Оглушающий шум ночных улиц и неугомонный свет многочисленных ярких вывесок. Каждый вечер здесь — это вечер гулянок, вечеринок и встреч, мало чем отличный от других вечеров. Ну, в центре Йоркшина точно. Бурная жизнь баров и клубов ласково погружала в забытье всех забредших сюда. В воздухе смешались душащие ароматы духов и алкоголя, кружа голову, маня поддаться греху, выбрасывая рациональные мысли.
В этом месте творилось всякое. Многие посетители хотели бы, чтобы воспоминания о весёлой ночке улетучились, как и ужасное похмелье… Но были и те, кто развращался ещё больше. Те, кто желали повторить приключение и даже не раз.
Одним из постоянных гостей центра был Хисока Морроу. Однако его развлечения были иного сорта, вкуса, пристрастия. И центр к его извращениям точно не имел никакого отношения. Про него нельзя было сказать, что он приходил в центр Йоркшира поразвлекаться. Скорее Хисока приходил, а центр пытался его развлекать. Удавалось не всегда.
Сегодня его шутовская улыбка была шире, чем обычно. Сидя чуть сгорбившись за барной стойкой, он часто поглядывал на вход в заведение и практически не пил. Холодный от льда стакан с виски медленно вертелся в тонких пальцах. Ожидание будоражило мужчину. Осколок бился о запотевшее стекло, словно пытаясь выбраться. И когда колокольчик над дверью еле слышно дрогнул, его звон невозможно было различить сквозь громкие разговоры пьяных посетителей. Хисока едва слышал шаги, которые тщательно скрывал объект его ожидания. Морроу хищно облизнул губы.
— Виски, — небрежно бросил бармену, и тот засуетился. — Остаёшься убийцей, даже когда идёшь выпить? Рад тебя видеть, Иллуми.
— Привычка, — безразлично ответил парень с длинными и темными как антрацит волосами. Он сел за стойку рядом с Хисокой.
Охлаждённый стакан с выпивкой был стиснут холодными ладонями убийцы. Его спина была прямой, словно он проглотил штык. Иллуми не расслаблялся, или же его взгляд, не выражающий ни единой эмоции, и был его воплощением расслабленного состояния. Хисока ещё не определился.
— Ну так и к чему наша встреча?
— Просто безмерно соскучился…
Бездонные, подобные чёрным омутам глаза уставились на Хисоку. Очевидно, слишком довольного их встречей. Иллуми встал из-за стойки и направился на выход. Встречи без веской причины были не в его духе, но он все же имел в привычке приходить на них, даже если Хисока не озвучивал причин. Морроу никогда не озвучивал причин. Просто «надо увидеться», Иллуми приходил и выяснял подробнее ради чего. Именно для таких вот случаев, когда фокусника одолевало жгучее желание пообщаться, он никогда не сообщал повода их встречи. Потому что Иллуми ни за что не пришёл бы на встречу ради общения. Хисока это знал.
— Я не заставлю тебя скучать, — протянул фокусник, хитро улыбнувшись, и остановил его, схватив за плечо. — Только побудь со мной немного.
— Это недостаточно веская причина.
— Раз так, считай сегодняшний вечер платой за наше будущее сотрудничество. Тебе, вроде как, требовалась моя помощь в какой-то неведомой миссии, не так ли?
Золдик остановился. Немного подумав, он спросил:
— Ты просишь только провести с тобой вечер?
— Ну я бы настаивал и на ночном сеансе тоже… — Хисока вновь одарил приятеля двусмысленной улыбкой. — Вообще, я хотел попросить тебя кое о чём ещё.
— О чём же? — Иллуми предпочёл проигнорировать намёк.
С самого начала их деловых отношений Морроу играл во флирт, так что Золдик нарочито не обращал внимания на его попытки. Чем, естественно, ещё больше распалял интерес Хисоки. Он прекрасно это знал. Такова была игра, которую он вёл.
— В начале выпьем за встречу, — жестом пригласил фокусник обратно за барную стойку.
Они практически не разговаривали, лишь изредка перекидывались парочкой фраз.
Два непревзойдённых убийцы, ловцы наслаждения от игры в смерть, они слишком хорошо понимали мотивы друг друга. Им не требовались разговоры. Их общение сводилось к угадыванию мыслей. А пинг-понг фраз был лишь обманкой, перчинкой, приманкой друг для друга.
