был вот вообще не против.
А на другом конце города Феликс был примерно в том же состоянии, что и омега — заёбан в край. Чтоб перекрасить «детку» в срок, пришлось нескольких клиентов перенести на другие дни и часть из них раздать ребятам, нагрузив их дополнительной работой. Закончив с покраской и включив воздушные пушки в малярной, он покемарил несколько часиков на диванчике в комнате отдыха. Проснувшись, альфа первым делом проверил высохла ли краска, отзвонился омеге и с чистой совестью ушёл в душ, потому как сам в отличие от совести, вонял аки бомж из-под моста.
Хёнджин, с горем пополам припарковавшись у мастерской, чуть ли не в припрыжку выскочил из машины. Он так гнал, что едва не проехал на красный дважды, умудрившись затормозить на мигающий желтый, но все это было сущей мелочью перед долгожданной встречей. Выйдя из машины, он прошёл внутрь и поразился тишине. Никого не было, где-то в глубине бормотало радио, и Хван пошёл на звук.
— Есть кто живой? — заорал не своим голосом он, озираясь по сторонам.
— Не ори, не в лесу, — из комнатки показалась чёрная макушка, а затем механик фублякнул и вышел почти что в чем папа родил.
Рот омеги приоткрылся. Альфа стоял перед ним в одних голубых, рваных джинсах и резиновых тапках на босу ногу. Джинсы низко висели на его бёдрах, он смотрел на застывшего Хёнджина с нескрываемым любопытством, сжимая в руке грязную майку, которая была когда-то белого цвета.
Хёнджин похлопал глазами, покосился на торс парня: острые как лезвия ключицы, плоская грудь с маленькими темными сосками, в которых блестели штанги пирсинга, ебучие кубики пресса, увитый венками низ живота и….
Блядская дорожка.
Взгляд его остановился на полоске чёрных волос, которая спускалась от пупка вниз и скрывалась в джинсах, и там и остался. Омега забыл, как дышать. Пробитые соски вкупе с этим рельефным животом и блядской дорожкой вызвали в нем бурю эмоций, которых он не собирался испытывать по отношению к механику.
— Дыши, куколка! — усмехнулся альфа, спаливший его реакцию.
Омега мысленно застонал, почувствовав, как в белье чуть намокло, скользнул языком по губам и глубоко вдохнул. Ох, зря он это сделал, в нос тут же забился запах альфы, раздражая коричной пряностью чувствительные рецепторы носа. Задница предательски поджалась, выпуская новую порцию смазки.
«Ну и хрен с ним», — подумал Хёнджин. Он свободный омега и вполне может чувствовать то, что чувствует.
Феликс в это время, как любой уважающий себя альфа, залипал на омежью грудь. Возле комнаты отдыха работал кондёр, обдавая холодом, отчего соски куколки задорно топорщились под майкой-лапшой, притягивая взгляд, и Ликс совсем не заметил, как его феромоны усилились, заполняя собой пространство. Альфа прикусил язык, зачесавшийся от желания облизать эту красоту, и помотал головой, стряхивая наваждение.
— Идём, машину из бокса выгнать не успел, в малярке стоит, — хрипло пробасил он и, обогнув омегу, кинул вонючую майку в мусорку, попав в неё трехочковым, и припустил в другую от комнатки сторону.
Механик вёл его какими-то огородами, шоркая резиновыми тапками по цементу, а Хёнджин не сводил глаз с рельефной спины, по которой можно было изучать строение скелета альф. Доведя его до малярной, пацан схватил чистую тряпку из мягкой замши, любовно прошёлся ещё разок по розовому бамперу, отполировав тот до блеска, и кивнул ему, чтобы омега проверил работу.
Хван опустился на корточки и критично оглядел покраску, внутренне восхитившись тем, как альфа точно попал в цвет — не отличишь ведь, как родной.
— Ну как? — позвал его мастер, и омега по инерции повернул голову на звук, уткнувшись взглядом в ебаную блядскую дорожку.
Хёнджин снова завис, разглядывая крупную вену у альфы на животе, и шумно сглотнул, облизнувшись.
— Охуенно, — выдохнул он, а рот наполнился слюной и показался ему безнадежно пустым. Хотелось заполнить его чем-то тяжелым, желательно со вкусом члена и корицы, и поэтому он, не отрывая взгляда от паха альфы, медленно и томно проговорил:
— Как же я, блядь, хочу тебе отсосать.
