Проходит две недели со дня, что перевернул всё с головы на ноги, сделав так, как нужно. Теперь они каждый день просыпаются вместе, потому что снова оставаться по отдельности не хочется. Они дышат и наслаждаются друг другом, отдавая всего себя и принимая ровно столько же, пылая ярче закатного солнца каждый день и каждую секунду.

Дни больше не кажутся такими тусклыми и серыми, когда рядом с тобой человек что раскрашивает эти самые дни в самые яркие, лучистые краски. Их сердца находятся вместе, бьются в унисон, а тела сплетаются в самых тёплых и ласковых объятиях, что дают всё, что нужно и даже больше. Они не могут оторваться, когда заглядывают в глаза, в которых штормом в океане плещутся нежность и любовь. Опьянённые, не алкоголем, а друг другом, они кружат сентиментальный вальс в центре комнаты до головокружения, забывая о мире, что не поспевает за ними. А после смотрят на горящие звёзды, греясь о тела друг друга.

За это время, они не только стали счастливыми, но и узнали много нового друг о друге.

Например, когда они отправились в кино на новый фильм ужасов (какие парочки не ходят в кино на свидание?), Хаджиме заметно напрягся, узнав о жанре, выбранным критиком. Во время ожидания, он сидел весь на иголках, а взгляд его метался из стороны в сторону в лёгком приступе паники, на все вопросы Нагито он отвечал не внушающими доверия фразами по типу: "всё в порядке, я нормально", нервно болтая ногами, заставляя Комаэду тоже изрядно поволноваться за него. Поэтому когда двери в зал открылись, а оттуда повалилась толпа испуганных зрителей (по которым можно было сразу оценить масштаб их проблемы), блондин взял зеленоглазого за руку и решительно повёл его на забронированные задние места огромного кинозала. Внутри пахнет попкорном и сладкими газировками, атмосфера приятна глазу и знакома почти каждому. Несколько неярких ламп что висят по периметру, огромное полотно что находится позади рядов, на котором показываются работы популярных, и не очень режиссёров, что захватывают дух и вызывают целый спектр эмоций как положительных, так и весьма отрицательных.

Выждав конец рекламы которая успешно была пропущена мимо ушей, пара убирает подлокотник, тем самым присаживаясь ближе друг к дружке, сцепляя вместе руки. На последнем ряду их всё равно не видно, можно и такое себе позволить. Хаджиме тем временем всё никак не мог успокоится, стойко отвечая смутное "всё нормально, сам не знаю что на меня нашло".

«Вот вредный, я же вижу что что-то не так».

Весь фильм для темноволосого проходит в сильном напряжении и панике из-за того, что он слишком пугливый человек который боится практически всего — и темноты, и высоты, выдуманных страшил, непонятных звуков, насекомых с некоторыми животными, и даже хоть и малую, но часть непонятных жутких для него растений. Это только малая и основная часть. В детстве он всегда спал только с ночником, и если его выключали, он прятался под одеялом, жмуря глаза с нежеланием от страха пошевелится. Один дома старался не оставаться, ему всегда казалась, что из открытой кладовой на него кто-то смотрит, а звуки с улицы ему казались чем то паранормальным и страшным. Если бы он знал, что Нагито выберет этот жанр, он бы ни за что не зашёл в этот проклятый для него кинозал. Идея конечно была его, но выбор он дал сделать критику, ну он же лучше разбирается, правильно?

Поэтому библиотекарю приходится сейчас, дабы меньше шугаться от скримеров и прочих страшностей, прижиматься к Ангелу, сжимая его кисть почти до синяков из-за не рассчитанной от переживаний силы. Нагито понял, что к чему, и уже мысленно поругал себя за выбор, а Хаджиме за молчание. Он отвечает на его объятия и, как любит, зарывается носом в его шею, размеренно мягко дыша в неё, это действует словно успокоительное на обоих, оставляя всё где-то на заднем плане, именно поэтому он и любит так делать. А Хината тем временем так же прячется, но уже в белёсой макушке. Так и сидят словно коты одним уютным спокойным комочком, ластясь и закрывшись от всего мира. И как-то уже плевать на деньги потраченные на билет.