Чужие голоса, стук бокалов и смех особо захмелевших посетителей были словно закулисный шум. В этом месте они могли просто побыть вдвоём и немного расслабиться.
Пусть Иллуми и не всегда признавал, но такое времяпровождение ему нравилось. Никаких друзей. Профессиональному убийце не положено иметь близкие связи. Он был строг в этом к другим и к самому себе. И эта черта несомненно завлекала Морроу.
Сломать нерушимый барьер — вот чего хотел фокусник. Сломить принцип Золдика. Это было намного увлекательнее, чем победить в бою. Ведь эта задача была за гранью возможного. Иллуми был уверен, что именно в этом крылся интерес фокусника.
— Знаешь, — вдруг начал Иллуми, неожиданно для Хисоки. — Киллуа вместе с Гоном опять влез в какую-то передрягу.
— Не можешь уследить за братцем? — Хисоку это повергло в небольшое замешательство. Видимо, не только он пытался обойти принципы Золдиков.
Хисока понял, что Иллуми потерял контроль над младшим, когда Гон сломал убийце руку. Но старший из братьев так просто это не спустит, он слишком дорожил Киллуа, как и всеми членами семьи. Так ему тогда казалось.
— Да, он видимо разобрался с моей иглой, — вздохнул убийца и отпил из стакана. — Хотя… так даже лучше. Если бы он этого не сделал, то я бы рано или поздно разочаровался в его способностях.
Такой вывод приятно изумил Хисоку. Казалось, что Иллуми будто сам неосознанно был рад сломам семейных законов.
— На него сильно влияет дружба с Гоном, — Морроу улыбнулся и продолжил. — Киллуа и Гон, и правда, хорошие друзья.
Иллуми хмыкнул и возвёл глаза к потолку.
— Ты же не надеешься, что мы с тобой станем друзьями, — звучало как факт с намёком на вопрос. Иллуми всегда додумывал. Убийца привык предугадывать скрытые мотивы и желания жертвы. Хисоку немного возбудила эта мысль. Мысль, что Золдик считает его своей потенциальной жертвой.
— Хах! Не смею и мечтать! — на всякий случай ответил Хисока, не то Иллуми, не то своим мыслям.
Да, Морроу мысль о дружбе с Золдиком совершенно не нравилась. Кто вообще в здравом уме захочет дружить с тем, кого уже столько лет пытается затащить в постель? Только самый отбитый сумасшедший, а Хисока таким не был. Возможно.
Стакан опустошался за стаканом, но два маньяка ожидаемо не пьянели. Людей в помещении становились всё меньше: одни еле передвигали ногами и шли кто по домам, кто по отелям, другие напивались до такой степени, что просто засыпали прямо за столами или и вовсе под ними.
Морроу желал знать, когда же наступит лимит у Иллуми. Сколько бы этот парень ни выпивал с ним, всё равно выглядел трезвым. Это Хисоку настолько бесило, что, в конце концов, подогревало ещё большей интерес. Интерес, томящийся уже много лет. Интерес на грани безумия. Безумия в его собственных мерках. Золдик был единственным, кого не хотелось ни сломать, ни сломить. Это уже выходило за пределы его собственной нормы.
Определённо, сегодня Морроу много думал об Иллуми. Больше чем обычно, стоит признать. С каждым днём их сотрудничества эта своеобразная игра завлекала его глубже и крепче. Вот только, чем дальше заходит игра, тем меньше он понимает, какой итог считать выигрышным. Сломить Иллуми? Убить Иллуми? Или всё же завладеть Иллуми?..
Выпивка уже наскучила, как и бар в принципе. Сделав ещё один, последний глоток, Хисока поставил бокал на стойку чуть громче, чем следовало — под пальцами стекло тихо захрустело.
— Бутылку на вынос и счёт, пожалуйста. — Бармен отвёл взгляд от потрескавшегося стакана в руках клиента и сделал вид, что ничего не видел.
— На вынос? — склонив голову, спросил Иллуми, будто ничего не понял. Впрочем, он действительно не понимал задумки Хисоки, ведь непредсказуемость и обманчивость действий была в его духе. Только Иллуми начинало казаться, что он раскусил замысел фокусника, как оно оказывалось очередным ложным направлением. Не следовало и пытаться. Выиграть лжеца можно только стратегически. И в этом Иллуми был мастер.