Феликс крякнул от неожиданности, глупо похлопал глазами и подглядел вниз. Куколка так жадно и просяще смотрел на него, что член в его джинсах напрягся. Он сглотнул, в мозгу заколотило — внезапное желание, озвученное омегой, понравилось ему, но они были слишком мало знакомы.
— Куколка, я конечно классный парень, но оплату за работу предпочитаю деньгами, — прохрипел Феликс. Всё-таки он был приличным альфой, а этот парень был из тех, за кем он хотел бы ухаживать, а не просто разово перепихнуться. Хотя, глядя сейчас на омегу, альфа подумал, что использовать хотят как раз-таки его, и, блядь, он был бы вообще не против.
— А чаевые? — Хёнджин наконец поднял осмысленный взгляд на механика. — Чаевые натурой принимаешь?
Феликс запрокинул голову и вымучено застонал. Триждыблядское блядство! Полные губы омеги блестели от влажного языка, который, казалось, жил собственной жизнью, глаза его смотрели с поволокой, а сладкий запах сочных яблок дурил голову так, что Ликс сдался. Не он, блядь, это начал, ей-Богу не он.
Альфа громко выдохнул, здравый смысл был послан к чертовой бабушке. Он провел подушечкой пальца по влажным губам и надавил на челюсть омеги.
— Открой пошире ротик, куколка, — проговорил он, пальцами другой руки расправился с металлической пуговицей на джинсах и расстегнул ширинку. Штаны Феликса съехали до колен, а возбужденный член шлепнулся о живот, подпрыгнув, как выпущенный из стойла конь.
Омега охнул, провел пальцами по стволу, убеждаясь в который раз, что прав был его дедуля: «Мелкие альфы — рост дают в корень». Член механика был тому доказательством: большой и увитый венами; толстый, загибающийся чуть вперёд. Хёнджин тут же представил, как классно тот будет давить ему на простату при каждом движении. Он приблизился, провёл носом по стволу, широко лизнул от основания до крупной головки и обхватил ее губами.
— Блядский рот, — застонал Ликс, и по телу его прошла приятная дрожь — внутри было всё как он и представлял: горячо, мокро и пиздецки прекрасно.
Омега вобрал его член полностью, уткнулся носом в коротко стриженный лобок, а тугие стенки глотки плотно сжали головку. По подбородку парня потекла слюна, и Феликс, смазав её пальцем, обвёл по кругу, растянутые на нем мягкие губы.
Чертовски горячая картинка.
Феликс вплёл пальцы в гладкие волосы омеги и осторожно потянул голову от себя. Парень разочарованно застонал, горлом пуская вибрации по члену, и плотнее сомкнул губы, не желая выпускать его. Слюна пошло хлюпнула и закапала на пол, когда волшебный рот куколки в конце концов соскользнул с его члена. Феликс зажмурился и часто задышал, пытаясь представить в голове раздавленных грузовиком котят, целую корзинку котят, потому что сдерживаться не оставалось никаких сил, хотелось нагнуть и выебать.
— Ещё, — прохрипел Хёнджин, снова обхватил губами головку, провёл по ней языком, слизывая солоноватый предэякулят, и двинулся вперед, втягивая щеки и вбирая член в рот. Запах корицы забивался в нос и распалял его сильнее, хотелось запустить руку в собственные джинсы и отдрочить себе. Он зажмурился.
Альфа сверху предупреждающе зарычал, бедра его напряглись, он сильнее сжал волосы Хёнджина на затылке и резко вбился промеж его губ. Кайф. Он так хотел сейчас этой грубости. Вообще-то, он никогда не представлял, что будет отсасывать, протирая колени на грязном полу автосервиса, и уж тем более не представлял, что это его так заведёт. Трусы конкретно промокли, он чувствовал, как по бедрам течёт его смазка. Член стоял, упираясь головкой в ширинку широких джинс. Он не выдержал, опустил руку и погладил себя спереди, пока механик трахал его рот. Ощущения были такими сильными, что звезды заплясали у него перед глазами.
— Хватит, — с глухим стоном промычал Феликс, остановился и отвел бедра вытаскивая член из жадного рта. Он был на грани. Ещё чуть-чуть и Ли с удовольствием бы кончил в этот восхитительный рот, размазывая семя по губам омеги, который сейчас невменяемо смотрел на него снизу вверх — будто у него отобрали его любимую игрушку. — Поднимайся, — резко проговорил он.