-Почему ты не сказал что боишься?

-Не хотелось расстраивать тебя, и похоже что у меня не получилось.

-Именно, теперь я, между прочим, расстроен ещё сильнее.

Хаджиме грустно улыбается в темечко сероглазого, посмеиваясь, от чего волосы движутся и щекочат ему лицо, заставляя потереться о макушку в попытках унять щекотку. Нагито по домашнему притирается к нему.

-Почему я должен расстраиваться? Ты же не виноват. Каждый чего-то боится, это же нормально. Это значит, что ты не псих и что у тебя есть инстинкт самосохранения. Хотя насчёт него я уже не уверен, - он произносит это в шею, обжигая её дыханием. Где то на фоне играет фильм, отдаваясь в сознании лишь эхом.

На каждый громкий звук тело темноволосого вздрагивает и крупно дрожит. Нагито "убаюкивает" его страх своим дыханием и покачиванием из стороны в сторону в крепких объятиях. И надо сказать, это помогает.

Время будто назло идёт слишком медленно.

К счастью для Хаджиме, фильм наконец-то подходит к концу, на экране идут долгожданные титры, а люди покидают зал, суетясь и комментируя просмотренную ими картину. Именно в этот момент паре приходится разорвать объятия и вслед за остальными подняться с кресел. Сероглазый внимательно наблюдает за библиотекарем, высматривая в зелёных глазах эмоции, находя только лёгкое, остаточное после пережитого страха волнение.

Нагито после этого случая сразу сделал себе пометку в голове, не выбирать ничего с похожим жанром для Хинаты. А сам библиотекарь решил для себя что более он скрывать от своей любви ничего не будет.

Следующие проблемы случились уже с критиком.

Наши герои каждый день меняются, кто у кого ночует. Сегодня у Нагито, а на следующий у Хаджиме. Им так действительно удобнее и комфортнее. По этой причине на 2 день, когда двое уже определились как будут жить, они решают разделить обязанности таким образом: если квартира не твоя, то ты убираешься и готовишь на обоих. Посчитав это справедливым и очень даже неплохим выходом из ситуации, они принимают эти условия и честно делают всё по правилам. Во время этих самых условий узнаётся, что блондин прекрасно умеет готовить, да так, что Хинату приходится прогонять с кухни, дабы он не "стыбзил" что-то со стола во время приготовления, а он это дело любит, как и подходить сзади, мягко обнимая со спины. Но совершенно не умеет убираться. Абсолютно не умеет. Проявлялось это так: сначала, когда он пытался помыть полы, разлил воду в которой оказалось огромное количество средства для мытья, которое потом они пытались вытереть под слёзные мольбы понять и простить. Хаджиме и не обижался, он лишь отделался испугом когда услышал грохот и тихое "ой". Далее, во время мытья посуды, Нагито умудряется уронить два раза одну и ту же тарелку, в последствии чего она бьётся, и пораниться уже об осколки в попытках убрать. Темноволосый тогда так сильно разнервничался, что еле нашёл аптечку в собственном доме. Казалось бы, сероглазый живёт один и никого у него для этой работы нет. Но выясняется что есть, недорогая клининговая компания, которую критик вызывает каждые 2 недели на генеральную уборку своей квартирки. Тогда Хаджиме интересуется, почему тот сразу не сказал об этом, но тот лишь тушуется под предлогом: "я думал что смогу, видимо, плохо думал". Видимо. На этот ответ Хаджиме лишь мягко посмеивается с него, и взъерошивая волосы рукой, целует того в лоб.

Поэтому теперь их обязанности распределены по другому, на Нагито готовка, а на Хаджиме уборка. Таким образом проходит полторы недели, за которые, слава Богу, ничего опасного и волнительного больше не произошло.

***

-Как же я устал.