— Да, я расскажу тебе о своей просьбе в моём номере неподалёку. Это не для здешних глаз и ушей.
Морроу загадочно улыбнулся, оставив деньги за выпивку и чаевые.
***
Недешёвая комната в недешёвом отеле. Иллуми заметил. Мягкий приглушённый свет залил комнату. Диван, два кресла и кофейный столик. Чуть подальше находилась двуспальная кровать с большим количеством подушек. Мебель из тёмного дерева гармонирует с тёмно-вишнёвым цветом обивки и постельного белья. Странная коробка на тумбочке у входа не вписывалась в интерьер. Она, наверняка, принадлежала Хисоке.
— Присаживайся, — протянул Хисока, поставив бутылку с виски на столик.
Он пошёл за бокалами, пока Иллуми молча сидел на диване, не переставая смотреть на чёрную небольшую коробочку. Предугадать Хисоку не выходило. Слишком много переменных. От пожирания ни в чём не повинной коробки взглядом его отвлёк лёгкий стук стаканов, которые Морроу положил на стол. Одно движение — бутылка с заветным алкоголем открыта и ждёт не дождётся, когда же её, наконец, опустошат. Бокалы мгновенно наполнились.
— Жаль без льда, конечно, но мы уже столько выпили, что не всё ли равно? — пробормотал Хисока и медленно сделал глоток.
— Так в чём состоит твоя просьба? — нетерпеливо спросил Иллуми.
Он не притронулся к своему стакану. Прожигание безразличным взглядом коробочки переметнулось на фокусника. И это явно только больше распаляло последнего.
— Да так, мелочь, — лениво бросил Хисока и протянул стакан прямо в руки Иллуми. — Всего лишь в том, чтобы переспать с тобой.
Янтарные глаза блеснули и возбуждённо окинули убийцу с ног до головы. Иллуми, как обычно, сделал вид, что не заметил.
— Всего лишь переспать?.. — Иллуми был уверен, что Хисока не предложит такой вариант — это было бы слишком банально для него. Очередная шутка? Наверняка. — Ну, ладно.
Морроу безумно желал увидеть эмоции Иллуми, рассмотреть их как можно ближе и чётче. Он даже придвинулся ещё ближе, оставляя какие-то жалкие сантиметры между ними. Тишина оглушала, ожидание терзало и нарушить это смогло лишь безразличное «ну, ладно», пророненное Иллуми.
— Что ты сказал? — удивлённо спросил Хисока и резко подхватил свой бокал с недопитым алкоголем, который почти выпустил из рук.
Золдик определённо чувствовал, как достиг желаемого. Удивить фокусника, мастера играть на публику, маэстро ложного направления. Иллуми был, мягко говоря, польщён.
— Согласен я, — повторил Иллуми.
Такого поворота Морроу не то что не ожидал… Ни разу не задумывался, что этот сухарь хотя бы во сне согласится на подобное! Немыслимо даже мечтать, что уговорить Золдика так просто. Слишком лёгкая победа в битве… Аж, заводит. Определённо, это развязывает руки.
В планах Хисоки было пошутить, как обычно, а потом уже перейти к реальной просьбе, но раз судьба настолько щедра…
— Как неожиданно… — стакан вмиг опустел и вернулся обратно на стол. — Не разочарую.
— Уж постарайся, — взгляд чёрных глаз снова направился на тумбочку. — Что там?
— А?
Морроу посмотрел на коробочку и хмыкнул. Он успел забыть для чего вообще выманил Иллуми из поместья Золдиков и заставил притащиться в центр Йоркшира. Не спеша взяв в руку коробочку, Хисока изящным движением рук представил её Золдику, как фокусник, который вот-вот сотворит очередное чудо. Убийца незамедлительно сорвал крышку, бросил её, не смотря, восвояси, и недовольно прищурился увиденному. На красиво переливающемся в приглушённом свете бархате лежала пара утончённых золотых серёжек. Это были цепочки с сердечком на концах.
— Для подружки? — с оттенком брезгливости спросил брюнет.
— Ревнуешь? — Морроу взял одну серёжку и приложил к мочке уха. — Это для меня. Правда, прелесть?