Альфа подхватил парня за предплечье и потянул вверх. Тот был чуть его выше, Ликс поднял подбородок и поцеловал пухлые губы, сразу проталкивая язык в рот и вылизывая его. Шарик его пирсы стукнулся о зубы омеги, и тот, подцепив его языком, поиграл с ним. Рукой альфа обхватил парня за ягодицу, сжал ее и вдавился в пах, влажным членом уперевшись в джинсовую ткань, на что омега несдержанно замычал в поцелуй.
Феликс оторвался от него, посмотрел куколке в глаза. Он казался таким разбитым и жаждущим, что альфа сжалился над ним и спросил:
— Трахаться будем или дрочкой обойдёмся?
— Трахаться, — тут же отозвался омега и закивал.
— Ну, нагибайся тогда, — усмехнулся он и провёл ладонью по шву джинс между ягодиц и надавил. Куколка зашипел сквозь зубы, поёрзав задом. Ткань под пальцами стала слегка влажной. Черт возьми, как же он хотел поиметь эту задницу. Он напоследок сжал ладонь на ягодице, развернул омегу спиной к себе и легко толкнул его, желая, чтоб тот наклонился на багажник своей «детки». — Обопрись, — сцепив зубы, прорычал Феликс и навалился следом, слегка прикусил холку и, прижавшись бедрами к заднице, повёл членом вверх.
Хёнджин застонал, дырка предательски сжалась, выпуская смазку. Он был на пределе и хотел этот член, упирающийся в него, ощутить внутри, как можно быстрее. Омега резко расстегнул ширинку и спустил джинсы с трусами, чувствуя, как мокрая ткань сползает по бедрам. Толкнулся назад и потерся задницей о горячий член, скользнувший между половинок.
Ликс застонал, уткнувшись лбом в чужое плечо.
— Куколка, не торопись так.
Он мягко отстранился, провёл пальцами по расселине от гладких яичек к розовой дырочке, собирая смазку, мягко толкнулся, оглаживая изнутри. Хёнджин вздрогнул, ох, не пальцы он хотел, не пальцы, но приятно было всё равно. Руки механика натруженные, чуть мозолистые, грубые, но это не мешало тому заботливо разминать чувствительный вход в его тело.
— Не хочу пальцы, — озвучил омега свои мысли, еле ворочая языком, и дернулся, выгибаясь в спине, когда альфа нашёл его простату.
Тут же у уха раздался хриплый смешок:
— А что ты хочешь? — альфа мокро лизнул мочку его уха и снова надавил на простату, Хёнджина под ним почти подкинуло.
Он часто задышал и тихо проговорил:
— Член.
— Ты не готов, — ответил механик.
Вес альфы исчез с его спины, а пальцы из задницы. И через мгновение он почувствовал, как грубые ладони развели его ягодицы, и горячее дыхание на своей сжимающейся дырке.
Феликс опять не сдержался, желание вылизать капризного омегу, что вил из него верёвки, пересилило. Вид подрагивающей, розовой дырки, со стекающими по яйцам мутными каплями смазки, сделал из него совершенно неадекватного идиота, мечтающего сунуть внутрь свой язык. Ликс легонько подул на вход, тот сжался и снова выпустил густую каплю, альфа проследил за ней взглядом и жадно вобрал в рот, подхватив ее кончиком языка.
Запах яблок заполнил легкие. Он жадно лизал и сосал края припухшей дырочки, иногда проникая внутрь и водя языком с пирсингом по горячим стенкам. Омега вздрагивал и дергался, подаваясь назад задом и пытаясь насадиться сильнее. То, что с ними сейчас происходило, было настоящим сумасшествием.
Куколка сцапал его за хвостик на голове и дернул, останавливая:
— Я готов, я готов. Давай же, — запричитал Хёнджин, виляя задницей.
Этот чертов язык почти довёл его до оргазма, а он хотел кончить с членом внутри. Хотел, чтоб этот механик взял его на багажнике «детки». Альфа шлепнул того по руке, намекая отпустить его волосы, и поднялся, как только Хёнджин ослабил хватку. Головка уперлась во вход, но тут же исчезла. Омега протестующе замычал.
— Да не ной ты, — пробасил альфа. — Резинку надо натянуть.
Хёнджин прижался щекой к холодному металлу, пытаясь прийти в себя и чуть остудить свой пыл. Сзади что-то зашуршало, альфа ругнулся и послышался звук раскатываемого латекса.