Очередь в магазине будто бы насмехаясь над ними, движется медленнее улитки из анекдота про бар. Нагито опустив голову на плечо зеленоглазого вымученно стонет, прикрывая глаза. Они попадают в самый час пик, стоя в этой проклятой и похоже бесконечной очереди уже 10 минут. По ощущениям целый час.

Хаджиме коротко соглашается, перехватывает корзинку с несчастными продуктами покрепче, и наклоняет голову в бок, мягко укладывая её на мягкие белые волосы, слегка потираясь носом и тоже прикрывая зелёные глаза. Своеобразная башенка.

Всё начинается с того, что Комаэда мучается от скуки в воскресенье. Укладываясь головой на колени брюнета, он решает что совместная готовка — отличный способ развлечься. И не какого-то простого блюда, а целой Паэльи*. Но так как не все необходимые продукты можно найти в обычном магазине, они отправляются на другой конец города в торговый центр со множеством "экзотических" и редко встречаемых магазинов, успешно потратив на это 2 часа. Но опять таки же, главное, что вместе.

Наконец, до них остаётся всего лишь одна женщина, в корзинке у которой, слава Господу Богу, небольшое количество товаров. И вот она уже расплачивается, Хаджиме ставит корзинку на ленту, как вдруг его одёргивают за плечо. Он поворачивает голову на Ангела, но видя что тот так же умиротворённо закрыв глаза и очевидно не двигаясь опирается на него, поворачивает голову в другую сторону, замирает, заглядывая в точно такие же как и его зелёные глаза.

Перед ним стоит она. Его мать.

«Какого хрена?»

Мать, что когда-то выгнала собственного "любимого" сына из дома, узнав о его "постыдной" ориентации, при этом приговаривая о том, какой он отвратительный и не любимый более. Воспоминания ударяют в голову и он тут же сводит брови к переносице, рассматривая эту женщину. Он уже до неприличия прилично раздражён , а она смотрит на него с лёгкой, нервной натянутой улыбкой, неловко закусывая накрашенную губу и намекая на то, что хотела бы отойти поговорить. Только вот библиотекарю больше не о чем с ней разговаривать, после того случая, у него нет ни отца, ни матери. Голова начинает болеть, напоминая о событиях в уже казалось бы забытом плохом прошлом. Его спасает незнакомый мужчина, что явно недоволен тем, что кто-то пытается пройти к кассе без очереди, поэтому женщине средних лет приходится отойти к выходу, нервно оборачиваясь на такого повзрослевшего парня, пытаясь рассмотреть и того, кто так спокойно и непринуждённо головой лежит на его плече.

Хаджиме продолжает задумчиво смотреть ей вслед, пока его не отвлекает кассирша, которая наигранно прокашливается, привлекая внимание и намекая что пора бы расплатиться. Он передаёт ей наличку, забирает сдачу и аккуратно двинув плечом, пробуждает явно задремавшего парня. Тот вздрагивает, сонно смотрит сверху вниз так мило и с такой преданностью в глазах, что Хината моментально забивает на произошедшее, в надежде на то, что мать не станет ждать его на выходе. Он умилённо улыбается и на пути к выходу уветливо тыкает пальцем в нос, из за чего тот смешно морщится и тут же отвечает на улыбку взаимностью. Вот оно, счастье.

Нагито держит пакет, пока темноволосый складывает туда нужные продукты, тут же его забирая. Сероглазый лишь фыркает о том что и сам мог донести пакет, и что не такой уж он и тяжёлый, пока Хината смеётся с него, зарываясь пятернёй в волосы, мягко поглаживая кожу головы, прекращая всякое возмущение разом.

Но веселье заканчивается когда зеленоглазый замечает вставших у них на пути, его "семью". Отец, что смотрит на него не отрывая нечитаемого на эмоции взгляда, и мать, что зажалась словно запуганный зверёк, что-то щебеча мужу на ухо, кидая на пару взволнованные взгляды.