Увидев, как Хисока примеряет на себе украшения, убийца сглотнул накопившуюся слюну. Это выглядело… возбуждающе?
— Я хотел попросить твоей помощи в прокалывании ушей. Думал, раз с иглами часто обращаешься может и с этим попробуешь. Ну как?
— Легко.
Одна лишь мысль о том, что он будет прокалывать рыжеволосого своими иглами, будоражила воображение. Иллуми лишь на мгновение представил, как его руки, сжимающие острие иглы, протыкают плоть, из которой мелкой струйкой течёт кровь, капает на плечо, скользит на ключицу…
В руке Иллуми появилась одна из самых острых игл его коллекции. Хисока уселся на спинке дивана поудобнее и чуть спустился корпусом, чтобы Золдику было проще достать до него.
Убийца уселся прямо на колени Морроу и нагнулся к его лицу. В тусклом свете разглядеть хоть что-то было сложно, но Иллуми это не мешало. Они настолько приблизились друг к другу, что чувствовалось дыхание на коже. Выпитый за вечер алкоголь, наконец, начал своё действие. Но пока убийца ещё был способен вести свою игру в «удиви волшебника».
Холодная рука брюнета схватила Хисоку за подбородок и придвинула ближе к лицу Иллуми. Фокусник наслаждался тем, как бесстрастие во взгляде убийцы контрастирует с его действиями. В свободной руке он видел стакан с нетронутым виски. Иллуми сделал мелкий глоток и неожиданно укусил.
Морроу ощутил, как острые зубки играют с его мочкой. Золдик, проведя язычком по раковине, парень прошептал:
— Хочу узнать тебя на вкус.
Убить Иллуми. Пронеслось тенью в голове Хисоки. Он определённо перевозбудился.
Игла резко вонзилась в нежную кожу левого уха. Хисока, схватил убийцу за бёдра и впился в них ногтями. От нетерпения.
Металлический привкус и запах принесли Иллуми небольшое удовлетворение. Но этого было мало.
Хисока был удивлён, но недостаточно. По меркам Золдика.
И он укусил Хисоку в шею. Кожа была немного солоноватой. Под ней пульсировали прожилки синих вен, которые приятно чувствовались на языке. Хотелось прокусить этот участок до крови. Но всегда интереснее соблюсти грань. Немного недополучить или… недодать.
Ещё один укус. Уже чуть ниже, у начала воротника.
Когда по ягодицам начали водить горячие ладони, Иллуми опомнился. Нужно проколоть второе ухо.
Новая игла медленно вытягивалась из правой мочки.
Из свежего прокола выступила кровь. Иллуми слизал красные капельки. Но несколько маленьких пятен все равно образовалось на ткани белого топа Хисоки, прямо в районе ключиц.
Отец всегда говорил, что у Иллуми слабое чувство меры.
Хисоку забавлял этот очаровательный вампиризм Иллуми. Он решил не мешать его пробуждающейся одержимости распускаться. Но сидеть истуканом было так скучно…
Недолго думая, Хисока снял с себя верх. Ледяные руки убийцы блуждали по его обнажённому телу, изредка оставляя царапины. В черных глазах угадывалось детское любопытство. В голове Иллуми будто зиждился вопрос: «что будет, если сделать так?»
И он снова укусил, на этот раз пострадал участок кожи на груди. Эта игра настолько затянула Иллуми, что прокус вышел сильнее, чем он планировал. Но такие неожиданности только подогревали интерес Хисоки. Так что ситуация все ещё была под его контролем.
Вытащив иглу из мочки, Иллуми демонстративно облизнул её, словно смывая следы преступления.
— Для начала… — брюнет положил ладонь на пресс Морроу и спустился чуть ниже, почти до самого паха. — Я должен оставить следы… везде, я имею в виду.
Хисоку пробрало приятными мурашками. Обычно из Золдика и пяти слов не вытащишь, а тут сразу десять. Да ещё каких! Ему было интересно знать, где предел Иллуми. Это было определённо чем-то новеньким. Но не стоит уходить в размышления, когда в реальности творится такое…
Золдик расстегнул его белые шаровары и припустил их вместе с нижним бельём. Длинные пальцы проводили по твёрдому животу с рельефными кубиками, приближаясь всё ближе к уже вставшему члену. Ощутив острые ногти на тонкой и очень чувствительной коже, Хисока напрягся. Он схватил убийцу за шёлковые волосы и блаженно выдохнул. Фокусник грубо намотал прохладные локоны на кулак.