Феликс торопился, руки подрагивали от нетерпения, как и омега перед ним, анус которого жадно сжимался на пустоте. Вставить хотелось неимоверно. Он еще раз провел пальцами по промежности, собирая вязкую жидкость, обхватил свой член, размазывая смазку по презервативу. Приставил головку ко входу и плавно толкнулся на всю длину. Куколка гортанно застонал и сжался, сильно стискивая его внутри. Альфа зажмурился, не давая себе сорваться и начать вбиваться в эту узость со всей силы.
— Да двигайся уже, — зло прохрипел Хёнджин, поймал за руку механика и дернул на себя.
Он хотел быстро. Желательно: очень быстро.
— Ну ты сам напросился, — зарычал механик, — не жалуйся потом.
Альфа ожидания оправдал, снова прикусил его за холку уже сильнее и ощутимее и сорвался на бешенный темп. Механик почти выходил из него и следом грубо таранил его дырку, проезжаясь массивной головкой по простате и посылая волны удовольствия по всему его телу. Изо рта омеги вырывались звуки, которых он до сей поры не ожидал от себя услышать. Хёнджин нетерпеливо подмахивал бедрами и громко вскрикивал на особо глубоких толчках — желанный оргазм стремительно приближался. Кожа шлепала о кожу, наполняя бокс совершенно непотребными звуками. Он опустил руку между ног и начал грубо дрочить. Член был мокрым от натекшей смазки, а ощущения от стимуляции с обеих сторон были просто космическими.
Омега был на грани, Феликс это чувствовал, задница его импульсивно сжималась на члене. Куколка начал резче подаваться назад и сильнее вздрагивать всем телом. Альфа отпустил его холку и выпрямился, сам он тоже был близок. Провёл рукой по красивой спине, погладил затылок и обхватил омегу за шею, сдавливая её пальцами и перекрывая кислород. Мощно двинул бедрами, со всей силы впечатываясь в задницу хрипящего под ним парня, и зарычал, кончая глубоко внутрь. Кажется, он отключился на долю секунды и видел белых мух под закрытыми веками. Омега под ним обмяк, дырка его пульсировала, выдаивая Феликса и, буквально, засасывая в себя. Двигаться больше не хотелось — хотелось навсегда остаться внутри этой тесной теплоты.
— Слезь с меня, — как смог проговорил Хёнджин, голоса у него не было, как и сил.
Рука, сдавливающая его шею, стала последней каплей. Оргазм ударил в него с такой силой, что он подумал — разорвет от ощущений.
Феликс медленно выскользнул из омеги, пережал член у основания, не давая раздуться узлу, и стянул с себя резинку. Потом привалился спиной к багажнику, быстро натянув на себя джинсы. Его грудь тяжело вздымалась, он облизнул губы — жуть как захотелось закурить, но он вспомнил, что пачка осталась на столике в комнатке. Альфа взгрустнул и покосился на всё ещё стоящего и отходящего от оргазма парня. Задница того порозовела, бедра были мокрыми, руки плетями свисали с багажника вниз, по номеру «детки» стекали капли спермы.
— Эй, куколка, зовут-то тебя как?
Омега застонал и открыл глаза, посмотрел на альфу, как на врага народа, и просипел.
— Хёнджин.
— А я Феликс, — хрюкнул механик, потому как ситуация ему показалась очень забавной.
— Вот и познакомились, — тихо прыснул Хван, отлепился от багажника и хотел было натянуть свои портки, но Феликс опередил.
Он скользнул вниз, потянул вверх его джинсы, чмокнув в тазовую косточку и даже застегнул ширинку, упаковав все что нужно было упаковать. Затем он хитро взглянул на омегу и разулыбался совершенно солнечно.
— Так что, Хёнджин, может, сходим поужинать?
Хван похлопал глазами, приглашение было слегка не к месту и не вовремя.
— Сейчас? — нелепо спросил он.
Феликс задумчиво пошкрябал ухо, поднялся, оглядел их пиздецовый видок и усмехнулся.
— Сейчас нас даже на заправку за хот-догами не пустят, но если хочешь сейчас, то в каптёрке, кажется, я видел лапшу, а в холодильнике пиво.
— Я же за рулём. — предупредил по привычке Хёнджин.
— Без-алко-го-о-о-льное, — протянул Ликс, как для тупых.
Омега подумал и кивнул.
— Лапша годится.
Феликс понял, что запал, а Хёнджин, что хочет жрать и этого альфу себе.