Сероглазый ощутив изменение в настроении библиотекаря, смотрит на него вопросительно, пытаясь уловить то направление в котором он смотрит. Взгляд натыкается на высокого статного мужчину, что буквально прожигает именно его взглядом тёмных зелёных глаз. Что-то знакомое. От этого он вздрагивает, а брюнет прижимает его к себе ближе, наклоняясь к уху, но не отводя взгляда от стоящей прямо у выхода пары взрослых людей.

-Нагито, сейчас мы ускоряем шаг и быстро их обходим, хорошо?, - Хаджиме старается говорить это как можно спокойнее, дабы его Ангел не волновался, его он в обиду точно не даст.

-Хорошо, но кто это?, - он расслабляется в любящих руках, выпрямляя спину.

-Я тебе всё обязательно расскажу, но позже. Сейчас нам надо домой, и побыстрее, - он смотрит в серые глаза и улыбается уголком губ, заметно ускоряя шаг, в преободряющем жесте не сильно сжимая плечо Комаэды.

Ещё чуть-чуть, вот они уже доходят до автоматических дверей и проходят эту пару, как Хаджиме жёстко хватают за плечо крепкие сильные руки. Он мысленно матерится и поворачивает голову на отца, чья рука держит его плечо твёрдой хваткой, сжимая бедную рубашку. Всё таки не получилось свалить по-бырому.

-Стой. Поговорить нужно, - как он давно не слышал этого хриплого голоса.

-Мне не о чем с вами разговаривать, - библиотекарь не теряется, стряхивает чужую ладонь с плеча и крепче прижимает к себе аккуратно выглядывающего из под собственного плеча самого дорогого человека. Он гордо выпрямляет спину, смело смотря прямо в глаза мужчине, не отступая. Нагито тем временем разглядывает черты их лица, сопоставляя с Хаджиме.

«Это его родители?»

-Хаджиме, - мужчина начинает на него надвигаться, но его останавливает женская рука.

-Иоши, успокойся. Сынок, пожалуйста, надо поговорить, - догадки светловолосого подтверждаются.

Библиотекарь злится, как не вовремя, он сжимает челюсти и раздражённо хмыкает. После того как эта женщина прокляла его, выгнала из дома, и отказалась принимать его, назвав никем, называет сейчас сыном?

«Это анекдот такой, или что?»

-Сынок? После того что было? После той ночи у тебя остался сын? Не знал-не знал, - он отвечает резко, с нотками сарказма. -Где же ты была, мамочка, когда я скитался один по улицам в поисках еды и укрытия на ночь? Где ты была когда я в 16 лет пытался устроиться на работу и пахал за какие-то копейки ради того чтобы выжить? Где ты чёрт возьми была, когда я ночевал на улице, а наутро отправлялся в школу в ободранной одежде?, - Хината держится из последних сил, вспоминая, что вообще-то рядом Нагито и что нужно себя сдерживать, он тут не при чём. Если бы не он, наверняка все бы давным давно сбежались на его яростные крики. -И сейчас, когда я наконец принял себя, забыл о том ужасе что пережил, устроился успешно на ту работу о которой мечтал, и нашёл того, кто любит меня так же сильно как и я, ты приходишь и говоришь о том что я твой сын и что нам надо поговорить! Вы издеваетесь?, - под конец он всё же не вынося тот поток злости, начинает переходить на крик, но его тут же остужает бархатная рука и серый, всё такой же светлый, но грустный взгляд, который так и говорит о том, что всё обязательно будет в порядке. И он верит, потому что знает — Ангел не будет врать.

Нагито в полном шоке с той информации что он получил, ему так жалко и так хочется обнять зеленоглазого, но под чужие строгие взгляды он позволяет лишь положить ладонь на красную от злобы щёку, в успокаювающем жесте поглаживая её, и заглядывая в обеспокоенные, сияющие заботой даже в такой обстановке глаза. Он смело выходит слегка вперёд, заглядывая сначала в строгие вопросительно рассматривающее его глаза мужчины, а после и мягко изучающее глаза женщины. Библиотекарь открывает рот чтобы остановить его, но получив уверенный и искрящийся точно такой же заботой взгляд, успокаивается. Потому что ему он доверяет.