Он почувствовал прикосновение влажного тёплого языка к головке. Хисока резко сжал волосы в руке. Иллуми еле задел зубами член, отчего заставил фокусника содрогнуться. Морроу определённо получал наслаждение от действий манипулятора… Да, точно, Иллуми манипулятор. Почему он об этом не подумал раньше?
Он нащупал пальцами иглу, что все ещё была в левой мочке. Иглы Иллуми едва ли можно было заметить. Иллюзия? Было бы очень в его духе.
Осторожно приподнимаясь вверх, брюнет проходился зубками по выступившим венкам. Он был поглощён процессом.
А Хисока был поглощён вопросом: «это все просто внушение?» Проблемой было понять, хочет ли он её вытаскивать или нет.
Хисока не заметил, как вторая оставшаяся в руках Золдика игла начала неспешно скользить по голым ногам. Она оставляла за собой длинные царапины. Приблизившись к основанию члена, едва задела его. Это заставило сердце Хисоки на секунду остановиться. Будоражащее чувство.
Морроу резким движением вытащил иглу, пока манипуляция окончательно не поглотила его.
Наступило странное ощущение. Будто его только что обвели вокруг пальца. Он сам только что обманул себя. Или посеять зерно сомнения в нем было в планах Иллуми? Второй вариант был предпочтительнее.
Так или иначе. Игла была просто иглой.
Иллуми не спешил бы, но возбуждение начало настигать и его. Становилось все тяжелее держать ситуацию под контролем и продолжать игру по своим правилам. Его дыхание стало тяжелее.
И Хисока это заметил. Определённо.
Не прошло и секунды, как Золдик обнаружил себя на кровати, где с него начали неспешно снимать одежду. Иллуми обнаружил, что эта медлительность была ему мучительно приятной.
Лежать ему не хотелось. Надо было вернуть контроль над ситуацией. Иллуми сел, теперь глаза Хисоки были прямо перед ним, переливаясь янтарём. Золдик собирался силой повалить его на спину и сесть сверху, но на этот раз Морроу не собирался так просто возвращать эстафетную палочку инициативы.
— Отгадай масть. — За рубашкой карты скрывалась половина растянувшейся улыбки фокусника. Иллуми неотрывно смотрел сквозь карту, сжатую между пальцами Хисоки, на его лицо, пытаясь угадать, мысли фокусника.
— Черви, — догадался Иллуми. А мог бы просто посмотреть в отражении зрачков Морроу.
Карта со свистом полетела к спине кровати. Он машинально обернулся, чтобы проверить. Червонная королева.
Но игра, как обычно, была не в угадывании масти. Просто пока Иллуми оборачивался, Хисоке совершенно не составило труда рукой повалить его на живот. Теперь он дышал в одеяло.
Пить надо меньше.
Морроу в свою очередь улыбнулся тому, как Иллуми повёлся на детской трюк, и поцеловал Золдика куда-то в район лопатки.
Морроу наслаждался каждым прикосновением к телу Иллуми. Руки прошлись по широкой спине вниз и, достигнув двух нежных выпуклостей, смяли их. Теперь на розоватой коже красовались следы от ногтей. Хисока не выдержал и прильнул к ягодицам Золдика, кусая их с такой же жадностью, с какой недавно обрабатывали его уши, шею, грудь…
Ладони наткнулись на разгорячённую плоть, влажную от выступившей смазки, и начали её ласкать. Разведённые в стороны бёдра способствовали фокуснику, и он нежно, стараясь не смутить своими действиями Иллуми, провёл языком между ягодиц. Дыхание Золдика под ним стало более отчётливым.
Иллуми это не нравилось. Это было фиаско. Полная потеря контроля. И все же прекратить процесс останавливало его лишь животное желание позволить Хисоке продолжить.
Он чувствовал язык Хисоки. Рука Морроу внезапно отпустила член, оставив тягостное ощущение неудовлетворённости. Теперь к языку присоединились и влажные пальцы. От нахлынувших ощущений Иллуми не смог сдержать стон, который само собой только побудил Морроу продолжить. Невыносимой казалась сама мысль получать наслаждение вот так, ничего не делая, позволяя кому-то руководить его телом. В конце концов, он раздражённо прохрипел:
— Сколько можно возиться?!
Хисока разочарованно вздохнул: никакой нежности и ласки. Но это же Иллуми. Именно эта скверность, удивительный контраст действий и манеры держаться ему и нравились. Может все же… Сломить Иллуми?
Он не желал прекращать. Но остановился. Как Иллуми и желал. В конце концов, Хисока бы может никогда не прекратил, сводя Золдика с ума. Но он уже не был уверен, что именно этого хочет. Владеть Иллуми?
Золдик перевернулся на спину и затуманенными глазами уставился на Морроу. Тот, возвышаясь над ним, нагнулся и, подхватив за ноги, придвинул ближе к себе.
Больно было всё равно, но эта боль Иллуми бы расценил из ряда приятно-тянущих. Было жарко, в лёгких не хватало кислорода. На секунду он даже закатил глаза, а потом заметил, что Хисока неустанно наблюдает.
Вогнать бы в его наглое лицо ещё одну иглу.
Войдя до основания, Хисока остановился и вальяжно заявил:
— Ты такой сексуальный сейчас…
Улыбка фокусника была настолько широкой и довольной, что Иллуми немедленно решил воплотить промелькнувшую только что фантазию в реальность. Он потянул руки к его лицу.
— Нет-нет, так дело не пойдёт, — посмеиваясь, произнёс Морроу. Он будто разгадал замысел Иллуми и с помощью Банджи-жвачки связал его кисти, закрепив их на спинке кровати, прямо над головой. — Так-то лучше. — словно наевшийся сметаны кот, промурлыкал он, наблюдая за своим творением. Живая статуя: связанный Банджи-жвачкой Иллуми.
Золдик возжелал убить Хисоку в этот момент, но шансов против Банджи-жвачки не было.
Ладони фокусника не прекращали играть с прекрасным телом. Хисока настолько вошёл во вкус, что не мог позволить Иллуми мешать. Тем более ему нравилось злить Золдика.
Одновременно толчкам, он ощущал тёплое дыхание Иллуми. Ловкие пальцы блуждали по широкой, мускулистой груди и изредка, как бы в невзначай дотрагивались до выступивших сосков, заставляя Золдика издавать забавные звуки не то недовольства, не то наслаждения. Хисоку бы устроили оба варианта.
— Тебе говорили, что у тебя красивая грудь? — спросил Хисока, продолжая играть с ней, понимая, что играет со своей смертью.
— Замолкни… — попытался как можно чётче сказать Иллуми, но вышло предательски томно.
Морроу удовлетворил ответ, и он прошёлся языком по груди. Он захватил ртом один из сосков и чуть прикусил. Хисока почувствовал, как Золдик в плену его рук мелко задрожал.
Последние грубые и резкие толчки — и оба задохнулись в нахлынувшем удовольствии. Хисока навалился на расслабленное тело под ним.
Они переводили дыхание. Похоть ещё не спешила оставить их в покое.
Облизнув губы, Морроу провёл ими по щеке Золдика и, достигнув губ, не мог отказать себе в удовольствии не впиться в них.
Завладеть Иллуми. Хисока чувствовал себя победителем в этой партии.
***
Ничуть не стесняясь своей наготы, Хисока вышел из душа. От тела, испещрённого укусами и царапинами, шёл пар. Подойдя к кровати, где отдыхал Иллуми, он заправил длинные чёрные пряди, мешающие рассмотреть лицо, за ухо и чмокнул его в щёку.
— Повторим сегодняшнюю ночку как-нибудь? — Повышение уровня привязанности на лицо.
— И не надейся, — бросил Иллуми и встал, собираясь освежиться в ванной.
Оптимальный ответ по его расчётам. Зрачки фокусника расширились, а значит наживка заглочена. Он скрылся в душе, думая, что было бы не плохо в следующий раз принять ванну вместе. Это определённо закрепило бы эффект.
Иллуми знал, как важно Хисоке получать желаемое через непреодолимые препятствия. Золдик их ему устраивал. И желания, и препятствия к ним. Недорогая цена за эту прелестную и очень интригующую игру.