-Прошу прощения за наглость, но что конкретно вы хотите услышать от Хаджиме сейчас?, - он говорит это с очаровательной улыбкой, что покорит кажется любого, и даже небольшая её фальшивость абсолютно не заметна. Иоши (отец) в удивлении поднимает брови, заметно успокаиваясь и более мягко и уже заинтересованно разглядывая незнакомого милого паренька, догадываясь о ком шла речь. А его спутница смотрит нежно и с... уважением? Она так же выходит вперёд, всё ещё придерживаясь рукой за мужчину.

-Мы бы хотели просто поговорить, я прошу прощения за грубость и наезд, - она светится от такого яркого и незнакомого ей мальчика, который выглядит как настоящий котёнок, и будто солнышко освещает всё вокруг себя, но натыкаясь на потемневший взгляд Хаджиме, что словно грозовая туча стоит за сероглазым, очевидно предупреждая мол: "только попробуйте его тронуть и пожалеете", виновато опускает глаза в пол, продолжая. -Мы не виделись несколько лет, и натворили много ужасных дел, за которые нам действительно очень стыдно и жаль. Хаджиме, пожалуйста, я понимаю твои чувства но, дай шанс выговориться, прошу, - смотрит жалобно, переводя взгляд с одного на другого.

Критик оборачивается к зеленоглазому, который натыкаясь на очаровывающего всё и всех парня, сразу смягчается, и покусывая губу смотрит на Ангела, как бы спрашивая. Тот лишь кивает и забирая пакет, подходит ближе.

-Я буду снаружи, просто поговори. Всё будет хорошо, - и смотрит так, что сердце ускоряет свой ритм в несколько раз, ноги подкашиваются, а руки еле сдерживаются чтобы не притянуть к себе, сжимая хрупкое Ангельское тело в объятиях.

-Хорошо, спасибо тебе, - отвечает на взгляд взаимностью и, потрепав по воздушным волосам, отдаёт пакет и провожает взглядом с той же улыбкой, мечтая поскорее оказаться дома вдвоём.

Асука (мать) наблюдая за этой картиной, умиляется и удивляется такой смене настроения своего сына. Несколько секунд назад он смотрел с нескрываемой ненавистью и опаской, просто убийственной искрой в глазах, но встретившись взглядом с парнишкой сразу растаял, а глаза его потеплели, заливаясь ласковостью и безграничной любовью, которую видно невооружённым глазом. Сразу становится ясно, кем он является для Хаджиме.

Ей стыдно, дико стыдно за то что случилось. Это чувство не передать словами. Когда по чьей-то "хотелке" делаешь больно своей семье, своему ребёнку, чувствуешь себя просто отвратительно и погано, будто побитая собака. Их родственники абсолютно против подобных "не заслуживающих жизни животных", и от одной мысли о подобном высказывании что она посмела отпустить про собственного сына, откровенно хочется повеситься. А ведь он доверял им, любил, открылся и пожалел. Только спустя год она осознала что натворила, и все оставшиеся 4 жалела и вспоминала о когда-то ей же выкинутым словно ненужный котёнок на улицу сыне, параллельно проклиная навязанное ей с мужем мнение. Повелась как дура. Пыталась забыться в алкоголе, но заботливый и любящий муж не позволил, а у сына ведь больше никого не осталось. Он был один, где-то там, она даже не знает где. Это приводило её ещё в большее отчаяние, но решив, что алкоголь действительно не выход, прекратила пить вовсе.

И сейчас, Хаджиме стоит прямо перед ней. Ей так хочется его обнять и так же как и раньше по-матерински поцеловать в лоб, но натыкаясь на опустошённый взгляд, держит себя в руках, всё таки он прав. После такого она не смеет называть его сыном, просто не заслуживает, по крайней мере пока тот её не простит. Но об этом, кажется, даже мечтать не стоит. Это вгоняет её в тоску.

«Я ужасная мать».

-Ну, я слушаю. О чём вы хотели со мной поговорить?

Муж уже открывает рот чтобы предъявить за такую колкость, но не успевает выдавить и звука как родительница накрывает его рот рукой и смотрит осаждающе, давая понять что не в их положении сейчас возмущаться. Иоши Хината остывает, при этом звучно выдыхая. Пока Хаджиме смотрит на них с поднятой бровью и с явным пренебрежением.

-Я... Нет, Мы хотели извиниться. Только дослушай, пожалуйста, - женщина нервно прокручивает кольцо на безымянном пальце, смотря в пустые глаза. От этого взгляда её сердце кровью обливается, но вспоминая о своём поступке, она прекрасно понимает причину такого поведения. И прекрасно его заслуживает.

-Мы поступили очень не правильно. Поступили так, как не должны были, и как не было правильным. Только через год, осознав что мы натворили, я буквально возненавидела себя. Я не смела говорить такие грязные слова, и тем более выгонять собственного любимого сына на улицу. Я не знаю, что нашло на меня тогда, когда я прислушивалась к чужому мнению и поступала даже не думая. Гей ты или нет, какая разница если ты остаёшься тем же славным и умным мальчиком, которого я люблю. Каким бы ты ни был, мы твои родители которые действительно любят тебя и примут любым, хоть и после такой роковой ошибки. Хаджиме, я понимаю твоё отношение и нежелание с нами общаться. Это действительно заслуженно и справедливо. Мы гордимся тобой, ты вырос смелым и гордым мальчиком. Даже в такой ситуации, у тебя получилось стать счастливым. И, если ты сможешь, прости нас, пожалуйста, нам действительно жаль и стыдно, но кажется я слишком поздно это осознала, - она утирает слёзы, на которые темноволосый смотрит с скептицизмом, и даже с маленькой долей жалости(?). Он абсолютно не знает что ей ответить, обида засела в самые глубины его сознания, разрывая на куски из-за слишком разных чувств и эмоций. Всё это давит так сильно, что становиться тяжело дышать.

Было ли ему обидно? Да. Бесило ли его это раскаяние? Да. Было ли ему их жалко? Тоже да?

Ответ на этот вопрос он пока не знает. Он собирает чувства в кучку, пытаясь найти ответ на раскаяние матери. Нет, только не сейчас. Сейчас он точно не может их простить. Как ему не хватает Ангела в эту секунду. Наконец, громко выдохнув и подняв взгляд на родителей, он хочет скрыться от всех.

-Нет, сейчас точно нет. Я не знаю что вам ещё сказать, - зеленоглазый раздражённо и устало выдыхает, потирая переносицу в попытке снять напряжение. Он вновь поднимает взгляд на них. Такие же зелёные глаза, такого же как у отца цвета волосы, и мамин нос. Воспоминания, хорошие и плохие накатывают на него волной, целиком и полностью состоящей из флешбеков из детства.

«Ничего не понимаю».

-Мне нужно идти, меня ждут.

-Да конечно,- отец задумывается и добавляет уже вслед уходящему сыну. -Тот парень, вы вместе, правильно? Он очаровашка.

Хаджиме приостанавливается и положительно хмыкает. Это точно, тот ещё похититель сердец.

-Да, я знаю, - он разворачивается к родителям уже с улыбкой, и даже машет им рукой на прощание, покидая магазин.

На лавочке, что расположена около входа, задумчиво сидит Ангел. Замечая над собой силуэт, он отвлекается от разглядывания содержимого пакета, замечая библиотекаря и, ласково улыбаясь, тут же встаёт. В этот же момент его обхватывают руки, сжимая в крепких, долгожданных объятиях. Он окольцовывает руками шею, врываясь в волосы рукой, перебирая короткие волосы, и нашёптывая успокаивающие признания.

Следом из магазина выходит заплаканная, но с улыбкой жена и такой же мягкий муж, что слегка её обнимает. Женщина смотрит на Нагито благодарно, а тот лишь кивает и продолжает лишь сильнее обнимать зеленоглазого.

Пора ехать домой, слишком долго они пробыли в этом магазине.